> Dieter Hiftler (romulus) писал(а) в ответ на сообщение: > Один из дисков Вагнера на рутрекере скачали 18 000 юзеров, правда не все из РОссии... Есть еще интеллигенция в мире и России... >
> ) Дитер·Хифтлер ) 2015·07·31 ) 16·26 ) > А мнение Ницше о Вагнере не портит впечатление от его музыки? >
Мне вот эта статейка понравилась - не слишком большая, но и не совсем краткая. перед слушанием Вагнера надо бы прочесть обязательно. А так Вагнер непонятен. Ну и рподство душ - Ницше и Вагнера... Они думали о лучшем врмемени... Но оно так и не наступило - последовали две опустошительные мировые войны.
Казус Ницше и казус Вагнер в культуре Германии
Рихард Вагнер и Фридрих Ницше — музыканты и мыслители, знаменитые соратники в борьбе за великую культуру будущего в период 1868-1876 годов, довольно быстро утратившие «звездную дружбу» и ставшие своеобразными соперниками (по параметру популярности) как в Германии, так и в мире. Р. Вагнер оценивался Ф. Ницше как квинтэссенция современности и своеобразная «точка опоры» не только до 1876 года («шопенгауэровско-вагнеровский» период творчества философа), но и до конца жизни: эмоциональное восприятие музыки оставалось прежним, философское истолкование ее значения для немецкой культуры и человечества в целом менялось. «Обращение», начатое «Тристаном и Изольдой», завершилось июльским прослушиванием «Мейстерзингеров» в Дрездене в 1868 году. Последовавшее за посещением оперы личное знакомство с ее автором, находившимся в зените славы, вызвало у Ф. Ницше убеждение, что Р. Вагнер воплощает в себе идеальный тип человека, и превратило философа в его восторженного адепта. Об этом говорит тот факт, что молодой базельский профессор в качестве друга семьи корректировал и готовил к печати развернутую автобиографию Вагнера «Моя жизнь». У Ницше о Вагнере написано довольно много: от восторженных страниц «Рождения трагедии», когда композитор виделся ему новым Эсхилом в немецком искусстве, до сомнений («Рихард Вагнер в Байройте») и насмешливых парафраз на «музыку будущего» («По ту сторону добра и зла: прелюдия к философии будущего» и «Гибель богов» («Сумерки идолов»)) до резких в своей разоблачительной направленности страниц «Казус Вагнер» и компилятивно-утвердительного «Ницше contra Вагнер». Что же касается композитора, то в его литературных трудах имя Ницше не упоминается; информацию о взаимоотношениях «друзей — врагов» предоставляет только эпистолярное наследие.
В начале Ницше и Вагнера сблизили присущая романтизму в целом многомерность гуманитарных дарований и увлечение философией А. Шопенгауэра; стремление к созданию искусства будущего как залога спасения человечества и обращение к греческой трагедии как его прототипу. Отправится в Испанию из Перми не составит труда воспользовавшись услугами турфирмы «Лазурный берег». На сайте компании вы сможете подобрать походящий вам тур в любую точку мира. У Вагнера это выразилось в разработке жанра музыкальной драмы, объединяющей в античном духе композитора и либреттиста в одном лице. Ф. Ницше увидел в искусстве трагедии модель трагедии жизни, рожденную из духа музыки. Идеальная сценическая форма воспринималась мыслителями как результат взаимодействия сил Диониса и Аполлона. Для Р. Вагнера уже к концу 1840-х годов доминирующим в этой дихотомии был образ Аполлона — победителя хаоса. В начале 1870-х годов в базельских докладах о греческой культуре Ницше акцентирует образ Диониса, в финале «Рождения трагедии» призывает принести жертву в храме обоих богов, а в позднем творчестве объединяет в многогранном облике Диониса аполлонические и дионисийские качества. С В произведениях Ницше и Вагнера неоднократно ставилась проблема соотношения государства и культуры. Вагнер, апеллируя к роли искусства в греческом обществе, отождествлял процветающее государство и олицетворяющую его культуру. С этих позиций современная Германия выступала для него объектом критики, поскольку синтетическое сценическое искусство, «запатентованное» непревзойденной античностью, имело немного национальных представителей. Этим объяснялся мессианизм Вагнера, многогранно реализовавшего идею Gesamtkunstwerk. Вагнер полагал, что Германию не затронули процессы разложения христианской культуры, и поэтому эта страна, свободная от воздействия «романского» духа, имеет шансы создать «музыку будущего», в своей идейной