Правила форума | ЧаВо | Группы

Культура и наука

Войти | Регистрация
К первому сообщению← Предыдущая страница Следующая страница →К последнему сообщению

Письма Маркса и Энгельса, ч.4

  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
16:30 29.03.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 5 октября 1866 г.

Дорогой Мавр!

Меня позабавила наивность, с которой ты выдаешь вексель, не зная даже его суммы; хорошо, однако, что разница не оказалась большей и что поблизости был добрый булочник.

Чтобы ты мог немедленно вернуть этому славному человеку соответствующую сумму и тем сохранить кредит, прилагаю тебе при сем 5 ф. ст., I/F 59667, Манчестер, 30 января 1865, вместе с возвращаемым оплаченным векселем.

Ad vocemТремо. Когда я писал тебе о нем, я прочел только одну треть книги, и притом самую плохую (начало). Вторая треть, критика школ, значительно лучше; последняя треть, выводы, опять очень плоха. Заслуга автора в том, что он в большей степени, чем это делали раньше, подчеркнул влияние «почвы» на образование рас, а следовательно, и видов и, вовторых, что он развил более правильные взгляды на влияние скрещивания, чем его предшественники (хотя, по-моему, тоже очень односторонне). Дарвин в своих взглядах на изменяющее воздействие скрещивания в одном отношении тоже прав, как это, впрочем, молчаливо признает и Тремо, когда он там, где ему удобно, также рассматривает скрещивание как средство для изменений, хотя в конце концов и выравнивающее. Дарвин и другие тоже вовсе не отрицали влияния почвы, и если они специально не подчеркивали его, то только потому, что они ничего не знали о том, как именно эта почва влияет - за исключением того, что плодородная почва действует благоприятным образом, неплодородная - неблагоприятным.

А многим больше этого не знает и Тремо. Гипотеза, что почва более позднего происхождения вообще более благоприятна для развития высших видов, имеет в себе нечто очень правдоподобное и может быть верной и неверной; но когда я вижу, какими смехотворными доказательствами Тремо пытается обосновать ее, доказательствами, из которых 9/10 покоятся на неверных или извращенных фактах, а 1/10 вообще ничего не доказывает, то я поневоле переношу свое недоверие к творцу гипотезы на самую гипотезу. Когда же он далее объявляет влияние более молодой или древней почвы, корректируемое скрещиванием, единственной причиной изменения органических видов, а стало быть и рас, то у меня, во всяком случае, нет никаких оснований следовать так далеко за автором, напротив, имеется много возражений против этого.

Ты говоришь, что Кювье тоже бросал немецким натурфилософам, утверждавшим изменчивость видов, упрек в незнании геологии, и тем не менее они оказались правы. Но тогда этот вопрос не имел никакого отношения к геологии; совсем другое дело, когда автор строит теорию изменчивости видов исключительно на геологии и при этом делает подобные геологические промахи, извращает геологию целых стран (например, Италии и даже Франции), а остальные свои доказательства берет из таких стран, о геологии которых мы почти ничего не знаем (Африка, Центральная Азия и т. п.). Что касается специально примеров из области этнологии, то те из них, которые вообще относятся к странам и народам известным, почти все без исключения неправильны, либо по своим геологическим предпосылкам, либо по выводам из них; многочисленные же противоречащие его теории примеры автор совершенно опускает, например, аллювиальные равнины внутренней Сибири, громадный аллювиальный бассейн реки Амазонки, всю аллювиальную область к югу от Ла-Платы почти до самой южной оконечности Америки (к востоку от Кордильер).

Что геологическая основа почвы тесно связана с той «почвой», на которой вообще что-либо произрастает, это старая истина, как и то, что эта способная производить растительность почва оказывает влияние на растительные и животные виды, живущие на ней. Верно также и то, что до сих пор это влияние почти не было исследовано. Но отсюда до теории Тремо - дистанция огромного размера. Во всяком случае, его заслуга в том, что он подчеркнул сторону, которая до сих пор оставлялась без внимания; и, как я уже сказал, гипотеза о том, что почва, в зависимости от своего более молодого или более древнего геологического возраста, влияет на ускорение развития, может быть в известных пределах и верной (или нет); но все дальнейшие выводы, делаемые им, я считаю либо совершенно неправильными, либо весьма односторонне преувеличенными.

