⍟ Габоныч (38998), Тебе удалось вогнать меня в тоску. Но коли я в тоске… ловите! Меня всегда раздражают слезы по прежде известным людям, по большей части, артистов. Мол, в нищете, мол бедные и несчастные… за мы все, остатки от СССР, в таком положении! И я не вижу оснований для того, что бы страдать за артиста, забывая о страданиях того же слесаря… Каждый из них делал свою работу, и сегодня стал ненужен ни кому.
> ⍟ Габоныч (38998), > Тебе удалось вогнать меня в тоску. > Но коли я в тоске… ловите!
> Меня всегда раздражают слезы по прежде известным людям, по большей части, артистов. Мол, в нищете, мол бедные и несчастные… за мы все, остатки от СССР, в таком положении! > И я не вижу оснований для того, что бы страдать за артиста, забывая о страданиях того же слесаря… > Каждый из них делал свою работу, и сегодня стал ненужен ни кому. quoted1
Когда речь заходит о нытиках непроизвольно вспоминаются итальянские оперные певцы…
Одним из последних певцов-кастратов был итальянец Алессандро Морески, 30 лет занимавший место первого сопрано в Сикстинской капелле. И он был единственным кастратом, чей голос дошёл до наших дней — в 1902 и 1904 годах Лондонская Граммофонная Компания, понимая, что скоро записывать будет некого, записала на фонограф «Аве Мария» Баха, «Идеале» Тости, «Распятие» Россини в исполнении Алессандро Морески.