МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 5 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Прилагаю при сем: 1) Письмо Швейцера, 2) горнорабочих из Лугау, 3) русского Серно-Соловьевича - автора памфлета, направленного против Гёгга.
Швейцер, таким образом, твердо решил стать королем портных Германии. Пожелаем ему успеха! В одном пункте он прав - неспособность Вильгельма! Его требование, чтобы нюрнбержцы под страхом наказания за государственную измену подчинились его руководству, - в самом деле очень наглое.
Вильгельм глупеет с каждым днем. Что за дрянная газета! Письмо из Лугау показывает, что он до сих пор ничего не сделал для Интернационала. При этом он себе позволяет глупые шутки с нами. Со свойственной ему манерой «простодушия» он объявляет, что Международное Товарищество Рабочих не требует никаких расходов; всякий, таким образом, может присоединиться к нему, не платя никаких взносов. Беккер жалуется из Швейцарии на эту бестактность.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 6 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Не можешь ли ты мне выслать до среды (послезавтра) три фунта, так как надо внести плату за газ и т. д., и я обещал внести к указанному сроку.
Привет.
Твой К. М.
Итак, компания Ло и Брайта. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 8 декабря 1868 г.
Дорогой Мавр!
Прилагаю пять фунтов и возвращаю письма из Лугау и от Швейцера. Что с Швейцером дело кончится именно так, мне было довольно ясно из прежнего опыта. Сей почтенный муж вовсе не был склонен отказаться от «сплоченной» организации с фиктивным королем портных во главе, и для него дело шло лишь о том, подчинится ли ему доблестный Вильгельм или нет. Что он его оценивает по достоинству - я этого как раз не могу поставить ему в вину, но он забывает, что он сам, хотя и обладает значительно большим умом, все же в своей области является точно таким же маленьким человеком, как и Вильгельм. Неприятно также звучит его уверенность, что он будет регулярно получать отпуск из тюрьмы; тебе он этого не должен был бы писать, после того как он уже так часто, и особенно в свой бисмарковский период, с успехом пользовался этим.
Письмо лугаусцев делает им честь. Осел Либкнехт занимался положением этих рабочих более чем в двадцати статьях своей газетки, а только из этого письма ясно видно, в чем заключается подлость. Впрочем, Мур говорит, что и в английских угольных копях существует подобное положение, - только не столь бюрократически запутанное.
Письмо Серно-Соловьевича приложено не было.
Спешу.
Твой Ф. Э.
Меня сегодня от половины первого до пяти непрерывно осаждали в конторе. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 9 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Большое спасибо за 5 фунтов стерлингов. Я позабыл вложить письмо русского. Делаю это теперь. Кроме того - Зигфрида Мейера. (Друри, о котором он пишет, - пустой малый, который был прежде в Лондоне и хотел пролезть в Центральный Совет. Он импонировал З. Мейеру своими публичными выступлениями в Нью-Йорке. Мейер писал нам, чтобы мы назначили Друри нашим уполномоченным. Я ответил ему, что Друри уже «рекомендовал» нам себя на этот пост через посредство Кримера, Халека и т. д. Мы не захотели его.)
Наконец, письмо от «умника» с извещением о его возвращении. Письмо это очень характерно для него. Шили повел его к Лафаргу и К°. Ты знаешь, что в Париже можно переехать на новую квартиру лишь в определенные сроки. Лафарг и Лаура жили поэтому все время в меблированных комнатах очень высоко (они приблизительно две недели назад нашли квартиру, и мы отправили им их сундуки и ящики). Первое, что сказал Боркхейм, когда он пришел к ним с Шили, было: «Ну, я не могу отдышаться, слишком часто я бы не желал подыматься так высоко!». А в довершение к этому его замечания, которые он мне присылает! Кстати, он выполнил свое намерение «не подыматься по лестнице». Дело в том, что Лафарг купил Тено, но так как пересылка по почте в Лондон обходится дорого, то Боркхейм, на обратном пути из Бордо, должен был захватить книгу с собой. Однако он больше не показывался.
Этот случай напомнил мне другую забавную историю, относящуюся к Боркхейму. Незадолго до отъезда Лафарга Боркхейм пригласил меня и мою семью на ужин (Лаура не пошла).
После того как «кавалеры» удалились в рабочий кабинет Боркхейма - кавалеры были Лафарг, Боркхейм и я, - Боркхейм стал рассказывать всякие сплетни, которые тот или другой рассказывал или печатал обо мне. Я его некоторое время спокойно слушал, между тем как Лафарг досадливо ерзал на своем стуле. Наконец я прервал его, сказав: замечательно вообще, какие распространяются иногда сплетни; об этом лучше всего могли бы рассказать Энгельс и я, так как у нас имеется настоящий архив об эмиграции. Так, например, когда он - Боркхейм - приехал из Швейцарии в Англию, мы получили донесение, будто он является агентом прусского графа Х (не могу сейчас вспомнить имени) (Хейнемена), который сам является прусским шпионом, и что будто этот граф и послал Боркхейма в Швейцарию, и т. д.
Боркхейм подскочил, как ужаленный, - «он никогда не думал, что кто-нибудь в Лондоне знает что-либо об этой истории и т. д.». Вслед за тем он стал пространно рассказывать всю историю, проглатывая в своем возбуждении огромное количество горячей воды и еще больше бренди. Так нагрузившись, мы затем вернулись в комнату к дамам пить чай, где Боркхейм с места в карьер заявил, что я приготовил ему самый удивительный сюрприз в его жизни, и три раза подряд повторил ту же историю, к великому неудовольствию его жены, так как в этой истории играли роль всякого рода женщины. Позже он мне еще два раза писал, что я, вероятно, пошутил и что он сам, конечно, рассказал мне об этой сплетне по его адресу и т. д. Я же оставался упорно при своем. (Мы узнали это от Шили, который писал нам об этом из Парижа в момент истории с Фогтом.) Да послужит это возмездием!
Кстати. Долгое время для меня оставался весьма загадочным следующий вопрос: откуда получали англичане в течение трех лет хлопкового голода весь тот хлопок, который нужен был даже при сокращенных размерах производства? Из официальной статистики это невозможно было выяснить. Несмотря на весь ввоз из Индии и т. д., обнаруживался совершенно колоссальный дефицит, если принять во внимание вывоз на континент (а иногда даже в Новую Англию). Для внутреннего потребления не оставалось ничего или почти ничего. Вопрос решается просто. Теперь доказано (тебе этот факт, может быть, уже известен, но для меня это новость), что в начале Гражданской войны англичане имели запасы примерно на три года (разумеется, для сокращенных размеров производства). Какой же великолепный кавардак был бы вызван этим, если бы не разразилась Гражданская война!
Вывоз пряжи и тканей в 1862, 1863 и 1864 гг. в целом составил 1208920000 фунтов (в переводе на пряжу), а внутреннее потребление (ввоз, в переводе на соответствующий вес пряжи) - 1187369000 фунтов. В первой цифре, вероятно, не учтен вес содержащейся в тканях шлихты из талька. Несмотря на это, результат приблизительно таков, что все внутреннее потребление покрывалось из существующих запасов.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 10 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Прилагаемое письмо ты должен вернуть мне тотчас же по прочтении, так как мне надо возвратить его Кугельману.
Кугельман, в письме которого в общем нет ничего особенного и которое я тебе не посылаю, потому что хочу ответить ему, пишет об авторе письма, д-ре Фрёйнде:
«В лице весьма интеллигентного коллеги, бреславльского приват-доцента, я завербовал вам недавно в Дрездене ученика, подающего большие надежды. Он рассказал мне, что написал небольшую работу по рабочему вопросу. Я рекомендовал ему изучить вашу книгу*, прежде чем опубликовать свое сочинение. Путем собственных размышлений он пришел к мальтузианским идеям. Прилагаемое письмо прошу вернуть мне поскорее, потому что я должен еще ответить на него. Фрёйнд занят теперь работой о развитии нормального и патологического таза в частности и скелета вообще. Эта работа сделает эпоху. Он прочитал в Дрездене на эту тему доклад, вызвавший сенсацию. Господа профессора и тайные советники встретили его гениальные открытия с холодным высокомерием, что рассердило меня. К концу заседания нашей секции я взял слово, чтобы с похвалой подчеркнуть заслуги Фрёйнда, и предложил подняться с мест всем, согласным со мной. Поднялась вся секция, что не помешало самым коварным образом умолчать об этой овации в протоколе заседания. Когда я хотел потребовать занесения в протокол, воспротивился сам Фрёйнд, заявив, что не желает этого. Думаю, что теперь он раскаивается. Я вам сообщаю это для того, чтобы вы лучше поняли его письмо. Когда его работа выйдет в свет, Энгельс должен непременно проштудировать ее».
По-видимому, ты должен штудировать решительно все.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 11 декабря 1868 г.
Дорогой Мавр!
Спешно посылаю тебе обратно два письма, сколько может вместиться в конверт; я хотел написать тебе в конторе, но мне помешали, а здесь на окраине сейчас закрывают почту.
Умник необычайно любезен и тактичен. Этот филистер, как видно, считает необходимым мерить все масштабом сноба. Когда ты его увидишь, спроси его, не находится ли он в родственных отношениях с г-ном Гершем, Криминандом и где сей муж проживает (этот человек существует и его фамилия буквально так и пишется; живет он в Лемберге). Затем ты можешь его спросить, как называется Лемберг? По-польски этот город называется «Lwow», по-русски и по-украински Львов, то есть «Ljwow», или город львов, от лев, Lowe. Еврей переделывает это в Lowenberg, сокращенно Lemberg.
Здесь - колоссальнейший кризис, и на сей раз настоящее (хотя и относительное) перепроизводство. Почти два года подряд владельцы прядилен и фабриканты отправляли не имеющий здесь сбыта товар за собственный счет на консигнацию в Индию и Китай и таким образом вдвойне переполняли и без того переполненные рынки. Теперь продолжать это стало невозможным, и они банкротятся направо и налево. Одной из первых жертв оказался наш толстый Ноулс, не столько из-за отправки товаров на консигнацию, сколько из-за отсутствия средств, - четыре брата попросту сожрали деньги.
Я называю перепроизводство относительным, потому что оно становится перепроизводством лишь благодаря все еще сохраняющимся высоким ценам на хлопок. Снижение этих цен на два пенса было бы и будет достаточно, чтобы поглотить все залежавшееся здесь добро. Хлопок сорта Миддлинг Орлеан стоит сегодня 11 пенсов, а до войны стоил 61/2, 7, 8 пенсов, в зависимости от сезона. Следовательно, его цена все еще на 60-80 процентов выше старых цен.
То, что ты говоришь относительно хлопка в 1860-1861 гг., совсем не столь уж сложно. Сбор 1860 г. был наибольшим из всех предыдущих, и запасы перед началом войны были больше, чем когда-либо. Ими жили мы в течение 1861 г. и даже еще в 1862 г., и своего наивысшего уровня цены достигли лишь в 1863 году. Но это зависело и от других обстоятельств - от эффективной блокады южных портов и т. д. и т. д. О запасах же на три года никогда не было речи, это чрезмерное преувеличение. Если хочешь, я могу составить для тебя сводку по официальным данным (то есть по отчету Ливерпульской ассоциации брокеров), и, во всяком случае, сделаю это раньше, чем распрощаюсь с коммерцией. Впрочем, многое ты найдешь у Уотса.
Со дня на день ожидаю получения проекта договора с Готфридом Эрменом.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 12 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Ты, вероятно, заметил, что данные о хлопке основываются на сравнении экспорта и импорта за 1862, 1863, 1864 годы. Вывод о наличном запасе хлопка-сырца плюс хлопчатобумажные изделия (в письме к тебе я, кажется, забыл упомянуть об этом последнем) в Соединенном королевстве на 1 января 1862 г. зависит, таким образом, всецело от правильности посылок. Данные основываются на отчете фирмы Элисон и Хейвуд.
Точные данные таковы: Статистика ввоза и вывоза хлопка в Соединенном королевстве за 1862, 1863 и 1864 гг.217 1862 г. 1863 г. 1864 г. За 3 года Ввоз (в тысячах англ. фунтов)
Мышьяк действует превосходно. Ты знаешь, что около шести недель тому назад я почувствовал что-то вроде карбункула и с тех пор опять начал глотать мышьяк, и до сих пор продолжаю. И, действительно, дело ограничилось маленькими прыщами, которые все время появляются, но затем снова исчезают. В продолжение нескольких лет эта история всегда начиналась в октябре и в январе достигала полного расцвета. По-видимому, в нынешнем году я избегну этого, и признаки болезни появлялись вновь и появляются как раз в той мере, в какой требуется, чтобы побудить меня глотать мышьяк.
Гексли в своей последней речи в Эдинбурге, в которой он снова выступал в более материалистическом духе, чем в последние годы, опять оставил себе новую лазейку. Пока мы действительно наблюдаем и размышляем, мы не можем никогда выйти за пределы материализма. Но все это верно лишь в применении к причине и действию, а «ваш великий соотечественник Юм» ведь уже доказал, что эти категории не имеют никакого отношения к вещам в себе. Итак, вам предоставляется верить всему, что вам угодно. Что и требовалось доказать.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 13 декабря 1868 г.
Дорогой Мавр!
Если поместятся в конверте, пошлю тебе обратно письма Мейера и Серно, а то - завтра из конторы, где у меня есть конверты большого размера.
У Мейера меня позабавило сопоставление богемцев и китайцев. Вообще же его подделка под стиль Якоба Гримма представляется мне не слишком удачной. Этот стиль представляет собой искусство путем таинственных околичностей сказать как можно меньше, и это немногое сказать неясно.
Серно, в отличие от других русских, пишет удивительно плохо по-французски; при написании брошюры ( А. Серно-Соловьевич. «По поводу стачки. Ответ г-ну Гёггу») ему, должно быть, очень много помогали. Если бы умник* знал, что ты переписываешься с русским! Ты можешь тогда ответить ему, во-первых, что фамилия «Серно» не может быть мужского рода на великорусском языке, потому что о - окончание среднего рода; по-малороссийски же, наоборот, мужские фамилии на о встречаются ему, должно быть, очень много помогали. Если бы умник знал, что ты переписываешься с русским! Ты можешь тогда ответить ему, во-первых, что фамилия «Серно» не может быть мужского рода на великорусском языке, потому что о - окончание среднего рода; по-малороссийски же, наоборот, мужские фамилии на о встречаются очень часто, и, таким образом, господин этот вовсе не московит, а русин-малоросс; во-вторых, что он - прирожденный член «серной банды»: серный - от серы. Соловьевич означает сын соловья. Весьма любопытно посмотреть газетку этих людей, в особенности, какую науку будет развивать он - Серно, так ругающий невежество французов. Во всяком случае, такой французский орган всегда очень хорош, гораздо лучше, чем бельгийские прудонистские газеты.
История с умником великолепна.
Теперь только я понимаю, что ты имел в виду в истории с хлопком: что это относится также к запасам пряжи и ткани, ты просто забыл упомянуть. Но тогда следует заметить, что для рационального объяснения этого явления ты должен принять во внимание и 1861 г., когда сюда постепенно перекочевал колоссальный четырехмиллионный сбор хлопка 1860 года.
Как могут Элисон и Хейвуд не упоминать об этом, мне непонятно, если только эти люди не преследовали своей статистикой вполне определенной деловой цели. Большой американский сбор 1860 г., доставленный в Англию в 1861 г., в период «бумажной блокады», явился основой всего позднейшего производства. Постараюсь послать тебе все необходимое по этому вопросу, по крайней мере относительно хлопка-сырца. Разумеется, это ничего не меняет в том, что если бы не война в Америке в 1861-1862 гг., то неизбежно наступил бы колоссальный кавардак, и на сей раз вследствие настоящего и неприкрытого перепроизводства.
Утяжеление пряжи добавкой «китайской глины» при шлихтовании (эту глину добывают в Дербишире и Стаффордшире, это - лучшая гончарная глина, «китайская» означает здесь фарфоровая) начали практиковать лишь с 1863-1864 годов. В течение нескольких лет это было секретом сравнительно немногих. Недавно один был с большим шумом оштрафован за это на 1060 фунтов стерлингов. Я надеюсь, что как только я уйду из дела, доберутся также и до Готфрида, продающего тальк вместо хлопчатобумажной пряжи. Неудивительно, если Тусси будет ругать эту пряжу, ведь она на 25-30 процентов состоит из прокисшего мучного теста, подслащенного тальком.
Я очень рад, что мышьяк так хорошо подействовал и еще действует.
Хотелось бы уже, чтобы эта неприятная история с Готфридом Эрменом наконец была закончена. Я не могу доверять этой собаке ни на грош и вынужден действовать по всем правилам осторожности. До сих пор я не имею еще даже проекта договора; он сваливает это на адвоката, я же полагаю, что это он сам все еще обдумывает, какие каверзы против меня он мог бы еще вставить туда. К счастью, у меня в руках его собственноручное письмо, в котором он сам делает мне соответствующее предложение, а меморандум, данный адвокату в качестве основы, я составил сам. Но уже сейчас я замечаю, что ему очень хочется, чтобы я брал из дела деньги прежде, чем будут окончательно определены условия, - тогда он держал бы меня в руках и мог бы поприжать меня. Но лишь только я получу проект и увижу, что он составлен сносно, я пошлю тебе столько, что ты сможешь заплатить долги и иметь в руках некоторую сумму в наличности, а затем с нового года вступит в силу новое соглашение. Возможно, что я сам приеду к тебе на день-два, но умник и компания ничего не должны об этом знать.
Наилучшие пожелания твоей жене и девочкам.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
В субботу вечером получил Тено («Париж» и «Провинции») и отчет о процессе Бодена.
Я посылаю тебе сегодня Тено («Париж») и Бодена. Тено («Провинции») ты получишь через дня два. Все это ты можешь привезти обратно сам, так как, кроме меня, никто у нас еще этих вещей не прочел.
У Тено («Париж»), - «Провинции» еще не читал, - я нашел мало нового, кроме некоторых деталей. Громадная сенсация, вызванная книгой в Париже и во Франции вообще, свидетельствует о весьма интересном факте, - а именно, что поколение, выросшее при Баденге, абсолютно ничего не знало об истории режима, при котором оно живет. Они теперь протирают глаза и как будто с неба упали. Но, - если можно parva componere magnis, - разве с нами не случилось в некотором роде то же самое? В Германии распространяется теперь как особенная новость, что Лассаль - лишь одна из наших комет и что не он открыл «классовую борьбу».
В речи Гамбетты, нынешнего французского льва, я не нахожу ничего особенного. Его манера удивительно напоминает мне Мишеля из Буржа. Этот Мишель тоже составил себе имя политическим процессом. За несколько месяцев до февральской революции он объявил, что отказывается от своей веры в «демократию», потому что она всегда переходит в «демагогию». Это не помешало ему, разумеется, после февраля блистать в качестве «дореволюционного республиканца» и вольно или невольно оказать Бонапарту великую услугу, особенно в вопросе о квесторах. Он был также более или менее связан с республиканцем «Плон- Плоном».
Но истинное наслаждение испытал я, читая снова подробное изложение заседания «умеренных республиканцев», то есть членов Законодательного собрания, в мэрии десятого округа. Не думаю, чтобы во всей мировой истории можно было найти подобную трагикомедию, по крайней мере так хорошо разыгранную. Франкфуртский или штутгартский парламент - ничто в сравнении с этим. Только французы умеют так инсценировать все, - будь то Конвент или парламентское охвостье, состоящее из законченных прохвостов.
Что касается хлопка, то я пользуюсь данными о ввозе и вывозе за 1861 г. и т. д. из отчетов министерства торговли. Единственное, что меня заинтересовало, это тот безусловно неслыханный факт, что в течение трех лет ничего не производилось для внутреннего потребления (я имею в виду - из вновь ввезенного за эти три года сырья, или же только из обновляемых запасов).
Здешние книготорговцы Ашер (отделение берлинской фирмы, на Унтер ден Линден) написали мне, что им нужно для Берлина несколько экземпляров «Господина Фогта». А между тем, как тебе известно, этот проклятый Вильгельм на мое весьма настойчивое письмо, посланное несколько месяцев тому назад, не ответил ничего, кроме того, что он разбазарил переданные ему 300 экземпляров, но что в Берлине несколько штук еще имеется. Сегодня снова пишу ему.
Туссинька в большом восторге от возможности увидеть тебя здесь у нас и вся семья тоже.
Тусси ведь твоя горячая поклонница, а также - миссис Лиззи и «побежденной нации». Однако ты должен написать мне, когда приедешь.
Привет.
Твой К. М.
У Бальзака в «Сельском священнике» написано следующее: «Если бы промышленный продукт не ценился вдвое против своей себестоимости, то торговопромышленная деятельность не могла бы существовать».
Что ты скажешь на это?
Так как умник открыл Серно, то он относится к нему не так строго. Он только изумлен, что Серно обратился ко мне, а не к нему. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 15 декабря 1868 г., вечером, после полуночи Дорогой Фред!
Прилагаемый документ, несмотря на его нелепость, прошу тебя изучить серьезно, написать мне свои замечания по-французски и вернуть мне его, самое позднее, в ближайшую субботу.
Г-н Бакунин, - он орудует за кулисами в этой истории, - столь снисходителен, что соглашается принять рабочее движение под русское руководство.
Эта пачкотня существует уже два месяца. Но лишь сегодня вечером старый Беккер сообщил ее письменно Генеральному Совету. На сей раз умник* прав. Общество это должно, как пишет старый Беккер, возместить «идеализм», недостающий нашему обществу. Русский идеализм!
Сегодня вечером в нашем Генеральном Совете царило, особенно среди французов, сильное возмущение по поводу этого документа. Мне эта дрянь была известна давно. Я считал ее мертворожденной и ради старого Беккера хотел дать ей спокойно умереть.
Но дело обернулось серьезнее, чем я думал. И такие соображения, как уважение к старому Беккеру, более недопустимы. Совет постановил сегодня вечером публично дезавуировать в Париже, Нью-Йорке, Германии и Швейцарии это контрабандное общество. Мне поручено (к ближайшему вторнику) составить постановление об отказе признать это общество. Я сожалею обо всем этом из-за старого Беккера. Но наше общество не может ради старого Беккера покончить самоубийством.
Твой К. М.
Штрон пишет мне из Дюссельдорфа, что его брат Евгений неожиданно умер в Гамбурге.
Не можешь ли прислать мне тот номер «Guardian», в котором сообщается о банкротствах в хлопчатобумажной промышленности в Манчестере и т. д. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 18 декабря 1868 г.
Дорогой Мавр!
Большое спасибо за Тено и процесс Бодена. Как только прочту последний, отошлю тебе и то, и другое обратно.
«Провинции» можешь оставить у себя, я заказал себе обе книги у книготорговца, так как такие вещи нужно все-таки иметь у себя. Полное забвение законов причинности как в революционных, так и в контрреволюционных событиях - неизбежное следствие каждой победоносной реакции; в Германии молодое поколение не знает о 1848 г. решительно ничего, кроме жалкого лая «Kreuz-Zeitung», которой с 1849 по 1852 г. подвывали все другие газеты; история там внезапно прекращается вместе с концом 1847 года. Дебаты в десятой мэрии действительно великолепны, в такой полноте я их раньше никогда не читал.
Извещение о смерти Е. Штрона я случайно прочел в «Kolnische Zeitung»; он умер от суставного ревматизма.
Женевский документ очень наивен. Старый Беккер никогда не мог устоять против искушения принять участие в агитации всяких занимающихся склоками групп; если сходятся двое или трое, он непременно должен быть среди них. Если бы ты вовремя предостерег его, он, конечно, воздержался бы. А теперь он будет изумлен плохим эффектом своих благих намерений. Что Интернационал не может согласиться на это шарлатанство, это ясно, как день.
В этом случае было бы два генеральных совета и даже два конгресса; это - государство в государстве, и с первой же минуты вспыхнул бы конфликт между практическим советом в Лондоне и теоретическим, «идеалистическим», советом в Женеве. Двух международных (по задачам) организаций в Интернационале также не может быть, как двух генеральных советов. Но, впрочем, кто дает вам право признавать так называемое центральное бюро без полномочий, члены которого, группируясь по национальностям, сами конституируются (§ 3 Устава опускает это «сами», и недаром!) в национальные бюро своих стран! Господа эти, не имея полномочий ни от кого, кроме самих себя, хотят, чтобы Интернационал дал им эти мандаты. Если Интернационал откажется сделать это, кто станет признавать в «инициативной группе», иначе называемой «центральным бюро», своих представителей? Центральный Совет Интернационала, по крайней мере, три раза подряд переизбирался, и все знают, что он представляет огромные массы рабочих, а кого представляют эти «инициаторы»?
И затем, если мы оставим в стороне формальный вопрос о выборах, - что представляют имена, образующие эту инициативную группу, группу, которая утверждает, что она считает «своей особой миссией изучение политических и философских вопросов и т. д. и т. д.»? Они, без сомнения, будут представлять науку. Найдем ли мы среди них людей, которые приобрели бы известность тем, что посвятили свою жизнь изучению этих вопросов? Напротив. Вы не встретите среди них ни одного имени, носитель которого до сих пор посмел бы претендовать на звание человека науки. Если они являются самозванцами в качестве представителей социальной демократии, то они в тысячу раз больше являются таковыми в качестве представителей науки.
Остальное ты уже сказал в своих замечаниях. Как и ты, я считаю все это дело мертворожденным, чисто женевским доморощенным детищем. Оно стало бы жизнеспособным лишь в том случае, если бы вы чересчур свирепо обрушились на него и тем придали бы ему значение. Я полагаю, что лучше всего было бы спокойно, но твердо отклонить претензию этих людей пробраться в Интернационал, в остальном же сказать, что так как они избрали себе специальное поле деятельности, то мы выждем, что они сделают из него, а далее сказать, что пока ничто не препятствует членам одной ассоциации быть членами и другой. Так как, попросту говоря, у молодцов этих никакого другого поля деятельности, кроме болтовни, нет, то они очень скоро до смерти надоедят друг другу, и так как можно думать, что притока со стороны (при таких условиях) у них не будет, то вся эта мелочная лавочка, несомненно, вскоре развалится сама собой. Если же ты резко выступишь против этой русской интриги, то без пользы для дела взбудоражишь весьма многочисленных среди рабочих (особенно в Швейцарии) идейных мещан и повредишь Интернационалу. Имея дело с русским (а их здесь четверо ( Бакунин, Жуковский, Элпидин, Алексеев), не считая женщин), никогда не следует терять самообладания.
Ничего более жалкого, чем эта теоретическая программа, я никогда не читал. Сибирь, брюхо и молодая полька превратили Бакунина в форменного быка.
Из моей поездки до Нового года, вероятно, ничего не выйдет, проклятый проект договора все еще не готов.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 19 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Спасибо за твои замечания! Когда я вечером писал тебе, я был возбужден. Но уже утром наступила реакция и решение вести дело дипломатически, совершенно в духе твоих советов.
Работа Тено «Провинции» значительно лучше. В ней содержится много новых для нас подробностей. Если бы парижане продержались день-два дольше, Империи была бы крышка.
Движение (республиканское) среди сельского населения было гораздо значительнее, чем мы думали.
Прилагаю «Reveil», орган Ледрю-Роллена. Делеклюз - проклятая душа, республиканец старого склада, осел; он комиссар временного правительства, заманивший бельгийцев в засаду при Рискон-Ту.
Следовательно, предатель или архиосел, - вероятно, последнее.
Глупая затея рабочих, собравшихся дать банкет в честь Р. Джонсона, не была осуществлена благодаря нам. Канингсби, от которого исходила инициатива, - прохвост. Этот субъект совершил увеселительную экскурсию в Соединенные Штаты, и ему было заплачено там Сьюардом за устройство такого приема Р. Джонсону в Лондоне. Это тот же самый рабочий, который когда-то писал в «Times», что рабочие в политическом отношении довольны и не желают избирательного права.
Было бы очень кстати, если бы ты мог мне послать несколько фунтов к наступающей рождественской неделе.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 23 декабря 1868 г.
Дорогой Фред!
Уведомляю тебя, так как нахожусь сейчас в Сити, только о получении твоего великолепного рождественского подарка. Можешь себе представить, какое ликование было у нас дома.
Привет.
Твой К. М.
13:05 16.04.2015
Все прочел, тщательно изучил. Теперь конспектирую.
01:17 17.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 1 января 1869 г.
Дорогой Фред!
С Новым годом!
Из прилагаемого письма Лафарга ты увидишь, что я получил особый новогодний подарок - звание дедушки ( Речь идет о рождении сына Лафаргов - Шарля Этьена).
Из прилагаемых напечатанных в Париже двух номеров «Cloche» и «Diable a guatre» ты увидишь, какой царит там дерзкий тон. В какое сравнение с этим может идти язык оппозиции в Пруссии! Эта мелкая пресса - а к ее представителям принадлежал даже Рошфор - была настоящим продуктом бонапартистского режима. А теперь она - самое опасное оружие против него.
Из прилагаемых номеров «Vorbote» ты ознакомишься со скандалом в Базеле. Эти проклятые ребята - я имею в виду наших тамошних представителей на местах - обладают особым талантом делать Международное Товарищество Рабочих ответственным за всякое местное столкновение между хозяевами и рабочими. При этом они не предпринимают никаких мер на случай войны, как, например, образование профессиональных союзов, зато тем громче кричат. Кантональное правительство вмешивается. Таким образом самое ничтожное происшествие принимает серьезный оборот. Тогда начинают взывать к Международному Товариществу Рабочих вообще и к лондонскому Генеральному Совету в частности насчет немедленной оплаты швейцарских военных расходов. И тогда «старик» Беккер пишет, чтобы мы не «компрометировали» себя снова, как в женевском деле и т. д. Но об этом и о русско-интернациональном интермеццо - в следующий раз.
Вся семья шлет тебе новогодние поздравления. Тусси полагает, что бедный Фред должен себя чувствовать довольно плохо в это время года.
Прощай.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 3 января 1869 г.
Дорогой Мавр!
С Новым годом! Мои наилучшие пожелания по случаю парижского новогоднего подарка.
Я думаю, что ты и твоя жена не можете теперь без смеха смотреть друг на друга, вспоминая о своем новом звании.
Из «Vorbote» базельская история мне еще не вполне ясна, и потому жду с нетерпением обещанных дополнительных сообщений о ней, равно как и о дальнейшем ходе бакуниады.
Речи Бакунина в «Колоколе» весьма глупы. По-видимому, этот молодчик со времен царя Гороха ничему больше не научился. Интересно было узнать, что он все еще заодно с Герценом. А Герцен теперь окончательно сел в лужу, иначе он не отказался бы от «Колокола».
Вообще же этот молодец пишет теперь на каком-то собственном французском языке, совершенно отвратительном, - и при этом человек живет в стране, говорящей по-французски!
Французский язык Бакунина гораздо лучше.
Спасибо за «Cloche» и «Diable a quatre»: дерзость действительно велика. Несколько орлеанистских миллионов, брошенных теперь генералам, были бы весьма кстати.
Сердечный привет и наилучшие пожелания всей семье.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 13 января 1869 г.
Дорогой Фред!
Спасибо за номера «Zukunft». (Тесмар и Георг Юнг!) Я со дня на день все собирался написать тебе письмо, но откладывал из-за страшного насморка, который вот уже около двух недель держит буквально в осадном положении глаза, уши, нос и всю голову. Так как в эту проклятую туманную погоду пет пока никакой надежды на скорое избавление от недуга, я больше не хочу ждать. Неужели и у вас в Манчестере такая же чудная погода? Нет ничего удивительного в том, что здесь сейчас так часты самоубийства. Только ирландец, даже если бы он находился в седьмом кругу ада, сказал бы, что «он скорее покончил бы самоубийством с кем угодно, только не с самим собой».
Являлся ли к тебе с визитом юноша Т. фон Гимборн из Эммериха, фабрикант in nuce (в зародыше)?