Книга Муалена очень заинтересовала меня в особенности результатами, достигнутыми французами при помощи вивисекции; это единственный путь для установления функций определенных нервов и результатов их расстройства; эти молодцы довели свое мучительство животных, по-видимому, до высокой степени совершенства, и я отлично могу объяснить себе лицемерную ярость англичан против вивисекции: здешним ночным колпакам эти эксперименты часто очень неприятны, они опрокидывают их спекулятивные построения. Что же касается нового в теории воспаления, то я не могу судить об этом (я хочу дать книгу Гумперту), но, как мне кажется, вся эта новая французская школа носит несколько несолидный характер, охотно многое утверждает и не затрудняет себя доказательствами. Что касается медикаментов, то тут нет ничего такого, чего не знал бы и с чем не соглашался бы любой разумный немецкий врач; Муален забывает только, что 1) часто необходимо избрать меньшее зло, лекарство, чтобы устранить большее, а именно симптом, который сам по себе создает прямую угрозу, подобно тому как хирургическим вмешательством нарушаются ткани, если нет другого средства, и что 2) приходится прибегать к медикаментам, пока нет ничего лучшего. Как только Муален будет в состоянии лечить сифилис при помощи своего электричества, ртуть быстро исчезнет, но раньше - едва ли. Вообще пусть теперь никто не говорит мне, что одни только немцы умеют «конструировать» системы: французы основательно побили их в этом.

Наилучшие пожелания.

Твой Ф. Э.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
18:44 30.03.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 8 ноября 1866 г.

Дорогой Энгельс!

Мое молчание, наверное, удивило тебя. Я считал, что тебя уведомили о получении 5 ф. ст., так как Лаура взяла это на себя, но, как потом оказалось, забыла это сделать. Вообще же писать мешало мне отчаянное положение дел. Как тебе известно, 10 ф. ст., посланных тобой до твоего отъезда, предназначались только для уплаты налогов, а следующие 50 ф. ст. - для квартирной платы. Таким образом, вот уже несколько месяцев как я сижу на мели. Так называемое наследство было разделено, по меньшей мере, между двадцатью лицами, и в начале лета я получил свою долю - 80 талеров! Все мои попытки достать деньги в Германии или Голландии провалились. Ломбард (а моя жена до такой степени заложила все, что ей, пожалуй, не в чем даже выйти на улицу) напоминает о себе только тем, что требует проценты. Поэтому мне приходилось, как в худшие времена эмиграции, занимать небольшие суммы направо и налево в Лондоне - и это в ограниченном кругу людей, которые сами без средств, - на самые необходимые наличные расходы. С другой стороны, наши поставщики заняли угрожающую позицию, и некоторые из них объявили о прекращении кредита и грозились судом. Это положение тем более убийственно, что Лафарг (до своего отъезда в Бордо несколько дней тому назад) все время был в доме, и настоящее положение вещей необходимо было самым тщательным образом скрывать от него. Из-за всего этого я не только очень часто прерывал свою работу, но, стараясь наверстать по ночам потерянное днем время, опять нажил себе чудный карбункул недалеко от .... Я, конечно, знаю, что ты сделал все, что в твоих силах, и больше того, Но необходимо что-нибудь придумать. Нельзя ли устроить заем или что-нибудь в этом роде?

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 10 ноября 1866 г.

Дорогой Энгельс!

Сердечная благодарность за твою скорую помощь, а также за портвейн. Я отлично знаю положение твоих дел, и потому для меня вдвойне мучительно производить на тебя давление.

Разумеется, эта история должна наконец когда-нибудь кончиться, но это станет возможным только тогда, когда я съезжу на континент и смогу там лично действовать.

На будущей неделе наконец Мейснеру будет отправлена первая часть рукописи. Поистине, проволочка этим летом и осенью была вызвана не теорией, а физическим состоянием и житейскими делами. Вот уже ровно три года, как был оперирован первый карбункул. С тех пор эта прелесть прекращалась только на короткие промежутки, а, как подтвердит тебе и Гумперт, из всех работ чисто теоретические являются наименее подходящими, когда в тебе сидит подобная чертовщина.

Что касается теперешнего карбункула, то он будет залечен недели за две. Я теперь отлично знаю, как с ними обращаться, и уже опять начал принимать мышьяк.

Очень тороплюсь.

Твой К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 11 ноября 1866 г.

86, Mornington Street Дорогой Мавр!

Сердечнейшая благодарность за «Free Press». He можешь ли прислать мне номера за август и сентябрь? Я их не получил.

Прилагаю вторую половинку билета на 30 фунтов. Охотно послал бы тебе больше, но, право, не могу. Посмотрим, что я смогу сделать в будущем месяце, а 31 декабря у нас опять будет подведен баланс; если он окажется благоприятным, можно будет, конечно, сделать кое-что еще.

