Судьба главы центрального банка Аргентины - повод для волнения Бернанке?

Глава аргентинского ЦБ Мартин Редрадо был уволен президентом страны Кристиной де Киршнер. Редрадо отказал правительству в доступе к резервам для совершения долговых платежей, а после этого отказался уходить в отставку.

По крайней мере, в Аргентине ЦБ подчиняется правительству, а не наоборот. Странное поведение Редрадо было вызвано решением Киршнер учредить «Двухсотлетний Фонд» для оплаты внешних долгов. В него планировалось внести $6.6 млрд. из $17 млрд. резервов. Аргентина должна выплатить $13 млрд. в 2010 году. Представьте себе как они завидуют Америке, где эта ситуация была бы разрешена с помощью пары аукционов казначейских облигаций.

Президент приказала генеральному прокурору начать уголовное преследование опального банкира, кстати, закончившего Гарвард. Неужели настают времена, когда руководителей центральных банков будут сажать в тюрьму.

ШПИГЕЛЬ: Мр. Грин, когда вам последний раз было стыдно, что вы банкир?

Грин: Я не стыжусь своей собственной работы. Но в последние несколько лет часть глобального бизнеса была просто неприемлема. Некоторые финансовые продукты были слишком сложны и недостаточно прозрачны. К тому же их покупали люди, которые просто не представляли, что им предлагают. Такой бизнес был очень успешен в течение нескольких лет, но все закончилось катастрофой. В этом смысле это было для всех нас позором.

ШПИГЕЛЬ: Вы не только глава HSBC, крупнейшего в мире частного банка. Вы также мирской проповедник в англиканской церкви. Молились ли вы когда-либо: «Господи, пожалуйста, спаси капитализм»?

Грин: Я никогда не считал, что капитализм – это такое зло, что его надо запретить. Все экономические системы имеют недостатки и капитализм – это лучшее из худшего, хотя всего год назад…

ШПИГЕЛЬ: …сразу после банкротства Лиман…

Грин: …все висело на волоске.

ШПИГЕЛЬ: Вы действительно верите, что христианская вера совместима с бескомпромиссной погоней за прибылью?

Грин: Погоня за прибылью должна направляться моралью, так как не все то, что считается на рынке законным, также является легитимным. Если мы принимаем капитализм, мы должны принять этот вызов. Как раз здесь религия играет большую роль.

ШПИГЕЛЬ: Ваш коллега Ллойд Бланкфейн, глава американского инвестиционного банка Goldman Sachs, недавно заявил, что он делает «божью работу». Ваше мнение по этому поводу?

Грин: Я бы предпочел не комментировать Бланкфейна.

ШПИГЕЛЬ: Как часто вы сталкиваетесь с необузданной алчностью в вашей индустрии?

Грин: Очень часто. Но подавляющее большинство людей хотят быть убежденными, что у их работы есть смысл и цель. Прибыли взятые сами по себе бессмысленны. Ситуация с банковскими служащими похожа. В этом смысле все культуры и религии очень похожи. Тем не менее, для того, чтобы трудиться на общее благо и достичь высокого уровня благосостояния необходимы работающие банки.

ШПИГЕЛЬ: При всем уважении ваш банк не пошел в сабпрайм, чтобы помочь бедным американцам, он пошел туда для того, чтобы хорошо заработать.

Грин: Получение прибыли и пропаганда социальной концепции не исключают друг друга. На самом деле все было отлично. В 2002 году мы не могли предвидеть будущие проблемы.

ШПИГЕЛЬ: Моральная проблема в другом. Риски, связанные с этими закладными, были секьюритизированы и тем самым спрятаны за тысячью замков. Ответственность была просто продана кому-то еще.

Грин: Вы совершенно правы. Но HSBC не использовал эту стратегию. Мы почти ничего не секьютизировали именно потому, что мы считаем это подозрительным занятием.

Мы в полной ж...!

Вопрос: Значит технически мы банкроты?

Ответ: Да, и когда страны находятся в такой ситуации, они обычно включают печатные станки и печатают деньги, которые им необходимы для обслуживания своих обязательств. Это приводит к инфляции, гиперинфляции и в конечном счете уничтожает валюту.

Вопрос: Обама говорит, что Америка обанкротится, если Конгресс не примет закон об обязательном медицинском страховании.