Мне не совсем ясно, чего он хочет. Сначала он говорил мне, что хочет на некоторое время, скажем, на полгода, поступить на какую-нибудь фабрику в качестве техника или даже простого рабочего, чтобы изучить организацию работы и т. д. на английских фабриках. Теперь же речь идет лишь о двухнедельном пребывании на заводе сельскохозяйственных машин.
Уж не хочет ли Гимборн в конце концов лишь проникнуть в английские фабричные тайны?
Это ему так легко не удастся.
Теперь - краткий отчет относительно «интернациональных происшествий»: а) «Международный альянс социалистической демократии»: 22 декабря 1868 г. единогласное постановление Генерального Совета, гласящее: «1) Все статьи устава Альянса и т. д., определяющие его отношения с Международным Товариществом Рабочих, объявляются аннулированными и недействительными; 2) Альянс и т. д. не принимается в Международное Товарищество Рабочих в качестве отделения». Мотивировка этого (отредактированного мной) решения, облеченная в строго юридическую форму, указывает на противоречие между уставом предполагаемого Альянса и нашими уставами и т. д. Последний пункт мотивировочной части решения, в котором старый Беккер должен почувствовать намек на свою глупость, гласит, что Брюссельский конгресс уже предрешил этот вопрос в связи с Лигой мира и свободы. На ее просьбу о признании ее Международным Товариществом конгресс заявил: так как Лига утверждает, что разделяет те же принципы и преследует те же цели, что и Международное Товарищество, то существование ее «ничем не оправдано», а в конце этой мотивировки говорится: «некоторые члены женевской инициативной группы» сами голосовали в Брюсселе в этом смысле.
За это время мы получили письма из Брюсселя, Руана, Лиона и т. д., в которых высказывается безусловное одобрение решению Генерального Совета. Ни один голос не поднялся в защиту женевской инициативной группы. Что эта группа действовала не совсем честно, ясно уже из того, что она осведомила нас о своем конституировании и своей деятельности лишь после того, как пыталась предварительно привлечь на свою сторону брюссельцев и т. д. Я считаю вопрос исчерпанным, хотя мы не имеем еще ответа из Женевы на наш «приговор».
Попытка, во всяком случае, не удалась. b) Ad vocem Бакунина.
Для того чтобы ты лучше понял содержание его письма, которое прилагаю при этом, ты должен знать следующее: прежде всего, письмо его разминулось с нашим «посланием» насчет «Альянса». Поэтому Бакунин предается еще приятным иллюзиям, что мы спокойно предоставим ему свободу действий. Далее: русский Серно в своей прежней переписке с Боркхеймом был решительно против Бакунина. В моем ответе Серно я хотел использовать этого юношу для получения сведений о Бакунине. Но так как ни одному русскому я не доверяю, то сделал это в такой форме: «Что поделывает мой старый друг (не знаю, остается ли он еще им) Бакунин и т. д., и т. д.». Русский Серно тотчас же поспешил передать содержание этого письма Бакунину, и последний пользуется им для сентиментального вступления! c) Ad vocem старого Беккера.
Он совсем запутался. Сначала он посылает нам письмо на четырех страницах, помеченное: Женева, 21 декабря, о базельской истории, но без единого точного факта. Тем не менее мы должны действовать немедленно. Одновременно он пишет Лесснеру, что мы (Генеральный Совет) уже «скомпрометировали» себя в женевском деле и что это не должно повторяться. Или, как говорит он дословно (в письме к Лесснеру):
«Разве Генеральный Совет, подобно богу, существует только в религиозных представлениях дураков?» В Женеве говорят о нас, только пожимая плечами и т. д.
На это Беккер получил ответ от Юнга, написавшего ему, что в его послании на четырех страницах не содержится ничего. Как может он думать, что под такой вакуум можно достать в Лондоне деньги?
В своем письме от 21 декабря Беккер обещал прислать следующий подробный отчет.
Вместо него мы получаем «Vorbote». Ты ведь и сам видел, что «Vorbote» фактически дает лишь отчет о «закончившемся» локауте ленточников, но совершенно не разъясняет, как развивался дальнейший конфликт. Словом, до сих пор мы не знаем ничего, кроме того, что помещено в «Vorbote». На основании этого материала невозможно не только обратиться за помощью к тред-юнионам, но нельзя даже опубликовать что бы то ни было по этому делу от имени Генерального Совета. Не можем же мы подвергнуться риску получить от базельских ростовщиков ответ, что мы подымаем шум, совершенно не ознакомившись с делом?
В конце концов, неделю тому назад Генеральный Совет постановил дать нагоняй и Беккеру, и Перре (французскому корреспонденту для Женевы) за то, что они до сих пор не сообщили нам нужного материала о базельском деле. На этом пока и покончили. Мне жаль старого Беккера. Но он должен все-таки почувствовать, что мы держим вожжи в руках, хотя по возможности и стараемся воздерживаться от всякого прямого вмешательства. d) Стачки в Руане, Вьенне и т. д. (бумагопрядильни).
Вспыхнули около 6-7 недель тому назад. Интересен в этом деле тот факт, что незадолго до того в Амьене владельцы ткацких фабрик (и прядильщики) провели общее собрание под председательством амьенского мэра. По предложению некоего дельца по имени Видаль, жившего долгое время в Англии, было решено организовать конкуренцию англичанам в Англии и т. д. А именно: посредством устройства складов французской пряжи и т. д. в Англии для продажи как в самой Англии, так и иностранным купцам, торгующим непосредственно с ней. Достигнуто же это должно было быть путем дальнейшего понижения заработной платы, так как уже признано, что только низкая заработная плата (сравнительно с английской) даст возможность противостоять английской конкуренции в самой Франции (при существующих таможенных пошлинах). И действительно, после этого амьенского собрания началось понижение заработной платы в Руане, Вьенне и т. д. Отсюда стачки. Мы, разумеется, известили этих людей через Дюпона о плохом положении здешних дел (в частности, и в хлопчатобумажном производстве) и о связанных с этим трудностях в сборе денег в настоящее время. Между тем, как ты увидишь из прилагаемого письма (из Вьенна), стачка в Вьенне закончилась. Руанцам, где конфликт еще продолжается, мы послали пока квитанцию на 20 ф. ст. для получения денег у парижских бронзовщиков, которые должны нам их еще со времени своего локаута83. Вообще же эти французские рабочие действуют гораздо разумнее, чем швейцарцы, и в то же время они гораздо скромнее в своих требованиях.
В надежде, что насморк не довел тебя до такой удручающей степени отупения, как меня, остаюсь Твой К. Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 19 января 1869 г.
Дорогой Мавр!
Извини, что я с таким запозданием и так кратко отвечаю но за последнее время у нас в доме сплошные несчастья. Едва только Саре стало лучше, как у Лиззи начался жестокий хронический катар желудка, с лечением которого я долго возился. Но лишь только он прошел, у нее появилось вследствие ранения пальца ноги воспаление лимфатических сосудов в ступне и голени, которое могло принять очень дурной оборот, теперь же почти прошло. А еще раньше, чем она смогла встать, Мери Эллен вернулась больной от своих родителей, где она провела несколько дней. Что у нее, я узнаю только завтра, так как Гумперт раньше не придет; он опасается, не скарлатина ли, хотя до сих пор нет никаких следов сыпи. А тут еще всевозможные дурацкие приглашения, от которых нельзя отказаться, много работы в конторе, словом, ты понимаешь, что хлопот у меня хватает.
Наилучшие пожелания дамам.
Твой Ф. Э.
Надеюсь, ты получил вино вовремя, а также номера газеты «Social-Demokrat», Тено и т. д.? ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 23 января 1869 г.
Дорогой Фред!
Мы все надеемся, что в доме 86, на Морнингтон-стрит, дела снова идут хорошо. Скарлатина, по-видимому, свирепствует во всей Англии. Гумперт все же, вероятно, ошибся насчет Мери Эллен. Тусси шлет ей и г-же Бёрнс сердечный привет.
В нашем же доме преобладают насморк и кашель. Мне было так худо, что я почти в течение двух недель беспрестанно «блевал», выражаясь элегантным языком г-жи Блинд. Вчера я в первый раз выходил и сегодня выкурю для пробы сигару. Вложенную здесь фотографию посылает тебе Женничка, которая тоже сильно кашляет. Она просит обратно Бюхнера («Шесть лекций о дарвиновской теории превращения видов»), так как она проштудировала Дарвина и хочет теперь познакомиться также с великим Бюхнером. Крест (на фотографии Женнички) - крест 1864 г. в память польского восстания.
Подтвердить получение от тебя вина и т. д. взяла на себя Тусси, и она уверена до сих пор, что это было ею действительно выполнено.
Прилагаю при сем два письма Боркхейма. Для того чтобы он нашел какой-нибудь выход для своих творческих «сверхсил» и не прожужжал мне все уши, я посоветовал ему написать для «Zukunft» «Русские письма».
Посмотрим.
Из «Money Market Review» видно, что Ноулс платит 7 шилл. 6 пенсов за 1 фунт стерлингов. Как дела у этого молодца?
Наилучшие пожелания всей семье.
Твой Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 25 января 1869 г.
7, Southgate Дорогой Мавр!
Тороплюсь, хочу только сообщить тебе, что наконец мы все снова здоровы, и тревога Гумперта относительно скарлатины, к счастью, оказалась ложной. Сегодня я должен основательно просмотреть только что полученный мной проект договора с Г. Эрменом, чтобы покончить дело как можно скорее; поэтому пишу тебе сегодня лишь эти несколько строк. Как только я выясню перспективу и дело подвинется настолько, что не придется больше опасаться неудачи, приеду на пару дней в Лондон.
Наилучшие пожелания всем вам.
Твой Ф. Э.
После того как Женни стала кашлять, ты, разумеется, немедленно аннулировал соглашение насчет уроков? ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 28 января 1869 г.
Дорогой Фред!
Известие об Э. Джонсе, разумеется, глубоко потрясло весь наш дом, так как он был одним из немногих старых друзей.
Посылаю один номер «Vorbote» и маленькую брошюру, которую я получил сегодня из Берлина. Автор, приславший ее, называет себя на почтовом конверте доцентом сельскохозяйственных наук.
Женни уже почти перестала кашлять. Я в последние дни снова пережил сильный приступ, но сегодня, как мне кажется, болезнь превратилась в сильный насморк и тем самым идет к концу.
Либкнехт пишет мне, что в Швейцарии и Германии предстоит бунт против Беккера (нашего старика), и публичного скандала можно будет избежать лишь в том случае, если Беккер порвет с Бакуниным и откажется от своих диктаторских замашек. Очень недовольны тем, как он распоряжается деньгами и денежными отчетами. Либкнехт хочет, чтобы я написал Беккеру частным образом, так как он очень упрям. Но дело это щекотливое. В мае Вильгельм едет в Вену. Последние 50 экземпляров «Господина Фогта» по моему указанию переданы на хранение Кугельману.
Дело Гёрни забавляет меня чрезвычайно. Я изучил эту грязную историю во всех деталях и не нашел поэтому ничего нового в дебатах в Мэншен-хаузе ( резиденция лондонского лорд-мэра), за исключением высказываний великого Эдвардса.
Ты должен известить меня за несколько дней до того, как приедешь сюда, чтобы я мог пригласить на один вечер профессора Бизли.
Привет. Твой Карл Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 29 января 1869 г.
Дорогой Мавр!
Наконец-то я могу подробнее написать тебе.
Почтенный Гимборн не явился. Судя по твоему описанию, парень, очевидно, хочет только разнюхать кое-что по части промышленности.
Итак, бакунинская группа мужского и женского пола (различие между которыми, то есть между полами, Бакунин ведь тоже хочет уничтожить), по-видимому, тихо скончалась. Дело было затеяно хотя и по-русски хитро, но все же глупо, лисий хвост торчал слишком заметно, а как раз рабочих нельзя заманить таким способом. Старый Беккер попросту не может отказаться от желания во что бы то ни стало «организовывать», он как раз подходящий человек для того, чтобы попасть в ловушку. Охотно верю, что он делает и другие глупости, но мне только хотелось бы, чтобы у нас был на этот счет лучший источник информации, чем Вильгельм, который не способен видеть факты такими, как они есть. Кстати, с Нового года Вильгельм не посылает мне своей газетки; если он думает, что я стану «покупать» ее, то очень ошибается. Я весьма рад, что не придется каждую неделю читать поучительную жвачку, что мы не должны делать революции, пока не будет восстановлен Союзный сейм, слепой Вельф (Георг V)и почтенный курфюрст Гессенский ( Людвиг III) и пока не совершится жестокая законная месть над безбожным Бисмарком.
Базельская история очень недурна. Вообще дела в Швейцарии идут хорошо. Правда, это имеет лишь то значение, что там совершается открыто все, что на остальном континенте более или менее таится под спудом. Но и это уже очень хорошо. И прямое народное законодательство имеет там тот смысл, что есть возможность противодействовать прямому или косвенному господству буржуазии в законодательных советах. Благодаря тому, что швейцарские рабочие до женевской стачки почти не существовали как самостоятельная политическая партия, а лишь тянулись в хвосте радикальной буржуазии, они выбирали в советы только радикальных буржуа, между тем как, с другой стороны, избираемые крестьяне тоже легко подпадали под влияние образованных буржуа. Для маленьких кантонов такое положение, быть может, вполне хорошо, но, разумеется, все это становится тотчас же лишним и стеснительным, как только в движение вступают массы пролетариата и начинают в нем господствовать.
Отрадный факт в базельской стачке - это пожертвования, поступавшие со всей Австрии вплоть до Тимишоара. Непростительно, что старый Беккер со своими путаными декламациями так плохо использовал эту историю.
В фогтовскую брошюру («Исследование о микроцефалах или человеко-обезьянах») успел сейчас только заглянуть и увидел, что, по его мнению, лошади происходят от блох. Если это так, то от кого же происходит осел, написавший эту брошюру?
Сегодня посылаю тебе обратно номера «Social-Demokrat» и т. д. и несколько номеров «Zukunft».
Очень хорошо, что у Кугельмана имеется еще 50 экземпляров «Господина Фогта». Когда Фогт станет снова читать лекции в Берлине, пусть Кугельман пошлет часть экземпляров туда и даст объявление в газетах. Бьюсь об заклад, что это заставит его ретироваться.
Сэм Мур усердно изучает теперь первый выпуск твоей вещи, изданной Дункером, и очень хорошо все понимает. С диалектическими вещами из теории денег и т. д. он вполне освоился и заявляет, что в теоретическом отношении это - лучшее во всей книге.
С моим честным Готфридом дело все еще сильно затягивается. Но тем не менее, если будет малейшая возможность, я в ближайший четверг вечером приеду в Лондон и останусь до воскресного вечера.
Фотография очень понравилась.
Книга Бюхнера находится у Гумперта, в ближайшие дни я ее заберу. Я избегаю его жены, которая все больше и больше впадает в филистерство.
Нужно отдать справедливость лассальянцам, они совершенно иначе умеют вести агитацию, чем наш бравый Вильгельм со своими буйволами из Народной партии. Это очень неприятно, так как они, по-видимому, совершенно затмили Вильгельма и Бебеля, а массы ужасающе глупы, вожди же - сплошные прохвосты.
Завтра состоятся грандиозные похороны Джонса на том же кладбище, где покоится Лупус. Поистине жаль этого парня. Ведь его буржуазные фразы были лишь притворством, а здесь, в Манчестере, нет ни одного человека, который мог бы заменить его у рабочих. Организация здесь снова совершенно распадается, и как раз теперь буржуазия возьмет рабочих по-настоящему на буксир. К тому же он был среди политиков единственным образованным англичанином, стоявшим по существу вполне на нашей стороне.
Кстати о Бизли! Как же обстоит дело со статьей для «Westminster»? Куй железо, пока горячо.
У меня тоже небольшой насморк. В такую погоду никогда не надо выходить. Надеюсь, что и тебе теперь тоже лучше.
Наилучшие пожелания твоей жене и девочкам. Как чувствует себя г-жа Лафарг и малыш?
Твой Ф. Э.
Что русский сразу анонсирует: «К. Маркс. Сочинения, том I» - тоже хорошо. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 29 января 1869 г.
Дорогой Фред!
Брат Эйххофа хотел переиздать мое «Восемнадцатое брюмера» (и заплатить за него).
В связи с этим я счел нужным написать Мейснеру, чтобы попросить у него в известном смысле разрешение на переиздание (он не любит брошюр). Он пишет, что никто другой кроме него не должен печатать эту вещь, так как он мой издатель ех officio и хочет таковым остаться. Поэтому после внесения небольших изменений надо послать вещь непосредственно ему.
Вопрос: не можешь ли ты достать мне экземпляр «Луи Бонапарта»? Не нашелся ли экземпляр в вещах Лупуса, оставшихся после его смерти?
Твой К. М.
16:33 17.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 13 февраля 1869 г.
Дорогой Фред!
Спасибо за номера «Zukunft».
Прилагаю письмо из Лугау, а также их устав и пр.. Так как я в данную минуту сильно занят своей книгой и после перерыва в несколько недель, вызванного насморком и лихорадкой, по-настоящему снова взялся за работу, то было бы очень хорошо, если у тебя есть свободное время, чтобы ты составил для меня краткий доклад (по возможности - на английском языке, для сообщения Генеральному Совету) о прилагаемых документах. Эти бравые лугауские горнорабочие являются первыми в Германии, которые вступают в непосредственную связь с нами; мы должны публично выступить в их защиту.
Привет.
Твой К. М.
Отошли мне эти документы обратно, как только ты их используешь. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 15 февраля 1869 г.
Дорогой Фред!
При сем следует история с займами при Уэстбери и т. д. Книжонку, ты можешь оставить, приложенное же английское письмо ты должен мне вернуть. Я сказал Боркхейму, что мне нужна была справка для одного знакомого в Голландии.
Не забудь прислать мне возможно скорее «Внешний обмен» Фостера. Верну немедленно по прочтении. Здесь эту книгу нельзя достать.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 17 февраля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Доклад я тебе приготовлю к ближайшему вторнику, хотя и не знаю, что с вашей точки зрения особенно важно. Письмо из Лугау прилагаю.
За историю Уэстбери большое спасибо. Возвращаю письмо к Боркхейму. Спрошу об этом моего маклера.
Прилагаю извлечение прославленного Годиссара из Бакунина с замечаниями. Как видишь, наиболее сильные места, которые он цитировал нам по-русски, существуют лишь в его воображении. Но все же виден слишком густой налет панславизма, особенно характерны угрозы по адресу поляков. Да и распад русской империи представляется так, что Великороссия все же должна стать центром славянской конфедерации.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 21 февраля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Большое спасибо за трубку, которая будет испробована сегодня же вечером. Прилагаю доклад. А документы я пошлю тебе обратно завтра. Товарищества горняков, - сохранившиеся со времени средневековья (средневековая чепуха еще осталась у них в виде «правил об одеянии и устройстве парадов, горных праздников и церковных торжеств»), - существовали во всех немецких копях.
Так как газетка Либкнехта является в некотором роде органом этих лугаусцев, то ты мог бы, сделав доклад, послать его Вильгельму для перевода, но должен поставить непременным условием, чтобы его поместили не более чем в двух номерах. Иначе это совершенно бесцельно. Если оригинал будет тебе еще нужен, он сможет его вернуть тебе.
От Венера я узнал, что прусские полицейские свинства в Ганновере становятся все хуже, вскрытие писем, особенно ганноверских офицеров, поступивших на саксонскую службу, становится совсем обыденным явлением. В самом деле, что же и делать Штиберу с 400000 талеров секретного фонда, которые вотировала ему прусская палата из доходов экс-князей!
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС-ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 24 февраля 1869 г.
Дорогой Фред!
Большое спасибо за доклад. Он кристально ясен. Я не изменил ничего, только вычеркнул заключительную фразу (или, вернее, несколько слов в ней). Вчера прочел в Центральном Совете. Принято. Будет послано сначала в «Times» (или, вернее, доставлено туда Эккариусом). Если эта газета не возьмет, то - в «Daily News». Затем вырезка из английской газеты будет послана в «Zukunft», «Social-Demokrat» и Вильгельму. Бедняги из Лугау будут очень довольны, что попали в английскую прессу.
Прилагаю резолюции и т. д., шесть штук. С ними дело обстоит так. Постановление конгресса (Брюссельского) обязывало нас напечатать брюссельские резолюции. Под предлогом, что женевские постановления составляют часть программы, мы напечатали одновременно часть резолюций, предложенных Женевскому конгрессу лондонским Центральным Советом и принятых Женевским конгрессом; предложенные же французами и также принятые в Женеве поправки и пр. - нелепую болтовню - мы опустили. Эта часть написана, следовательно, мной. В составлении же резолюции 1868 г. я не принимал никакого участия. Единственная фраза, принадлежащая мне здесь, - это первый абзац резолюции «о последствиях применения машин».
Что Бакунин претендует на «славянских» братьев в Курляндии и Лифляндии, - это уж чересчур. Недурны также его притязания на Силезию.
Как обстоит дело с книгой Фостера «Обмен»?
Хорош Мейснер. Я послал ему «Луи Бонапарта» за несколько дней до твоего приезда в Лондон. Просил уведомить немедленно о получении. Все еще ни слова. Вильгельм остается неизменно верен себе. Из пятидесяти или шестидесяти экземпляров, которые, как он мне писал, будто бы посланы им Кугельману, последний получил в действительности ровным счетом шесть штук!
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 25 февраля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Только что я послал Боркхейму чек на 162 ф. 10 шилл., из которых 100 ф. на уплату его ссуды и 62 ф. 10 шилл. для тебя, что составляет с врученными тебе 25 ф. - 87 ф. 10 шилл. = 1/4 от 350 фунтов. В начале марта или же в течение марта, как только у меня будет возможность, ты получишь снова 87 ф. 10 шилл., в начале июля снова и т. д.
Надеюсь, что английская пресса поместит доклад, хотя внутренне убежден, что этого не случится и что в крайнем случае останется лишь «Bee-Hive». В лучшем случае эти субъекты сделают громадные сокращения. Резолюций еще не читал238. С первого взгляда кажется лишь странным, что не отпечатаны заодно и лозаннские резолюции 1867 года.
NB по поводу денег: у меня был лишь один выбор: либо послать через Боркхейма, либо другим способом, который вызвал бы здесь в конторе разговоры; я предпочел поэтому наименьшее зло. В будущем, конечно, этого больше не будет.
Заключительная фраза доклада имела, конечно, в виду только газету Либкнехта и ее читателей.
Книга Фостера об «Обмене» отправлена тебе сегодня через компанию Глоб-парсел; я считал недостаточно надежным посылать такую редкую книгу обычной бандеролью. Если ты не получишь ее до утра субботы, то должен тотчас же заявить претензию в компанию Глобпарсел, 150 Cheapside или 150 Leadenhall Street. Верни ее лучше всего тем же путем. Глоб даже при отправке с почтовым поездом в полном смысле слова наиболее дешевый путь для крупных книжных посылок.
Вильгельма по поводу экземпляров я тотчас же схватил бы за шиворот и категорически потребовал бы ответа. Точно так же Мейснера. У него, очевидно, появились сомнения, но так как Эйххоф готов печатать, то он должен решить, да или нет.
Здесь все время идет дождь.
Кстати. Я написал Боркхейму насчет Бакунина, чтобы он возбудил вопрос, возможно ли для нас, западных людей, вообще какое бы то ни было сотрудничество с этим панславистским сбродом, пока эти молодцы проповедуют свою славянскую гегемонию; он, вероятно, прочтет тебе это завтра, когда ты придешь за деньгами, вообще же я сказал ему, чтобы он по этому поводу договорился с тобой.
Наилучшие пожелания домашним.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС-ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 1 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаю два номера «Lanterne» и один номер «Reveil».
Спасибо за деньги. В субботу мне передал их Боркхейм. Он прочел мне твое письмо и затем свой ответ. Он очень гордится тем, что будто бы нашел у тебя неправильное употребление родов, которое у тебя действительно часто встречается.
В субботу вечером получил также Фостера. Для своего времени книга, несомненно, значительна. Во-первых, потому что в ней рикардовская теория получила полное развитие и изложена лучше, чем у Рикардо, - о деньгах, вексельном курсе и т. д. Во-вторых, потому что тут видно, как ослы - Английский банк, комиссия по расследованию и теоретики - бились над задачей: Англия - должник Ирландии. Несмотря на это, вексельный курс всегда был не в пользу Ирландии, и деньги вывозились из Ирландии в Англию. Фостер решает им эту загадку: все дело в обесценении ирландских бумажных денег. Правда, еще за два года до него (1802) Блейк вполне выяснил эту разницу между номинальным и реальным вексельным курсом, о чем, впрочем, все необходимое сказал Петти, - только после него снова об этом забыли.
Ирландская амнистия - самое гнусное, что когда-либо делалось в этом роде. Во-первых, большинство амнистированных уже почти отсидело срок, после которого все каторжники отпускаются условно на свободу. А, во-вторых, большинство главных зачинщиков сидело «за то», что фенианство - «американского» происхождения и потому особенно преступно.
Именно поэтому выпускают таких янки-ирландцев, как Костелло, а англо-ирландцев оставляют под замком.
Если когда-либо гора родила мышь, то это нынешнее министерство всех талантов, и притом со всех точек зрения.
Я послал тебе раньше доклад Поллока и Нокса (это тот самый жалкий лондонский полицейский судья, бывший сотрудник газеты «Times», который так блестяще отличился в скандале в Гайд-парке) об обращении с ирландскими «преступниками» в Англии. Один из этих «преступников» разоблачает в «Irishman» неслыханные гнусности Джона Буля и ложь болвана Нокса.
Ввиду того что здоровье Лауры не так хорошо, как мы предполагали, я намеревался съездить на следующей неделе на несколько дней в Париж. Я написал об этом Лафаргу. После этого некий неизвестный, то есть полицейский агент, справлялся у него, прибыл ли уже г-н Маркс. Он имеет ему «кое-что сообщить». Как хорошо соблюдается тайна переписки в Париже, - все по-прежнему! Теперь я не поеду.
Из пяти экзаменов (французских) три Лафаргу разрешили вовсе не сдавать, а насчет остальных двух он получил разрешение или, вернее, указание сдать их в Страсбурге. Между тем, мне кажется, он слишком поглощен политикой, что может кончиться плохо, так как друзья его сплошь бланкисты. Я хочу предостеречь его. Пусть он сдаст сначала свои экзамены.
О характере его клики ты можешь судить на основании приложенного проспекта. Им не хватает 250 ф. для внесения залога. Это дело имеет единственную хорошую сторону: в результате всей этой истории Лафарг эмансипировался от Муалена, как видно из следующего: «Я говорил Муалену о залоге. Он обещал ссудить нас нужной суммой, но в последний момент отказался, так как его не хотели назначить главным редактором. Он этого не сказал прямо, но дал нам это понять. Тридон мне сказал: Муален - дипломат; к тому же у него голова Фуше. С ним поэтому никогда не следует ссориться; его надо сначала прозондировать, узнать, чего он хочет, чтобы быть постоянно с ним начеку».
Насчет моей книги против Прудона ( «Нищета философии».) Лафарг пишет: «У Бланки есть один экземпляр, и он дает его читать всем своим друзьям. Тридон также читал книгу и радовался тому, как Мавр расправился с Прудоном. Бланки питает к вам величайшее уважение... Он придумал для Прудона самую прелестную кличку, какая только мне известна, он зовет его гигрометром».
После того как Джон Буль так сильно скомпрометировал себя своими уступками в Алабамском договоре, дядя Сэм дает ему под конец еще пинок в зад. Это - целиком дело ирландцев, живущих в Америке, как я сам убедился из американских газет. Быть может, профессор Бизли убедится, что значение ирландцев в Соединенных Штатах не равняется нулю.
Привет.
Твой К. М.
В качестве исследователя в области сравнительного языкознания ты, может быть, найдешь интересные для себя формы в следующем извлечении из одной шотландской хроники начала XVI века о смерти герцога Ротсейского (сын короля Роберта III): «После смерти королевы случилась большая беда с ее сыном Давидом, герцогом Ротсейским, ибо, пока она была жива, он оставался на стезе добродетели и вел честный образ жизни; после ее смерти» (именно королевы Аннабеллы) «он стал бешено предаваться всякого рода порокам и бесчестил своей разнузданной похотью девушек, замужних женщин и монахинь. Наконец, король Роберт, которому сообщили о его легкомысленном и наглом поведении, посылает письмо своему брату, герцогу Олбени, с просьбой усовестить его вышеназванного сына, герцога Ротсейского, и наставить его на путь честной жизни и приличного поведения. Герцог Олбени, обрадованный этим письмом, взял в плен герцога Ротсейского между Данди и Сент-Андрусом и привез его в Фолкленд и заключил там в башню, не давая ни еды, ни питья. Говорят, что какая-то женщина, сжалившись над герцогом, стала бросать ему муку через верхние помещения башни, благодаря чему жизнь герцога была спасена на несколько дней. Как только это стало известно, женщина была казнена. Точно таким же образом другая женщина дала ему молока из своей груди через длинную тростинку. Как только это стало известно, то и эта женщина была убита самым жестоким образом. После этого герцог, лишенный всякой пищи, был доведен страшным голодом до того, что стал есть не только всякие отбросы, находившиеся в башне, где он содержался, но и грызть собственные пальцы, что причиняло ему невыносимые муки. Его тело было похоронено в Лондоне.
После этого на месте, где герцог был похоронен, в течение ряда лет совершались чудесные явления, пока, наконец, король Яков I не наказал его убийц. С тех пор чудесные явления прекратились». ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 2 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Ты должен либо послать мне лугаускую книжечку, либо, что еще лучше, - по-немецки те параграфы устава, которые ты цитируешь.
Я сам все переведу, ибо я Вильгельма не считаю компетентным; кроме того, не хочу передавать эту вещь только ему.
Кстати. В одной брошюре, написанной государственным экспертом и адресованной г-ну Гладстону, констатируется, что по крайней мере 1/10 обществ по страхованию жизни (все общества вместе обладают номинальным капиталом в 100 милл. ф. ст.) обанкротились и не стоят той бумаги, на которой они печатают свои объявления.
Что скажут на это господа буржуа, которые весьма и весьма тешили себя надеждой на предстоящее (лет через двадцать или около того) банкротство тред-юнионов?
Они будут молчать.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 3 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Iterum Crispinus! (вот снова Криспин (начало IV сатиры Ювенала), в переносном смысле: «опять тот же самый персонаж» или «опять то же самое»)
У нашего почтенного Вильгельма своеобразные манеры.
Сначала он перепечатывает из «Revue der Neuen Rheinischen Zeitung» статью Эккариуса о «Портняжном деле в Лондоне», не запросив Эккариуса и не указав «Revue» как источник.
Затем он пишет Эккариусу, что хочет издать статью в виде брошюры. На это Эккариус отвечает ему, что в этом случае нужна вторая глава, так как - этого Вильгельм в приступе страсти к копированию не заметил - за последние 19 лет положение совершенно изменилось.
Но вот другая выходка Вильгельма: Он пишет Эккариусу, чтобы тот послал ему номер «Revue», в котором помещена твоя работа о «Крестьянской войне в Германии».
Итак, Вильгельм хотел без твоего ведома, и опять-таки без ссылки на «Revue», перепечатать твою работу.
К счастью, вчера вечером Эккариус сообщил мне об этом в Центральном Совете. Я сказал ему, что напишу тебе об этом деле и чтобы пока Эккариус ему ничего не посылал.
Что касается существа дела, то у меня есть еще один лишний экземпляр, который я мог бы послать Вильгельму. Мне думается также, что даже в том случае, если мы потом совместно переиздадим разные наши сочинения, перепечатка в газетке Вильгельма нам не повредит; непосредственное же воздействие перепечатанной работы было бы весьма благоприятным.