При известии, что рукопись отослана, у меня точно гора с плеч свалилась. Вот наконец «начало исполнения», как говорится в Code penal. По этому поводу я подымаю особый бокал специально за твое здоровье. Книга в весьма значитель-ной степени послужила причиной твоих бедствий; как только ты ее стряхнешь с себя, ты снова станешь совсем другим человеком.

Надеюсь, что Бёрч еще вчера отправил портвейн, но я не совсем уверен в этом, во всяком случае он, наверное, прибудет в понедельник вечером или во вторник утром.

Пруссаки остаются пруссаками. За то, что Твестен и Френцель голосовали за индемнитет, их предают суду за речи в палате. Такую глупость нельзя понять, но она превращается в принцип. Ярость франкфуртских «бюргеров» все еще продолжается, они подражают теперь полякам, ходят в трауре и носят на галстуках цвета франкфуртской области. В Саксенхаузене один прусский лейтенант вошел в трактир, где все места были заняты. В одном углу кто-то поднялся и ушел; его сосед указал лейтенанту на освободившееся место, но тот отказался сесть: он-де не любит садиться на теплый стул. «О, - сказал тот, - этого Вы можете не опасаться, с тех пор как пруссаки находятся здесь, у всех нас под задом точно льдины плавают».

О том, как империя вела войну, я слышал здесь от очевидцев удивительнейшие истории.

Ничего подобного еще никогда не бывало. Например, под Хёхстом нассауцы получили приказ навести мост через Майн. После того как в первый раз они не смогли этого сделать из-за бури (буря на Майне!), они при вторичной попытке обнаружили вдруг, что у них слишком мало понтонов и из-за этого они могут навести мост лишь до середины Майна. Поэтому они написали в Дармштадт, прося дать им взаймы несколько понтонов, которые в конце концов прибыли, и тогда мост через этот «страшный» поток был наведен. Немедленно после этого нассауцы получают приказ отступить к югу. Они оставляют мост без всякой охраны и поручают его лишь попечению старого рыбака, который должен следить за тем, чтобы он не был унесен течением. Через несколько дней пришли пруссаки, овладели готовым мостом, укрепили его и переправились через него!

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 8 декабря 1866 г.

Дорогой Фред!

Мейснер еще не приступил к печатанию, так как сначала он хочет покончить с другими делами. Ожидаю от него письма в ближайший понедельник. В общем проволочка отнюдь не была мне неприятна, так как я всего лишь несколько дней тому назад избавился от карбункульной мерзости, и, кроме того, господа кредиторы травят меня поистине назидательным образом. Я только жалею о том, что частные лица не могут столь же благопристойно, как коммерсанты, объявлять о своей несостоятельности перед конкурсным управлением.

Недавно в «Kladderadatsch» в плохом пасквиле на «Женщину в белом» Коллинза появился жирно напечатанный выпад против «серной банды». Автор этой мерзости - жалкий Бетцих, и я не удивился бы, если бы оказалось, что это сделано по приказу Кинкеля или Гацфельдт.

Я не сомневаюсь также в том, что эта свинья была причиной ареста Либкнехта.

Прусские свиньи ведут себя именно так, как мы должны были бы желать. Без отрубленных голов дело не обойдется.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 14 декабря 1866 г.

Дорогой Мавр!

Ты даже не поверишь, сколько меня осаждает сейчас всякого народа. Молодые люди, рекомендуемые клиентами и ищущие здесь места, агенты или желающие стать таковыми, к тому же на этой неделе еще мой милый племянник Бланк, обосновавшийся в Лондоне, - все это совершается беспрерывно, и ты понимаешь, как трудно при этом урвать время для писания. В промежутках иной раз еще забегает кто-либо вроде автора прилагаемого письма и пристает с ножом к горлу. Прочтя письмо, я немедленно догадался, кто навязал мне на шею этого обывателя, а именно благонравный д-р Роде, и когда этот обыватель явился ко мне в контору, то подтвердил это. Этот бесстыдный Роде позволяет себе по отношению ко мне удивительные вещи. Сперва он подстроил мне отвратительную ссору с Клингсом, после пребывания последнего здесь, а после этого заходит настолько далеко, что позволяет себе посылать ко мне подобных людей, указывая им на меня как на кассира всей эмиграции. Если этот молодец позволит себе еще что-либо подобное, он может быть уверен, что ему от меня влетит. Почему он не оставляет меня в покое, ведь я даже с ним не знаком.

Прусские свиньи действуют, конечно, превосходно. Столь глупыми я их все-таки не считал, но действительно трудно представить себе, до чего они глупы. Тем лучше. Ведь дело уже пошло в ход, тем скорее начнется революция, и на этот раз она, наверное, не обойдется без отрубленных голов, как ты говоришь.

