Самый первый… … Есть такая, крайне древняя поговорка… На сколько я знаю арабского происхождения (к слову восемьдесят процентов названий звёзд именно арабские)… Одного табунщика достаточно, что бы пригнать табун лошадей к водопою… Но ни когда табун табунщиков не заставит пить одну лошадь, если она этого не захочет…
> Самый первый… > … > Есть такая, крайне древняя поговорка…
> На сколько я знаю арабского происхождения (к слову восемьдесят процентов названий звёзд именно арабские)… > Одного табунщика достаточно, что бы пригнать табун лошадей к водопою… > Но ни когда табун табунщиков не заставит пить одну лошадь, если она этого не захочет… quoted1
Жажда чтобы пришла
Источник был ничей, и он не видел — его глаза во мне его искали, а я, и сам ничей, ничейной пылью седины покрывал, бредя устало… к воде, — твердило, в исступленьи, сердце, ещё не уловив, как эхо вторит: не освежишься, пока взгляд не встретишь, пропавший в бесконечных натюрмортах; и глас не различишь: ты как зовёшься? и ещё тише: из каких ты будешь? да, Бог благословит… что это, что же? и я тебя люблю! да, что же, люди?! что это… вот же, бьёт Его источник, и можно с головой, и можно лица… и отпустило сердце — ведь, с тобою я снова, и, ведь, признанный, не лишний…
> александр74мар (александр74мар) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Самый первый… >> … >> Есть такая, крайне древняя поговорка… quoted2
>
>> На сколько я знаю арабского происхождения (к слову восемьдесят процентов названий звёзд именно арабские)… >> Одного табунщика достаточно, что бы пригнать табун лошадей к водопою… >> Но ни когда табун табунщиков не заставит пить одну лошадь, если она этого не захочет… quoted2
>Жажда чтобы пришла > > Источник был ничей, и он не видел — > его глаза во мне его искали, > а я, и сам ничей, ничейной пылью > седины покрывал, бредя устало… > к воде, — твердило, в исступленьи, сердце, > ещё не уловив, как эхо вторит: > не освежишься, пока взгляд не встретишь, > пропавший в бесконечных натюрмортах; > и глас не различишь: ты как зовёшься? > и ещё тише: из каких ты будешь? > да, Бог благословит… что это, что же? > и я тебя люблю! да, что же, люди?! > что это… вот же, бьёт Его источник,
> и можно с головой, и можно лица… > и отпустило сердце — ведь, с тобою > я снова, и, ведь, признанный, не лишний… quoted1
Раскрыть внутренний мир Федора Михайловича я к сожалению не могу… Но с его выражением, я согласен… … Свои горизонты познаний (искусство не исключение), Каждый выбирает по себе…
Где Мир, как очень щедрая рука, Река проснется тронута рукою… И Небо распахнётся над Тобою, Где Я целую далью облака….
Где Я как Ты. Где Солнце над Луною. Где в круг земли, творится целый Мир… Я этот Мир. Наполненный Тобою. Я это Ты… И каждый Ты Кумир.
Где все Мы Люди… Мы Ведь Верно. Люди…?))) А Люди--Жизнь, иначе ведь зачем…? МММыыы Это ЖЖЖизнь, а значит…. Он Нас любит. Мы — Этот Мир… не познанный, ни кем…….
> Где Мир, как очень щедрая рука, > Река проснется тронута рукою… > И Небо распахнётся над Тобою, > Где Я целую далью облака…. > > Где Я как Ты. Где Солнце над Луною. > Где в круг земли, творится целый Мир… > Я этот Мир. Наполненный Тобою. > Я это Ты… И каждый Ты Кумир. > > Где все Мы Люди… Мы Ведь Верно. Люди…?)))
> А Люди--Жизнь, иначе ведь зачем…? > МММыыы Это ЖЖЖизнь, а значит…. Он Нас любит. > Мы — Этот Мир… не познанный, ни кем……. quoted1
Тишину призывал, обречённо прощая жизнь, в нежелании длить наважденье подобий чувств… не бывать ничему, — только вторили миражи — только им доверялось, что мир совершенно пуст… что его имитируя в робких бездарных днях, слой за слоем слагая, присыпав пустынь песком, ты себя предавал, не смущаясь, что так нельзя, — что тогда только стоить, когда ты совсем никто… и в безумьи искали потерю ничьи слова, но лишь хохот презренный встречали себе в ответ — попадали в прихожку к предавшим миры богам: говорили ж, что нет, не бывает, вам судей нет…
>> Где Мир, как очень щедрая рука, >> Река проснется тронута рукою… >> И Небо распахнётся над Тобою, >> Где Я целую далью облака…. >> >> Где Я как Ты. Где Солнце над Луною. >> Где в круг земли, творится целый Мир… >> Я этот Мир. Наполненный Тобою.