Но при всех условиях нельзя позволить Вильгельму опубликовать работу как специально написанную для него, а не как перепечатку из «Revue».
Напиши мне срочно свое arbitrium.
Еще один курьез. Ты, быть может, прочел в аугсбургской «Allgemeine Zeitung», что мы оба фигурируем в качестве сотрудников рабочей газеты, которую должен издавать в Вене Обервиндер.
Дело обстоит так: примерно за месяц до нового года Обервиндер просил Вильгельма написать мне, что он хочет издать альманах и получить для него мою биографию. Все необходимое я должен послать Обервиндеру. Я просто послал ему факты и некоторые документы («Кёльнский процесс» и т. д.). Больше об этом деле ничего не слыхал.
Теперь, несколько недель тому назад, Обервиндер пишет мне, что из альманаха ничего не вышло. Но он поместит эту вещь в газете, которую намеревается издавать. Будто бы уже обеспечено до 6-7 тысяч подписчиков. Просил о сотрудничестве. Я забыл ответить ему, сделаю это сегодня.
Вообще я считаю, что было бы хорошо, если бы мы имели зацепку в Вене.
Привет.
Твой К. М.
Кстати. Что понимает немецкое купеческое стадо: 1) под primage?
2) куртажем за rembours. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 3 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Ты видишь, как прав я был, советуя тебе ни в коем случае не ездить в Париж. Отдаться в руки этой сволочи было бы чистым безумием, тем более, что никто не будет протестовать, а законы о безопасности еще продолжают существовать. Лафаргу следовало бы как можно скорее отправиться в Страсбург и сдать свои экзамены; покончив с этим, он уже сможет коечто позволить себе. То обстоятельство, что он эмансипировался от Муалена, чрезвычайно важно. Этот иезуит наверняка вовлек бы его в неприятности. То, что Лафарг сообщает о Бланки, очень хорошо.
Как мне сказал Мур, Бизли поместил в новом «Fortnightly» статью о социальном вопросе, представляющую верх путаницы.
В старошотландском отрывке меня с филологической точки зрения заинтересовала лишь форма participium praesentis havand - «имея». Наличие этой формы в данной хронике доказывает, что эта форма существовала еще в Шотландии в начале XVI века, то есть к тому времени, когда она в Англии уже давно исчезла.
Ошибку в русском языке я действительно сделал. Я порядком забыл русское склонение.
Лугауские материалы сегодня отправляю обратно бандеролью. Так как я и сам уже не знаю, какие места я цитировал, то не могу и указать их тебе, но к брошюрам приложено нечто вроде указателя, составленного мной для личного пользования, с помощью которого ты, может быть, сможешь найти эти места.
Как называется брошюра по поводу обществ страхования жизни? Ее необходимо было бы приобрести.
Итак, Вильгельмчик апеллировал к вам против Швейцера. Это будет хорошая история, так как Швейцера не так-то легко поймать. Вообще драка будет недурная. Ты не получаешь больше газеты «Social-Demokrat»? Эйххоф должен бы именно теперь держать нас, как следует, в курсе дела. Я пошлю тебе на днях несколько статей, написанных им (и безусловно не кем иным) в «Zukunft».
За это время в Эссене избран поддержанный и Либкнехтом социал-демократ Газенклевер, который получил на 960 голосов больше, чем собрали вместе ландрат и кандидат националлибералов, да и в Ганновере (кажется, в Целле) также есть шансы провести одного кандидата.
Вообще Вильгельм, по-видимому, теперь стал пошевеливаться и имеет успех в Саксонии.
Если бы этот осел бросил свои глупые южногерманско-федералистические и вельфские истории, то при недоверии к Швейцеру, которое господствует и среди вождей лассальянцев, он мог бы кое-чего достичь даже при своей ограниченности, так как нечистая совесть Швейцера обезоруживает и его самого, когда дело доходит до крайности. Но своей Народной партией и своим реставрационным неистовством он никого из северогерманских рабочих не заманит к себе.
Комично, что он теперь вдруг собирается ехать в Берлин, то есть признается, что может считать себя там в безопасности.
Впрочем, я не понимаю, каким образом вы в качестве Генерального Совета сможете объявить себя компетентными в этом вопросе, - даже если на это согласятся обе стороны, - разве что обе они заявят, что готовы подчиниться третейскому решению по вопросу об организации и руководстве профессиональными союзами и т. д.
Твой Ф. Э.
00:01 18.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 4 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Что касается статьи, то я предоставляю тебе сделать по твоему усмотрению все, что ты найдешь нужным. Я же, со своей стороны, не думаю, чтобы работа, помещенная в газетке Либкнехта в виде отрывков в один-два столбца, могла произвести какое-нибудь впечатление, так как печатание ее растянулось бы на два года. Вот если бы он захотел напечатать ее в виде дешевой брошюры для рабочих, это было бы другое дело и могло бы оказаться полезным. Я бы предложил ему, так как он уж сцепился со Швейцером, перепечатать в своей газетке последнюю главу из моей брошюры по военному вопросу или же запросить Мейснера, за какую цену он разрешит ему распродать остаток (он спрашивал меня как-то об этом через Мура, но так как с тех пор я вообще не имел случая написать ему, то и этот вопрос остался без ответа). Если же он перепечатает работу, он должен указать и источник. У меня нет ни одного экземпляра, да и ты не можешь отдать свой, должны же мы сохранить хоть один!
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 5 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаемый документик получен вчера (хотя помечен 27 февраля). Верни его тотчас же по прочтении, так как в ближайший вторник мне надо доложить о нем Совету. Господам из «Альянса» понадобилось немало времени, чтобы состряпать этот опус.
Нам, в самом деле, было бы приятнее, если бы они оставили при себе свои «несметные легионы» во Франции, Испании и Италии.
Бакунин думает: если мы одобрим его «радикальную программу», то он сможет раззвонить о ней во все колокола и таким образом до известной степени скомпрометировать нас.
Если мы выскажемся против, то нас ославят как контрреволюционеров. Кроме того, если мы примем Альянс, то Бакунин позаботится о том, чтобы на Базельском конгрессе его поддержали какие-нибудь подонки.
Я думаю, нужно ответить следующим образом.
Согласно § 1 Устава допускается всякое рабочее общество, «преследующее одинаковую цель, а именно - защиту, развитие и полное освобождение рабочего класса».
Так как степень развития различных отрядов рабочих одной и той же страны, а также рабочего класса разных стран неизбежно очень различна, то и действительное движение неизбежным образом получает свое выражение в чрезвычайно различных теоретических формах.
Общность действий, которую Международное Товарищество Рабочих вызывает к жизни, обмен идеями при посредстве различных органов секций во всех странах, наконец, непосредственное обсуждение на общих конгрессах постепенно приведут к созданию для всего рабочего движения также и общей теоретической программы.
Поэтому, что касается программы «Альянса», то Генеральному Совету не к чему подвергать ее критическому рассмотрению. Не наша задача - исследовать, является ли она адекватным научным выражением рабочего движения. Ему надо лишь выяснить, не противоречит ли ее общая тенденция общей тенденции Международного Товарищества Рабочих - полному освобождению рабочего класса!
Этот упрек может относиться лишь к одной фразе программы, § «Альянс прежде всего добивается политического, экономического и социального уравнения классов». Если буквально понимать «уравнение классов», то это есть не что иное, как другими словами выраженная мысль о «гармонии между капиталом и трудом», которую проповедовали буржуазные социалисты. Не «уравнение классов», что логически невозможно, а исторически необходимое «уничтожение классов» составляет конечную цель, к которой стремится Международное Товарищество Рабочих. Но из контекста, в котором находится эта фраза в программе, вытекает, однако, что она представляет собой лишь простую описку. Генеральный Совет не сомневается поэтому ни минуты, что эта фраза, которая может повести к опасным недоразумениям, будет из программы устранена.
При этом условии, согласно принципам Международного Товарищества Рабочих, каждой секции предоставляется самой нести ответственность за свою собственную программу. Нет, следовательно, никаких препятствий к превращению секций Альянса в секции Международного Товарищества Рабочих.
Как только это произойдет, необходимо будет, согласно Регламенту, переслать Генеральному Совету список вновь вступивших секций с указанием страны, местонахождения и числа членов.
Этот последний пункт - счет их легионов - особенно не понравится этим господам. Когда будешь возвращать письмо, напиши мне, какие изменения желал бы ты внести в этот проект ответа.
Что касается Либкнехта, то я еще раз обдумал дело. Печатать в его паршивой газетке* не годится. Издание в виде брошюры с помощью Вильгельма - иллюзия. Как ты думаешь, - если я напишу Эйххофу, не возьмется ли его брат дешево издать эту вещь? В этом случае ты мог бы пожертвовать гонорар Генеральному Совету, который очень нуждается в деньгах!
У меня есть (кроме моего полного «Revue» в переплете) еще один экземпляр шестого выпуска, где помещена «Крестьянская война». Его я мог бы послать в Берлин. Напиши об этом сейчас же.
Впрочем, последнюю главу из брошюры по военному вопросу Вильгельму следовало бы перепечатать. Сделка с Мейснером (в этом случае Вильгельм должен был бы платить наличными! - кроме того, Мейснер очень щепетилен в подобных вопросах) невозможна.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 7 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Ответ русскому (Бакунину) и его присным как раз таков, каким он должен быть. В своем собственном обращении эти молодцы даже не осмеливаются предложить вам принять их программу, они хотят только косвенно увлечь вас на путь теоретической критики. Глупая русская ловушка, в которую здесь, разумеется, никто не попадется. В общем же эти люди отступили по всей линии, и мы можем быть вполне довольны. Прием, с помощью которого вы заставляете этих молодцов устроить сейчас для вас смотр их боевых сил, очень забавен и подействует на этих пустоголовых фразеров, как ушат холодной воды.
Издание «Крестьянской войны» все же следовало бы, по моему мнению, приличия ради предложить раньше Мейснеру. Если у него не будет желания издать это в виде дешевой популярной брошюры, то договориться с Эйххофом всегда еще будет время. Ты ведь будешь писать ему по поводу «Восемнадцатого брюмера» и мог бы одновременно столковаться и на этот счет. Если Мейснер будет медлить с «Восемнадцатым брюмера» или струсит, то надо взяться за него самим и обратиться к Эйххофу. Иначе будет потеряно время и упущен случай.
Я обнаружил у Чарлза экземпляр «Восемнадцатого брюмера» и сейчас же конфисковал его. Снова перечитал и тотчас же признал необходимым издать эту книгу без промедления по-французски. Это произведет совершенно иное впечатление, чем одно только немецкое издание, и сразу же создаст тебе среди французов имя; тогда перевод твоей книги будет вполне обеспечен. Подумай о том, кого ты можешь приспособить к этому, и во всяком случае предприми шаги в этом направлении. Если книга будет напечатана в Брюсселе, она получит широкое распространение во Франции.
Прежде чем отослать «Крестьянскую войну», пришли мне экземпляр, чтобы я мог исправить опечатки и посмотреть, не нужно ли предисловие и т. д., а также некоторые примечания для невежд. Я не вполне уверен, что испанский Бергенрот есть Бергенрот г-жи Юнг. Мне помнится, я слышал, будто последний уехал в Америку.
Ad vocem Обервиндера! Писал ли ты когда-либо Ангерштейну, который как-то обращался к нам? У этого парня и сейчас еще есть какая-то газета в Вене. Хорошо было бы все же избежать ненужной ссоры с Обервиндером. Вильгельм должен был бы дать нам справку, в каких отношениях находятся оба эти лица и что делает теперь Ангерштейн, который тоже им рекомендован.
О primage (премии, вознаграждении) при вексельном курсе или вексельной практике мне ничего неизвестно. При фрахтах это означает надбавку к обычному фрахту. Например, платят фрахт 36 шилл. за тонну и 10% primage, то есть в действительности 39 шилл. и 6 пенсов. Если ты мне укажешь место, то я, конечно, разберусь.
Куртаж за rembours ( возмещение, возврат долга) тоже весьма неудачно сформулированное выражение, было бы полезно посмотреть весь контекст. Вероятно, это должно означать куртаж, то есть вознаграждение брокеру за услуги по взысканию суммы опротестованного векселя с лица, выставившего этот вексель.
Аугсбургская газета снова полна сообщений об Интернационале в Женеве. Клосман, повидимому, взялся за Беккера. Весьма полезно.
Как дела в Базеле? Беккер пишет три-четыре брошюры обо всех этих историях, но, повидимому, никогда ни одной не пошлет сюда.
Шорлеммер для разнообразия снова опалил себе лицо: бутылка бромистого фосфора, который он приготовлял, взорвалась у него под носом. Он сильно разукрашен, но вообще серьезно не пострадал.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 14 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Из прилагаемого письма Мейснера ты видишь, как обстоит дело с «Луи Бонапартом». Так как Мейснер прямо (устно) сказал мне, что брошюры он печатает лишь изредка из любезности, чего ты знать не обязан, то мне было бы приятнее, если бы ты сам непосредственно написал ему насчет «Крестьянской войны».
Если ничего не выйдет, я напишу Эйххофу, с которым поддерживаю связь по делам Интернационала.
Либкнехт обладает талантом группировать вокруг себя глупейших людей Германии. Exempli causa, автора статьи «Демократические задачи и немецкие рабочие». Эту дрянь можно читать даже мысленно самому себе лишь на южногерманском диалекте. Этот дурак просит рабочих свалить Бисмарка, и тогда он им обещает полную свободу передвижения и удовлетворение других социалистических требований! Ужас!
Автор статей в «Zukunft» несравненно хитрее и больше разбирается в северогерманских делах. Но и он делает вывод, что рабочие должны любезно таскать для господ демократов каштаны из огня и не заниматься пока такими пустяками, как организация тред-юнионов.
Если эти господа являются такими горячими сторонниками непосредственных революционных действий, почему же они не подают примера в этом отношении вместо того, чтобы писать осторожные, выдержанные в спокойном тоне статьи в «Zukunft»? И этакой дрянью думают вызвать революционные страсти! Да этим и собаки не заманишь!
Ответное письмо женевцам послано. Во французском тексте я взял тон еще более резкий и довольно иронический. К счастью, этого не заметили англичане, которым известен, разумеется, лишь мой английский перевод.
Господа эти, кроме сообщенного тебе официального послания, обратились еще к Эккариусу с частным письмом на четырех страницах, в котором говорят, что только благодаря усилиям Беккера, Бакунина и писавшего это письмо Перре удалось избежать открытого разрыва. Их «революционная» программа за несколько недель оказала в Италии, Испании и т. д. более сильное воздействие, чем программа Международного Товарищества Рабочих за годы. Отвергнув их «революционную программу», мы вызовем раскол между странами «революционного» рабочего движения (это, по их перечню: Франция, где у них есть целых два корреспондента, Швейцария (!), Италия, где рабочие, за исключением принадлежащих к нам, просто плетутся в хвосте Мадзини, и Испания, где больше попов, чем рабочих) и странами медленного развития рабочего класса (имеются в виду Англия, Германия, Соединенные Штаты и Бельгия). Итак, раскол между вулканическим и плутоническим рабочим движением, с одной стороны, и осадочным с другой.
Что швейцарцы являются представителями революционного типа, это действительно забавно.
Как должен был старый Беккер поглупеть, чтобы всерьез поверить, что Бакунин создал «программу»!
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 15 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю письмо Мейснера. На сегодня лишь следующее: Я уже раньше был того мнения, что, в сущности, следует издать «Бонапарта» вместе с твоими тремя статьями из «Revue» о периоде с февраля 1848 по 1850 г.257, но я опасался, что это потребует слишком большой потери времени. Но так как Мейснер сам тянет, я сделал бы это уже теперь. От этого вся вещь станет несколько объемистее - около десяти - двенадцати листов - и полнее.
Если ты напишешь Мейснеру сейчас же, то, несомненно, времени хватит.
Завтра напишу подробнее.
Твой Ф. Э.
Лиззи лежит в постели. У нее бронхит и сильная простуда. Сегодня ей немного лучше. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 18 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Насчет «Крестьянской войны» Мейснеру я напишу.
Вильгельм, по-видимому, - судя и по номерам газеты «Social-Demokrat» (которые я тебе верну на днях), - одержал победу в Саксонии. Но зато надо отдать лассальянцам справедливость, - они развивают энергичную деятельность и умеют делать в десять раз больше при своих ограниченных средствах, чем Народная партия. Даже во время тюремного заключения Швейцера в газете «Social-Demokrat» не появлялись такие вещи, какие помещает Вильгельм.
Но что же скажет Вильгельм по поводу того, что в Целле ганноверские партикуляристы, потерпевшие поражение на выборах в первом туре, во втором голосовали за националлиберального бисмаркианца Планка и таким образом провели его в рейхстаг вместо рабочего Йорка! Но это нисколько не смутит Вильгельма.
В знаменитой статье Гексли в «Fortnightly» нет почти ничего, кроме остроты насчет контизма. Сторонники Конта будто бы сильно взбешены этим и, как пишет Муру из Лондона его друг геолог, собираются писать громовое опровержение.
Что ты думаешь о моем предложении напечатать перед [текстом] «Бонапарта» статьи из «Neue Rheinische Zeitung» и об их французской обработке?
За Кастия («Июньские убийства 1848 года») большое спасибо. Я лишь вчера мог приняться за чтение его. Автор книги, очевидно, втайне сочувствует бонапартистам. Но все же огромный прогресс в том, что теперь июньское восстание всеми понимается так, как оно было в действительности.
Тони Муален («Социальная ликвидация») великолепен. Этот homme de 1869, который попросту декретирует, что никто не должен зарабатывать меньше 2400 франков! Я хохотал до слез над этим наивным доктором с его неисправимыми претензиями. Если бы Лафарг и теперь еще хоть сколько-нибудь принимал его всерьез, то его жена высмеяла бы его.
Я хотел еще написать тебе по поводу одной весьма длинной истории, но не могу в данный момент сосредоточиться на ней, а должен идти домой, чтобы узнать, что сказал Гумперт насчет Лиззи, которая с воскресенья лежит в постели.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 20 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Мы все надеемся, что в следующем письме своем ты сообщишь нам более радостные известия о состоянии здоровья миссис Лиззи. Тусси специально поручает тебе передать ей выражение самого горячего сочувствия. Какая проклятая погода! Женничка тоже никак не может избавиться от насморка, и я уже несколько дней как снова отупел от насморка и кашля.
На следующей неделе (в пятницу или субботу) дети отправляются в Париж к Лафаргам.
История с Лаурой такова: за две или три недели до родов она упала. Вследствие этого случая до прошлой или позапрошлой недели ей пришлось лежать в постели и лишь с трудом удалось избавить ее от опасности.
Я намерен натурализоваться в качестве англичанина, а именно с целью иметь возможность безопасно ездить в Париж. Без такой поездки французское издание моей книги44 никогда не выйдет. Мое присутствие там совершенно необходимо. Но закону Пальмерстона можно, при желании, в течение шести месяцев снова избавиться от английского подданства. Закон не защищает никого из натурализованных, если дело касается противозаконных действий, совершенных им в родной стране до натурализации, в случае возвращения его в эту страну. Но за этим исключением натурализованный получает равные права с англичанином по отношению к иностранным государствам.
Я, право, не вижу, почему бы мне не посетить Парижа без позволения г-на Бонапарта, раз у меня в руках имеется средство к тому.
Большое спасибо Шорлеммеру за второе издание химии. Завтра начну в качестве воскресного удовольствия перечитывать вторую часть, органическую химию (а я предполагаю, что именно здесь надо искать изменений).
Что касается «Луи Бонапарта», то я против того, чтобы печатать перед текстом статьи из «Revue», написанные до 1850 года. С одной стороны, я не хочу давать Мейснеру нового предлога к оттяжке. С другой же, было бы очень легко разработать эту часть, добавив факты, ставшие известными позднее. Но тут время терпит. Де Пап напрасно искал в Брюсселе французского издателя для «Луи Бонапарта». Для таких операций господа эти требуют денег от автора.
Бланки, который теперь находится в Париже, весьма удачно сострил в доме Лафарга по поводу настоящих шарлатанских панацей Муалена. Франция, сказал он, всегда неблагодарна по отношению к своим великим людям. Этот Муален, например, разрешил совершенно неслыханно легким способом загадку столетия, а Париж по-прежнему, как и до этого, занимается своими делами, как будто ничего не произошло.
Кастий был июньским повстанцем, в качестве такового сослан в Кайенну, вернулся после общей амнистии. Первое издание своей книги он написал искренне. С тех пор правительство подкупило его и побудило выпустить это второе издание для противодействия писаниям Тено. Изменения тут заключаются, во-первых, в том, что тон стал вообще более буржуазным, порой - умничающим и поучительным; во-вторых, выброшены места против героев декабря; в-третьих, вставлено несколько легких апологетических высказываний о Бонапарте.
Основное, несмотря на это, не изменено, книга остается, как ты говоришь, весьма полезным произведением. Очень хорошо, если бы г-н Бонапарт побуждал историографию заниматься периодом и до второго декабря. Борьба различных партий, их взаимное: и ты, Брут! будет содействовать тому, чтобы помешать старым скотам 1848 г. и более раннего периода заниматься «революционными махинациями».
Я переслал Бизли по городской почте посланный также и тебе для прочтения (вместе с Кастием) памфлет Вермореля с некоторыми моими замечаниями на полях. Он прислал мне памфлет обратно вместе с приложенным при сем письмецом, которое столь же глупо, как и магистерски высокомерно. Мне кажется, позитивная философия означает невежество по части всего позитивного. Вторая приложенная здесь записка получена мной от Боркхейма для моих «голландских родственников».
Я нашел вчера в газете «Social-Demokrat» от прошлой среды полностью напечатанный доклад о цеховых товариществах горняков. Поместил ли его «Zukunft», я не знаю. Быть может, доклад не стоит на той высоте и той ступени мудрости, которая единственно приличествует социальной политике. Газету Вильгельма я на этой неделе еще не получил.
Кстати. В ближайшее время здесь состоится демонстрация в память Эрнеста Джонса.
Инициатива исходит от кларкенуэллской секции бывшей Лиги реформы. Ее руководители Уэстон, Лекрафт и т. д. - члены нашего Генерального Совета. Организационный комитет предложил мне председательское кресло на одной из пяти трибун в Трафальгар-сквере, с которых будут обращаться с речами к массе. Я наивежливейшим образом отказался. Но я не мог отказаться от обещания за себя и своих друзей сделать небольшие денежные взносы для покрытия издержек по демонстрации. Деньги должны быть внесены в ближайший вторник.
Поэтому, если ты и Мур желаете принять участие в сборе, надо это сделать до тех пор.
Прощай.
Твой Мавр, который с каждым днем все больше похож на вымытого «добела» мавра. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 21 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
У Лиззи был плеврит, который, однако, удивительно быстро прошел. Только в прошлый вторник был обнаружен эксудат в правом легком, а сегодня утром он уже совершенно исчез. Она сегодня в первый раз снова встала с постели. По какой-то поразительной интуиции я уже в воскресенье в разговоре с Гумпертом поставил диагноз - плеврит. Он исследовал, ничего не нашел и определил бронхит (который действительно тоже был) в сочетании с катаром легких, так что ему, естественно, было затем немного досадно, когда плеврит все же выявился. Я, разумеется, не утверждаю, что плеврит уже был тогда, когда он его не мог обнаружить.
Бедная Лаурочка, должно быть, пережила тяжелое время! Десять недель в постели после родов, - это поистине не шутка, и хорошо, что это уже позади. Тусси и Женни по приезде туда должны передать мой сердечный привет ей, а также Лафаргу.
Разъяснения насчет Кастия весьма полезны для меня. Возвращаю при сем соломонову премудрость Бизли. Это - чепуха высшей марки. К этого рода контизму скоро можно будет еще в большей степени приложить слова некоего боннца о гегельянцах, что им достаточно знать кое-что о «ничто», чтобы быть в состоянии писать обо всем.
Превращение сил природы, особенно превращение теплоты в механическую силу и т. д., послужило в Германии поводом для нелепейшей теории, которая, впрочем, до известной степени неизбежно вытекает уже из старой лапласовской гипотезы, но теперь доказывается, так сказать, математически, что мир становится все холоднее, что температура в пределах вселенной все более выравнивается и что поэтому в конце концов наступит момент, когда всякая жизнь станет невозможной и весь мир будет состоять из замерзших, вращающихся один вокруг другого шаров. Я жду теперь только, что попы ухватятся за эту теорию как за последнее слово материализма. Ничего глупее нельзя придумать. Так как, согласно этой теории, в существующем мире количество теплоты, которое должно превратиться в другие виды энергии, все более превышает количество других видов энергии, которые могут превратиться в теплоту, то естественно, что первоначальное горячее состояние, с которого начинается охлаждение, становится абсолютно необъяснимым и даже бессмысленным и предполагает поэтому существование бога. Первый толчок Ньютона превращается в первое нагревание. И все же теория эта считается тончайшим и высшим завершением материализма. А господа эти скорее сконструируют себе мир, который начинается нелепостью и нелепостью кончается, чем согласятся видеть в этих нелепых выводах доказательство того, что их так называемый закон природы известен им до сих пор лишь наполовину. Но эта теория страшно распространяется в Германии.
«Zukunft» еще не видел. Завтра пошлю тебе почтовых марок на 1 фунт для демонстрации в память Э. Джонса.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 28 марта 1869 г.
Дорогой Мавр!
Видно у тебя сильный насморк, если сегодня не пришло обычное воскресное письмо.
Прилагаю чек на лондонский Юнион-банк на 87 ф. ст. 10 шилл. за время с марта до июня, а также 1 фунт почтовыми марками на расходы по митингу, который я забыл послать тебе в понедельник.
На этой неделе я основательно занимался голландско-фризским языком и нашел там весьма любопытные вещи с филологической точки зрения. Можешь ли ты разгадать, что значит snieuntojown? Курьезно, что западные фризы теперь часто произносят как раз так, как англичане пишут, например, great, hearre (слышать) и т. д. Но в большинстве случаев это случайно и недавнего происхождения, так как старофризский язык той же местности большей частью совсем иной.
Лиззи снова чувствует себя хорошо.
Наилучшие пожелания. Уехали ли девочки в Париж и что они пишут о Лаурочке? Стал ли ты уже одним из британцев, которые никогда не будут рабами ( слова из английского национального гимна «Правь, Британия, морями»)?
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 29 марта 1869 г.
Дорогой Фред!
Большое спасибо за чек и почтовые марки. Лекрафту я уплатил в прошлый вторник. Видел ли ты в газете «Times» за прошлую субботу краткий отчет о демонстрации? Там говорится, что немецкая колонна («наши ребята») несла красное знамя с надписью: «Пролетарии всех стран, пачкайтесь!», что по-английски значит: «Оборванцы всех стран, пачкайтесь!»
Как ты правильно предполагал, я доведен до исступления и отупения насморком.
Дети уехали в пятницу вечером (к ужасу англичан, в великую страстную пятницу). Сегодня утром мы получили письмо от них. Они благополучно приехали в Париж, но во время морского переезда попали в бурю.
«Свободнорожденным британцем» я еще не стал. От такой штуки стараешься отвертеться, пока только можно.
Весьма любопытно, каким образом почтенный Вильгельм развязывается с делом о книжках «Фогта». Кугельман по моему наущению написал ему об этом. На первое письмо не последовало никакого ответа. На вторичное письмо Кугельман получил приложенную здесь ерунду, смысл которой, коротко говоря, сводится к следующему: если я (Либкнехт) уведомил вас о шестидесяти экземплярах, между тем как прибыло только шесть, то вы должны ведь знать, что я всегда вру, и дело этим исчерпывается. Если же К. Гирш из Берлина указал вам число (он, естественно, не знает, что я указал число Кугельману), то тогда другой разговор, и дело должно быть расследовано.
К каким нелепым уверткам этот парень прибегает, видно из письма Гирша к Кугельману.
Гирш пишет, в частности, Кугельману: «Либкнехт, вероятно, желает лишь, чтобы Вы пустили в обращение в Ганновере соответствующие книги с тем, чтобы открыть глаза тамошней демократической партии на деятельность г-на Фогта и т. д.»
Таким образом, Вильгельм скрыл от Гирша, что я потребовал сведений о положении вещей и передачи имеющихся в наличности экземпляров в надежное место.
Кугельман пишет:
«Предстоящий словесный турнир между Либкнехтом и Швейцером напоминает мне не столько спор между Лютером и Экком, сколько спор между патером Хозе и рабби Юдой (персонажи из произведения Г. Гейне «Диспут»). Но мне кажется, что рабби и монах оба портят воздух».
По поводу этого турнира я получил (сегодня) от Бебеля прилагаемое письмо. Сам Вильгельм не решается писать мне - после моего письма по поводу шестидесяти экземпляров, - пока не утечет больше воды.
Странные люди! Сначала они сознательно ставят себя в положение, при котором их неизбежно должны поколотить. А затем требуют, чтобы я, как deus ex machina, вмешался и чванно отклонил предложенную Швейцером резолюцию о принятии программы Интернационала, если эта резолюция будет принята швейцеровским генеральным собранием! И это все еще после того, как Вильгельм и К° со времени Нюрнбергского съезда палец о палец не ударили в пользу Интернационала и до такой степени ничего не делали, что бедняги из Лугау сочли необходимым обратиться непосредственно в Лондон. Я считаю Бебеля полезным и дельным человеком, но его своеобразное несчастье в том, что он обрел своего «теоретика» в лице г-на Вильгельма.
Расхлябанность и разгильдяйство этих молодцов сказывается еще в следующем: они до сих пор не сообщили мне ни одного факта в подтверждение своих обвинений против Швейцера в измене и т. д. Замечательно деловые люди!
«Lloyd`s Paper» в номере от позапрошлого воскресенья с большой похвалой отозвалась о наших резолюциях и Международном Товариществе вообще.
Я получил письмо от Дицгена, самого доподлинного кожевника в Зигбуре. Пошлю его тебе, как только отвечу ему. Размышления Дицгена выходят в издании Мейснера, которому он гарантировал расходы по печатанию, под заглавием: «Головная работа. Изложено представителем физического труда и т. д.».
Привет. Поклон миссис Лиззи и обоим друзьям.
Твой К. М.
16:10 18.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 2 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Не могу писать тебе сегодня много, так как с некоторого времени страдаю хроническим воспалением глаза (слабо выраженным) и могу делать лишь самую необходимую работу.
L`homme propose et la femme dispose (человек предполагает, а женщина располагает). Вчера вечером я отложил для тебя пачку «Zukunft», а также Бернхарда Беккера о Лассале, но сегодня утром комнату убирали, и я все это позабыл.. «Zukunft» поместила все же лугаускую историю в отделе фельетонов.
Глупости Вильгельма превосходят все. Тревожный сигнал со стороны Бебеля был действительно трогателен.
Как ты увидишь из «Zukunft», друзья Вильгельма в Ганновере, партикуляристы, голосовали на люнебургских выборах против Йорка (лассальянца) и за национал-либерала. Против рабочих вся эта сволочь выступает единодушно, но это не смущает Либкнехта. С большим нетерпением жду страшного словесного турнира.
Относительно «Фогта» я бы на твоем месте написал прямо берлинскому Гиршу. Тут ты обратишься, наконец, к настоящему источнику.
Лиззи лучше, но она все еще не может выходить из дому и усиленно подкармливается.
Как здоровье г-жи Лафарг?
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 4 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Как могли Аплгарт и Оджер дать согласие Ллойду Джонсу быть совладельцами и директорами предполагаемой «Citizen Newspaper»? И каким образом Ллойд Джонс сумел внезапно занять такое руководящее положение? Он ведь должен быть редактором этой «ученой» рабоче-мелкобуржуазной газеты. Мне было бы приятно получить как можно скорее сведения на этот счет, так как осел Кильман носится тут с проспектом.