Контора закрывается, и я должен тоже кончать. Прилагаю два билета по пяти фунтов:
Манчестер 26 января 1866.

I/S 62 239

Рискнуть послать больше я не могу, пока не узнаю, в каком положении мои дела; а об этом я не могу справиться, пока не будут подведены итоги по книгам.

Наилучшие пожелания твоей жене и детям.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 17 декабря 1866 г.

Дорогой Фред!

Благодарю за 10 фунтов стерлингов.

Что касается Роде, то у него мания завязывать политические связи и напускать на себя важность. Так как эта мания для тебя неприятна - и совершенно справедливо, - то напиши ему при первой возможности, что ты не имеешь чести быть с ним знакомым и не можешь позволить подобных вольностей по отношению к себе.

«Revue des deux Mondes» и «Revue contemporaine» напечатали две подробные статьи об Интернационале, в которых рассматривают последний и его конгресс как одно из наиболее значительных событий этого столетия. Следствием этого было аналогичное выступление «Fortnightly Review». Однако фактически мы не можем действовать из-за отсутствия средств и даже людей, так как все англичане полностью поглощены движением за реформу.

Французское правительство (к счастью) начинает относиться к нам враждебно. Одним из наших сомнительных приобретений было вступление (в Нью-Йорке) Head Centre Стефенса.

Разве не превосходно обращение папы (Пия IX) к французским офицерам? Только итальянский священник мог под видом благословения надавать Бонапарту таких пинков на глазах у всей Европы.

Крайне характерно для status rerum (положение вещей), что как у Бонапарта, так и у Вильгельма Завоевателя не совсем ладно в голове. Последний верит в особую миссию, возложенную на него самим богом, а первого Мексика и Бисмарк совсем сбили с панталыку, так что по временам он положительно не в своем уме.

Не думаешь ли ты также, что мир сохранится еще, по меньшей мере, в течение одного года (не говоря, разумеется, о случайностях, вроде смерти Бонапарта и т. п.)? Ведь всем этим молодцам нужно время для реорганизации и производства оружия.

От г-на Мейснера - ни звука. Я предполагаю, что теперь, к концу года, он очень завален делами. Впрочем, договор обеспечивает меня против возможных неожиданностей. В своей второй, исправленной и окончательной форме договор не содержит никаких условий относительно срока, к которому должна быть готова рукопись. Но если до завтрашнего дня не придет ответ, я еще раз напишу.

Так как ты, вероятно, пользуешься кредитом у какого-нибудь книготорговца, а я в настоящий момент не могу истратить на книги ни одного фартинга, то ты очень обязал бы меня, если бы раздобыл мне по возможности скорее книгу: Дж. Э. Т. Роджерс. «История сельского хозяйства». Я должен обязательно просмотреть эту книгу и специально из-за этого оставил пропуск в одной из глав. Хотя книга вышла уже довольно давно, ее все еще нет в библиотеке. Нет ее также у Мьюди, как уверял Эккариус, для которого «Commonwealth» взял там абонемент.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 21 декабря 1866 г.

Дорогой Мавр!

Я тоже полагаю, что господа в Западной Европе сделают со своей стороны все возможное для того, чтобы сохранить мир в течение ближайшего года и до всеобщего вооружения ружьями, заряжающимися с казенной части. Но другой вопрос, не сочтут ли русские как раз это время подходящим для того, чтобы с помощью Бисмарка сломить Австрию, аннексировать Галицию и разделить Турцию на множество мелких славянских государств. Впрочем, и во Франции может случиться, что война окажется необходимой - все из-за той же реорганизации французской армии, так как без войны наш бравый Бустрапа не проведет ее. В результате последней войны этот молодчик стоит перед забавной дилеммой: либо он оставит все по-старому, и тогда уже не сможет тягаться с Пруссией, либо он проведет это дело, и тогда свернет себе шею, во-первых, вследствие своей колоссальной непопулярности, и, вовторых, потому, что армия совершенно дебонапартизируется. Как только во Франции будет введена в какой-либо форме всеобщая воинская повинность, преторианство прекратится само собой, и 25-30 процентов сверхсрочников, которые служат теперь во французской армии, в большинстве своем исчезнут. Но так как сохраняется заместительство, то г-н Бонапарт оказывается на этот раз в комическом положении, когда вынужден опираться на буржуазию против крестьян. Но ход исторических событий, действительно, бесстыдно беспощаден по отношению к этому благородному рыцарю, и приходится прощать ему, если он совсем теряет веру в бога и людей. Надеюсь, что он, подобно мне, читает для развлечения своего Горация: justum ac tenacem propositi virum ( за правое дело стой смело (Гораций. Ода 3)) и т. д. Старик Гораций напоминает мне местами Гейне, который очень многому у него научился, а в политическом отношении был по существу таким же прохвостом. Представьте себе этого честного человека, бросающего вызов в vultus instantis tyranni (лицо жестокого тирана (Гораций. Ода 3)) и ползающего на брюхе перед Августом. В остальном старый похабник все же бывает очень мил.