>> Я это Ты… И каждый Ты Кумир. >> >> Где все Мы Люди… Мы Ведь Верно. Люди…?))) quoted2
>
>> А Люди--Жизнь, иначе ведь зачем…? >> МММыыы Это ЖЖЖизнь, а значит…. Он Нас любит. >> Мы — Этот Мир… не познанный, ни кем……. quoted2
> > Тишину призывал, обречённо прощая жизнь, > в нежелании длить наважденье подобий чувств… > не бывать ничему, — только вторили миражи — > только им доверялось, что мир совершенно пуст… > что его имитируя в робких бездарных днях, > слой за слоем слагая, присыпав пустынь песком, > ты себя предавал, не смущаясь, что так нельзя, — > что тогда только стоить, когда ты совсем никто… > и в безумьи искали потерю ничьи слова,
> но лишь хохот презренный встречали себе в ответ — > попадали в прихожку к предавшим миры богам: > говорили ж, что нет, не бывает, вам судей нет… quoted1
Я выпью белый день до дна, С восхода нежного до золота заката. Где в сумерках плывущая луна Любуется лозою винограда.
Я выпью день небесной синевой, Горячим ветром с горечью полыни. Мне каждый день глоток Любви в пустыне, Где люди свет, не видят пред собой.
Я не уйду в священный мрак теней, Я буду быть и буду быть всегда… И пусть уносит светлая вода, Все, что наплакал в реку соловей.
Я жить останусь. В предрассветной мгле, Росою в травах, ждущих с Солнцем встречу Где с ветром спорил одинокий вечер…. Где как в снегу Курганы в Ковыле.
> Я выпью белый день до дна, > С восхода нежного до золота заката. > Где в сумерках плывущая луна > Любуется лозою винограда. > > Я выпью день небесной синевой, > Горячим ветром с горечью полыни. > Мне каждый день глоток Любви в пустыне, > Где люди свет, не видят пред собой. > > Я не уйду в священный мрак теней, > Я буду быть и буду быть всегда… > И пусть уносит светлая вода, > Все, что наплакал в реку соловей. > > Я жить останусь. В предрассветной мгле, > Росою в травах, ждущих с Солнцем встречу > Где с ветром спорил одинокий вечер…. > Где как в снегу Курганы в Ковыле. >
И снова пройду этажами разбитых зданий, вновь эхом смущённым застыну в обломках фраз — ведь, кто-то, возможно, как выход находят, знает, а кто-то согласен калифом побыть на час… а кто-то… зачем мне, послушай, зачем мне келья, раз голос не слышен, твой голос в её тиши; и знаешь, конечно, как грустны часы без стрелок, — вот так и во мне уж ни капли не стало сил, чтоб смочь засветить в старом доме своём лучину, огонь развести в всеми брошенном очаге; и тяжесть, водой ключевою умывшись, скинуть — посметь отодвинуть стучащий ко мне предел… что девы, слыхал, непорочным грешат зачатьем, — ну, Бог, видно, знает, как трудно, когда одни, и вот разрешает всю силу земную взять им… но нет, не совсем, а воскреснуть, хотя б, на миг… и слово взлетит, обретая собою небо, иль небо падёт, принимая земную быль… возможно ль, что эхо страдающим зданьям внемлет? и правда ль, что слабость свою, пусть, на час, забыл…
>> Я выпью белый день до дна, >> С восхода нежного до золота заката. >> Где в сумерках плывущая луна >> Любуется лозою винограда. >> >> Я выпью день небесной синевой, >> Горячим ветром с горечью полыни. >> Мне каждый день глоток Любви в пустыне, >> Где люди свет, не видят пред собой. >> >> Я не уйду в священный мрак теней, >> Я буду быть и буду быть всегда… >> И пусть уносит светлая вода, >> Все, что наплакал в реку соловей. >> >> Я жить останусь. В предрассветной мгле, >> Росою в травах, ждущих с Солнцем встречу
>> Где с ветром спорил одинокий вечер…. >> Где как в снегу Курганы в Ковыле. >> quoted2