Вчера состоялось, наконец, давно проектированное мной перенесение также и моей официальной штаб-квартиры с Дувр-стрит на 86 Морнингтон-стрит, к великому удовольствию Лиззи, которая вчера же в первый раз снова вышла из дому.
Ты совсем ничего не пишешь о том, какие сведения у тебя о здоровье Лаурочки.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э.
Так как ты, очевидно, не смог разгадать, что значит snieuntojown, то я тебе скажу: субботний вечер.
Но каким образом это получается? Вот вопрос. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 5 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
С твоим snieunt (следующую букву я не понимаю) jown никак не могу разобраться. Могу объяснить тебе только согласно этимологии lucus a non lucendo ( буквально: роща, потому что в ней не светло. Известный прием сопоставления не по сходству, а по контрасту), что по-датски snoe значит вертеться, a jeon - ровный, гладкий.
Приветствую энергию, с которой ты перерезал пуповину, привязывающую тебя к Дуврстрит.
Лаура снова совершенно здорова. Женни возвращается завтра или послезавтра «из-за дел». Тусси останется в Париже по крайней мере еще в течение двух месяцев. Она, как ты видишь из приложенного письма, в большом восторге от Фуштра (ребёнка), самого младшего члена семьи Лафарг.
Словесный турнир Вильгельм - Бебель - Швейцер закончился не так уж плохо. Ибо то, что из 110004500 воздержалось от голосования за Швейцера, нельзя назвать триумфом этого господина.
Что касается «Citizen», среди сотрудников которого фигурируют также д-р Энгель из Берлина и д-р Брентано оттуда же, то это, по-видимому, мертворожденное дитя или, как говорил старый Вернер, «мертволежащее». По профессии Ллойд Джонс - старый портной, фигурировавший еще в одной стачке 1824 года. Издавна проповедует кооперацию и нагуливает жир. Оджер и Аплгарт оба одержимы страстью к посредничеству и проникнуты стремлением к респектабельности. Г-ну Аплгарту мы в Генеральном Совете хорошенько намылили голову. Что касается, в частности, сотрудничества Оджера, то оно никогда не идет дальше рекламы, и здесь только смеются над выдаваемыми им векселями такого рода.
Бонапартистский (редактируемый при непосредственном участии Бустрапы) «Peuple» обличает в двух номерах наш Интернационал по поводу террористических актов, недавно совершенных в Женеве (по случаю стачки печатников), и в то же время издевается над нашим бессилием. Разумеется, было бы очень хорошо поддерживать вулканические взрывы на поле действия, одновременно и столь видном, и столь узком, если бы имелись к тому средства. Но постоянно впутывать Интернационал так непосредственно, как это делают Беккер и К°, без подготовки, без заботы о боевой кассе, не обращая внимания на хорошую или плохую конъюнктуру в Европе, - это все же компрометирует. Я пошлю тебе соответствующие номера «Peuple» после того, как покажу их завтра в Совете.
Обервиндер прислал мне для подписки проспект своей газеты. Она выходит два раза в месяц и стоит 45 крейцеров за квартал. Таким образом, если я пошлю лист обратно с подпиской на один экземпляр для тебя, один для Мура, один для Боркхейма и один для себя, то мы должны будем послать общим счетом 3 гульдена. Послать деньги в одиночку, то есть за один экземпляр, просто нельзя, При сем посылаю «Lanterne» и «Cloche», а также «Werker».
Пришли же мне номера «Zukunft», чтобы я мог посмотреть кое-что о рейхстаге. А также, если можно, пришли манчестерские газеты, в которых обсуждаются цены на хлопок. Господин либеральный депутат Манчестера, говорят, агитирует сам в Стокпорте и т. д. или заставляет других агитировать среди рабочих, чтобы они требовали непосредственно от правительства развития культуры хлопка в Индии, следовательно - протекционизм в другой форме.
Поздравляю миссис Лиззи с выздоровлением.
Твой Мавр Надеюсь, твое воспаление глаз прошло. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 6 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Дуракам счастье - Либкнехту снова повезло. Результат голосования - 6500 против 4500 - был колоссальным поражением для Швейцера, хотя и не был прямой победой Вильгельма. «Kolnische Zeitung» писала, что Швейцер был страшно потрясен, и хотя он раньше заявлял, что уйдет, если против него будет голосовать сколько-нибудь значительное меньшинство, но все же не решился это сделать.
Во всяком случае кампания Швейцера за портновское королевство потерпела крушение, и положение его в его собственном Союзе сильно поколеблено. N`est pas dictateur qui veut ( не всякому дано быть диктатором (перефразированное выражение из памфлета В. Гюго «Наполеон Малый»: «не всякому дано быть страшилищем»)).
Этим начинается процесс разложения специфического лассальянства, и теперь он пойдет быстро вперед. При соотношении 6500:4500 приходится либо идти на раскол, либо отказаться от «сплоченной» организации и личной диктатуры Швейцера. И в этом смысле простоватая решительность Либкнехта принесла хорошие результаты. Что он при таких обстоятельствах соглашается на новое перемирие, этого я тоже не поставлю ему в вину, хотя по отношению к ним уже третий раз оправдывается поговорка: «милые бранятся, только тешатся».
Одновременно посылаю номера «Zukunft». К сожалению, дебаты в рейхстаге о промысловом уставе в них очень плохо изложены. Начиная с лекции Швейцера о социалистических требованиях, заканчивающихся заявлением, что он за свободу ремесла, и кончая Вагенером, Микелем и К° - нет ничего более смешного. Сплошь детский лепет. Неизмеримо лучше Бебель.
Бернхарда Беккера я посылаю сегодня Лесснеру. Я слышал, будто в последнем «Fortnightly » есть статья об этом.
Я пошлю тебе «Zukunft» о Швейцере и Либкнехте, и притом тотчас же, если там имеется несколько больше сведений. Я предполагаю, что Либкнехт тотчас же послал туда отчет.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 7 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаю при сем письмо Вильгельмчика. Пришли его мне по прочтении обратно. Что мне ему написать по поводу «Крестьянской войны»?
Только что пришел Штрон. Итак, прощай.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 7 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю письма Тусси и Вильгельмчика. Последний остается верен своему принципу проявлять максимальное презрение ко всем фактам. Кто вообще придает фактам некоторое значение, «считается» с ними, тот - поклонник успеха, бисмаркианец. Следовательно, если бы даже «подлости» Швейцера росли, как грибы, он бы нам все же не указал никаких фактов об этом, ибо согласно принципам Народной партии во всех этих фактах важно лишь одно, а именно то, что Вильгельм их объявляет «подлостями». Этим объясняется и тот результат, что чем колоссальнее становятся подлости Швейцера, тем слабее становятся попытки бороться с ними. Логика этого молодца так же забавна, как и его надежда, которой он все еще тешит себя, а именно, что ты его объявишь светлым ангелом, а Швейцера - сатаной.
Хорошо, что он собирается продавать брошюру в 4-5 листов с лишним за 11/2 грошена и при этом настойчиво заверяет: без прибыли. «Представитель сказал: с мечом и хлебом можно дойти до Китая... Но он забыл сказать об обуви». И Вильгельм не сказал, кто будет платить убытки, если книжки будут продаваться за треть и четверть себестоимости.
Я еще не написал Мейснеру, да и не могу требовать от него, чтобы он творил чудеса, на которые отваживается Либкнехт. Если Вильгельм сначала посоветуется насчет стоимости издания с каким-либо сведущим лицом, установит разумную цену и убедится, что сможет покрыть расходы по изданию, то я не прочь предоставить ему издать эту вещь. Скажи ему поэтому, что как только он сможет выполнить эти условия, пусть напишет мне, и тогда мы уж столкуемся насчет всего остального.
Snieuntojown - это sun-jown-to-jown; то есть субботний вечер. (Sonn-Abend-zu-abend.)
Над этим словом мне пришлось не мало поломать голову; вообще в западнофризском языке очень много трудных вещей.
Агитация Базли за государственную помощь для расширения культуры хлопка здесь еще не приняла такого открытого характера, чтобы об этом в газетах имелось что-либо, заслуживающее внимания. Но я пошлю тебе в ближайшие дни несколько выдержек о стачке в Престоне, спровоцированной непосредственно самими хозяевами, чтобы вызвать там приостановку работы всех фабрик.
Так как хозяева не смогли столковаться между собой насчет того, следует ли ввести сокращенное рабочее время или совсем остановить фабрики, - причем некоторые хозяева все же продолжали бы работу, а другие выражали бы по этому поводу недовольство, - то единственной формой для установления единства действий между хозяевами оказалась стачка, так как против предложения сократить заработную плату не в силах устоять ни один фабрикант. Лучше всего то, что эти субъекты, заведомо терявшие в течение двух лет от 1 до 2 пенсов на фунт пряжи или ткани и все же не желавшие ни остановить фабрики, ни работать при сокращенном рабочем времени, теперь объявляют вопросом жизни или смерти сокращение заработной платы на 10%, то есть экономию в 1/10-1/6 пенни на фунт!
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 8 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
Я немедля написал сегодня Вильгельмчику согласно твоим указаниям. Я прибавил, что было бы хорошо назначить цену хоть сколько-нибудь выше себестоимости, чтобы использовать избыток на оплату индивидуальных членских билетов (по 1 пенни за билет). Согласно лозаннским и брюссельским решениям делегаты не допускаются на конгресс, если их избиратели не внесли «имперские налоги».
В «Zukunft» мне больше всего понравилось решение высшего трибунала о свободе собраний прусских подданных, Это далеко превосходит французские суды. Бесподобен и этот паршивец Кирхман со своим паршивым рецензентом. Тот же самый Кирхман несколько лет тому назад доказывал бессмертие души.
Но во всяком случае его творения не бессмертны.
Прилагаемое письмо рисует настроение рабочих Рейнской провинции в связи с барменэльберфельдским съездом. Швейцер забыл, что Робеспьер не отвечал на обвинения лишь тогда, когда был уверен в своем деле или мог ответить гильотиной. Но продажный вообще не должен был бы брать себе за образец неподкупного.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 14 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю при сем письмо золингенцев.
Письмо это интересно также тем, что оно разоблачает хвастовство Либкнехта насчет «организации союзов в Золингене и Буршейде». Золингенский союз уже существовал раньше, а буршейдский организуют золингенцы.
Статья о критском восстании в «Diplomatic Review» - лучшее из всего, что с давних пор появлялось там, а также письмо Уркарта к Фуад-паше. Но как всегда не указан источник, откуда взято заявление Бруннова в греческой депеше, то есть была ли эта депеша помещена в одном из официальных сборников, что мало вероятно (разве только в греческом), или попала в руки Уркарта частным путем. Это было бы интересно знать на случай, если придется впоследствии цитировать ее. Заявление это вполне совпадает с тем, что я всегда утверждал: Россия не начнет войны, прежде чем не будут готовы две железнодорожные линии - к Черному морю и Пруту. Русские строят теперь, как бешеные, и занимают деньги, как безумные, - за три года около 47000000 фунтов стерлингов (!); это большей частью издержки будущей войны.
Во всяком случае, судя по этим переговорам, Бёйст - это австрийский Пальмерстон, и это обстоятельство тоже может ускорить начало военных действий.
Разве Эйххоф теперь не посылает тебе «Social-Demokrat»? Было бы ведь очень важно знать, как держится теперь Швейцер в своей собственной газете.
Статью о Лассале в «Fortnightly» ты, вероятно, читал и видел, что о тебе там говорят как о настоящем папаше лассалевского и прочего социализма. Кто этот Ладлоу? Если бы этого парня можно было побудить написать в «Fortnightly» статью о твоей книге, то это все же было бы лучше, чем ничего. Ответ Конгрива Гексли тупее, глупее и беспомощнее всего, что мне когда-либо приходилось читать. Если такова высшая мудрость контистов, то они действительно могут спокойно дать похоронить себя.
Глаз свой я все еще не могу чрезмерно напрягать, и сегодня он снова дает себя знать, так как вчера вечером я слишком много читал при свете, поэтому кончаю. От Тусси мы в субботу получили очень славное письмо.
Наилучшие пожелания твоей жене и Женни.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 15 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
Женничка благополучно прибыла в среду. На обратном пути туман на море был настолько силен, что пароход чуть не потерпел крушение.
Прилагаемая записка - от Вильгельма. Прежде всего ты увидишь его ответ на мой запрос о «подлостях», в которых он упрекает Швейцера. «Политическая сторона» этого дела сводится лишь к двум приложенным вещицам, касающимся предвыборной кампании. Их ты должен мне вернуть, так как Вильгельм, с своей стороны, требует их обратно, ибо это, повидимому, весь его политический «обвинительный материал».
Лафарг прислал мне свой французский перевод «Коммунистического манифеста», который мы должны просмотреть. Я пошлю тебе сегодня рукопись почтой. Пока что дело не к спеху, Я отнюдь не хочу, чтобы Лафарг без нужды обжегся на этом, Но если рано или поздно вещь эта будет напечатана во Франции, то некоторые части, как, например, о немецком или «истинном» социализме, придется сократить до нескольких строк, так как там все это не представляет никакого интереса.
Возвращаюсь к барану Вильгельму. Я пишу ему, на каких условиях ты согласен предоставить ему «Крестьянскую войну». Он пишет тебе, что Эккариус (который ничего не знал об этом деле) сообщил ему, что ты намерен послать ему эту вещь и что он не может выполнить поставленных тобой условий. Он пишет мне далее, что он должен Эккариусу 30 талеров за два квартала и просит меня ссудить их ему «под его честное слово», что он вернет их мне через некоторое - неопределенное - время. Я отнюдь не склонен к этой операции, так как уже одолжил несколько больше указанной суммы моему другу Дюпону.
Ладлоу - адвокат, один из основных сотрудников «Spectator», кооператор, благочестив, решительный враг контистов. Из-за сотрудничества Бизли, Харрисона и т. д. он демонстративно ушел из нашей «Commonwealth». Еще раньше прислал мне пару своих брошюрок; он друг Джонса Ллойда или Ллойда Джонса, как там зовут этого портного. Несколько дней тому назад, ознакомившись с соответствующим номером «Fortnightly», я послал ему последний имевшийся у меня экземпляр «Капитала». (Расписку в получении прилагаю, № 1.) Я, разумеется, знал, что он читает по-немецки. Одновременно я послал ему письмо, в котором немного пошутил над его статьей, в которой он сначала заставляет Лассаля проповедовать мои принципы в Германии, потом меня - принципы Лассаля в Англии*. (Ответ под № 2.) Надеюсь через его посредство все-таки добиться рецензии на мою книгу в какой-либо английской газете. Ладлоу также большой почитатель Рикардо, что в настоящее время, когда Милль все загадил, является уже чем-то исключительным.
Сегодня я случайно обнаружил, что у нас дома имеются два экземпляра «Племянника Рамо» (Д.Дидро), поэтому посылаю тебе один. Это неподражаемое произведение еще раз доставит тебе наслаждение.
«Разорванность сознания, сознающая и выражающая самое себя», - говорит об этом старый Гегель, - «есть язвительная насмешка над наличным бытием, точно также как над запутанностью целого и над самим собой; это есть в то же время еще улавливающий себя отзвук всей этой запутанности... Это есть себя самое разрывающая природа всех отношений и сознательное разрывание их... Со стороны возвращения в самость суетность всех вещей есть собственная суетность этой самости, то есть самость суетна... но как возмущенное самосознание она знает о своей собственной разорванности, и в этом знании ее она непосредственно возвысилась над ней... Каждая часть этого мира достигает тут того, что ее дух [sein Geist] высказывается или того, что о ней остроумно [mit Geist] говорится и высказывается, что есть она. - Честное сознание» (роль, которую Дидро отводит в диалоге самому себе) «считает каждый момент постоянной сущностью, и оно есть необразованное безмыслие, когда не знает, что именно так оно приходит к извращению. Но разорванное сознание есть сознание извращения, и притом абсолютного извращения; понятие есть то, что господствует в этом сознании и связывает мысли, в отношении честности далеко отстоящие друг от друга, и поэтому язык его остроумен [geistreich]. Содержание речей духа о себе самом и по поводу себя есть, таким образом, извращение всех понятий и реальностей, всеобщий обман самого себя и других; и бесстыдство, с каким высказывается этот обман, именно поэтому есть величайшая истина... Спокойному сознанию, которое честно сводит мелодию добра и истины к одинаковым тонам, то есть к единой ноте, эта речь представляется «бредом мудрости и безумия и т. д.»» (следует цитата из Дидро).
Забавнее гегелевского комментария - комментарий г-на Жюля Жанена, выдержки из которого ты найдешь в приложении к томику. Этот «cardinal de la mer» («морской кардинал») не удовлетворен отсутствием в «Рамо» Дидро моральных выводов, поэтому он исправляет эту вещь следующим открытием: вся извращенность Рамо есть результат его огорчения по поводу того, что он не «потомственный дворянин». Эта дрянь в стиле Коцебу, которую он создал на этой основе, идет теперь в Лондоне в качестве мелодраматического представления. Путь от Дидро до Жюля Жанена это как раз то, что физиологи окрестили именем регрессивной метаморфозы: французская мысль до французской революции и при Луи-Филиппе!
Я спрошу Коллета, откуда он взял сентенцию Бруннова. Меня ничуть не удивит, если она окажется взятой из какого-либо письма английского посольства в Афинах, помещенного в английской Синей книге. В одной из Синих книг 1839 г. я нашел такие заявления Бруннова по поводу сирийско-египетских дел.
Эйххоф всегда посылает мне Швейцера в большом количестве. Вероятно, скоро снова прибудет.
Г-н Торнтон опубликовал объемистую книгу «Капитал и труд». Я ее еще не видел, но, судя по выдержкам в «Daily News», он предсказывает исчезновение капитала, как силы, отделенной от труда, лишь в весьма отдаленном будущем.
Береги свой глаз.
Привет. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 16 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю две корреспонденции Ладлоу и два доказательства «подлости». Ты прислал лишь пару строк Вильгельма, адресованных мне, но не прислал адресованных тебе, на которые ты ссылаешься. Если в распоряжении Вильгельма нет ничего другого, кроме этого, то еще надо удивляться, что ему в Бармене не пришлось хуже. Через несколько дней я пошлю тебе отчеты «Zukunft» о генеральном собрании, которые появились с большим опозданием и из которых видно, что почва в швейцеровском Союзе была уже основательно подготовлена и что бунт вспыхнул бы и без Вильгельма.
Корреспонденции Ладлоу весьма полезны.
Большое спасибо за «Рамо», который доставит мне большое наслаждение. Я теперь почти ничего не читаю, чтобы наконец, вылечить глаз; я сократил также свою работу в конторе.
Вильгельм очень ошибается, если думает, что я, полагаясь на его неопределенные высказывания, пошлю ему «Крестьянскую войну» с тем, чтобы затем в один прекрасный день он объявился и стал кричать: если я ему не пришлю столько-то и столько-то денег, последние листы останутся ненапечатанными. Его письмо - просто бред, а его требование к тебе платить за него гонорары - бесстыдство.
Здешний, находившийся на жалованье правительства судья Фаулер, который в свое время распорядился привести фениев в суд прикованными друг к другу, подал в отставку, то есть удрал, бросив свою жену с двумя детьми, с женой председателя съезда мировых судей Мильна (дочерью покойного богатого банкира Брукса, обладающей капиталом в 80000 ф. ст.), которая в свою очередь тоже подбросила своему драгоценному супругу пятерых детей.
История эта вызвала большой переполох среди филистеров.
Привет.
Твой Ф. Э.
Эту последнюю историю можно объяснить лишь этимологически: fowler от fowl - птица. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон, 16 апреля 1869 г.]
Я писал Вильгельму, чтобы он прекратил свою злобную болтовню и писания против Эйххофа, так как теперь Боркхейм сам признал свою ошибку. Вильгельм, конечно, не подозревает, что, со слов Кугельмана и старика Беккера, я знаю и об его собственных подозрениях в отношении Эйххофа.
Ты, вероятно, получил рукопись Лафарга. Ты о ней не упоминаешь в своем сегодняшнем письме.
Кстати. «Hermann» является теперь официальным органом Штибера. Юх был вынужден продать его под давлением своих многочисленных кредиторов. В сегодняшнем номере Штибер уже на первой странице начинает печатать приказы об аресте, например, некой Йегер, обвиняемой в незаконном умерщвлении плода. Штибер, конечно, представлен здесь национал-либеральным «подголоском Штибера», Я разузнаю тщательно «засекреченную» фамилию.
Попробуй промывать глаз спиртом. Мне это помогло. Вначале немного больно. При первом опыте слегка разведи спирт водой. Ты тогда почувствуешь, сколько ты сможешь вытерпеть. Кроме того, ты ничем не рискуешь при этом опыте.
Привет.
Твой К.М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 19 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю письмо Либкнехта. Насчет «Крестьянской войны» я написал ему строго поделовому и жду теперь объяснений по поводу того, как он увязывает дефицит, который дает газета, с неиссякаемым источником фондов для издательства брошюра Рукопись Лафарга у меня, я еще не мог просмотреть ее, я тоже думаю, что прежде всего ему надо сдать свои экзамены.
Здесь теперь великий Тесмар из Кёльна, он представился Гумперту, а также Борхардту под именем Темар, но уже признался, что он Тесмар. Можешь ли ты прислать мне тот номер газеты «Zukunft», где было напечатано о том, что отдан приказ о его аресте за растрату; сделай это, иначе мне придется написать Шнейдеру.
Твой Ф. Э.
Относительно другого курьезного субъекта, приветствовавшего Борхардта как редактора «Neue Rheinische Zeitung», Борхардт сам тебе напишет. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 24 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
Около 12 дней я страшно страдаю от моей старой болезни печени. Глотаю старое лекарство Гумперта, но до сих пор безрезультатно. Это совершенно парализует меня умственно. Такое состояние повторяется каждую весну. Если мне не удастся справиться с этой болезнью, то потом опять появятся карбункулы. Спроси-ка Гумперта, не может ли он посоветовать мне чего-нибудь нового? С неделю я уже не курю. Этого достаточно, чтобы ты понял, в каком я состоянии.
Справку для Борхардта я могу получить только через несколько дней от Дюпона. Номера «Zukunft» не могу найти.
Кстати. Новый «подголосок Штибера», редактирующий теперь «Hermann», зовется или именует себя «д-р» Хейнеман; он уверяет, что приехал из Манчестера. Знаешь ли ты что-нибудь о нем? Достойный Хильман из Эльберфельда прислал мне письмо. В понедельник пришлю тебе его. Он осуждает Либкнехта за вторичное перемирие со Швейцером, благодаря чему уничтожены плоды победы. Почтенный Хильман выступил в 1867 г. кандидатом в противовес рабочему кандидату Швейцеру. Hinc illae lacrimae.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 25 апреля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Для твоей печени больше всего полезна перемена климата и перемена обычного образа жизни. Сделай поэтому немедленно то, что нужно, а именно: садись сейчас же на поезд и приезжай сюда на одну-две недели. У меня теперь довольно много свободного времени, и мы сможем основательно побродить вместе. Кроме того, ты сможешь исследоваться и полечиться у Гумперта, и в то же время ввиду твоего «состояния» ты вправе отказываться от приглашений к «чаю». За короткое время ты освежишься, станешь снова работоспособным и сможешь потом за несколько недель успеть больше, чем за целые месяцы в таком состоянии.
Итак, телеграфируй мне завтра в контору, с каким поездом ты приедешь, и будь вечером здесь. Это - самое простое средство и наверняка вылечит тебя.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 26 апреля 1869 г.
Дорогой Фред!
Большое спасибо за приглашение. Но мне абсолютно невозможно уехать в данный момент. Жена моя сильно кашляет, и я пока выжду; лишь только она сможет двинуться в путь, она поедет в Париж, чтобы привезти Тусси. Я, может быть, приеду с Тусси.
На этой неделе нужно, кроме того, уладить дела в Интернационале, которые без меня не подвинутся вперед.
Наконец, я должен, как ни плохо я себя чувствую, закончить несколько страниц рукописи, так как всегда труднее продолжать прерванную известную тему, чем начать новую.
Несмотря на все это, если мне не станет лучше, придется, разумеется, тронуться с места.
Завтра напишу больше.
Твой К. М.
22:10 18.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 1 мая 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаемое здесь письмо, адресованное нашему бельгийскому секретарю*, будет тебе понятно из прилагаемой при сем «Cigale», органа Французской секции; по ее образцу образовалась секция в Брюсселе и одна в Женеве (Комитет будущего), в общей сложности несколько десятков человек под руководством Пиа.
Моя жена еще очень больна, думает все же, что во вторник она сможет выехать в Париж.
Снова пишу перед боем Тома ( По-видимому, имеются в виду часы на Вестминстерской башне в Лондоне), то есть перед самым закрытием почты. Надеюсь, что завтра наконец соберусь написать тебе более подробно.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 2 мая 1869 г.
Дорогой Мавр!
Я бы уже давно написал тебе, если бы не ждал, когда ты выполнишь свое обещание написать «завтра больше».
Надеюсь, твоя жена благодаря хорошей погоде поправляется; путешествие вряд ли повредит ей, перемена климата действует большей частью очень благотворно на такой кашель, вызванный воспалением гортани.
Можешь себе представить, какое ликование вызвала тут весть, что ты собираешься привезти с собой Тусси; теперь ты пойман на слове и должен во что бы то ни стало привезти ее.
Если же она сможет приехать даже на несколько дней позже тебя, то это не беда, мы сможем встретить ее на вокзале. Ведь ты, может быть, по состоянию здоровья приедешь несколько раньше. Ты не пишешь, как чувствуешь себя. Я на твоем месте отложил бы в сторону все другое и приехал как можно скорее. Что ты хочешь, чтобы болезнь приняла хронический характер и ты долго мучился с ней, будучи вынужденным лечиться изо дня в день?
Твой Ф. Э.
Наилучшие пожелания твоей жене и Женни.
Газету «Cigale» не получил. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 7 мая 1869 г.
Дорогой Мавр!
Видно, печень твоя здорово свирепствует, если тебя не видно и не слышно. Как обстоит дело и когда вы приедете? Поправилась ли твоя жена?
От Вильгельма никакого ответа. Я написал ему исключительно в деловом тоне, так чтобы ему больше не удалось отвертеться. Если он не ответит вскоре, нам надо будет подумать о том, чтобы Эйххоф напечатал эту вещь. Но последний, то есть Вильгельм, тоже, повидимому, ничего не дает о себе знать.
Несколько номеров «Zukunft» пошлю сегодня почтой, а бельгийское письмо возвращаю с благодарностью. Удивительно, как повсюду на континенте люди смело бастуют, полагаясь на Интернационал, и в то же время, по-видимому, нисколько не думают о том, что нужно пополнять общую боевую кассу.
Завтра, надеюсь, наступит, наконец-то, много раз обещанное «завтра», когда ты «наконец» удосужишься сообщить о себе несколько подробнее.
Во время дебатов о промысловом уставе Вильгельм играл совершенно жалкую роль. Все предложения исходили от Швейцера или Бебеля, а Вильгельм благоразумно молчал, так как в данном случае нужны были положительные знания. Швейцер был тоже хорош, когда он доказывал, что запрещение воскресного труда = увеличению потребления рабочего = повышению заработной платы.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 8 мая 1869 г.
Дорогой Фред!
Главную причину моего упорного молчания ты правильно объяснил - это печень. Но сюда присоединились еще разные другие обстоятельства. Во-первых, моя жена себя чувствовала очень плохо. В прошлый вторник, как только ей стало несколько лучше, она отправилась в Париж, но приехала туда совершенно оглохшей. Париж приобрел скверную привычку подражать целиком лондонской погоде. Когда здесь идет дождь, то и там начинается, и т. д. Во-вторых, сюда приехал Эйххоф, и он до сих пор еще находится тут.
Приехал он не один, а с целым трио: инженером из Берлина, купцом и банкиром оттуда же.
Речь идет о том, чтобы найти здесь имена для открытия банка в Восточной Пруссии, на который уже получена концессия, что, по-видимому, и удастся. Наконец, произошли бельгийские избиения. После того как стали поступать адреса со всех концов, о чем ты убедишься из прилагаемых газет, необходимо было, наконец, и Центральному Совету высказаться по этому действительно важному делу. Мне было поручено редактировать адрес. Если бы я отказался, дело перешло бы в руки Эккариуса, которому писание таких демонстративных документов подходит, как корове седло. Поэтому я согласился на это предложение. Но если уж при теперешнем состоянии моей печени очень трудно было составлять его по-английски, - так как для такого рода произведений требуется известный риторический стиль, - то уж совсем невыносимым мучением было писать его затем на французском языке. Но нужда свои законы пишет, и я составил его на французском языке. Я хотел было сначала послать бельгийцам эту вещь в английском оригинале, но наш бельгийский секретарь Бернар (француз но происхождению) заявил перед собравшимися patres conscripti (сенаторами) (в прошлый вторник), что если предоставлять перевод бельгийцам, которые лишь наполовину знают английский язык и совсем не знают французского, то лучше махнуть на все дело рукой. Таким образом, мне пришлось согласиться. Ты сможешь наслаждаться этой вещью на обоих языках. Немецкий же перевод, которому я не придаю значения, я предоставил Эккариусу, заинтересованному в этом и в денежном отношении.
Правда, писание по-французски, с печенью или без оной, - детская игрушка, если преподносить публике такой французский язык, как язык г-на Уркарта в отсылаемом сегодня тебе «Diplomatic Review». Такая тарабарщина - даже перлы творений великого и прославленного Годиссараничто в сравнении с ней!
После отъезда моей жены я мог немедленно поехать к тебе, и я бы при этом наверное выиграл во времени, так как раньше привел бы снова в порядок свою проклятую плоть. Но Женни обрадовалась тому, что она на короткое время пребывания моей жены в Париже будет иметь меня всецело в своем распоряжении и сама сможет зажить более свободно. Поэтому мне необходимо оставаться здесь.
Кстати, о Женни. Она утверждает, что ты все знаешь, и желает поэтому узнать от тебя: почему г-н «Эксцельсиор»( герой поэмы «Эксцельсиор» Г. Лонгфелло) из Альпийского клуба не женился на «Леди Кларе Вер де Вер» (героине одноименной поэмы А. Теннисона)?
Относительно Френчи - Борхардт наводил у меня о нем справки через свою младшую дочь - я лишь теперь, потратив много времени, узнал, что это - lumpacius vagabundus (проходимец), правда, занимавший весьма второстепенное место в «Glowworm», очень второстепенной паршивой газете. Сообщи это врачу-священнику или священнику-врачу.
Не забудь сообщить мне о д-ре Хейнемане из Манчестера - подголоске Штибера в «Hermann».
По поводу Вильгельма: Эйххоф привез Эккариусу гонорар в 10 ф. ст. (я думаю, что Эйххоф заплатил его из своего кармана) за «моего Милля» и сообщил мне доверительно, что «мой Милль» напечатан, но задержан теперь лейпцигским издателем, который требует за печатание ровно вдвое больше, чем определил г-н Вильгельм. Таким образом, ты словно предчувствовал и предпринял правильные шаги. Мейснер написал мне более двух недель тому назад, что начнет печатать, но - ничего не сделал. Это все же немного чересчур.
Согласно сообщению Эйххофа, в Германии теперь такая кредитная спекуляция и финансовая горячка, что все поглощены только этим, поскольку речь идет о высших классах. Что касается берлинских рабочих, то он считает их самыми жалкими во всей Германии. И вновь прибывающие туда будто бы скоро совершенно развращаются под влиянием господствующего в городе тона и «дешевых» маленьких развлечений. Бисмарк, Дункер, Шульце-Делич и д-р Макс Гирш оспаривают друг у друга первенство в этой области.
Паршивый Менде старой Гацфельдт был раньше странствующим импровизатором и декламатором. Это - животное, всецело принадлежащее к люмпен-пролетариату.
Газенклевер дал Швейцеру обойти себя. Эйххоф очень хвалит Бебеля.