Книгу я достану тебе по возможности на будущей неделе. Статьи в «Revue des deux Mondes» и «Fortnightly Review» я еще не смог прочесть, но их появление очень приятно.

«Revue contemporaine» здесь нет.

Венер, который был недавно в Германии, передает следующий анекдот, рассказанный самим Беннигсеном (из Национального союза). Когда Беннигсен имел перед войной свидание с Бисмарком, тот изложил ему всю свою германскую политику, вполне соответствующую духу Национального союза; на что Беннигсен спросил, каким же образом случилось, что для выполнения этого он избирает сложный путь войны, вместо того чтобы, как гласит либеральная фраза, просто «опереться на народ»? Бисмарк с изумлением смотрел на него несколько секунд и наконец сказал: «А Вы могли бы перескочить через ров на разбитой кляче?». Он сообщил также, что несчастный кронпринц, который раньше так либеральничал, со времени войны стал еще большим сумасбродом, чем старик, что, во всяком случае, чрезвычайно отрадно.

Чтобы ты не остался на время праздников совсем без денег, посылаю тебе еще два билета по пяти фунтов: M/W 34768, Лондон, 12 октября 1866, I/S 49080, Манчестер, 26 января 1866, надеюсь - не без основания, - что годовой баланс не пострадает из-за этого.

Наилучшие пожелания дамам.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 31 декабря 1866 г.

Дорогой Фред!

С Новым годом! Ditto и мадам Лиззи! Пусть наступающий год отправит к дьяволу русских, пруссаков, Бонапарта и британских присяжных!

Кстати. Французское правительство конфисковало и приобщило к полицейским архивам предназначенные для нас документы и рукописи, которые французские члены переправляли через границу после Женевского конгресса. Мы заявили через лорда Стэнли, министра иностранных дел, претензию на эти вещи, как на «британскую собственность». И действительно, бедному Бонапарту пришлось возвратить нам все via (через) министерство иностранных дел.

Недурно? Он опростоволосился и даже сам не знает, как опростоволосился.

Я получил сегодня очень печальное известие о смерти моего дяди, который был превосходным человеком. Он скончался достойно, быстро, окруженный всеми своими детьми, в полном сознании, изливая на попа свою тонкую иронию вольтерьянца.

Вся семья посылает тебе новогодние поздравления!

Привет.

Твой К. М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
22:13 30.03.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 19 января 1867 г.

Дорогой Энгельс!

Мейснер после долгого молчания, которое он объясняет перегруженностью делами, написал мне, что мой план его «не устраивает».

1) Он хочет сразу иметь в своих руках оба тома в готовом виде; 2) он не хочет печатать понемногу, так как намерен давать печатный лист в день и предоставить мне лишь последнюю корректуру.

Я ответил ему, что пункт 2-й для меня безразличен, так как он может получить через короткое время всю рукопись первого тома. Если он начнет печатать позднее, но будет печатать быстрее, то это не изменит дела. Он должен, однако, подумать, возможно ли в книге с таким большим числом примечаний на различных языках, при том способе ведения корректуры, который он хочет применить, избежать серьезных искажений из-за опечаток. Что же касается пункта 1-го, то его выполнение невозможно без длительной отсрочки всего дела; кроме того, он отнюдь не оговорен в нашем договоре. Я привел ему целый ряд доводов, но еще не получил ответа.

Не говоря уже об отсрочке, я не могу сразу заняться вторым томом хотя бы потому, что после появления первого должен буду сделать перерыв ради здоровья и отправлюсь на континент, чтобы попытаться как-нибудь вообще урегулировать свои дела. Они с каждым днем становятся все хуже, и мне угрожает настоящий крах. Одному только булочнику причитается 20 ф. ст., а тут еще все прочие черти - мясник, бакалейщик, налоги и т. п. В довершение всего я получил некоторое время тому назад письмо от некоего м-ра Бёртона из Торки, который уведомляет меня, что он купил у Сойера дом и 1) требует, чтобы я внес арендную плату за последнюю четверть года и 2) ввиду истечения в марте моего контракта просит меня сообщить, намерен ли я дальше арендовать дом либо на более продолжительный срок, либо на год. Сперва я просто не ответил. Но вчера получил второе письмо с требованием уведомить его о своих намерениях, ибо в противном случае его «агенту» придется предпринять шаги для сдачи дома в аренду другим лицам, Положение тяжелое.