>И снова пройду этажами разбитых зданий, > вновь эхом смущённым застыну в обломках фраз — > ведь, кто-то, возможно, как выход находят, знает, > а кто-то согласен калифом побыть на час… > а кто-то… зачем мне, послушай, зачем мне келья, > раз голос не слышен, твой голос в её тиши; > и знаешь, конечно, как грустны часы без стрелок, — > вот так и во мне уж ни капли не стало сил, > чтоб смочь засветить в старом доме своём лучину, > огонь развести в всеми брошенном очаге; > и тяжесть, водой ключевою умывшись, скинуть — > посметь отодвинуть стучащий ко мне предел… > что девы, слыхал, непорочным грешат зачатьем, — > ну, Бог, видно, знает, как трудно, когда одни, > и вот разрешает всю силу земную взять им… > но нет, не совсем, а воскреснуть, хотя б, на миг… > и слово взлетит, обретая собою небо,
> иль небо падёт, принимая земную быль… > возможно ль, что эхо страдающим зданьям внемлет? > и правда ль, что слабость свою, пусть, на час, забыл… quoted1
Вместе с ветром, Я выйду поводу. В Вечер под гору к роднику, Где Туман в камыш сядет холодом, С перепелками на клику,
По траве, серебристыми росами, По Земле, теплотою дня… Тропкой, Ночь, к роднику выйдет босая, И откроется для меня.
Перекатами от ведра вода, Чуть качнет собой сонный воздух, Переливами серебра. буду пить из ведра…. Звезды…
> Вместе с ветром, Я выйду поводу. > В Вечер под гору к роднику, > Где Туман в камыш сядет холодом, > С перепелками на клику, > > По траве, серебристыми росами, > По Земле, теплотою дня… > Тропкой, Ночь, к роднику выйдет босая, > И откроется для меня. > > Перекатами от ведра вода, > Чуть качнет собой сонный воздух,
> Переливами серебра. > буду пить из ведра…. Звезды… > quoted1
Такою смешливою искоркой таилась в прибрежном кустарнике — робела стать с музами близкою, смущалась быть в мире странною… травою нескошенной первою, несломанной веткой берёзовой… осталось — обычною стервою, пропитанной жизненной прозою… качаемой серыми волнами, несущими бред и иллюзии, облётанною стрекозами, задумчивою: не люди ли… тогда, с перепутьями сладившись, презрев позвонков смещение, ныряла, собой украденной, не видя всему прощения… устало исчезла искорка, раз небо схватилось тучами — такою октавой низкою… про иву забыв плакучую…
>> Вместе с ветром, Я выйду поводу. >> В Вечер под гору к роднику, >> Где Туман в камыш сядет холодом, >> С перепелками на клику, >> >> По траве, серебристыми росами, >> По Земле, теплотою дня… >> Тропкой, Ночь, к роднику выйдет босая, >> И откроется для меня.
>> >> Перекатами от ведра вода, >> Чуть качнет собой сонный воздух, quoted2
>
>> Переливами серебра. >> буду пить из ведра…. Звезды… >> quoted2
>Такою смешливою искоркой > таилась в прибрежном кустарнике — > робела стать с музами близкою, > смущалась быть в мире странною… > травою нескошенной первою, > несломанной веткой берёзовой… > осталось — обычною стервою, > пропитанной жизненной прозою… > качаемой серыми волнами, > несущими бред и иллюзии, > облётанною стрекозами, > задумчивою: не люди ли… > тогда, с перепутьями сладившись, > презрев позвонков смещение, > ныряла, собой украденной, > не видя всему прощения… > устало исчезла искорка,
> раз небо схватилось тучами — > такою октавой низкою… > про иву забыв плакучую… quoted1
Размытый лунный свет, писаньем древним, Проникнет в комнату сквозь контуры окна. Туда, где на ковре обняв колени Уставившись в окно сидит она.
Она одна, среди пустынных комнат. Лишь слышно как часы бредут в года. Ее лицо, как будто на иконе, Устремлено, куда-то в никуда.
Туда, где сны торговых караванов, Вплетает ветер в седину морей. Где в сумраке покой степных курганов, Нарушит лишь полночный соловей.
И там в окне, где звезды серебром, на стеклах отражается свеча. Кровавым светом, с правого плеча, Ей грезы дарит грозный Орион.