Гарни из Бостона - ныне помощник секретаря или что-то в этом роде в департаменте внутренних дел государства [Commonwealth] Массачусетс (они все еще говорят официально «Commonwealth», а не «Republic») - прислал в Международный Совет 1 ф. ст. в виде членских взносов, а также письмо, в котором он весьма тепло справляется о тебе. Он пишет также, чтобы я послал ему экземпляр «Капитала». Он надеется найти в Нью-Йорке переводчика и издателя.
Один француз, переведший несколько томов Гегеля и Канта, написал Лафаргу, что хотел бы перевести мою книгу на французский язык, но - какая фантазия! - за 60 ф. ст. гонорара, причем за таковой он берется, сверх того, найти и книготорговца.
Здешний «International», бонапартистский орган, имел наглость напечатать, что Генеральный Совет Интернационала уже не заседает в Лондоне; руководство будто бы перешло теперь в руки «одного весьма высокопоставленного лица» в Париже.
Было бы очень хорошо, если бы вы нам тоже смогли послать что-нибудь из Манчестера для подписного листа в пользу бельгийцев, и притом скорее.
Кстати. В отчете о применении детского труда в земледелии (вышли лишь два тома, отчет I и показания очевидцев) члены комиссии в предпосланном отчету резюме приводят различные данные относительно экспроприации у рабочих общинных земель, - совершенно в моем духе.
Наилучшие пожелания миссис Лиззи, королю-капусте или королю-углю (Муру) и Джоллимайеру.
Твой Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер, 10 мая 1869 г.]
Дорогой Мавр!
Получил письмо и две посылки. Очень благодарен. При сем прилагаю спешно для завтрашнего заседания 1 ф. ст.
марками, посылаемый нами отсюда для вашей бельгийской подписки. Ирландский памфлет вызвал здесь большую сенсацию. Спроси Эйххофа, можно ли напечатать «Крестьянскую войну» у его брата. Мейснер явно боится.
У нас здесь теперь сильнейший промышленный кризис и, несмотря на сокращенное рабочее время, все еще производится слишком много. Единственное- средство, которым располагают фабриканты, чтобы самим прийти к соглашению относительно введения сокращенного рабочего времени и приостановки работы фабрик, это - стачка рабочих. В этом направлении уже в течение двух месяцев ведется планомерная работа. Стачка в Престоне была первой попыткой, за этим следует теперь понижение заработной платы на 5% в восточном Ланкашире. Если рабочие согласятся на это, то последует новое понижение и так далее до тех пор, пока они не забастуют, так как только это и нужно фабрикантам. Об этом виде стачек бравый Уотс совсем не упоминает в своей брошюре, и не без основания.
Когда вы приедете?
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 мая 1869 г.
Дорогой Фред!
Моя жена приедет только на следующей неделе, так что я не смогу быть в условленное время в Манчестере.
Эйххоф вчера уехал. Что касается «Крестьянской войны», то он предлагает, чтобы эту вещь напечатал его брат, который в следующую книжную ярмарку, за вычетом своих комиссионных и расходов, выплатит остаток в пользу Интернационала. Он говорит: поскольку речь идет о его брате, ты можешь считать предложение окончательным.
Относительно «Господина Фогта»: Либкнехт к моменту своего ареста в Берлине оставил все в беспорядке, а также ничего не сделал перед своей высылкой. И вот он теперь «не помнит», что стало с «Фогтом». Эйххоф, наконец, открыл, что какой-то антиквар уже два года тому назад поместил книгу в своем каталоге, как имеющуюся у него в продаже. Он пошел к этому господину, которого зовут Кампфмейером. Этот последний все уже распродал и «тоже не помнит», как книги попали в его руки. Таким образом, все, что Либкнехт нам говорил, мягко выражаясь, - одна только фантазия!
Как здешняя пресса подла! Газеты не только все до одной, словно сговорившись, замалчивают каждое слово нашего бельгийского официального обращения (после того, как на прошлой неделе они, напротив, нарочно полностью перепечатали несколько идиотских строк, составленных в духе Шерваля, вероятно, «агентом полиции» брюссельского Особого комитета),- она точно так же, как бы по уговору, замолчала наш (составленный мной, принятый в прошлый вторник) адрес американскому Рабочему союзу, хотя он направлен против войны между Соединенными Штатами и Англией. Но там есть вещи, которых эти канальи не любят.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 19 мая 1869 г.
Дорогой Мавр!
Во всяком случае поздравляю тебя с тем, что ты не приехал сюда на прошлой неделе в такую гнусную погоду. Но теперь-то ты, разумеется, приедешь.
Насчет «Крестьянской войны» поговорим при встрече.
Обращение по поводу Бельгии очень хорошее, к американцам - еще лучше. Я видел его в «Bee-Hive».
Привези с собой и оба выпуска отчета прусского генерального штаба за 1866 год. Я хочу сравнить его с австрийским8, чтобы раскрыть огромные преувеличения со стороны пруссаков.
Итак, дай знать по возможности скорее, когда вы приедете. Надеюсь, печень за это время также меньше дает себя знать. Почта закрывается.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 21 мая 1869 г.
Дорогой Фред!
Тусси и моя жена вернулись из Парижа в среду, и я намеревался отправиться с Тусси в Манчестер завтра. Но тем временем экономические причины воспрепятствовали этому.
Различные поездки в Париж Женни, Тусси и жены и необходимые для этого покупки повлекли за собой, естественно, чрезвычайные расходы. К этому присоединились, во-вторых, суммы, в общей сложности около 14 ф. ст., розданные мной взаймы, чего совершенно нельзя было избежать из-за неблагоприятного стечения обстоятельств. Дюпон, самый дельный из здешних людей, не только сидел без работы, но к тому же еще его жена смертельно больна.
Он так скромен, что ни у кого не занимает без самой крайней нужды, и настолько добросовестен, что всегда платит свои долги. Я ссудил ему поэтому 6 фунтов. Затем пришел Лесснер, очутившийся в тяжелом положении после смерти своей жены, проболевшей очень долго. Я не мог отказать ему, тем более, что я сам в течение длительного времени был его должником. Итак, я дал ему 5 фунтов. Наконец, почтенный Либкнехт (после того, как он уже безрезультатно писал мне об этом) пишет Эккариусу, чтобы тот сам обратился ко мне с просьбой о ссуде. Я заявил Эккариусу, что я уже Вильгельму отказал. Но Эккариус со слезами на глазах ответил мне, - и это соответствует действительности, - что он будет выброшен из квартиры, если я его не ссужу по крайней мере двумя фунтами для ликвидации его задолженности по квартирной плате. Пришлось, таким образом, дать, но одновременно я написал Вильгельму, что эту сумму он мне должен вернуть. Так 14 ф. ст. уплыли из кармана. Кроме этих я имел еще 15 ф., которые я держал про запас. Но вот вчера является некий Дренглер (nomen omen) ( знаменательное имя (фамилия Drengler созвучна глаголу «drangen» - «притеснять», «преследовать»)) из Сити с письмом от г-на Цишке из Нью-Йорка, который тринадцать лет тому назад ссудил мне 15 ф. и затем неожиданно исчез из Лондона вследствие совершенной им денежной растраты (он был агентом по отправке эмигрантов в Нью-Йорк). Он теперь снова возвращается и требует уплаты старого долга, который я считал ликвидированным благодаря его денежным махинациям. Я тем более вынужден был исполнить это требование, что за истекший с тех пор промежуток времени он подружился с г-ном Гейнценом, которому я своим отказом уплатить дал бы возможность разделать меня в газете «Pionier». Таким образом, я сижу на бобах.
Фокс умер в Вене после пятидневной легочной болезни. Семья его осталась в нищете. Об этом мне пишут из Вены. Мать Фокса (Питер Фокс - это литературное имя, настоящее - Питер Фокс Андре) - богатая женщина, но она бросила его совершенно на произвол судьбы отчасти за то, что он женился на ее (теперь состарившейся) горничной, отчасти за его атеизм.
Я обратился к ней с угрозой, что если она ничего не даст, в Лондоне будет устроен публичный сбор в пользу ее сына.
Неделю тому назад Мейснер прислал мне первый лист. «Восемнадцатого брюмера» и обещал, что теперь дело пойдет «быстро». Но второго листа все еще нет. Он, по-видимому, затягивает дело, насколько можно.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 23 мая 1869 г.
Дорогой Мавр!
Прилагаю из обещанного первые половинки трех пятифунтовых банкнот, другие половинки пошлю в письме, которое сдам после закрытия почтамта; ты его получишь, следовательно, со следующей почтой. Будь добр, напиши, с каким поездом приедете вы во вторник, чтобы я смог встретить вас.
От вокзала на Юстон-сквер отправ- прибыление 9 час. тие 2 час. » » » 10 » » 3 » » » » 12 » » 5 » 35мин. » » Кингс-Кросс, Большой Северной железной дороги » 10 » » 3 » 10 » » » » 12 » » 6 » » » Сент-Панкрас, Центральной железной дороги » 9 » » 2 » 40 » » » » 10 » » 3 »
Надеюсь, вы приедете не позже трех часов, чтобы мы могли еще вместе пообедать. Погода также уже переменилась, стало хорошо и тепло, сегодня впервые я сижу не у огня, а у открытого окна.
Наилучшие пожелания твоей жене и девочкам.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 16 июня 1869 г.
Дорогой Фред!
Благополучно прибыл третьего дня после пятичасовой езды в вагоне. Из Манчестера (по железной дороге, которой я ехал) надо брать билет до станции Кентиш-таун. Тогда прямо прибываешь к моему дому. Сент- Панкрас - следующая станция, ближе к центру города.
Вчера вечером был в Интернационале. Письмо из Парижа. Трое или четверо из наших людей (Мюра, Толен и т. д.) арестованы. Они пишут нам, что различные проделки, разграбление киосков и т. д. были делом полицейских агентов, которым дали спокойно орудовать, чтобы потом напасть на совершенно непричастную публику. Имелось в виду спровоцировать «кровавые столкновения».
Чемодан ваш отправляется сегодня обратно. Ты найдешь в нем свой бумажник, пропутешествовавший с нами, моя же записная книжка осталась в Манчестере.
Наилучшие пожелания всем.
Твой Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 22 июня 1869 г.
Дорогой Мавр!
Не знаю, такая ли и у вас прекрасная погода, как здесь, по мы совершенно лишены солнечного света и в самые длинные дни вынуждены зажигать газ в 4 часа пополудни. А тут, черт побери, приходится читать и писать, когда не разберешь, день это или ночь.
Тусси в очень веселом настроении. Сегодня утром вся семья бегала по магазинам, завтра вечером они хотят идти в театр. «Германа и Доротею» она прочла, хотя и не без труда из-за пустой болтовни идиллических филистеров. Теперь я ей дал «Младшую Эдду», где есть несколько красивых мест; после этого она сможет прочесть из «Старшей Эдды» песни о Сигурде и Гудруне. На рояле она тоже играет прилежно. Я читал с ней и датские героические песни.
Итак, весь успех Вильгельма сводится к тому, что мужеско-женская и чисто женская линия лассальянцев объединились!
Хороши результаты его трудов! Разумеется, - при той стремительности, с какой делается дело, - Швейцер будет переизбран, и тогда он снова окажется избранным всеобщим голосованием. Вильгельм также хранит упорное молчание насчет этого происшествия.
Книга «Педе...аст» ( К. Ульрикс. «Аргонавтикус»), которую ты мне прислал, - верх курьеза. Это - в высшей степени противоестественные разоблачения. Педе..сты начинают считать свои ряды и полагают, что они составляют силу в государстве. Им не хватало только организации, но, судя по этим данным, она, по-видимому, уже тайно существует. И так как они насчитывают у себя во всех старых и даже в новых партиях, от Рёзинга до Швейцера, таких выдающихся людей, то победа их неминуема. «Guerre aux cons, paix aux trous-de-cul»! - таков будет теперь пароль.
Счастье еще, что мы лично слишком стары, чтобы опасаться, что при победе этой партии нас заставят своим телом платить дань победителям. Но молодое поколение! Впрочем, это возможно тоже только в Германии, чтобы выступил такой молодец, превратил свинство в теорию и провозгласил: вступайте и т. д. К сожалению, у него не хватает еще смелости открыто объявить себя «этим», и он вынужден все еще coram publico (при всём народе) оперировать «спереди», хотя и не «сразу входит в дело», как он по ошибке раз выразился. Но погоди, когда новое северогерманское уголовное законодательство признает права з...ы, тогда дело пойдет совсем подругому. Нам, бедным людям, привыкшим действовать спереди, с нашей ребяческой склонностью к женщинам, придется тогда довольно плохо. Если бы Швейцер был еще на что-нибудь годен, то разве на то, чтобы выведать у этого своеобразного филистера сведения о высоких и высочайших педе...астах, узнать каковые ему, как родственному им по духу, было бы, конечно, не трудно.
В конце этой недели Шорлеммер едет на четыре недели в Германию через Гримсби и Роттердам.
Забастовки на здешних хлопчатобумажных фабриках прекратились с сегодняшнего утра, когда олдемцы приступили к работе. Поэтому для перепроизводства не осталось больше никаких ограничений.
Закрывают почту. Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 26 июня 1869 г.
Дорогой Фред!
С благодарностью извещаю о получении первых половинок банковых билетов на 90 фунтов стерлингов. Прилагаю два письма для Тусси; она должна ответить короткорукому Коллету.
Из прилагаемого письма Эйххофа видно, к сожалению, что его брат стал пугливым. Напиши мне, как быть теперь.
Получил, наконец, последние корректурные листы и вернул их, послал также предисловие. Теперь выясняется, что задержка произошла по двум причинам: 1) печатает г-н Виганд в Лейпциге и 2) г-н Мейснер, со своей стороны, не следил за ним. Он думал, оказывается, что я уже несколько недель тому назад получил последние листы прямо из Лейпцига. Немецкая расхлябанность! Благородный Вильгельм хранит глубокое молчание.
Сегодня, наконец, погода стала лучше.
Я получил на 1 июля от Общества искусств и ремесел приглашение на вечер в Кенсингтонском музее. Такой вечер бывает лишь раз в году, и на него собирается вся лондонская аристократия от двора до и т. д. Таким образом Женничка увидит весь этот сброд.
Прощай. Твой К. М.
При перестановке книг на моей полке мне снова попалось в руки маленькое старое издание «Размышления и т. д.» Ларошфуко. Просматривая, я наткнулся на следующее место: «Важность - это непостижимое свойство тела, изобретенное для того, чтобы скрыть недостатки ума».
Таким образом, Стерн списала у Ларошфуко! Хороши еще следующие мысли: «У нас у всех достаточно сил, чтобы перенести чужое несчастье».
«Старики потому так любят давать хорошие советы, что они уже не могут подавать дурные примеры».
«Короли поступают с людьми, как с монетами; они назначают им цену по своему произволу, и их приходится расценивать по назначенному курсу, а не по действительной стоимости».
«Когда пороки покидают нас, мы стараемся уверить себя, что это мы покинули их».
«Умеренность - это пассивность и леность души, тогда как честолюбие - это активность и рвение».
«Мы нередко относимся снисходительно к тем, кто тяготит нас, но мы никогда не бываем снисходительны к тем, кто тяготится нами».
«Любовники только потому никогда не скучают друг с другом, что они всегда говорят о себе».
Я был в прошлую среду на митинге тред-юнионов в Эксетер-холле. Бизли произнес действительно отличную речь, очень смелую, вспоминал об июньских днях (это было 24 июня) и т. д. Газеты, разумеется, «убили» его речь, то есть замолчали. К тому же он совершил еще одно преступление, отозвавшись очень презрительно об английских журналистах. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 27 июня 1869 г.
Дорогой Мавр!
В большой спешке посылаю вторые половинки банкнот. Поблагодари Женни от моего имени и от имени Тусси за оба письма. Тебе я напишу подробнее завтра или во вторник, верну также письмо Эйххофа. Свинство, однако, в том, что, когда немецким рабочим и удается найти издателя, он у них не может даже продержаться.
Наилучшие пожелания от всех наших всем вашим. Сэм Мур осужден на то, что сегодня за вечерним чаем его будет кормить Тусси, причем она ему даст бутерброд с патокой и намеревается измазать бороду сиропом. Это последние новости.
Твой Ф. Э.
16:12 19.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 1 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Ура! Сегодня покончено с милой коммерцией, и я - свободный человек. На этот счет я столковался вчера с дорогим Готфридом в главных пунктах; он во всем уступил. Тусси и я отпраздновали сегодня утром мой первый свободный день продолжительной прогулкой по полям. К тому же мой глаз значительно лучше, и, надо думать, при некоторой осторожности скоро совсем поправится.
Баланс и адвокаты, вероятно, в течение нескольких недель будут все еще беспокоить меня, но все же мне не придется тратить столько времени, как до сих пор.
Бизли, по-видимому, на самом деле значительно исправляется. Вспомни только, с каким почтением говорил он об английской прессе еще в тот вечер, когда был у тебя.
Возвращаю Эйххофа. По-видимому, Вильгельм прячется теперь за него, чтобы добиться прощения. Ведь за это время война между Швейцером и Вильгельмом снова объявлена, а во Всеобщем германском рабочем союзе бунт. Но все же недурное желание: чтобы мы выступили открыто в защиту Вильгельма и Народной партии. Следовало бы порекомендовать Вильгельму почитать «Манифест» насчет позиции рабочей партии, если бы чтение или вообще что-либо могло помочь ему. Меня очень занимает дальнейший ход этой драки, которая во всяком случае вызовет некоторые забавные сплетни. Претензия Швейцера, чтобы его ватага позволяла торговать ею, как стадом овец, была поистине колоссальна.
Полагаю, что обе половинки банкнот ты получил в понедельник.
Ирландские депутаты снова держались самым жалким образом при предложении Мура, и г-н Брус снова забавно скомпрометировал себя.
После сообщения Эйххофа я весьма сомневаюсь, следует ли вообще писать Мейснеру насчет популярного издания на основе твоей книги. Что ты думаешь об этом? Во всяком случае, если уж книжки по пяти зильбергрошей не находят сбыта, то книжки по восьми - и десяти грошей будет еще труднее распространить. Тут могла бы помочь лишь брошюрка в один-два печатных листа, ценой в 21/2 гроша, но это требует много работы и для Мейснера не представляет никакого интереса. Что ты думаешь об этом? Или ты хочешь отложить это до личного разговора, так как. ведь Мейснера ты во всяком случае посетишь в Германии?
Женни, надо думать, находится на взморье со своими благородными Монро?
Наилучшие пожелания от всех всем.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 3 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Самое горячее поздравление по случаю твоего бегства из египетского плена.
В честь этого события я выпил «лишний стаканчик», но поздно вечером, а не с утра пораньше, как прусские жандармы.
Прилагаю богатое содержанием письмо Вильгельма. Из него ты увидишь, что он внезапно назначил себя моим опекуном и предписывает мне всякую всячину, которую я «должен» сделать.
Я должен прибыть на их августовский съезд; я должен показать себя немецким рабочим; должен немедленно выслать членские билеты Интернационала (после того как на двукратные запросы по этому поводу они в течение целых трех месяцев не отвечали); должен переделать «Коммунистический манифест»; должен приехать в Лейпциг.
Не наивно ли в высшей степени, что в том самом письме, в котором он плачется на то, что не может вернуть мне 2 ф. ст. (которые я отдал за него Эккариусу), он предлагает мне деньги на покрытие расходов по поездке в Германию! Он неисправим!
Против тебя он, очевидно, морально возмущен! Я уже ему ответил, что он неправильно истолковал твое письмо. Этот человек совершенно не может понять, что убеждения и уменье вести дела вовсе не являются полярными противоположностями, как он это предполагает на основании своего опыта с газетным делом и как это должны, по его мнению, предполагать и другие, если они не хотят себя компрометировать.
Наш Вильгельм - сангвиник и лгун. Отсюда опять его сильные преувеличения в описании победы над Швейцером. Но во всяком случае кое-что тут соответствует действительности. Швейцер не вернулся бы в гацфельдтовскую церковь, если бы его положение не было поколеблено в его собственном Союзе. С другой стороны, он ускорил общий распад нелепой инсценировкой своего последнего государственного переворота283. Надеюсь, что в результате этой истории немецкое рабочее движение выйдет, наконец, из стадии лассальянской детской болезни, остатки которой будут изжиты при помощи простой изоляции сектантов.
Что же касается «абсолютных заповедей» Вильгельма, то я ему по этому поводу ответил следующее: Я абсолютно не чувствую потребности показаться немецким рабочим и не приеду на их съезд. Лишь после того как они действительно присоединятся к Интернационалу и создадут для себя приличную партийную организацию, - а Нюрнбергский съезд показал, как мало можно доверять одним обещаниям, тенденциям и т. д., - лишь тогда спустя некоторое время найдется для этого повод. Кроме того, нужно ясно понять, что для нас новая организация так же мало может быть Народной партией, как и лассалевской церковью. Если бы мы теперь приехали, мы вынуждены были бы говорить против Народной партии, что не понравилось бы, конечно, Либкнехту и Бебелю! И если бы они даже - mirabile dictu (удивительное дело) - согласились на это, то нам пришлось бы тогда употребить все свое влияние непосредственно против Швейцера и К°, вместо того чтобы такой переворот совершился в результате свободного выступления самих рабочих.
Что касается переделки «Манифеста», то мы об этом подумаем, как только мы получим решения и т. д. их съезда.
Свои 2 ф. ст. пусть он оставит себе и пусть не беспокоится насчет денег на проезд для меня. Их позицию по отношению к Беккеру я одобряю.
Вот и все об этом.
С Мейснером лучше всего, разумеется, поговорить мне при встрече с ним. Впрочем, если у тебя есть время приготовить что-нибудь (особенно, если это не вредно для твоего глаза), то легче вести переговоры, имея рукопись, чем без нее. Насколько мне известно, пять печатных листов Мейснер предпочитает двум. Чем меньше брошюра, тем хлопотнее ее сбыт, как он сам сказал мне.
Что ты скажешь о позиции добродетельного Гладстона и пуританина Брайта в деле Оверенда, Гёрни и К°?
Очень хороши также объяснения Бруса по поводу стрельбы в Молд, которая была не так невинна, как изображали манчестерские газеты. Итак закон о беспорядках можно не зачитывать. Достаточно, чтобы какой-нибудь любитель охоты за лисицами из числа мировых судей, не находящихся на государственном жалованье, шепнул на ухо офицеру, чтобы открыли огонь. И даже этого не нужно. Солдаты могут пустить свое оружие в ход для самозащиты (необходимость которой они устанавливают сами). Но тогда следовало бы отменить и законы о ношении оружия, чтобы каждый имел право пускать в ход свое собственное оружие для самозащиты от солдат.
Дело Гёрни и поведение министерства при этом, а также в Молдском деле, наконец, шашни министров с Ламудой и другими скотами против законопроекта о тред-юнионах сильно подорвали престиж имен Гладстона - Брайта среди лондонских рабочих.
Лаура была две недели больна и лежала в постели, теперь же, как сообщают, опять поправилась. Они отказались от своей квартиры и в октябре переезжают в место, где более чистый воздух (Монмартр или что-нибудь в этом роде).
Наилучшие пожелания всем.
Мавр. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 6 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю Вильгельма. В самом деле, с ума можно сойти от всего, что ты, по его мнению, должен, должен и должен. Но это - старая история. Когда бы он ни вступил в драку со Швейцером, всегда ты должен спешить на помощь. Так будет и впредь.
Насчет Базельского конгресса, надеюсь, ты ему объяснил напрямик, что только представители действительно вступивших организаций будут допущены. Было бы досадно, если бы пришлось исключить его и Бебеля из-за формальных погрешностей.
Что касается моего письма, то его жалоба на «упреки вместо денег» является точной копией жалобы Бисмарка, когда были отвергнуты его налоги: «Господа, мы требуем хлеба, а вы даете нам камни» ( Библия. Евангелие от Матфея, глава 7, стих 9). Больше всего «разозлил» г-на Вильгельма вопрос о том, как в одном и том же письме он может уверять меня, что у него есть деньги для издания «Крестьянской войны», и тут же, что у него нет денег для газеты. Далее, каким это образом полтора года тому назад газета была уже «обеспечена», а теперь она все еще не окупается? Об этом г-н Вильгельм упорно молчит и лишь морально возмущается тем, что я напомнил ему об акциях, которые он тогда по собственному почину обещал мне прислать тотчас же и которых я, разумеется, и теперь не увижу именно потому, что, по словам Вильгельма, я их, «разумеется, получу». Упоминание об акциях имело лишь целью заставить Вильгельма объясниться насчет положения газеты; мне ведь более или менее ясно, что Вильгельм и компания так бестолково организовали дело, что владелец типографии или любой другой кредитор сможет наложить запрет на газету и вышвырнуть их вон, лишь только она начнет окупаться. В этом случае г-ну Вильгельму было бы, быть может, весьма приятно, если бы он имел здесь нескольких акционеров, которые смогли бы предъявить свои претензии в его пользу. Если бы этот дурак дал бы мне удовлетворительный ответ (что, впрочем, вряд ли было возможно) он получил бы и деньги. Но я не намерен давать деньги в ответ на простое требование, в котором он к тому же сам себе противоречит, причем он не подумал ни извиниться за свою прежнюю халатность, ни сказать хотя бы слово о положении газеты. К таким манерам мы не станем приучать Вильгельма.
Насколько преждевременны были его победные клики, видно из тех четырех номеров газеты «Social-Demokrat», которые ты прислал мне сегодня. Что Швейцер тоже здорово лжет, это несомненно, но все же, по-видимому, в данный момент ему удалось сохранить основную часть рядовых членов. Тем не менее его положение быстро ухудшается, и если бы ему противостоял другой противник, а не Вильгельм, то это сильно ускорило бы процесс. Но, конечно, та напыщенная болтовня, которую Вильгельм теперь печатает в качестве своей «речи», немногим тут поможет. Бебель же прямо хватает Швейцера за горло и выдвигает против него несколько сокрушительных фактов, из которых можно заключить, что Швейцер получил свою долю из вельфского фонда, находящегося в распоряжении Штибера.
С Вильгельмом во всяком случае ничего не выйдет, пока он со всей решительностью не отмежует свою организацию от Народной партии или, в крайнем случае, не поставит себя по отношению к ней в положение независимого союзника. Недурно также, что он собирается поставить имя Интернационала в заголовке своей газетки, которая стала бы тогда одновременно органом Народной партии и Международного Товарищества Рабочих! Орган немецких мещан и европейских рабочих!
Хороши также рассуждения Вильгельма о том, что от «нынешнего государства» нельзя не только принимать уступок, но даже отвоевывать их. Чертовски больших успехов добьется он у рабочих с такими взглядами.
Для Мейснера я никак не могу приготовить тебе что-либо своевременно. Пока не будет готов баланс, мне придется, по крайней мере два-три раза в неделю, бегать в город, а в течение ближайших недель, вероятно, еще чаще, так как я должен точно контролировать всю операцию. Состояние моего глаза хотя и значительно улучшилось, все же он еще нуждается в бережном отношении, чтобы не вызвать нового ухудшения. К тому же мне приходится теперь приводить раз навсегда в порядок массу других денежных дел, мою личную бухгалтерию и т. д., и это отнимает у меня тоже много времени. Кроме того, именно в данном случае мне желательно предварительно выслушать мнение Мейснера, так как ты говоришь, что он в этих делах несколько щепетилен.
Скажи Женни, что я ей отвечу, как только прибудет то самое пиво; пока же оно еще не прибыло.
Тусси говорит, что напишет завтра. Она читает теперь сербские народные песни в немецком переводе, которые ей, по-видимому, очень нравятся; она освободила меня от занятий по музыке с Мери Эллен, к большой пользе для последней. Когда погода хороша и мне не нужно идти в город, мы каждое утро гуляем несколько часов; в противном случае, если погода благоприятствует, вечером
Брошюра Тридона интересовала меня главным образом из-за второй части, так как я не знаком с новейшей литературой о первой революции. В первой же части большая путаница, особенно по вопросу о централизации и децентрализации; хорошо еще, что «Renaissance» пока отсрочена, а то люди скоро вцепились бы в волосы друг другу. Вызывает смех представление, будто диктатура Парижа над Францией, погубившая первую революцию, могла бы теперь быть попросту повторена, но с иным результатом.
Объяснения Бруса насчет Молда доказали, во всяком случае, что существующие доныне представления об английском законодательстве в этом отношении были совершенно ложны и что здесь до конца разделяют прусскую точку зрения. Это тоже не мешает знать рабочим.
Надеюсь, что ты скоро будешь в состоянии сообщить мне более утешительные сведения о здоровье Лауры. То, что они меняют квартиру, во всяком случае очень разумно.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
В прошлый вторник вечером я приехал в Париж, а в понедельник (12 июля) снова уехал оттуда. Мне удалось вполне сохранить свое инкогнито; при высадке на берег в Дьеппе я первым прошел мимо таможенников и полиции без всяких препятствий с их стороны, в то время как у некоторых невинных людей (между прочим у одного янки с очень черными волосами, которого приняли за итальянца) спросили, как это ни странно, паспорт, а господа французы должны были, согласно новейшим правилам, называть свои имена. В Париже я жил под именем А. Уильямса по адресу: Rue St.
Placide, Maison meublee (улица по соседству с Лафаргом).
Лаурочка перенесла действительно опасную болезнь. Она теперь поправляется, едет завтра с Полем и т. д. в Дьепп, где они будут пользоваться в течение месяца морскими купаньями, а затем, может быть, приедут в Англию. Поездка моя в Париж была вызвана письмом старика Лафарга. Я поехал туда с тем, чтобы познакомиться с status rerum (положением вещей) и затем, переговорив с молодым Лафаргом, написать (из Парижа) старику. Ввиду такого состояния здоровья Лауры Лафарг был, естественно, всецело поглощен домашними делами, но он, однако, дал самое торжественное обещание, что предпримет необходимые шаги, как только Лаура окончательно поправится. Старик сделал также много промахов в своих письмах в Париж.
Посмотрю, что он мне теперь ответит.
Маленький (Бланки) покинул Париж (где он инкогнито присутствовал при всех имевших место волнениях и т. д.) и переехал в Брюссель, а при данных условиях его отсутствие меня нисколько не огорчило. По этой же причине пришлось также «отложить» дело с газетой.
Я не видел ни Шили, ни кого-либо другого, а ограничился исключительно семьей, с которой бродил почти что по всему Парижу. Район, в котором они живут (Сен-Жерменское предместье и т. д.), не очень изменился и не османизирован. По-прежнему узкие и вонючие улицы. Зато на другой стороне Сены все очень изменилось, и перемена начинается уже с фасада Лувра.
Женщины, мне кажется, сильно подурнели.
Жара была невыносимая, особенно на железной дороге.
К великой досаде демократической оппозиции (включая и непримиримых), наибольшее впечатление произвела краткая речь Распайля, в которой он требовал освобождения своего избирательного комитета. Он говорил о несправедливости правосудия. Здесь его прерывали. Он продолжал: «Станете ли вы отрицать несправедливости, совершенные по отношению ко мне реставрацией, смехотворным Луи-Филиппом?» и т. д. Он отрицает всякие наказания, готов сжечь кодекс гражданский и уголовный; а пока надо заменить наказание чиновников денежными штрафами (то есть делать вычеты из жалованья) и начать с г-на префекта полиции, а именно - за «адские оргии кастетов». Язык старика представляет собой кричащий контраст с витиеватой болтовней лжемолодых людей. На следующий же день правительство освободило его комитет.
Заседания Законодательного корпуса были относительно весьма бурны. Поэтому Бонапарт прервал его сессию.
Тусси должна мне также написать, каковы ее планы насчет дальнейшего пребывания в Манчестере. Шнапс (сын Лауры), милейший паренек, просит передать ей сердечный привет.
Прощай, старина. Привет г-же Бёрнс.
Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 17 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Жара здесь убийственная. У вас тоже?
Прилагаю кучу всяких материалов от Эйххофа, Вильгельма, Фрицше. Почтенный Вильгельм, всегда любезно распоряжающийся тем, что ему не принадлежит, - рекомендует, естественно, Фрицше обратиться ко мне с просьбой устроить у здешних тред-юнионов заем в 300 фунтов стерлингов! Он же гарантирует возврат займа! И ставит меня без всякой надобности в неловкое положение, вынуждая отказать Фрицше!
Кроме того, он, как видно, даже не читает толком тех писем, которые ему пишут. Я послал ему 900 членских билетов и сказал, что годовой взнос составляет 1 пенни с членского билета. Из этих 900 членских билетов я 500 предоставил в его распоряжение бесплатно, для того чтобы эти парни имели вообще право представительства на конгрессе. А теперь он меня спрашивает, существуют ли вообще твердо установленные годовые взносы?
То обстоятельство, что Швейцер вынужден позволить Менде затеять в газете «Social- Demokrat» склоку с Интернационалом, наиболее убедительно показывает те тяжелые условия, на каких он вернулся в лоно Гацфельдт. Ибо он знает лучше всего, как опасна для него эта операция.
Впрочем, старому ослу Беккеру вовсе не нужно было впутывать официально Интернационал в этот процесс распада лассальянской церкви, вместо того чтобы сохранять подобающую сдержанность. Старое животное приносит много вреда своей деловой суетливостью.
Поэт семейной идиллии Фрейлиграт очень позабавил меня своим «Разбойником» и «Корсаром» ( По-видимому, имеются в виду стихотворения Ф. Фрейлиграта «Похороны бандита» и «Романсы пирата») - венский человечек.
Наилучшие пожелания всем.
Твой Мавр ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 18 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Рад, что путешествие так хорошо окончилось. Большое спасибо за присланное. Письма верну завтра.
Если Швейцер нападет на Интернационал, то надо во всяком случае подумать над тем, не следует ли наказать его за это.
Какую смрадную картину представляет собой разлагающееся лассальянское болото! Итак, Фрицше желал получить от Швейцера 1800 талеров, а так как тот ему отказал, то ты должен достать ему 3000 талеров! Парень определенно такой же большой негодяй, как и Швейцер.
Лассаль с самого начала стал поощрять подкупность, и она постепенно все увеличивалась.
Но откуда достает Швейцер деньги, если не от пруссаков?
Эта претензия, чтобы английские рабочие доставили Фрицше 450 ф. ст. еще раньше, чем он и его товарищи примкнут к Международному Товариществу Рабочих, поистине хороша.
Я положительно убежден, что Вильгельм прямо-таки навязал тебе Фрицше.
Знаменитое письмо его ко мне, написанное два года тому назад, ты уже давно читал.
Его доказательство, что он иначе не мог и не должен был поступать, сводилось, по существу, к голому утверждению. Прекрасно также его заявление, что он и его единомышленники не имеют ничего общего с Народной партией, кроме названия! Этот человек неисправим.
Жара? Ужасная. Вчера до полуночи пролежал на полу, потому что было так жарко, что буквально нельзя было лечь в постель. Жара столь велика, что эти несколько строк заставляют меня обливаться потом.
Прилагаю Кугельмана. Что ты думаешь насчет его планов? Карлсбад был бы для тебя превосходен, но Женни должна тем временем оставаться в Ганновере? Как это понять?
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 21 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Все семейство, в том числе и Тусси, отправилось смотреть проезд принца Уэльского.
Хорошее занятие при такой жаре.
Как может Вильгельм позволять себе публично уверять Швейцера, что «Генеральный Совет Международного Товарищества Рабочих» такого же мнения о пресловутом Швейцере, как и он, Вильгельм? Это в некотором смысле уж слишком, если он сделал это, как я предполагаю, без твоего разрешения.
Что Швейцер потерял много сторонников среди широких масс, видно из того, что он не посмел опубликовать точные цифры голосовавших. Вообще же - в качестве полемиста - он по-прежнему превосходит всех своих противников. Остроты насчет «красной» республики были очень хороши, как и использование вильгельмовской Народной партии для доказательства того, что Вильгельм предает интересы рабочих буржуазным демократам. На оба эти пункта Вильгельм ничего не ответил; вообще в этой полемике он был еще слабее, чем обычно. Как нелепо, например, перепечатывать именно теперь из «Demokratische Korrespondenz» швабского Майера восхваление американской буржуазной республики в связи с Тихоокеанской железной дорогой!
И какое право имел Вильгельм предупреждать Швейцера, что он будет вышвырнут на Базельском конгрессе?
Г-н Бонапарт, по-видимому, совершенно потерял рассудок. Он делает один промах за другим. Сначала послание с его мнимыми уступками, затем внезапный перерыв сессии, теперь - это шутовское министерство. Если бы он поставил себе целью доказать самым глупым из французов, что он делает Францию посмешищем в глазах всего света, он не мог бы действовать лучше. Это как раз то, что способно пошатнуть веру в него у его же большинства, министров и префектов, судей и офицеров. А так как вся преданность этой братии продажна и обусловлена его успехами, то они гораздо скорее предадут его, чем Сенат и Законодательный корпус старого Наполеона в 1814 и 1815 годах. Ведь поистине не много нужно, чтобы потерять почтение к г-ну Луи.
Где же «Восемнадцатое брюмера»? О нем ничего не слышно. Кстати. Ты должен послать мне один экземпляр для Чарлза, у которого я под этим условием взял его экземпляр (старого издания).
Как же обстоит дело с твоими планами насчет поездки? Женни пишет, что она в субботу вернется, и тогда, пожалуй, скоро выяснится, когда ты поедешь. У меня баланс все еще затягивается. Вчера говорили, что потребуется по меньшей мере еще две недели, а, по-моему, это значит: не меньше трех недель. Боюсь, что буду прикован к месту до двадцатых чисел августа.
Биографию, которую вернул мне Кугельман, я приспособлю для фельетона в «Zukunft» и пошлю ему. Если ты хочешь предварительно еще раз просмотреть ее, сообщи.
Кончаю из-за жары. Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 22 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Бесстыдство Вильгельма, позволяющего себе издавать буллы об отлучении от имени Генерального Совета Интернационала, поистине колоссально. Я ему еще раньше написал, что я лично не вмешиваюсь в этот скандал (старая пакостница Гацфельдт ничего так не хочет, как втянуть меня в это), тем более что я так же решительно против лассалевской клики, как и против Народной партии. Я прибавил, что Вильгельм может указать (это против Швейцера), что в Базеле будут допущены только представители действительных членов (согласно решениям Брюссельского конгресса). Это он тоже преподнес в одной заметке предпоследнего номера.
После того как он тщетно старался побудить меня к официальным выступлениям против Швейцера, он имеет бесстыдство впутывать меня в этот скандал. Немедленно по получении последнего номера «Wochenblatt» я ему написал архигрубое письмо, в котором напомнил о том, как часто уже он меня компрометировал, и прямо заявил, что я его публично дезавуирую, если он еще раз позволит себе такую наглость. (Это - наглость, основанная к тому же на лжи, так как Генеральный Совет никогда не обсуждал дела Швейцера и т. д. и, следовательно, тем более не принимал никаких решений по этому поводу.)
Теперь все зависит от того, как поступит Швейцер, которого он так грубо спровоцировал.
От Вильгельма я «отделаюсь», если он в третий раз впутает меня в какую-нибудь грязную историю. Этот парень не может даже сказать в свое оправдание, что он идет с нами до конца.
Он делает свои глупости на собственный страх и риск, предает нас, когда он считает это нужным, и отождествляет нас с собой, когда не может иначе выпутаться из беды.
Уже около шести дней, как у меня на левой руке появился большой карбункул, что в «такую жару» мало приятно.
Была у меня еще другая «семейная» неприятность. Я заметил с некоторого времени, что жене моей не хватает тех денег, которые я даю ей еженедельно, хотя расходы отнюдь не возросли. Так как я никоим образом не хочу снова залезать в долги и так как деньги, которые я дал ей в прошлый понедельник, вчера уже снова «вышли все», я попросил объяснений. И тут-то обнаружилась женская глупость. В список долгов, который она составила мне для тебя, она не внесла около 75 ф. ст., которые старалась затем выплачивать постепенно из денег на хозяйство. Я спросил, зачем это? Ответ: она боялась сразу назвать крупную сумму!
Видно, женщины всегда нуждаются в опеке!
Женничка вчера вернулась. Хотя прошло уже полгода, г-жа Монро все еще не заплатила ей. Очень уж не любят шотландцы расставаться с деньгами.
С поездкой не знаю, как быть. Ты знаешь, что главная цель моей поездки - развлечь Женничку, которая в этом очень нуждается. Но с болезнью Кугельмана все переменилось. Я не поехал бы в Карлсбад ухаживать за больным даже в том случае, если бы предпринял путешествие один. К тому же еще оставить девочку у г-жи Кугельман в качестве компаньонки!
Из этого ничего не выйдет. Напиши мне свое мнение, что делать.
Открытие г-на Швейцера, что женевский Комитет состоит преимущественно из рабочих, - великолепно! Бакунин и Швейцер - статские советники!
Колебания Бонапарта скоро вызовут измены среди его генералов.
Между Пруссией и Россией существует, по-видимому, не вполне «разыгранная» склока.
Мейснеру я написал в понедельник в достаточно грубом тоне.
Лаура и Лафарг с сыном поселились теперь в Дьеппе. Мое письмо к старому Лафаргу из Парижа произвело желательное впечатление.
Привет.
Твой Мавр Как из писем Либкнехта, так и из письма Фрицше ясно видно, что милый Вильгельм рекомендовал последнему обратиться ко мне по поводу денег.
Каковы вообще представления немцев о наших денежных средствах, ты можешь видеть из приложенных здесь писем Кугельмана, а также Бракке. Господа эти ни разу не прислали сюда ни одного пфеннига. Генеральный Совет должен квартирную плату за пять недель, должен своему секретарю. Странные представления!
Биографии мне не к чему читать. У Кугельмана, очевидно, это нечто вроде мании. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 24 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Могу тебе сегодня написать лишь несколько строк. Карбункул нарывает вовсю, поэтому очень болезненное ощущение, но зато все скоро пройдет. Необходимо снова начать глотать мышьяк.
Сегодня утром я получил прилагаемую мазню от Либкнехта. Не знаю, чему в ней больше удивляться, глупому бесстыдству или бесстыдной глупости? Сей честный муж, следовательно, считает официальную ложь, вроде той о несуществующих решениях Генерального Совета, разумеется, дозволительной в его устах, но в высшей степени отвратительной в устах Швейцера. И почему он в Лозанне помирился с чудовищем Швейцером? А его теория действия! Она состоит в том, что г-н Вильгельм имеет право «своевольно» пользоваться там, где это ему представляется нужным, моим именем и именем Генерального Совета. Притом смелость филистера! Он претендует быть противником Лассаля и поэтому становится на сторону «истинных» против «неистинных» лассальянцев! Его Бракке ведь упрекает Швейцера в том, что он объявил лассалевскую теорию государственного кредита простым средством агитации, а сам не верит в эту панацею. Он-де втянул меня в «борьбу»! А я написал ему: в «скандал».
Привет. Твой К. М.
Я сожалею, что до выхода моего первого тома не знал о книге д-ра Густава Клемма «Орудия труда и оружие, их возникновение и развитие», 1858. То, что я намечаю в разделах «Процесс труда» и далее «Разделение труда», здесь находит свое подтверждение на основе богатого материала. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 25 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Из-за 75 ф. ст. не беспокойся: как только Готфрид уплатит мне следующий взнос, то есть как только будет готов баланс и подписан контракт, я пошлю их тебе. Позаботься только, чтобы в будущем такие вещи не повторялись; ты знаешь, что расчеты наши сделаны очень скупо и не оставляют абсолютно никакого излишка для сумасбродства. С 1 июля я записываю поэтому все расходы, чтобы посмотреть, сколько уходит на всякую дрянь и где следует сократить расходы в случае необходимости.
Новый карбункул доказывает, что ты должен без промедления снова пить мышьяк. Не откладывай же этого ни на один день. Уже предыдущий случай с карбункулом под мышкой должен был бы послужить тебе предостережением и заставить тебя начать применять мышьяк. Принимая мышьяк, ты ведь отнюдь не вынужден ни в чем изменять обычный образ жизни. Принимай же его спокойно в течение трех-четырех месяцев, чтобы избавиться, наконец, от этой дряни.
Что же касается путешествия, то я на твоем месте двинулся бы в путь, лишь только Женни будет готова и твой карбункул пройдет. План поездки ты можешь составить вполне по своему усмотрению и посетить также и почтенного Кугельмана. Таким образом, - если ты устроишься так, чтобы твое путешествие не совпало с его пребыванием на водах или же совпало только частично, - ты сможешь лучше всего избавиться от карлсбадской истории. Друг Кугельман, мнительный до ипохондрии в отношении своего здоровья, был бы во всяком случае несколько скучным товарищем в Карлсбаде. Так как я раньше 15-20 августа все равно не буду свободен, было бы безумием рассчитывать нам на какую-нибудь совместную комбинацию. А если я освобожусь раньше, то всегда можно будет решить, что предпринять.
По отношению к г-же Монро я бы, однако, принял какие-нибудь серьезные меры. Пусть Женни идет туда и скажет прямо, что ей нужны деньги. Г-жа Монро, может быть, ждет представления счета, написанного по всей форме: г-же Монро от г-жи Маркс, за преподавание в течение полугода и т. д. Но если бы визит Женни не помог, я бы на твоем месте написал ей вежливое, однако недвусмысленное письмо. Этим шотландцам следует показать, что понимаешь толк в делах, - тем большее уважение ты внушишь им.
Бесстыдство почтенного Вильгельма действительно превосходит всякие границы. Еще пытается доказывать тебе, что он со своей ложью держался «рамок твоего письма»! Как нечиста при этом его совесть, видно и из того, что он при этом употребляет ненавистное ему в общем выражение «считаться», и из заключительной трогательной апелляции к твоему доброму сердцу. Этот дурак требует, чтобы мы и весь Интернационал проделывали все его зигзаги в деле Швейцера, заключали мир, когда он заключает мир, обрушивались на Швейцера, когда он обрушивается, и при этом позволили ему врать от имени Интернационала, что ему вздумается, когда он сочтет это «необходимым». К тому же еще он хочет предписывать конгрессу, кого следует допускать и кого нет. Хорошо звучит также его утверждение, что в фогтовской истории он тебе - притом из-за «партийных соображений» - «предоставил» обороняться! Этот человек действительно считает себя до известной степени важной персоной.
И как нелепа история с фабричными инспекторами! Правительство, мол, хотело во что бы то ни стало ввести их кое-где, Либкнехт помешал ему в этом, исходя из правильно понятых интересов рабочих, а именно, дабы последние не были подкуплены этой реформой! Либкнехт помешал Бисмарку! Не шутите! О хитроумности этой политики уж и говорить не приходится.
«Восемнадцатое брюмера» получил вчера с благодарностью. Книга читается гораздо лучше в приличном оформлении и без опечаток. Предисловие очень хорошее. Оно, как и сама книга, не доставит радости Вильгельму. Данная там критика демократии, а особенно социалдемократии, льет воду отнюдь не на его мельницу, а на его голову. Но зато теперь он не может жаловаться, что у него нет агитационной литературы; посмотрим, что он с нею сделает.
Читаю теперь «Дневники, беседы и опыты об Ирландии» г-на Сениора (1843-1858 годы).
Кое-какие факты, некоторые интересные признания, но в общем и целом эти вещи представляют лишь специальный интерес, потому что исходят от такого «респектабельного» человека. В этом их ценность для меня. Два тома, издание 1868 года. Я не думаю, чтобы ты мог найти в них что-нибудь новое для себя.
Если бы у Швейцера не была такая нечистая совесть и если бы он не сделал глупости и не стал снова угрожать Интернационалу, он, несомненно, ухватился бы за либкнехтовскую буллу об отлучении и запросил бы на этот счет Генеральный Совет, и тогда вам пришлось бы все-таки дезавуировать г-на Вильгельма. Но почему же, вместо того чтобы отлучать Швейцера именем Международного Товарищества Рабочих, Вильгельм не ухватится за эту угрозу Швейцера и не попытается использовать ее для того, чтобы заставить Генеральный Совет высказаться по поводу угрозы Швейцера? Этот парень слишком неповоротлив.
История с Бракке тоже хороша. Эти лассалевские рабы требуют постоянно денег и только денег. По моему мнению, было бы очень неблагоразумно со стороны Международного Товарищества Рабочих посылать немцам хоть один пфенниг, прежде чем последние сами не будут платить в течение известного времени соответствующих членских взносов. Необходимо во что бы то ни стало покончить с деморализацией, начавшейся со времени Лассаля и благодаря последнему.
Возвращаю письма Кугельмана и Вильгельма. Относительно твоей поездки ты, конечно, сам напишешь Кугельману. Письмо Кугельмана ко мне верни, чтобы я мог ему ответить. Без кое-какой медицинской болтовни я от него не отделаюсь.
Тусси читает «Гёца фон Берлихингена», потом я дам ей «Эгмонта» (Гёте). Прогулки по случаю жары почти прекратились, сегодня становится несколько прохладнее.
Наилучшие пожелания от всех всем.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 27 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Из посылаемых материалов обрати внимание на «Vorbote» и. в особенности, на подчеркнутое мной на стр. 105, 106.
Ты увидишь, что старик Беккер не может перестать важничать. Он опрокидывает весь наш Устав, извращает его дух своей системой организации языковых групп и превращает нашу естественно возникшую систему в искусственную мешанину произвольных объединений по языку вместо действительных объединений по государствам и национальностям.
Архиреакционная затея, достойная панславистов! И все это потому, что мы ему временно позволили, пока Интернационал в Германии не окрепнет, оставаться центром для его прежних корреспондентов.
Я тотчас же постарался расстроить его попытку выступить на Эйзенахском съезде в качестве центра для Германии.
Бебель прислал мне для бельгийцев 25 талеров от своего Просветительного общества немецких рабочих. Сегодня я подтвердил получение и воспользовался случаем, чтобы написать ему насчет фантастических планов Беккера.
Я обратил его внимание на статью шестую Устава, признающую лишь национальные центральные комитеты, стоящие в непосредственной связи с Генеральным Советом, а где это по полицейским условиям невозможно, обязывающую местные группы в каждой стране вести переписку непосредственно с Генеральным Советом. Я разъяснил ему нелепость беккеровских претензий и под конец сказал, что, если Эйзенахский съезд примет - по отношению к Интернационалу - предложения Беккера, мы тотчас же публично аннулируем их, как противоречащие Уставу.
Впрочем, как Бебель и Либкнехт уже раньше писали мне, по собственному почину, они написали Беккеру, что не признают его, а переписываются непосредственно с Лондоном.
Сам Беккер не опасен. Но его секретарь Реми, как нам сообщают из Швейцарии, навязан ему г-ном Бакуниным и является орудием последнего. Этот русский хочет, очевидно, стать диктатором европейского рабочи
16:20 19.04.2015
Сам Беккер не опасен. Но его секретарь Реми, как* нам сообщают из Швейцарии, навязан ему г-ном Бакуниным и является орудием последнего. Этот русский хочет, очевидно, стать диктатором европейского рабочего движения. Пусть поостережется. Иначе он будет официально «отлучен».
Твой Мавр Лишь только получу экземпляры от Мейснера*, пошлю друзьям в Манчестер и Чарлзу Рёзгену. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 29 июля 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаю письмо Кугельмана.
С рукой лучше. Мышьяк начал принимать. «Bee-Hive» находится теперь под контролем Самюэла Морли, и с этих пор все чересчур антибуржуазное в отчетах о наших заседаниях вычеркивается. Так, вычеркнуты все мои рассуждения о римском и германском праве наследования по завещанию и при отсутствии завещания на последнем заседании Генерального Совета.
Во время моего пребывания в Лондоне ребята сделали глупость, то есть приняли в члены пять человек из Бронтер О`Брайеновского общества, парней настолько же глупых и невежественных, сколько склочных и важничающих своей сектантской тайной премудростью.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 30 июля 1869 г.
Дорогой Мавр!
Старик Беккер, видно, совсем спятил с ума. Как может on декретировать, что тредюнионы должны быть истинным рабочим объединением и основой всякой организации, что другие союзы должны, лишь временно существовать наряду с ними и т. д. Все это в стране, где настоящих профессиональных союзов вовсе еще не существует. Какая запутанная «организация»! С одной стороны, каждая профессия централизуется в национальной верхушке, а, с другой стороны, различные профессии каждой местности опять-таки централизуются в местной верхушке. Такая форма организации является лучшим средством увековечить непрерывную склоку. Но в сущности это не что иное, как желание старого немецкого ремесленника спасти в каждом городе свой «трактир», который он рассматривает в качестве основы единства рабочей;, организации. Если еще появится много таких предложений, то время на Эйзенахском съезде будет потрачено на пустые препирательства.
Эти международные планы имеют, разумеется, единственной целью обеспечить руководство за Беккером всюду, где звучит немецкий язык (Мюльхаузен в Эльзасе он уже аннексировал, см. «Vorbote», стр. 109 под заголовком «Базель»). На деле вся эта великолепная организация с центром в Женеве потерпит крушение из-за германских законов, так как Беккер, по обыкновению, ошибается в своих расчетах. Его попытка повсеместно ввести языковые центральные комитеты, то есть подчинить женевских рабочих Парижу, антверпенских - Амстердаму (если только Женева не намерена управлять и всей Францией, и валлонской Бельгией, о чем, весьма вероятно, и возмечтали в свободной Женеве), имеет целью, конечно, лишь подкрепить его притязания на регентство над группами немецкого языка. Но очень хорошо, что такие вещи должен решать Эйзенахский съезд, а не международный Базельский конгресс.
Впрочем, я совсем не хочу утверждать, что как следует понял план Беккера. Его немецкий язык и его логика таковы, что ум заходит за разум.
Что за этим скрывается жирный Бакунин, - совершенно ясно. Если этот проклятый русский и в самом деле думает пробраться при помощи интриг к руководству рабочим движением, то пора как следует проучить его и поставить вопрос, может ли вообще панславист быть членом Международного Товарищества Рабочих. Молодца этого очень легко прижать к стенке. Он не должен воображать, что можно перед рабочими разыгрывать космополитического коммуниста, а перед русскими - горячего националиста-панслависта. Несколько намеков Боркхейму, который с ним теперь как раз возится, были бы весьма своевременны;
Боркхейм, разумеется, поймет лишь грубый и недвусмысленный намек.
Ты, конечно, заметил, что почтенные швейцарцы хотят обсуждать на съезде и «прямое народное законодательство». Будет очень весело.
Все же это позор, что после почти сорока лет политического рабочего движения в Англии единственная существующая рабочая газета может быть куплена таким буржуа, как С. Морли. Закон пролетарского движения, видно, к сожалению, таков, что повсюду часть вождей рабочих неизбежно развращается, хотя это явление все же нигде не имеет такого всеобщего распространения, как в Германии благодаря усердию Лассаля.
Тусси читает теперь Фирдоуси ("Сказания о героях") в очень хорошей обработке Шакка. Пока он ей очень нравится, но сумеет ли она полностью одолеть весь этот громадный том, это другой вопрос.
В конце будущей недели я надеюсь наконец покончить с милым Готфридом и буду затем почти две недели свободен. Поэтому, если хочешь составить план поездки, - составь и сообщи мне, мы сможем тогда, в зависимости от твоего желания, встретиться где-нибудь в Германии или Голландии или даже вместе выехать из Лондона. В конце августа я должен встретиться со своей матерью в Остенде, так около 20 или 25 числа. Тусси, конечно, сможет это время оставаться здесь и составить компанию Лиззи. Как ты думаешь?
Твой Ф. Э.
Деньги ты получишь, лишь только я приведу свои дела с Готфридом Эрменом в порядок, по возможности и раньше, то есть если он раньше раскошелится. Пошлите прилагаемое при сем Тусси, написав адрес чужим почерком, она будет удивляться, откуда это?
21:54 19.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 2 августа 1869 г.
Дорогой Фред!
Из-за Кугельмана весь мой план поездки расстроился. Если я приеду к нему до того, как он поедет в Карлсбад*, то он все пустит в ход, чтобы забрать меня с собой в это скучное и дорогое место, или же я заставлю его отказаться от его собственного плана, который ему необходимо осуществить по состоянию здоровья.
Я написал ему поэтому, что должен в конце августа съездить по семейным обстоятельствам в Голландию, а оттуда, может быть, буду иметь случай видеть его в Ганновере после его возвращения. Другого выхода я, право, не видел. За отсрочку путешествия были еще следующие мотивы: во-первых: семейство Лафаргов, быть может, приедет на днях в Лондон; во-вторых: если я теперь уеду отсюда, то Генеральный Совет совершенно не справится с необходимой подготовительной работой к Базельскому конгрессу.
Тусси, как видно, собирается прочно осесть в Манчестере. Твое двухнедельное отсутствие дает для этого также удобный предлог. Рисунок она получит с одного здешнего (английского) курорта.
Прилагаю письма Бебеля и Вильгельма.
Надеюсь, что во время своей поездки ты заглянешь в Лондон.
Твой Мавр
Я до сих пор не заметил, чтобы Мейснер дал объявление о «Восемнадцатом брюмера».
Его девиз: Chi va piano va sano (тише едешь, дальше будешь). ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 3 августа 1869 г.
Дорогой Мавр!
Возвращаю Вильгельма и Бебеля и, кроме того, прилагаю чек на лондонский Юнион-банк в 100 ф. ст., с каковыми, будем надеяться, долги исчезнут навеки.
Если Женни свободна и в течение сентября, как сказала мне Тусси, то ты, конечно, можешь отложить свою поездку до этого месяца. Я думал все время, что из-за Женни ты ограничен лишь четырьмя неделями, в течение которых должен совершить поездку.
Скандал между Швейцером и лейпцигцами будет хорош. Обвинение Бебеля в том, что он подкуплен вельфами, и угроза швейцерианцев силой добиться победы на съезде заставляют ожидать приятных событий.
Что за глупость со стороны Вильгельма дать Гёггу подписать свое воззвание к съезду и тем самым дать повод газете «Social-Demokrat» для нападок! Но Вильгельм просто не может обойтись без своих мелкобуржуазных республиканцев.
Документы мои должны быть подписаны через неделю, если адвокаты справятся с этим.
Раньше среды, 11 числа текущего месяца, я поэтому ни за что не сумею уехать. На пути туда и обратно непременно повидаюсь с тобой в Лондоне.
Наилучшие пожелания всем.
Твой Ф. Э.
До сих пор я тоже напрасно искал объявления о «Восемнадцатом брюмера» ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 4 августа 1869 г.
Дорогой Фред!
100 ф. ст. получил с великой благодарностью. Я буду теперь внимательно следить за ходом дел, чтобы подобные недоразумения и т. д.
Мне что-то совсем не по себе. История с рукой у меня уже почти заканчивается. Общее недомогание свое я объясняю погодой; я глотаю лекарство, прописанное Гумпертом от печени.
Вчера было трагикомическое заседание Генерального Совета. Письма с требованием уплаты за печатание членских билетов, за помещение, неуплаченное жалованье секретарю и т. д. Словом, интернациональное банкротство, так что совершенно неизвестно еще, как сможем мы послать делегата. С другой стороны,, письмо из Женевы от французской секции, в котором почтительно просят Генеральный Совет издать циркуляр на трех языках, призывающий всех членов (и притом немедленно) собирать деньги для покупки дома в Женеве (для собраний), который будет стоить всего 5000 ф. ст. и станет собственностью Интернационала. Ну, разве не скромная претензия со стороны молодцов, которые не уплатили еще своего пенни с человека?
Беккер, вождь немецкого племени, посылает 280 пенсов за свои «мириады».
Смысл всей этой истории таков: местные комитеты (включая и центральные комитеты) тратят слишком много денег и взимают со своих членов слишком высокие взносы на национальные или местные нужды, так что для Генерального Совета ничего не остается. Для печатания нелепых адресов к испанцам и т. д. и тому подобных глупостей деньги всегда находятся.
Мы будем вынуждены письменно или устно заявить ближайшему конгрессу, что так дальше вести Генеральный Совет мы не можем; но прежде чем назначить нам преемников, пусть они потрудятся уплатить наши долги, которые были бы еще значительно больше, если бы большинство наших секретарей не оплачивало расходов по переписке из личных средств.
Если бы я на местах знал людей, за которых можно не опасаться, что они втянут нас в глупые истории, я с величайшим удовольствием согласился бы на перевод Центрального Совета в другое место. Дело становится скучным.
Привет.
Мавр Бизли женился 24 июля. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 10 августа 1869 г.
Дорогой Фред!
Я в большом затруднении насчет Тусси. Дело в том, что Лафарги писали, что приедут сюда в ближайший вторник или среду. Если я Тусси не сообщу, что ее страстно любимый Фуштра* приезжает сюда, то она после будет упрекать меня. Если же я сообщу ей об этом, то этим вызову в ее душе трагическую коллизию между желанием остаться, согласно уговору, у миссис Лиззи и желанием повидать Фуштра. Я предоставляю поэтому тебе решить этот вопрос по своему усмотрению.
Во французской полицейской газете «L`International» помещена статья «Всемирная диктатура» против Международного Товарищества Рабочих, вызванная многочисленными стачками, вспыхивающими одна за другой во Франции. Эта статья Жерузалема заканчивается так: «Как бы то ни было, теперь известно, что Лига в состоянии остановить одним своим словом все, прекратить общественную жизнь там, где это входит в ее намерения. Если бы нашелся честолюбивый министр, который сумел бы заслужить ее расположение, не трудно понять, что он мог бы предпринять против своих соперников, внушающих ему тревогу. Мы вполне убеждены, что этот самый министр, достигнув своей цели, тотчас же поспешил бы радикальными средствами уничтожить Лигу; не знаем, удалось ли бы ему это; но для данного момента мы утверждаем, что международная Лига на деле представляет собой всемирную диктатуру. Подождем того момента, когда ее [кассы] будут [полны]».
Если этот субъект будет ждать до тех пор, то ему придется долго ждать.
Напечатанная в приложении часть речи Вильгельма (произнесенной в Берлине), несмотря на имеющиеся в ней глупости, свидетельствует о неоспоримой ловкости, с какой он умеет преподнести вопрос в выгодном свете. Впрочем, это очень мило! Так как рейхстаг можно использовать только как средство для агитации, то никогда не следует агитировать там за что-либо разумное и непосредственно затрагивающее интересы рабочих! Поистине восхитительна иллюзия бравого Вильгельма, что если Бисмарк «любит» дружественные по отношению к рабочим речи, то он не будет противиться действительным мероприятиям в пользу рабочих! «Как будто», - как сказал бы Бруно Бауэр, - г-н Вагенер не высказывается в рейхстаге теоретически за фабричное законодательство, а на практике против него, «так как в прусских условиях оно было бы бесполезно»! «Как будто» г-н Бисмарк, если бы он действительно хотел и мог сделать что-либо для рабочих, не добился бы исполнения существующих законов в самой Пруссии! Уже по одному тому, что это имело бы место в Пруссии, либеральная «Саксония» и т. д. вынуждена была бы последовать ее примеру. Вильгельм не понимает, что нынешние правительства, хотя и кокетничают с рабочими, но очень хорошо знают, что их единственная опора - буржуазия, и поэтому они могут пугать ее дружественными по отношению к рабочим фразами, но никогда не могут на деле действовать против нее.
Это животное верит в будущее «государство демократии»! При этом мыслится то конституционная Англия, то буржуазные Соединенные Штаты, то жалкая Швейцария. О революционной политике «око» не имеет ни малейшего представления. То, что он приводит - вслед за швабским Майером - в доказательство дееспособности демократии, это - Калифорнийская железная дорога. Но она построена благодаря тому, что буржуа через конгресс подарили самим себе громадную массу «народной земли», следовательно, экспроприировали ее у рабочих, что они ввезли китайских кули, чтобы понизить заработную плату, и, наконец, что они создали новую ветвь - «финансовую аристократию».