Что касается физического состояния, то за последние несколько недель оно улучшилось, на левом бедре есть несколько маленьких карбункулов, но незначительных. Лишь страшная бессонница совсем не дает мне покоя, но она скорее объясняется причинами психического порядка.

Спасибо за Роджерса. В книге очень много материала. Что касается вопроса о стачке или, по меньшей мере, конфликте с ткачами в Манчестере, то, пожалуйста, сообщи мне точно о положении дел, так как я еще могу включить это в свою книгу.

Политика застыла и слишком холодна даже для русского медведя. Пруссаки хороши со своим черно-бело-красным знаменем!

Наилучшие пожелания миссис Лиззи.

Что говорит Гумперт о Муалене?

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 29 января 1867 г.

Дорогой Мавр!

У меня было сегодня утром такое множество визитеров-филистеров, что я не успел послать тебе с первой почтой вторую половинку билета, она прилагается теперь.

Мейснер, вероятно, согласится с твоим мнением. Во всяком случае, ясно, что после первого тома ты должен недель шесть отдохнуть и постараться сделать что-нибудь на континенте насчет звонкой монеты. Я полагаю, что если ты лично привезешь ему последнюю часть рукописи, то дело безусловно уладится.

Положение с рабочими и фабрикантами таково: Индия и Китай, Левант и т. д. завалены товарами; вот уже полгода, как миткаль почти не покупают для сбыта на этих рынках. Следуют слабые попытки фабрикантов отдельных округов ввести неполную рабочую неделю.

Но эти попытки остаются единичными и постоянно терпят крушение. Между тем фабриканты отправляют товары, которых здесь никто не хочет покупать у них, в Индию, Китай и т. д. на консигнацию и тем самым увеличивают затоваривание рынков. Затем и это становится для них невозможным, и, наконец, они предлагают своим рабочим снижение заработной платы на пять процентов. На это со стороны рабочих следует контрпредложение: работать только четыре дня в неделю. Отказ хозяев. Недовольство. Наконец, в течение последних двух недель постепенно - а теперь в последние дни повсюду - на ткацких фабриках и в прядильнях, которые поставляют им пряжу, введена неполная рабочая неделя - четыре рабочих дня в неделю, - и притом частью с понижением заработной платы на пять процентов, частью без такого понижения. Итак, рабочие были правы теоретически, и практически они тоже одержали верх.

Прохвост Бисмарк ловко надул прохвоста Бонапарта при заключении Пражского мира, совершенно так же как Бонапарт надул австрийцев в Виллафранке, заявив по вопросу об изгнанных итальянских государях, что они возвратятся в свои владения, но без чужих войск. Подобно этому Бисмарк говорит: южногерманские государства будут иметь независимое международное существование, но лишь пока они сами того хотят; как только они захотят присоединиться к нам, следует предоставить им свободу действий, ибо в противном случае они ведь не были бы независимыми. Бедный Бонапарт не состоял студентомкорпорантом германского университета и на традиционных попойках не проходил искусства интерпретации, в этом он далеко уступает доблестному Бисмарку. В Ганновере царит страшная ярость против пруссаков, и не только в самом городе, но еще больше среди крестьян, которые массами приходят к королеве (Марии) и предоставляют в ее распоряжение все свое состояние.

В этом много комичной сентиментальности, смешанной с ненавистью к лейтенантам и жандармам; например, те же люди сами говорят, что управление значительно улучшилось и т. п., но пруссаки и здесь вновь доказали свой талант - возбуждать к себе ненависть. Это я узнал от двух людей, которые недавно были там и которые сами аннексионисты и ганноверцы.

Если будет возможно, я в конце этой или будущей недели приеду к тебе на несколько дней, то есть от пятницы до воскресенья вечером. Только чтобы опять не похолодало.

Наилучшие пожелания дамам.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 21 февраля 1867 г.

Дорогой Энгельс!

Я откладывал письмо со дня на день, но теперь не могу медлить ни одной минуты. В субботу (послезавтра) мое имущество будут описывать по претензии одного бакалейщика, если я не уплачу ему, по меньшей мере, 5 фунтов стерлингов.