Ответ: Она в любом случае обанкротится, но хорошо, что он хоть об этом думает. Он об этом публично заявляет, что предыдущая администрация делать отказывалась. Отдадим ему за это должное. Но то что он делает в здравоохранении только ускорит процесс.

Вопрос: А где мы сейчас?

Ответ: Если говорить о ВВП, то мы на полпути к депрессии. Если посмотреть на уровень розничных продаж и промышленного производства, то мы уже в депрессии. А что касается строительства и новых заказов на товары длительного пользования то мы уже в Великой Депрессии. Если случится гиперинфляция, которую я вижу уже не в очень далеком будущем, то она нанесет такой урон нашей системе, что это приведет к прекращению нормальной работы многих отраслей экономики, а затем начнется новая Великая Депрессия хуже, чем предыдущая.

Вопрос: О какой гиперинфляции мы говорим?

Ответ: О чем-то похожем на то, что произошло в Веймарской республике. Тогда валюта настолько обесценилась, что ее использовали в качестве обоев и туалетной бумаги. Вы могли пойти в дорогой ресторан, отлично поужинать и выпить хорошего вина. А на следующее утро эта же самая бутылка стоила больше в качестве посуды, чем прошлым вечером наполненная дорогим вином. Мы только что видели подобный пример в Зимбабве. Это, пожалуй, самая катастрофическая гиперинфляция в истории. Но, тем не менее, зимбабвийская экономика все-таки функционировала, хотя и с большими сложностями. Как это могло быть? У них работала параллельная система, черный рынок американских долларов. У нас этого нет. Мы зависим от электронной системы платежей, которая в случае начала гиперинфляции довольно быстро прекратит функционировать. Начнутся перебои с поставками продовольствия. Экономика перейдет на бартер, пока не появится замена резервной валюте.

Вопрос: Как можно избежать гиперинфляции? Что если мы просто закроем Фед или что-то подобное?

Ответ: Ее невозможно избежать. Все уже сделано для того, чтобы она случилась. Это вне нашего контроля. Правительство публикует финансовую отчетность на основе GAAP в декабре, где необеспеченные обязательства, такие как расходы по медицинскому и социальному страхованию, показаны в том же формате, что используется компаниями для показа пенсионных обязательств своих сотрудников. В 2008 году годовой дефицит равнялся $5.1 трлн. Это вместо официально объявленных $450 млрд.

Вопрос: Ого!

Ответ: Эти цифры невозможно спрятать. Даже с цифрами 2008 года вы можете забрать 100% доходов частных лиц и корпоративных прибылей, и вы все равно будете в дефиците. Повышением налогов здесь делу не поможешь.

Вопрос: А что с расходами?

Ответ: Если даже приостановить все федеральные расходы кроме расходов на медицинское и социальное страхование, мы все равно будем в дефиците. Надо резко сокращать две эти программы. Но нет политической воли на то, чтобы сократить расходы должным образом. Все это невозможно сдержать – федеральный долг и NPV всех необеспеченных обязательств равняется $75 трлн. Это в пять раз больше объема ВВП.

Вопрос: Что мы, народ, можем сделать, чтобы помешать нашему правительству разбазаривать все эти деньги?

Ответ: Мы должны были действовать 20 лет назад. В данный момент сделать практически ничего нельзя. В это вовлечены обе стороны политического спектра и республиканцы и демократы постарались, чтобы все так сложилось.

Вопрос: Что делать частным лицам?

Ответ: Единственное, что они могут сделать, так это постараться защитить себя. Мне бы хотелось предложить что-то конкретное, но за исключением революционного сокращения социальных расходов, которое приведет к взрыву, я ничего не вижу. А это не практичное решение.

24 декабря Сенат США проголосовал за увеличение размера лимита федерального долга с $12,104 млрд. до $12,394 млрд. Судьба постановления висела на волоске из-за того, что многие сенаторы голосовали против. Постановление вступило в силу 28 декабря. Как видно на графике, проекции министерства финансов были очень точны, так как 3 дня спустя объем долга вырос на $200 млрд. до отметки в $12,254 млрд., то есть на $150 млрд. больше старого лимита. Если бы хотя бы еще один демократ проголосовал против, Америка была бы в техническом дефолте. До прорыва нового лимита осталось $140 млрд…