Затем я считаю со стороны Вильгельма наглостью впутывать твое и мое имена в историю с Брассом. Я высказался открыто против того, что он связался с последним и одновременно - viva voce (устно) - предупредил его, что если это поведет к скандалу, то мы его публично дезавуируем.
Следующие места из «Мемуаров кавалера» Даниеля Дефо320 тебя, может быть, заинтересуют.
1) Рассказывая о смотре войскам, произведенном кардиналом Ришелье в Лионе, он замечает: «Французские пехотинцы, если сравнить их с пехотой, которую я с тех пор имел случай наблюдать в немецкой и шведской армиях, не заслуживали имени солдат. С другой же стороны, если сравнивать их с савойскими и итальянскими войсками, то они являются хорошими солдатами».
2) Он говорит о начале вмешательства Густава Адольфа в дела немецкой мрази: «Вначале они (немецкие князья-протестанты) были готовы присоединиться к нему, по крайней мере у них не было никакого желания
примыкать к императору, силы которого вызывали у них столь справедливые опасения; они желали успеха шведам и были бы очень рады, если бы дело было сделано руками другого человека; как истые немцы, они скорее желали быть спасенными, чем спасти самих себя. Вот почему они были нерешительны и придерживались договоров».
Надеюсь увидеть тебя в следующий понедельник.
Привет.
Мавр
Не забудь прислать маленькую записную книжку, которую я оставил у вас. Там есть несколько моих заметок. Не забудь также достопочтенного Дюринга. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 12 августа 1869 г.
Дорогой Мавр!
Гордиев узел относительно Шнапса я разрубил таким образом, что сообщил просто Тусси самый факт. Внес ли я этим сообщением раздвоенность в ее душу - я не знаю, но у нее, к сожалению, теперь другая забота. Дело в том, что она с прошлой пятницы непрерывно мучается от страшной зубной боли, причиняемой тем самым зубом, который уж и раньше доставил ей много мучений. Она до сих пор переносила эту историю с изумительным героизмом, но плохой сон и долгое нервное напряжение оказывают все же свое действие, и она сегодня выглядит немного утомленной. Она мне сказала, что вы были против того, чтобы вырвать зуб, но так как это дальше продолжаться не может, то я ее послал сегодня с Лиззи к одному из лучших здешних зубных врачей и сказал ей, чтобы она послушалась его совета. Врач после продолжительного исследования сказал, что он надеется спасти зуб, но если боль до утра субботы не прекратится, то зуб все-таки придется удалить. Во всяком случае девочка не может каждые полгода терпеть эту непрерывную, расшатывающую нервную систему боль. Ее здоровье в целом теряет при этом больше, чем стоит весь зуб. Надеюсь, что смогу скоро сообщить вам более утешительные вести.
Я должен сейчас пойти в Шиллеровское общество и посмотреть, что произошло в Эйзенахе. В субботу обе партии разошлись, по-видимому, мирно, и таким образом удалось избежать, по крайней мере, всеобщей потасовки.
Как глупы и пошлы сторонники Уркарта, видно из того, что они никогда не упоминают о книге Сент-Клера, бывшего капитана 28-го полка, и Ч. Брофи «Пребывание в Болгарии», 1869 года.
Эта книга написана двумя парнями, один из которых - Сент-Клер, бывший офицер, участник Крымской войны, знающий турецкий, польский, русский и болгарский языки, пробыл в стране 3 года, и другой - 11/2 года, сейчас еще оба находятся там. Вещь написана очень живо и образно и имеет большее значение, чем какая-либо другая из известных мне книг по этому вопросу. Для англичан эти парни удивительно свободны от предрассудков, хотя слабы по части экономики и политики. Но они умеют видеть. Они приехали туда - по крайней мере Брофи - настроенными в пользу христиан, но целиком изменили свои взгляды в пользу турок. Но так как они находят уязвимые места и в турецкой системе правления (хотя и тут у них кое-что общее с Уркартом), то сторонники Уркарта не решаются называть книгу, которая, даже с их собственной точки зрения, стоит больше, чем вся их «Free Press». Содержащиеся в ней факты более ценны для меня, чем вся болтовня сторонников Уркарта. А по части описания русской и французской политики в Константинополе этим обоим людям может позавидовать короткорукий Коллег. При этом вещь так написана, что ее можно читать и читать с интересом, а пользы она принесет здесь больше, чем «Free Press» за десять лет с ее изречениями, которые она вещает с видом оракула.
Позавчера закончил дела с Готфридом Эрменом. Все подписано. Наконец-то окончательно развязался с этим почтенным мужем.
Наилучшие пожелания от всех.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 16 августа 1869 г.
Дорогой Мавр!
Вчера вечером я получил телеграмму, согласно которой моя мать приедет в Остенде лишь в среду вечером. Так как теперь мне приходится ждать из дому письма с более подробными указаниями и так как еще другая причина заставляет меня провести завтрашний день здесь, то я телеграфировал тебе сегодня, что приеду лишь в среду. Я боюсь также, что если к тому времени приедут Лафарги, я не смогу переночевать в твоем и без того переполненном доме; если так, то я хотел бы знать, можно ли будет устроиться поблизости от тебя.
Тусси удалили зуб. Врач установил, что один из трех корней воспален, и потому оставалось только удалить. Боли теперь прекратились.
Я рассчитываю приехать по Центральной железной дороге с поездом, отправляющимся в 3 часа 30 минут. Он приходит в Лондон в 8 часов 50 минут.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 16 августа 1869 г.
Дорогой Мавр!
Confusion worse confounded! (Все стало еще более запутанным!. (Дж. Мильтон. «Потерянный рай», книга вторая, строфа 996)) Новая телеграмма из дому о том, что моя мать вследствие легкого нездоровья и завтра не будет в Остенде и что подробности я узнаю только в четверг.
Так как, судя по этому, история с Остенде затягивается на неопределенное время, я решил в четверг вечером, если до тех пор не произойдет ничего нового, ехать с Тусси и Лиззи в Ирландию и провести там дней 10-14. Дело могло бы измениться лишь в случае получения письма от моей матери, которое должно прийти самое позднее в четверг, но я, однако, не считаю это сколько-нибудь вероятным при настоящем положении дел.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э.
Подробности в четверг.
Чуть было не позабыл самого главного. Прилагаю при сем банкноту в 10 ф. ст., из которых 5 от Мура и 5 от меня для взносов в Интернационал. Пришли Муру квитанцию прямо по адресу С. Муру, 25 Dover Street, Oxford Road, Manchester.
Y/D 69237, Манчестер, 30 января 1868 года. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 17 августа 1869 г.
Дорогой Фред!
Все здесь готово для твоего приезда.
Не забудь взять билет лишь до станции Кентиш-таун (рядом с нами) или, если ты возьмешь билет до станции Сент-Панкрас, по крайней мере сойди на станции Кентиш-таун.
Г-н Лафарг принципиально никогда не указывает дня своего приезда, чтобы не давать повода к беспокойству в случае опоздания. Тоже принцип!
Надеюсь, что бедная Туссинька теперь снова совершенно здорова.
Посылаю тебе при сем швейцериану, которой ты можешь наслаждаться в дороге.
Твой К. М.
При сем экземпляры (Бонапарта) для 1) Чарлза, 2) Шорлеммера, 3) Мура, 4) Гумперта. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 18 августа 1869 г.
Дорогой Фред!
Несколько разочарован твоим письмом, так как все надеялись видеть тебя сегодня вечером здесь. План с Ирландией очень хорош. Лиззи и Тусси смогут любоваться на «осужденную» Ирландию в натуре, если ничего нового не произойдет за это время.
Сегодня вечером приезжает семейство Лафаргов, сегодня в 10 часов они выезжают из Дьеппа.
10 ф. ст. получил, но не могу выслать квитанции до субботы, когда будет заседание Подкомитета. Деньги прибыли очень кстати, в последний момент.
Вчера Дюпон сообщил, что французские (а именно парижские) профессиональные союзы (бронзовщики) вернули 45 ф. ст., то есть прислали ему для уплаты. Эти деньги уже давно были через наше посредство частью даны им в долг, частью подарены здешними союзами. (Еще раньше 20 ф. ст. были пересланы по нашему указанию из Парижа в Руан.) Я добился, чтобы к здешним союзам были посланы делегаты, которые при уплате денег постарались бы на них воздействовать. Вообще парижские союзы вели себя очень прилично. Вчера также пришло письмо от Людвига Нёймайера, помеченное Эйзенахом, следующего содержания: «Съезд в Эйзенахе постановил призвать рабочих Германии примкнуть к Международному Товариществу Рабочих, приобретая для этого членские билеты непосредственно в центре. Так как Иоганном Ф. Беккером в Женеве я назначен агентом секции немецкого языка Международного Товарищества Рабочих для Винер- Нёйштадта и окрестностей, то прошу точной инструкции, как я должен теперь поступать. С социалреспубликанским братским приветом и т. д. Адрес: Людвиг Нёймайер, редактор газеты «Wiener-Neustadter Wochenblatt » в Винер-Нёйштадте, Австрия».
Это удар для старика Беккера и, в частности, для «кассы языковых групп». Но из личной дружбы нельзя же испортить самое дело.
Ты помнишь лейпцигского Вернера (переплетчика), которому я писал из Манчестера. Он с тех пор усердно работал для нас.
Вчера пришло также известие о присоединении одной (итальянской) группы из Триеста.
Также из Барселоны; прилагаю экземпляр органа этой новой группы.
В Познани, как сообщил Жабицкий, польские рабочие (плотники и т. д.) победоносно закончили стачку благодаря помощи их берлинских товарищей. Эта борьба против «господина капитала» - даже в ее низшей форме, форме стачки - совсем по-иному покончит с национальными предрассудками, чем декламации о мире господ буржуа.
Надеюсь получить несколько строк от Тусси о состоянии ее здоровья. Сердечный привет миссис Лиззи.
Мавр
Весьма прискорбна внезапная смерть Силвиса (41 год). председателя американского Рабочего союза, как раз перед конгрессом Рабочего союза, для подготовки которого он почти в течение целого года колесил по Соединенным Штатам, агитируя повсюду. Часть его работы пропадет, таким образом, даром.
16:21 20.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 5 сентября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Вчера в полдень возвратился домой из Остенде. В Лондон я прибыл в четверть седьмого утра, нашел поезд, отправляющийся сюда в половине восьмого, и проехал дальше, не останавливаясь, так как почти всю ночь не спал и ни на что другое не был годен. К тому же я думал, что ты с Женни уехал, и только здесь узнал, что это не так. Эта отсрочка твоего отъезда кажется мне несколько странной, я не допускаю мысли, что причина только в Базельском конгрессе и поэтому задаю себе вопрос, не в деньгах ли тут дело. Когда ты просил 75 фунтов, я послал тебе 100, предполагая, что остаток ты сможешь использовать для поездки; однако, поскольку я прямо не сказал об этом, то, возможно, им нашли другое применение; если это так, телеграфируй мне завтра утром (по возможности, до 10 часов), сколько тебе нужно. Дело в том, что завтра вечером мы, вероятно, выедем в Дублин, и часам к 11-12 я отправлюсь в город уладить денежные дела, тогда я мог бы устроить и это.
Я пробыл несколько дней в Энгельскирхене. Люди в Германии становятся все глупее. Рабочее движение и в самом деле угрожающе наступает на них, и все они заигрывают с ним, изобретают всякого рода панацеи, но интеллект их от этого не становится острее, наоборот.
Мой почтенный брат, например, хотел разрешить социальный вопрос таким образом: он «амортизирует труд» совершенно так же, как он амортизирует основной капитал фабрики - здания, машины и т. д., - то есть набавляя к цене каждого фунта пряжи, скажем, по одному грошу и из полученной суммы вознаграждая старых, больных и ставших инвалидами рабочих. Этот простак был весьма изумлен, когда я объяснил ему, как безгранично наивна и абсурдна эта затея, и в конце концов обещал прочесть твою книгу. Относительно прусских касс взаимопомощи он дал мне статью из статистического журнала Энгеля, из нее видно, что наиболее вопиющих гнусностей саксонских уставов там нет, но в остальном все то же.
Самый великий человек в Германии безусловно Штраусберг. Парень этот станет скоро германским императором. Куда ни придешь, все говорят только о Штраусберге. Впрочем этот парень не так уж плох. Мой брат, который вел с ним переговоры, изобразил мне его очень живо. У него много юмора, он по-своему талантлив, во всяком случае Штраусберг бесконечно выше железнодорожного короля Гудзона. Он скупает в настоящее время всевозможные промышленные предприятия и повсюду тотчас же сокращает рабочее время до 10 часов, не снижая заработной платы. При этом он ясно сознает, что в конце концов совершенно разорится. Его главный принцип: надувать только акционеров, с поставщиками же и другими промышленниками действовать по-хорошему. В Кёльне я видел его портрет, выставленный на всеобщее обозрение; совсем недурен, жизнерадостен. Прошлое его весьма темное: одни уверяют, что он изучал юриспруденцию, другие, что содержал в Лондоне дом терпимости.
Вильгельмчик теперь так низко пал, что уже даже не решается сказать, что Лассаль списывал у тебя, и притом неверно. Этим оскоплена вся биография, и зачем он после этого ее перепечатывает, - ведомо ему одному.
А органом рабочих в Швейцарии он объявил даже не «Vorbote», а жалкий «Felleisen».
Превосходное общество! Сравни дебаты о социал-демократической, демократическисоциальной или социал-демократической плюс демократически-социальной рабочей партии на Эйзенахском съезде. И Риттингхаузен пророк ее!328
О «Восемнадцатом брюмера» до сих пор от Вильгельма ни звука. Ему и здесь пришлось бы «выпустить» кое-что, что «могло бы оскорбить» его и других!
С наилучшими пожеланиями от всех нас всем вам.
Твой Ф. Э.
Прилагаемое изображение предназначено для зоолога Фогта. Либкнехт это может передать через своего друга Гёгга. Данное изображение спереди демократично, а сзади социалистично, следовательно, совершенно ортодоксально и демократически-социалистично. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Ганновер, 25 сентября 1869 г.
Дорогой Фред!
Я сегодня получил два неприятных известия из дому. Маленький Шнаппи* очень болен и в течение нашего кратковременного отсутствия потерял в весе полтора фунта. Кугельман настаивает на том, - и пишет сегодня в этом смысле в Лондон, - чтобы пригласили для консультации доктора Уэста, знаменитого лондонского детского врача, который, как предполагает Кугельман, в настоящее время является профессором в Варфоломеевской больнице, в которой работает Лафарг.
Во-вторых, Лаура снова ждет ребенка, что в равной степени некстати и для нее самой и для Лафарга.
Вот уже неделя, как мы здесь. Пробыв несколько дней в Бельгии (Брюгге и Льеже), мы отправились затем в Кёльн. Оттуда нанесли визит мыслителю Дицгену в Зигбурге. Потом - в Бонн, потом пароходом - в Майнц. Эта поездка привела Женничку в восхищение. К сожалению, путешествие было омрачено назойливым обществом. В Бонне я зашел вечером к Хагену и не застал его дома. На следующее утро он появляется в момент нашего отъезда. Под предлогом проводов до Роландсека липнет к нам до самого Майнца. В Майнце мы провели один день у Штумпфа, у которого очень милая семья (дочь и сестра). Воспользовавшись случаем, заглянули в Висбаден. Эмс пропустили. Один день были в Ахене у Карла Филипса.
Во время этой поездки через Бельгию, пребывания в Ахене и путешествия вверх по Рейну я убедился, что необходимо энергично бороться с попами, особенно в католических местностях. В таком направлении я и буду действовать через Интернационал. Эти собаки (например, епископ Кеттелер в Майнце, попы на Дюссельдорфском съезде и т. д.) заигрывают, где это им кажется удобным, с рабочим вопросом. В 1848 г. мы фактически поработали на них, они одни воспользовались плодами революции в период реакции.
Всюду, где я побывал, ничего не знали о моем «Луи Бонапарте». На этот счет я отправил Мейснеру отнюдь не любезную записку. Он до сих пор не ответил.
Либкнехт снова написал мне по поводу твоей «Крестьянской войны», которую должны напечатать в качестве пропагандистской брошюры. Так как на этот раз вещь выйдет под эгидой эйзенахского центрального комитета, то я советую тебе сделать нужные исправления и незамедлительно отослать эту вещь. Ввиду того, что через два-три дня у меня будет, по всей вероятности, свидание с Вильгельмом, напиши мне с первой же почтой о своих намерениях.
Фейербах написал в таком же духе - mutatis mutandis ( с соответствующими изменениями), - как и Руге, о моей книге Каппу в Нью-Йорк, который, в свою очередь, сообщил это нашему Мейеру в Сент-Луис.
Женничка пока еще не получила от своих принципалов приказа о возвращении. Положение неприятное. Прежде всего, трудно так скоро уехать отсюда. Кроме того, перемена обстановки весьма полезна милой девушке. Она прекрасно выглядит.
Самые сердечные пожелания г-же Бёрнс и Туссиньке.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ГАННОВЕР Манчестер, 27 сентября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Так как с Эйххофом ничего не вышло, то пусть лучше Вильгельм напечатает «Крестьянскую войну», чем вовсе ее не переиздавать. Поэтому я хочу сейчас же просмотреть брошюру. Впрочем, Вильгельм сам может написать мне об этом, он все еще не ответил на мое последнее письмо, и я не вижу причин, почему я должен делать ему авансы.
Лафарг со своим врачеваньем оказался глупее, чем я ожидал. Ты, право, обязан энергично вмешаться, иначе может действительно произойти несчастье.
На прошлой неделе, в четверг, мы благополучно вернулись из Ирландии; были в Дублине, Уиклоуских горах, Килларни и Корке. Провели время очень хорошо, но обе дамы вернулись еще более ярыми hiberniores (ирландками), чем были до отъезда. Погода, в общем, хорошая. Судя по газетам, она сейчас у вас хуже, чем здесь.
Из книги Тренча «Действительность ирландской жизни» видно, почему Ирландия столь «перенаселена». Этот трудяга доказывает на примерах, что, в среднем, земля так обработана ирландскими крестьянами, что затрата на один акр 10-15 фунтов стерлингов, которая полностью окупается за один - четыре
года, повышает арендную плату с 1 до 20 и с 4 до 25-30 шиллингов за акр. Эта прибыль неизбежно идет в карман лендлордов.
В свою очередь, г-н Тренч контролируется недурно его собственными заявлениями Сениору, которые последний опубликовал. Либеральному Сениору Тренч говорит, что будь он ирландским крестьянином, он тоже стал бы риббонистом.
Я бы заехал навестить Дицгена из Энгельскирхена, но шоссе, ведущее к Зигбургу, как раз в то время было размыто и связь фактически прервана.
Разве Женни не может написать супругам Монро? Я бы полагал, что дело может быть улажено.
За последние четырнадцать лет торговля Ирландии колоссально возросла. Дублинскую гавань нельзя узнать. На Кинстоунской набережной я очень часто слышал итальянскую речь и, кроме того, сербскую, французскую, датскую, также и норвежскую. Поистине немало «итальянцев» в Корке, как говорится в комедии. Но сама страна производит впечатление настоящей пустыни, и сразу приходит мысль, что здесь слишком мало народа. Везде признаки военного положения. Солдаты королевского Ирландского полка бродят повсюду небольшими отрядами с охотничьими ножами, а иногда и револьверами на боку и с полицейскими дубинками в руках; в Дублине через центр города проезжала конная батарея, чего я никогда не видел в Англии, и везде, везде солдаты.
Самое скверное у ирландцев то, что они становятся подверженными коррупции, как только перестают быть крестьянами и обуржуазиваются. Правда, это наблюдается у большинства крестьянских наций. Но в Ирландии этот процесс принимает особенно скверный характер.
Поэтому и пресса такая паршивая.
Мур - в Тироле и вернется, вероятно, на следующей не деле.
Ты, наверное, поедешь в Гамбург и увидишься с Мейснером? Если да, то можешь упомянуть в разговоре, что я теперь работаю над Ирландией и в свое время предложу ему коечто.
Сердечный привет Женни и Кугельману.
Тусси и Лиззи также посылают привет.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Ганновер, 30 сентября 1869 г.
Дорогой Фред!
Письмо твое пришло вчера вечером.
Сегодня получены более утешительные вести из Лондона о здоровье Шнаппи. Лаура и Лафарг хотят покинуть Лондон, как только позволит состояние маленького. При этих обстоятельствах я считаю необходимым немедленное возвращение Тусси в Лондон. Лаура очень обидится на Тусси, если та не предпримет никаких попыток повидаться с семейством Лафарг до их отъезда в Париж.
Я только что проговорил целый час с делегацией из четырех лассальянцев, которую прислало ко мне здешнее отделение Всеобщего германского рабочего союза. Я, разумеется, вел себя очень сдержанно и дипломатично, но все же сказал этим людям sub rosa (по секрету) то, что требовалось. Мы расстались добрыми друзьями. Переданное ими от имени Союза приглашение прочесть у них доклад я, разумеется, отклонил.
В воскресенье приезжает другая делегация из Брауншвейга: Бракке, Бонхорст, Шпир336.
Это мне менее приятно.
Либкнехт пишет, что он из-за пруссаков не сможет приехать.
Но: 1) этим путем езда до Гамбурга займет два дня вместо четырех часов, 2) на одну только дорогу потребуется около сорока лишних талеров. Я не хочу и не могу позволить себе этого.
Должен кончать, так как почта открыта лишь до четверти второго (в первой половине дня), а сейчас уже час десять минут.
С Мейснером буду говорить о твоей книге.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, пятница, 22 октября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Наспех посылаю прилагаемые фотографии, из которых Женни может выбрать себе одну.
У меня жестокий грипп вследствие внезапной перемены температуры, однако, я начинаю чувствовать себя лучше.
Книга Уэйкфилда («Статистическое и политическое описание Ирландии») цитируется Баттом («Ирландский народ и Ирландия») как «Обзор Ирландии», а также как «Описание Ирландии», 2 тома, 1812 или 1813 год.
Книга Юнга называется «Путешествие по Ирландии», 2 тома, дата не обозначена.
Роман Ранка ("История заговора") очень недурен.
Наилучшие пожелания.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 23 октября 1869 г.
Дорогой Фред!
Большое спасибо за фотографии.
Я тоже страдаю от сильного гриппа.
Книгу А. Юнга я уже заказал и о Уэйкфилде напишу тому же лицу (Адамсу).
Судя по письму Лафарга, в Париже царит большое возбуждение.
Из Петербурга мне прислали том Флеровского в 500 страниц о положении русских крестьян и рабочих. К сожалению, по-русски. Человек этот работал над книгой 15 лет.
Великий Бакунин собирается в Неаполь, в качестве делегата, на конгресс атеистов, инсценируемый там против вселенского собора.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 24 октября 1869 г.
Дорогой Мавр!
От гриппа я, в основном, уже счастливо отделался благодаря тому, что ограничил себя в пиве, оставался по вечерам дома и употреблял настой из льняного семени с лимоном и медом.
Уэйкфилда я, к счастью, здесь обнаружил в своей платной библиотеке - собственно говоря, книга значится в каталоге, в действительности же ее не удалось найти. Но ее пытаются разыскать, я еще напишу тебе об этом. Она представляет собой два объемистых тома in quarto. Вообще я вижу, что большое количество работ, которые есть здесь в моем распоряжении, особенно для периода 1500-1800 годов, мне весьма пригодятся; некоторые из них имеют очень важное значение, так что если найдется Уэйкфилд и удастся раздобыть Юнга ( «Путешествие по Ирландии»), то мне еще понадобятся только работы, появившиеся в самое последнее время. Садлер («Ирландия, ее бедствия и средства к их устранению») здесь тоже есть.
Для Флеровского, - имя это неславянское, и тем более нерусское, ни одно русское слово не начинается с фл., кроме фланговый, флот, фланкировать и т. д., - тебе придется, вероятно, прибегнуть к услугам Годиссара потому, что, хотя и можно в три месяца выучиться по-русски настолько, чтобы прочесть такую книгу, но у тебя ведь нет теперь времени. для этого. Дай просмотреть ее Годиссару, и если в ней есть что-либо интересное, я, быть может, сумею этим летом воспользоваться ею, чтобы снова немного заняться русским языком, как только покончу с Ирландией. От Ирландии до России il n`y a qu`un pas ( один только шаг).
Прилагаю конверт твоего второго письма из Ганновера, сохранивший следы внимания пруссаков, хотя для меня непостижимо, как они успели это проделать, если ты сдал его всего за десять минут до закрытия почты. Хотя с этого момента до отхода поезда они, пожалуй, могли урвать минутку для такого приятного занятия.
На примере ирландской истории можно видеть, какое это несчастье для народа, если он поработил другой народ. Все английские подлости имеют свое происхождение в ирландском Пейл. Кромвелевскую эпоху я еще должен изучать, но во всяком случае для меня несомненно, что дела и в Англии приняли бы иной оборот, если бы не было необходимости господствовать по-военному в Ирландии и создавать новую аристократию.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 30 октября 1869 г.
Дорогой Фред!
Прилагаемое письмо Бонхорста и Гёггиану, по прочтении, пожалуйста, мне верни.
Что Серно покончил с собой, это естественно. Но что Бакунин, с которым он до последнего времени находился в плохих Членский билет Лиги земли и труда, принадлежавший Марксу (30 ноября 1869 г.)отношениях, тотчас же захватил его бумаги, эта новость не укладывается в голове. Кстати.
Секретарь нашего французского женевского комитета сыт Бакуниным по горло и жалуется, что тот все дезорганизует своей «тиранией». В «Egalite» г-н Бакунин намекает, что у немецких и английских рабочих нет потребности в индивидуальности, и потому они принимают наш «авторитарный коммунизм». В противоположность этому Бакунин является представителем «анархического коллективизма». Анархия, во всяком случае, у него в голове, где умещается лишь единственная ясная идея, что Бакунин должен играть первую скрипку.
Чтобы вполне понять письма Гёгга и Бонхорста, ты должен знать, что обыватели (или, вернее, их представители) кое-где в Швейцарии, Австрии и Германии подняли страшный крик по поводу постановления Базельского конгресса о земельной собственности.
От глупости и беспомощности (использованных более умным Швейцером), с какими Вильгельм и компания отвечают на вой швабского Майера и других поддерживающих его недоброжелателей из Народной партии, просто волосы встают дыбом. Ни одному из этих ослов до сих пор не пришло в голову спросить либеральных крикунов: позвольте, разве в Германии, наряду с мелкой крестьянской собственностью, нет крупной земельной собственности, которая является базисом отживающего феодального хозяйства, разве не надо будет в случае революции покончить с ней хотя бы уже только для того, чтобы уничтожить теперешнее государственное хозяйство, и можно ли это сделать устарелым способом 1789 года? Так нет же! Эти ослы верят швабскому Майеру, что земельный вопрос имеет непосредственный практический интерес только для Англии!
Одним из следствий Базельского конгресса надо считать организацию Лиги земли и труда (создана, между прочим, непосредственно Генеральным Советом), благодаря чему рабочая партия совершенно порывает с буржуазией, причем исходным пунктом является национализация земли. Эккариус назначен действительным секретарем (наряду с Буном в качестве почетного секретаря) и будет за это получать деньги.
Генеральный Совет поручил мне написать краткое обращение к английскому рабочему классу по поводу состоявшейся в прошлое воскресенье демонстрации сочувствия ирландским заключенным. При моей теперешней занятости я отнюдь не расположен к этому, но это должно быть сделано. В лондонских газетах описание демонстрации совершенно искажено. Она была великолепна.
Наилучшие пожелания миссис Лиззи, а также воскресным гостям.
Твой К. М.
Пруссаки так плохо запечатали мое письмо к тебе из Ганновера* отчасти из-за недостатка времени, отчасти из досады, что ничего в нем не нашли.
00:04 21.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 1 ноября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Резолюция о земельной собственности сотворила подлинные чудеса. Впервые, с тех пор как Лассаль начал свою агитацию, эта резолюция заставляет молодцов в Германии мыслить, - а это до сих пор считалось совершенно излишним. Это ясно видно из письма Бонхорста.
Письмо мне в общем понравилось: несмотря на рисовку и малую интеллигентность, в нем есть какой-то здоровый народный юмор, да и в вопросе об ипотеках он попал как раз в точку. Впрочем, помимо главного вопроса о крупной земельной собственности, люди забывают также, что существуют разного рода крестьяне: 1) крестьянин-арендатор, которому безразлично, принадлежит ли земля государству или крупному землевладельцу; 2) собственник: во-первых, крупный крестьянин, против реакционного естества которого следует восстановить поденщика и батрака; во-вторых, средние крестьяне, которые тоже будут реакционными и численность которых не очень велика, и, в-третьих, обремененный долгами мелкий крестьянин, которого можно привлечь благодаря ипотеке. К тому же можно сказать, что пролетариат пока что не заинтересован в том, чтобы поднимать вопрос о мелкой земельной собственности.
Чудеса: нашего филистера Гёгга его собственные сторонники выбрасывают теперь как слишком ярого коммуниста! За этим скрывается доблестный Ладендорф. Бёйст хотя на бумаге и коммунист, но его легко поймать на удочку, если сказать ему, что деньги давались не специально на эту цель, а для революционизирования Германии вообще. Ну, а мы должны, конечно, поддерживать существование несчастного «Felleisen», о котором можно только сказать, что, чем скорее он полетит к черту, тем лучше.
Из немецких материалов ты мог бы посылать мне важнейшие, чтобы я был все же хоть отчасти в курсе.
Пруссаки снова выкинули превосходную штуку в прусском духе, разрушив в Целле памятник в честь Лангензальца. Никогда не было еще большего пресмыкательства, чем запрос г-на Микеля по этому поводу. Роон воспользовался случаем, чтобы констатировать, что в Пруссии достаточно служебного приказа начальника, чтобы солдат мог растоптать ногами любой судебный приговор.
Серно мне жаль; по-видимому, этот русский был и в самом деле порядочным человеком.
Но еще более жаль мне Гёгга, уверенного в классичности французского языка Серно, образцы которого нам достаточно известны.
Истинное счастье, что «Bee-Hive» теперь демонстрирует так нагло и глупо свою буржуазную окраску. Такого подлого номера, как вчерашний, я еще никогда не видел. Это пресмыкательство перед Гладстоном и весь буржуазно-покровительственно-филантропич еский тон должны скоро окончательно погубить ее и вызвать потребность в настоящей рабочей газете. Очень хорошо, что как раз в тот момент, когда рабочие отрезвляются от своего либерального опьянения, их единственная газета все больше и больше обуржуазивается. Но все же у Самюэла Морли должно было бы хватить ума - не сажать туда таких дураков и не давать им так густо и недвусмысленно накладывать буржуазную краску.
Фенианская демонстрация в Лондоне только еще раз показывает, чего стоит официальная гласность прессы. Собирается около двухсот тысяч людей и происходит самая внушительная демонстрация, какую только видел Лондон за многие годы, но, стоя на страже респектабельности, вся лондонская пресса без исключения позволяет себе изображать дело, как жалкую неудачу.
В связи с нынешней стачкой прядильщиков в Болтоне один прядильный фабрикант заявил Сэму Муру прямо: мы вовсе не заинтересованы в сокращении заработной платы на 5%.
То, чего мы хотим и чего намерены добиться, - это сокращения производства (то есть стачки).
Уэйкфилда здесь пока еще не разыскали. Однако прежде, чем он мне понадобится, я должен буду в первую очередь более тщательно исследовать основу, а именно историю с 1600 по 1700 год.