основе производную от греческой драмы. Идея Вагнера была оформлена в рамках байройтского предприятия; с 1876 года эстетический феномен Вагнера получил государственное, а с момента постановки «священной мистерии» «Парсифаль» — и культовое обоснование. Мифолого-христианская модель творчества Вагнера, построенного на сюжетах из германского средневековья и воспевавшего неразделимость любви и смерти (в «Тристане и Изольде» и «Парсифале»), имела «охранительный» характер по отношению к складывавшейся в этот период единой германской империи. Ницше, поначалу поддавшись обаянию идей и музыки наставника, затем «модулировал» в гречески-дионисийскую «трагическую» тональность трактовки проблемы. Причина этого усматривается в растущем разочаровании современной Ницше государственной системой. Обратная пропорция культурного и политического расцвета только акцентировала для философа значение французской культуры после проигрыша Франции в войне с Германией в 1870 году. В «Сумерках идолов» Ницше подтверждает свою позицию: «Культура и государство... — антагонисты: «культурное государство» есть только современная идея». Основой подлинной культуры Ф. Ницше и Р. Вагнер полагали миф. Вагнер первым создал развернутую мифологическую систему в немецком искусстве XIX века, начав процесс художественной ремифологизации ХХ века, в который внес свою значительную лепту и Ф. Ницше. По образному выражению Вяч. Иванова, Вагнер «над темным океаном Симфонии. разостлал сквозное златотканое марево аполлинийского сна — Мифа». Ницше видел в Вагнере возвращение к дионисическому германскому мифу, позволявшее сокрушить неродные для Германии музыкальные жанры (прежде всего, итальянскую модель оперы) и художественно осуществить германский дар. Вагнер воспринимался началом новой немецкой музыки, развитием традиций Г. Шютца, И.С. Баха, Л. Бетховена, «гармоническим дуэтом высшего дионисийски-аполлинийского искусства».
Мыслителей роднила творческая разработка темы судьбы человеческой личности в современном мире и культ «гениализма», в котором гений противостоит толпе, а история человечества выстраивается как полилог гениев. Задолго до Ницше Вагнер заявил о переходной форме современного цивилизованного человека, который занимает промежуточное положение между «сильным первобытным предком и прекрасным человеком будущего». Р. Вагнер сделал одним из главных действующих лиц тетралогии «Кольцо нибелунга» национального героя Зигфрида, мужественного и неиспорченного цивилизацией. Герои Ф. Ницше, символизирующие Диониса в его различных воплощениях, имели восточное происхождение (Прометей, Заратустра). Появление «Парсифаля» маркировало разрыв Ф. Ницше и Р. Вагнера. Христианский настрой этого произведения, пронизанного этикой сострадания, и отказ главного героя от активной борьбы, показал отход Вагнера от греческого трагедийного образца и не мог вызвать сочувственного отношения у автора «Антихриста» и «Заратустры». Разночтения Р. Вагнера и Ф. Ницше в отношении культуры и искусства, религии и государства, расовых характеристик были нивелированы исторической судьбой их наследия. Национал-социалистский режим «прочел» культурно-философские положения обоих мыслителей сквозь призму задач тоталитарного государства и сделал из них инструмент для осуществления планов внутренней и внешней политики. Глубочайшая привязанность Ницше к Вагнеру как к личности, восхищение его музыкой не изменились в течение его жизни. Разрыв отношений стал жертвой философа на алтаре идеи. Выступив в зрелый творческий период против религии и метафизики, за науку и скепсис, Ницше поставил на немецкой духовной сцене спектакль романтического (вагнеровского) самопре- одоления. М. Монтинари справедливо резюмировал поражение антивагнерианской ницшевской тенденции в истории немецкой культуры в 1933 году, когда, «по словам представителей национал-социалистической идеологии, немецкий народ выступил за инстинкт против рассудка, за миф против истории, за германство против европейства и — добавим мы — против Ницше, против Гёте, против истинной немецкой культуры».
13:54 16.08.2015
...Я воспринимаю музыку как инструмент для своей философии. Впрочем, как и другие виды искусств.
12:10 21.08.2015
спонтанов (sashasoa) писал(а) в ответ на :
> Я воспринимаю музыку как инструмент для своей философии. Впрочем, как и другие виды искусств.