У меня были экстраординарные расходы: во-первых, 2 ф. ст. на шампанское (маленькая бутылка) - это лечение было предписано Лауре - и 2 ф. ст. - плата вперед в гимнастическую школу, куда я ее должен был снова послать по совету врача.

Работа будет скоро закончена и была бы готова уже сегодня, если бы в последнее время меня не так сильно терзали со всех сторон.

В прилагаемой заметке, присланной мне д-ром Кугельманом (она неприятна ввиду предполагаемой мной поездки), видна рука Штибера.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 25 февраля 1867 г.

Дорогой Фред!

Большое спасибо за 20 фунтов стерлингов.

Прилагаю письмо д-ра Кугельмана.

В настоящий момент я могу написать тебе лишь эти несколько строк, так как у меня сейчас сидит агент домохозяина, и я должен играть по отношению к нему роль Меркаде из комедии Бальзака ( главное действующее лицо комедии Бальзака «Делец») . Кстати о Бальзаке: советую тебе прочесть его «Неведомый шедевр» и «Прощенный Мельмот». Это два маленьких шедевра, полных тонкой иронии.

Привет.

Твой К.М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 13 марта 1867 г.

Дорогой Мавр!

Я не писал тебе отчасти из-за различных помех, отчасти же намеренно, желая выждать срок, когда должна была быть закончена «книга», и я надеюсь теперь, что она уже готова.

Итак, когда же ты поедешь к г-ну Мейснеру? Я дам тебе тогда доверенность на получение гонорара за мою последнюю брошюру.

Кстати о брошюре. Господа лассальянцы могли теперь убедиться в справедливости моих слов о том влиянии, которое окажет всеобщее избирательное право, и о той власти, которую оно дало бы дворянству в деревне. Господа лассальянцы не смогли провести даже двух депутатов: оба саксонских рабочих кандидата, которые прошли, весьма сомнительны и скорее того же сорта, что и Вутке.

Но в общем выборы все-таки показали, что в Германии с ними далеко нельзя делать того, что проделывают с ними во Франции, и это уже хорошо. Я убежден также, что каждые новые выборы в Германии будут давать тем более враждебные правительству результаты, чем больше бюрократия будет вмешиваться, и что выборы сторонников правительства пятнадцать лет подряд, как во Франции, у нас невозможны.

Благородный парламент, конечно, порядочная дрянь. Они без особого ропота, с кислосладкой миной продадут те несколько жалких гарантий, которые еще имелись в прусской конституции, за косвенное аннексирование шести миллионов граждан мелких государств, которые ведь de facto уже аннексированы и медиатизированы без всякой конституции. В сущности совершенно безразлично, что именно состряпают эти господа; теперь, когда филистер поклоняется Бисмарку, они выражают буржуазное общественное мнение и творят лишь его волю. Честные буржуа, по-видимому, решили не иметь более никаких «конфликтов».

Движение - как внутреннее, которое ведь скоро оживет, так и европейское - довольно быстро перешагнет через всю эту дрянь и перейдет к своим очередным задачам.

На выборах прохвост Швейцер выставлял свою кандидатуру в нескольких местах, но повсюду провалился. Из Бармена мне прислали две брошюры о нем, из которых одну прилагаю, а другую - поменьше - пришлю потом: у меня нет ее при себе. Прилагаемое явно исходит от компании Гацфельдт.

Штибер снова хорохорится в «Volks-Zeitung» по поводу писаний Эйххофа в «Hermann».

Коллер там тоже фигурирует. См. «Hermann».

Умеренный результат всеобщего избирательного права в Германии во всяком случае содействовал тому, что здесь в официальных кругах неожиданно становится популярным избирательное право для съемщиков домов. Было бы недурно, если бы благодаря этому прошло избирательное право для съемщиков домов, тогда многое здесь быстро изменилось бы, и движение стало бы на ноги.

Торговля здесь все еще в состоянии крайнего застоя. Индия и Китай завалены товарами вследствие консигнационных сделок фабрикантов, в Стокпорте - стачка 20000 человек, Все более распространяется сокращенная рабочая неделя, и если а этот раз превосходен. Как только старик Д. Уркарт снова получает в руки факты, он недурен; но странные маневры Бёйста меня лично уже давно заставили насторожиться. Несмотря на то, что саксонцы (vide (смотри) роль г-на фон Зеебаха в Крымской войне) всегда вели нечестную игру с русскими и что Бёйст во время Датской войны послал русским свою знаменитую грубо-вызывающую депешу, мне все еще трудно решить, действительно ли этот субъект куплен русскими или же он перешел на их сторону безвозмездно и бессознательно. Мне кажется, что безграничное тщеславие этого маленького ничтожного саксонца одно уже достаточно объясняет всю эту историю - конечно, русские знают, как использовать этот удобный случай.