Чтобы пополнить мои ирландские источники и комическим элементом, я обнаруживаю здесь в библиотеке иностранной литературы работу - «Ирландия», сочинение Якоба Венедея!
Наилучшие пожелания. Здесь отвратительная погода.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 6 ноября 1869 г.
Дорогой Фред!
Посылаю тебе один номер «Pionier», один - «Volksstaat» и различные номера «Social- Demokrat».
Из «Pionier» ты увидишь, что, по мнению Гейнцена, я написал «Капитал» только для того, чтобы он его не понял.
Швейцер, - используя осторожность Либкнехта по отношению к его демократическим друзьям, - делает вид, будто полемика против земельной собственности составляет первое слово в лассалевском вероисповедании! Какое бесстыдство! Впрочем, Бонхорст в одном номере «Volksstaat», который я не могу найти, в связи с этим основательно его отделал. Я не знаю, получаешь ли ты «Volksstaat».
Что Бонхорст арестован, это хорошо.
Нет ничего смешнее переполоха респектабельной публики по случаю сегодняшнего торжественного шествия королевы. Всюду шныряет полиция, как во Франции. Вся тревога вызвана сплошной мистификацией: а именно - какие-то агитаторы уже несколько недель забавлялись тем, что распространяли листовки, в которых призывали изголодавшихся рабочих Ист-Энда всем вместе выйти навстречу королеве и не дать ей проехать.
Мое семейство только что вернулось с этого зрелища. В публике - ледяной холод. Эта госпожа, говорят, выглядела в такой обстановке неестественно скованной и весьма мрачной.
На днях пошлю тебе том, который попался мне случайно и в котором собраны различные памфлеты об Ирландии. У Энсора (которого я цитировал в «Капитале») много пикантного.
Энсор был политико-экономом, он - английского происхождения (когда родился Энсор, отец его жил еще в Англии), протестант и при этом один из наиболее решительных рипилеров до 1830 года. Его собственное равнодушие в религиозных делах позволяет ему очень остроумно защищать католицизм против протестантов. Первый памфлет в томе принадлежит Артуру О`Коннору. Я ожидал от него большего, так как этот О`Коннор в 1798 г. играл значительную роль, и мне попадались неплохие его статьи о хозяйничаньи Каслри в «Political Register» Коббета! Тусси как-нибудь посмотрит, что есть у Коббета об Ирландии.
На этой неделе мы с Тусси потратили три дня на приведение в порядок моего кабинета.
Все было запущено до невозможности.
Привет.
Твой К. М.
Тусси шлет наилучшие пожелания всему семейству. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 9 ноября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Водевиль о регентстве довольно-таки далеко заходит. Я никак не ожидал, что империя потерпит нечто подобное.
Отсюда видно, как много можно добиться отважным поведением; но, конечно, наши Гвидо и Вильгельм этому примеру не последуют.
«Reforme», так же как «Reveil» и «Rappel», слаба силами; правда, в данный момент можно простить некоторую декламацию. Однако эти молодцы просто путаники, в особенности же Распайль. Идея выбрать уже теперь временное правительство хороша как шутка по адресу Бонапарта, но сама по себе, разумеется, нелепа. Говорят, что Бонапарт снова болен, повидимому, он и физически идет к концу.
Изворотливость Швейцера, тотчас же подхватившего базельскую резолюцию о земельной собственности и делающего вид, будто он и Лассаль всегда проповедовали это, в высшей степени нахальна, но повернута все же очень ловко против простаков вроде Вильгельма.
Однако, что вообще им делать с этим прохвостом, достаточно умным, чтобы держаться в вопросах теории всегда корректно, и знающим, что они беспомощны, лишь только возникает какой-либо теоретический вопрос. Впрочем, «Volksstaat» я здесь не вижу.
Я не думал, что так забавно читать г-на Кэри ( «Начала социальной науки»). Я нахожу, что его россказни из области естественных наук читаются очень легко и содержат много смешного, но таким глупым и невежественным я все же его не считал. Он, между прочим, разложил углерод, который будто бы состоит из углекислоты и золы! И вода также разлагается на пар. Геология доказывает, что растения и даже папоротники существовали задолго до каких-либо животных! Разложение металлов для него пустяк, - ведь с помощью вольтовой батареи они «разлагаются» на олово и медь, из которых состоят. И сотни подобных вещей. А его убийственные деяния в области истории! Этот молодец воображает, будто в Южном Ланкашире и, между прочим, в Форест-оф-Россендале (густонаселенный промышленный округ) рента лишь потому так высока, что земля здесь необычайно хлебородна! Я делаю для тебя массу заметок на полях и как только прочту теорию ренты, напишу тебе свое мнение о ней и верну книгу. Возникновение ренты он, разумеется, объясняет с помощью столь же нелепой фантастической истории, как и Рикардо, а его представление о том, как это на самом деле происходило, так же пошло, как и все попытки экономистов представить себе нечто подобное. Но это не касается самой теории ренты. Что Кэри понимает под «наилучшей землей», ты увидишь из того, что, по его собственным словам, даже теперь в северных штатах лишь в исключительных случаях выгодно обрабатывать так называемую наилучшую землю.
Закрывают почту. Поклон всем.
Твой Ф. Э.
Водевиль вернется к тебе завтра. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 12 ноября 1869 г.
Дорогой Фред!
На этой неделе под мышкой левой руки (как было в Манчестере) и на ноге показалось нечто, внушающее опасения. Тотчас же возобновлен мышьяк. И, кроме того, Тусси заставляет меня теперь ежедневно после часу или двух совершать с ней продолжительные прогулки.
Наконец, сегодня в первый раз потихоньку надел фланелевую куртку, так как в этом состоянии простуда нежелательна.
Ты удивляешься смелости французов и говоришь как-то пренебрежительно о нас, доблестных немцах. Чем мы рискуем, ты увидишь из прилагаемой экстравагантности.
Фрейлиграт по своему обычаю снова заказал несколько дюжин своих фотографий в Штутгарте, увековечив себя в виде статуи и т. д. Наиболее удачная икона этого классенкаппельмановского героя, это - verbotenus ( буквально) - картинка, на которой Фрейлиграт фигурирует в виде льва, сидящего верхом на жирафе. Это, пожалуй, назидание гейневскому верблюду, который одолел льва.
Либкнехт на следующей неделе отправляется на три месяца в тюрьму и прислал Боркхейму письмо с отчаянной просьбой о деньгах.
Что меня пугает у французов, так это чертовская путаница в головах. Послание Ледрю - в полном смысле слова послание претендента. Он, по-видимому, на самом деле принимает всерьез возложенную на него Гейнценом диктатуру над Францией. С другой стороны, «Zukunft » милостиво отводит место во временном правительстве никому не известному в Париже г-ну Аколла только за то, что он призвал французов, вместо устаревших прав человека и гражданина 1793 г., принять программу г-на д-ра И. Якоби. Рука руку моет. Однако же я нахожу, что и старый Якоби плохо справляется с той ролью, которую сам себе начертал. Не должен ли он был, воспользовавшись ганноверским инцидентом, предложить прусскому фельдфебельскому правительству, - а Пруссия и теперь, несомненно, является «военным государством», - выбросить за борт такие бесполезные и дорогостоящие декорации, как палаты, гражданские суды и тому подобное? Одним безмолвным уходом в собственное нравственное возмущение и собаку не заманишь.
Господа русские - как прочел Боркхейм в одной московской газете - некоторое время тому назад обстреляли для развлечения остров у берегов Кореи. В английских газетах об этом ни слова. Если дело так пойдет и дальше, господа эти скоро овладеют Японией.
Очень недурно прошли последние митинги в Ирландии, где попов хватали за шиворот и стаскивали с ораторской трибуны. Вместо заявления по ирландскому вопросу, для которого не было настоящего повода, я поставил на повестку заседания в ближайший вторник (для принятия резолюций) следующие пункты: 1) Поведение британского правительства в вопросе об ирландской амнистии.
2) Отношение английского рабочего класса к ирландскому вопросу.
Привет.
Твой К. М. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 17 ноября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Я надеюсь, что мышьяк и моцион быстро положат конец тому, что «внушало опасение».
Но я тоже надеюсь, что эти постоянно возобновляющиеся рецидивы, наконец, заставят тебя согласиться с необходимостью перейти к более разумному образу жизни. Ты сам отравляешь свою кровь, делая невозможным нормальное пищеварение. И работа твоя, наверняка, ни количественно (и ни качественно) не дает тех результатов, которых ты добился бы при нормальных условиях.
Идиллическая драма - семейное счастье coram philistaco ( перед филистерами) - действительно восхитительна. Поистине не знаешь, чему удивляться больше, - пошлости ли речей и стихов (прерываемых лишь тупыми двусмысленностями спившегося Карла Бека) или бестактности семьи, которая позволяет печатать подобную вещь в качестве «рукописи для друзей» (делая се, таким образом, общедоступной для недругов). Как, однако, благородный Фрейлиграт может позволить печатать смелые слова тонко чувствующего Валесроде о том, что поэт Фрейлиграт достиг кое-чего (путем попрошайничанья) и по части земных благ - это мне не совсем ясно. Я бы хотел видеть физиономии членов семьи, когда были произнесены эти слова.
Г-н Ледрю, разумеется, рассчитывает не на что иное, как на диктатуру. Уж если малютка Луи Блан снова всплывает, как будто ничего не произошло, то почему же нельзя другим? В такой момент, как теперешний, из буржуазной прессы нельзя узнать ничего о том, что происходит на самом деле, и даже революционная печать не может дать нужных сведений. Несомненно, замешательство велико, но столь же несомненно и то, что кризис еще не так близок. И все же один генерал в Париже сказал: «У нас есть еще император, но империя уже не существует».
У русских в Азии дела идут хорошо. Теперь они ведут успешную войну с кашгарским ханом, который прежде подчинялся китайцам, а теперь объявил себя независимым. Если они его покорят, то придвинутся вплотную к странам, находящимся уже в зависимости от Англии (Ладак, Кашмир) и окажутся в 200 милях от английской границы. Ты, конечно, заметил сообщение Вамбери (перепечатанное в английских газетах из аугсбургской «Allgemeine Zeitung») о кознях в Бухаре (где по договору русские товары облагаются пошлиной в 3 процента, а английские - в 40 процентов!), Афганистане и т. д. Джон Буль из-за своего самодовольства становится все глупее.
Ирландцы выкинули самую великолепную шутку, выставив О`Донована-Россу в качестве кандидата для Типперэри. Если это удастся, Гладстон попадет в славный переплет. А тут еще снова амнистия в Италии!
Подробности о дискуссии в Интернационале я рассчитываю прочитать в следующее воскресенье в «Bee-Hive». Если будут какие-нибудь документы, пришли их мне. В прошлое воскресенье в «Bee-Hive» не было ничего об Интернационале, зато вполне достаточно о бракосочетании дочерей герцога Аберкорна.
Книга Прендергаста «Кромвелевское устройство» распродана. Поэтому ты меня очень обяжешь, если сейчас же ее закажешь для меня у букинистов. Работы Батта «Ирландский народ» в Лондоне нет. Другие ирландские памфлеты, например, лорда Росса и Лиффорда, - не можем найти. Таковы ответы, которые мой книгопродавец получил от своего лондонского комиссионера; он сказал мне при этом, что английская книготорговля вообще не может брать на себя доставку изданий, вышедших в Ирландии, так как не принято иметь корреспондента в Дублине, а только в Лондоне. Напишу теперь непосредственно Даффи в Дублин.
Я нашел здесь, то есть в каталоге, еще кое-что весьма полезное об Ирландии: «Мемуары» Уолфа Тона и т. п. Но как только я требую эти вещи в библиотеке, оказывается, что их, как и Уэйкфилда, нельзя найти. Наверное, какой-нибудь старичок однажды набрал всю эту рухлядь и все сразу вернул, так что пачку целиком куда-то заставили. Во всяком случае все это надо разыскать.
В своей книге «История Ирландии и характерные черты ирландцев» Голдуин Смит проявляет себя мудрым буржуазным мыслителем. Провидение предназначило Ирландии быть страной пастбищ, пророк Леонс де Лавернь («Сельское хозяйство Англии, Шотландии и Ирландии») предсказал это, ergo pereat ( по сему - да погибнет) ирландский народ!
Хотел писать сегодня о Кэри, да помешали. В следующий раз.
Наилучшие пожелания всем дамам.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 18 ноября 1869 г.
Дорогой Фред!
Посылаю тебе сегодня через книжную экспедицию пакет, содержащий: 1) том памфлетов об Ирландии (особенную ценность представляет Энсор), 2) номера газет «Social-Demokrat» и «Volksstaat», 3) три экземпляра «Отчета о Базельском конгрессе» для тебя, Мура и Шорлеммера. Не знаю, не послал ли я их уже раз. В таком случае эти экземпляры можно раздать другим лицам.
Твои поручения я выполню.
Газета «Bee-Hive» вовсе не поместила отчета (Эккариуса) о последнем заседании под тем предлогом, что он был получен слишком поздно. Действительная причина заключается в том, что газета 1) не хотела объявлять, что на следующем заседании Генерального Совета открывается дискуссия по ирландскому вопросу; 2) что в отчете для газеты (то есть для г-на Поттера) было нечто неприятное о Лиге земли и труда. Дело в том, что кандидатура г-на Поттера в комитет этой Лиги провалилась с треском.
В прошлый вторник я открыл дискуссию по первому пункту: отношение британского правительства к вопросу об ирландской амнистии. Говорил около часа с четвертью при шумном одобрении собравшихся и затем предложил по этому пункту следующую резолюцию: Постановлено, что в своем ответе на ирландские требования освободить заключенных ирландских патриотов (ответе, содержащемся в письме г-на Гладстона к г-ну О`Ши и т. д.) г-н Гладстон умышленно оскорбляет ирландскую нацию; что он связывает политическую амнистию с условиями, одинаково унизительными и для жертв дурного правительства и для представляемого ими народа; что Гладстон, несмотря на свое официальное положение, публично и торжественно приветствовал бунт американских рабовладельцев, а теперь принимается проповедовать ирландскому народу учение пассивного повиновения; что вся его политика по отношению к ирландской амнистии является самым настоящим и последовательным проявлением той «политики завоевания», пламенным разоблачением которой г-н Гладстон ниспроверг министерство своих противников тори; что Генеральный Совет Международного Товарищества Рабочих выражает свое восхищение тем, как смело, твердо и возвышенно ведет ирландский народ свою кампанию за амнистию; что эта резолюция должна быть сообщена всем секциям Международного Товарищества Рабочих и всем связанным с ним рабочим организациям Европы и Америки.
Харрис (последователь О`Брайена) заявил, что поддерживает резолюцию. Но председательствующий (Лекрафт) указал на часы (мы можем заседать лишь до 11); поэтому перенесено на следующий вторник. Однако неофициально Лекрафт, Уэстон, Хейлз и др., фактически - весь Совет, заранее заявили о своем согласии.
Другой последователь О`Брайена - Милнер - сказал, что язык резолюции слишком слаб (то есть в нем мало декламации); кроме того, он требует, чтобы все, что я говорил в обоснование, было включено и в резолюцию. (Милая история!)
Итак, во вторник дебаты будут продолжены, у тебя есть время сказать, вернее написать, мне, что желал бы ты изменить в резолюции или добавить. В этом случае, если бы, например, ты хотел вставить еще параграф об амнистии во всей Европе, например в Италии, то напиши его прямо в форме резолюции.
Инцидент на последнем заседании Совета. Г-н Холиок, - «каждый сам себе Кромвель» ((английская пословица, примерно, соответствующая русской - «каждый кулик на своем болоте велик»), - появляется, а после своего исчезновения выставляет через Уэстона свою кандидатуру. Прежде всего было разъяснено, что он сначала должен приобрести членский билет Международного Товарищества Рабочих, так как иначе его кандидатура даже не может быть предложена. Он просто хотел поважничать и - иметь возможность фигурировать на следующем общем конгрессе в качестве делегата! Прения о его принятии будут бурными, так как у него много друзей среди наших, и разобиженный интриган может сыграть с нами не одну злую шутку. Какого ты мнения насчет тактики, которой следует держаться?
Прилагаю мазню Либкнехта, который и в письме к Боркхейму горько жалуется, что мы не поддерживаем его ни морально, ни материально. Верни второе из прилагаемых писем Вильгельма, адресованное Боркхейму.
В Данди основано отделение Интернационала, новая секция создана также в Бостоне (Новая Англия).
С карбункулами еще не совсем справился.
Привет.
Твой К. М.
Кстати о Л. Блане. Во время своего пребывания здесь Реклю навестил и Л. Блана. Он сказал мне после этого: малютка делает в штаны от страха при одной мысли о необходимости возвращения во Францию. Блан чувствует себя здесь чертовски хорошо в качестве избавленного от опасностей «маленького великого мужа» и, - как он прямо заявил Реклю, - совершенно потерял всякую веру во французов. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 19 ноября 1869 г.
Дорогой Мавр!
Надеюсь, Эккариус заставит Поттера поместить отчет, хотя бы с опозданием, именно изза Лиги земли и труда.
Я полагаю, что добавление об амнистиях в остальной Европе только ослабило бы резолюцию, так как, кроме России (о ней одной упомянуть было бы очень хорошо), пришлось бы еще говорить о Пруссии в связи с осужденными по вельфскому заговору. Зато язык я бы несколько подправил: в абзаце втором перед словом «жертв» я бы поставил «заключенных» или что-нибудь в этом роде, чтобы сразу было абсолютно ясно, о ком идет речь.
Абзац третий. Сомнительно, можно ли говорить «несмотря на положение», а вместо «принимается» я бы сказал «наоборот, начинает».
Абзац четвертый. «В вопросе об» вместо «по отношению к» кажется мне более четким.
Лиззи тотчас же выразила тебе за резолюцию благодарность и досадует, что не может присутствовать во вторник при ее принятии.
История с Холиоком неприятна. Молодец этот - настоящая сума переметная между радикальными буржуа и рабочими. Вопрос в следующем: таков ли состав Генерального Совета, что приходится опасаться просачивания подобных субъектов или нет? Если вы допустите Холиока, то могут появиться и другие, и если это случится, то дело немедленно примет серьезный оборот. И когда наступят более тревожные времена, то эти господа, несомненно, будут посещать заседания и постараются взять руководство в свои руки. Насколько я знаю, для рабочего класса, как такового, г-н Холиок решительно ничего никогда не делал. Заранее все доводы говорят против его принятия, но если в результате отклонения его кандидатуры дело может дойти до раскола в Совете, в то время как допущение его, быть может, практически внесет лишь незначительные изменения в состав Генерального Совета, тогда, куда ни шло! И все же я как-то не могу представить себе Совета рабочих с таким молодцом в его среде.
Вильгельму я еще до получения твоего вчерашнего письма послал 5 ф. ст. и несколько сдержанных строк. Он - просто бессовестный. Сначала меня всячески оскорбляет, а потом я еще обязан поддерживать его морально и материально, посылать ему статьи для его газетки, которую он, не говоря ни слова, перестал мне присылать. Если ты напишешь Либкнехту, сделай одолжение - дай ему понять, что если он хочет от меня статей, то пусть потрудится писать непосредственно мне. Чистить
сапоги г-ну Вильгельму - этого только еще недоставало! Письма при сем возвращаю.
Большое спасибо за ирландские памфлеты и отчеты, два экземпляра я передам Муру и Шорлеммеру.
Когда Реклю был в Лондоне и как обстоит дело с французским переводом твоей книги? С тех пор как я вернулся, я не слышал об этом ни слова.
Перехожу к Кэри.
Мне кажется, что весь спорный вопрос не имеет прямого отношения к политической экономии в собственном смысле этого слова. Рикардо говорит, что рента - это разница между доходом с более плодородных земельных участков и доходом с наименее плодородных участков. Совершенно то же говорит и Кэри.
Продолжение следует второй почтой.
Твой Ф. Э.
Дополнение Итак, в вопросе, что такое рента, они солидарны. Спор идет лишь о том, как и в результате чего возникает рента. Но описание процесса, в результате которого возникает рента (Кэри, стр. 104), у Рикардо столь же неисторично, как и все подобные исторические повествования экономистов и как великая робинзонада самого Кэри об Адаме и Еве (стр. 96 и сл.). Прежним экономистам, в том числе и Рикардо, это еще до известной степени простительно; они вовсе не стремились приобрести исторические знания и во всем своем мировоззрении так же мало историчны, как и другие просветители XVIII в., у которых такие псевдо-исторические экскурсы всегда являются лишь словесным приемом, позволяющим рациональным образом объяснить возникновение чего-либо, причем у них и первобытные люди всегда думают и действуют точь-в-точь, как если бы они были просветителями XVIII века. Но когда Кэри, претендующий на создание собственной исторической теории, изображает нам Адама и Еву в виде обитающих в девственном лесу янки, то он не может требовать, чтобы ему верили: для него такого оправдания нет.
Весь спорный вопрос свелся бы к нулю, если бы Рикардо в своей наивности не назвал более доходную землю попросту «плодородной». Согласно Рикардо, в первую очередь начинают обрабатывать наиболее плодородную и наиболее благоприятно расположенную землю. Точно так и должен представлять себе дело мыслящий буржуа, живущий на земле, которая обрабатывается уже в течение столетий. И вот Кэри придирается к слову «плодородный» и приписывает Рикардо утверждение, что будто бы в первую очередь начинают обрабатывать земельные участки, которые сами по себе способны дать наибольший доход. А затем Кэри утверждает: нет, это неверно; напротив, участки сами по себе наиболее плодородные (долина Амазонки, дельта Ганга, тропическая Африка, Борнео и Новая Гвинея и т. д.) даже и поныне не обрабатываются; первые поселенцы всегда берут под обработку в первую очередь участки самодренирующиеся, то есть расположенные на высотах и склонах, потому что поступать иначе они не могут, а эти участки от природы беднее. Когда Рикардо говорит: плодородная и наиболее благоприятно расположенная земля, он говорит то же самое, не замечая, однако, что он выражается небрежно и что в этих двух определениях, связанных союзом «и», может заключаться противоречие. Когда же Кэри (стр. 138) приводит рисунок и утверждает, что Рикардо помещает-де своих первых поселенцев в долину, тогда как Кэри - на высоты (согласно его рисунку - на голые вершины скал и практически непригодные для земледелия склоны под углом в 45 градусов), то он просто клевещет на Рикардо.
Единственно стоящее в книге - это примеры Кэри из области истории, поскольку они относятся к Америке. Этот янки сам имел возможность проделать и проследить с самого начала процесс колонизации, и в этом он, следовательно, знает толк. Да и тут, наверное, есть много некритического, что следовало бы сначала подвергнуть разбору. Но лишь только он переходит к Европе, начинаются произвольные построения, и он срамится. Что Кэри не беспристрастен и к самой Америке, показывает то усердие, с каким он старается доказать, что невозделанная земля не только не имеет никакой стоимости, но имеет даже отрицательную стоимость (что стоимость земли, так сказать, составляет минус 10 долларов за акр), и восхваляет самопожертвование. тех людей, которые ценой своего полного разорения превращают пустующие земли в пригодные для использования человечеством. Когда такое говорится в стране, где процветает колоссальная спекуляция землей, то это производит комическое впечатление. Тут, впрочем, нигде не упоминается земля прерий, да и вообще он касается ее лишь мимоходом. Впрочем, вся история об отрицательной стоимости пустующей земли и все его цифровые доказательства опровергаются лучше всего на примере самой Америки.
Если бы это было так, то Америка по необходимости была бы не только самой бедной страной, но и с каждым годом становилась бы относительно беднее, так как все больше затрачивалось бы труда на эту землю, не имеющую стоимости.
Что же касается его определения ренты: «сумма, получаемая в виде ренты, - это процент на стоимость затраченного труда, за вычетом разницы между производительной силой» (участка земли, с которого выплачивается рента) «и той производительной силой более новых почв, которая может быть достигнута при применении такого же количества труда, какое было вложено в уже обрабатываемый участок земли» (стр. 165, 166), - то, быть может, кое-где, в известных пределах, это и правильно, особенно в Америке. Но даже в лучшем случае рента - столь сложная вещь и на образование ее влияет такое большое количество других обстоятельств, что даже и в рассматриваемом случае это может быть верно лишь ceteris paribus (при прочих равных условиях), то есть лишь для двух рядом лежащих земельных участков. Что в ренте заключается и «процент на стоимость затраченного труда», это Рикардо знал не хуже Кэри. Если Кэри объявляет землю, как таковую, хуже вещи, не имеющей стоимости, то рента, разумеется, должна быть «процентом на стоимость затраченного труда», или же, как говорится на стр. 139, воровством. Каким образом воровство превращается в процент, - этого Кэри, конечно, не сообщает.
Возникновение ренты в различных странах и даже в одной и той же стране мне представляется отнюдь не столь простым процессом, каким его мыслят себе и Рикардо и Кэри. У Рикардо это, как я уже говорил, имеет свое оправдание, - это та же история о рыбаке и охотнике в области сельского хозяйства. Это даже не экономическая догма; Кэри же хочет возвести свою теорию в догму и в качестве таковой доказать ее всему миру, для чего, конечно, требуются совсем иные исторические исследования, чем у г-на Кэри. Быть может, были даже местности, где рента возникла по Рикардо, возможно, были и другие, где она возникла по Кэри, и, наконец, третьи, где способы ее возникновения оказались совершенно иными. В адрес Кэри можно также заметить, что там, где приходится принимать в расчет лихорадку, да еще лихорадку тропическую, там политическая экономия, можно сказать, прекращает свое действие. Разве что свою теорию народонаселения он понимает так: с приростом населения избыточная часть людей вынуждена приниматься за обработку самых плодородных, то есть земель, расположенных в самых тяжелых для здоровья районах, причем эти люди либо преуспевают, либо гибнут; таким образом, он благополучно установил бы гармонию между собой и Мальтусом.
В Северной Европе рента возникла ни по Рикардо, ни по Кэри, а просто из феодальных повинностей, которые затем свободной конкуренцией были сведены к надлежащему экономическому уровню. В Италии опять-таки иначе, vide Рим. Вычислить, какая часть ренты в старых культурных странах приходится на собственно первоначальную ренту и какая - на проценты на вложенный труд, невозможно, так как это в каждом отдельном случае различно.
К тому же это и бесполезно, раз доказано, что рента может увеличиваться и без вложения в землю труда. У деда сэра Хамфри де Траффорда в старом Траффорде, возле Манчестера, было на шее столько долгов, что он не знал, как ему быть. Внук его имеет, после выплаты всех долгов, годовой доход в 40000 фунтов стерлингов. Если мы вычтем отсюда около 10000 фунтов, падающих на застроенные участки, то останутся 30000 фунтов ежегодного дохода с имения, которое 80 лет тому назад приносило, быть может, 2000 фунтов. Если принять затем 3000 фунтов за проценты на вложенный труд и капитал, что преувеличено, то прирост дохода составит 25000 фунтов, или в пять раз больше прежней стоимости, включая в нее и затраты на улучшения. И все это не потому, что в эту землю вложен труд, а потому, что труд вложен в нечто другое, находящееся рядом, потому что имение непосредственно граничит с городом Манчестером, а там хорошо платят за молоко, масло и овощи. Так обстоит дело и в крупном масштабе. С того момента, как Англия стала страной, ввозящей хлеб и скот, и даже раньше, плотность населения стала одним из факторов, определяющих размер ренты и рост последней совершенно независимо от труда, вложенного в общем и целом в землю в Англии.
Рикардо, с его «наиболее благоприятно расположенными землями», еще учитывает их положение по отношению к рынку. Кэри же это игнорирует. Но если бы он сказал: сама земля имеет лишь отрицательную стоимость, но ее местоположение имеет стоимость положительную, то этим он признал бы как раз то, что он Отрицает, то есть что земля именно потому, что ее можно монополизировать, имеет или может иметь стоимость, независимо от вложенного труда. Но об этом у Кэри ни слова.
Точно так же безразлично, оплачивается ли труд, вложенный в землю в культурных странах, регулярно или нет. Двадцать с лишним лет тому назад я выдвинул положение, что в нынешнем обществе нет ни одного орудия производства, которое может служить 60-100 лет, нет ни одной фабрики, ни одного здания и т. д., которые к концу своего существования покрыли бы издержки своего производства. Я и сейчас полагаю, что в общем и целом это совершенно верно. Но если Кэри и я оба правы, то это ничего не доказывает ни в отношении нормы прибыли, ни в отношении возникновения ренты, а только то, что буржуазное производство, даже если приложить к нему его собственный масштаб, гнилое.
Этих беглых заметок о Кэри тебе вполне хватит. Они изложены очень беспорядочно, так как выписок я не делал. Что касается историко-материалистически-естественнона учного обрамления, то вся его ценность равна ценности тех двух древ, древа жизни и древа познания, которые Кэри посадил в своем райском произведении, правда, не для своих Адама и Евы, - они-то вынуждены были трудиться до седьмого пота в чаще девственных лесов, - а для их потомков. Невежество и неряшливость здесь можно сравнить только с бесстыдством, позволяющим ему выступать с подобной чепухой.
Ты, конечно, не потребуешь от меня чтения других глав. Это - чистейшая галиматья, и уж не так густо усеяна грубыми ошибками. Пошлю тебе книгу, когда буду в городе, в понедельник или вторник: здесь ни в один почтовый ящик она не влезет.
Газета Вильгельма действительно позорна. Я уж не говорю о поповской болтовне по поводу свободных общин, но все известия об их собственных союзах и т. п. всегда печатаются с опозданием на 8-14 дней. Швейцер созывает девятого собрание в Лейпциге и посылает о своих триумфах телеграммы, которые десятого уже появляются в «Social-Demokrat». Двенадцатого «Social-Demokrat» сообщает, что Либкнехт получил от банкира Френкеля 1000 талеров. До семнадцатого никакого ответа! И за такую глупость и разгильдяйство мы должны нести ответственность!
Тусси на днях получит письмо.
С наилучшими пожеланиями.
Твой Ф. Э. ---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 26 ноября 1869 г.
Дорогой Фред!
На этой неделе я чувствовал себя не совсем хорошо, да и с рукой еще не все уладилось.
Поэтому я до сих пор не поблагодарил тебя за заметки о Кэри, книгу которого я тоже вчера получил.
В своей книге против Прудона, в которой я еще полностью разделял теорию ренты Рикардо, я уже показал, что в ней неверного даже с его (Рикардо) точки зрения.
«Предположив буржуазное производство как необходимое условие существования ренты, Рикардо тем не менее применяет свое понятие о ренте к земельной собственности всех времен и народов. Это - общее заблуждение всех экономистов, которые выдают отношения буржуазного производства за вечные категории». Г-н Прудон, разумеется, тотчас же превратил теорию Рикардо в нравственное выражение равенства и увидел поэтому в ренте, как ее определил Рикардо, «огромный кадастр, составляемый с противоположных точек зрения собственниками и фермерами... ради высшей цели, причем конечным результатом такого кадастра должно быть уравнение владения землей и т. д.».
На это я заметил, между прочим: «Только в условиях современного общества тот или иной создаваемый рентой кадастр может иметь какое-нибудь практическое значение. Но мы уже показали, что арендная плата, уплачиваемая фермером земельному собственнику, является более или менее точным выражением ренты лишь в странах, наиболее развитых в промышленном и тор
«Альянс прежде всего добивается политического, экономического и социального уравнения классов». Если буквально понимать «уравнение классов», то это есть не что иное, как другими словами выраженная мысль о «гармонии между капиталом и трудом», которую проповедовали буржуазные социалисты. Не «уравнение классов», что логически невозможно, а исторически необходимое «уничтожение классов» составляет конечную цель, к которой стремится Международное Товарищество Рабочих. Но из контекста, в котором находится эта фраза в программе, вытекает, однако, что она представляет собой лишь простую описку. Генеральный Совет не сомневается поэтому ни минуты, что эта фраза, которая может повести к опасным недоразумениям, будет из программы устранена.