Чтобы лучше познакомиться с вульгарной демократией, я в эти дни... ( Конец письма оторван)
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 2 апреля 1867 г.

Дорогой Энгельс!

Я решил не писать тебе до тех пор, пока не смогу сообщить об окончании книги. Теперь она готова. Не хотел я также повторять тебе скучную историю о причинах вторичного опоздания, а именно о карбункулах на задней части и вблизи ..., последние остатки которых теперь отцветают и при которых я мог сидеть (а следовательно, и писать), лишь испытывая большие страдания. Мышьяка я не принимаю, так как от него тупеешь, а мне необходима была нормальная голова, по крайней мере на то время, когда можно было писать.

На будущей неделе я должен сам поехать с рукописью в Гамбург. Тон последнего письма г-на Мейснера мне не понравился. К тому же, вчера я получил прилагаемую бумажонку от Боркхейма. У меня есть все основания полагать, что «континентальный друг», это - г-н тайный советник Бухер291. Дело в том, что Боркхейм написал ему письмо, - которое он мне прочитал, - по поводу своей предстоящей поездки в Силезию, куда он собирается по семейным делам. Бухер немедленно ответил ему. Поэтому я за этими «утками» чую интригу и должен лично пристать к Мейснеру с ножом к горлу. В противном случае этот субъект может задержать мою рукопись (по моему подсчету, свыше двадцати пяти печатных листов) и не печатать ее сейчас под предлогом, что он хочет «дождаться» второго тома.

Теперь прежде всего я должен извлечь из ломбарда свое платье и часы. Не могу также оставить мою семью в теперешнем положении, когда у нее нет ни гроша, а кредиторы с каждым днем все больше наглеют. Наконец, чтобы не забыть: все деньги, предназначавшиеся Лауре на лечение шампанским, приказали долго жить. Ей необходимо сейчас красное вино, но лучше того, какое я в состоянии заказать. Таково положение дел.

Наш Интернационал торжествовал большую победу. Мы добились для бастующих парижских рабочих-бронзовщиков денежной поддержки лондонских тред-юнионов. Узнав об этом, хозяева немедленно уступили. Эта история наделала много шуму во французских газетах, и теперь мы во Франции - признанная сила.

О люксембургской афере, как мне кажется, существовал сговор между Бисмарком и Бонапартом. Возможно, но не вероятно, что первый не может или не хочет сдержать свое слово. Русское вмешательство в германские дела ясно, как день: 1) из того, что договор Вюртемберга с Пруссией был заключен уже 13 августа, раньше всех других; 2) из выступления Бисмарка относительно Польши.

Русские сейчас деятельнее, чем когда-либо. Между Францией и Германией они заварили недурную кашу. Австрия сама по себе достаточно обессилена. А с господами англичанами сыграют шутку в Соединенных Штатах.

Привет.

Твой К. М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
15:28 31.03.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 4 апреля 1867 г.

Дорогой Мавр!

Ура! От этого возгласа я не мог удержаться, когда наконец прочитал черным по белому, что первый том готов и что ты хочешь немедленно повезти его в Гамбург. Чтобы у тебя не было недостатка в nervus rerum ( буквально: «нерве вещей», в переносном смысле: «движущей силе всех вещей», здесь: деньгах), посылаю тебе при сем 7 половинок пятифунтовых билетов, итого 35 фунтов, а вторые половинки вышлю немедленно по получении обычной телеграммы. Бумажонка Бухера - она исходит несомненно от него - не должна тебя огорчать.

Это - прусская полицейская болтовня и литературные сплетни типа недавней истории с поездкой из-за Польши. Прилагаю тебе записку к Мейснеру, чтобы ты мог получить также и мой гонорар.

В наличии союза между Бисмарком и русскими уже нет больше ни малейшего сомнения.

Но никогда еще русским не приходилось покупать свой союз с Пруссией такой дорогой ценой; они вынуждены были принести в жертву всю свою традиционную политику в Германии, и если они, по обыкновению, вообразят себе и на этот раз, что это «лишь на время», то они чертовски ошибутся. Вопреки всем завываниям об «империи» и пр., единство Германии, по-видимому, уже теперь начинает перерастать и Бисмарка, и всех пруссаков. Тем быстрее должны они, - то есть русские, - продвигаться вперед на Востоке; нынешнее благоприятное стечение обстоятельств, наверное, продлится недолго. Но как велики, очевидно, финансовые затруднения в России и как труден промышленный прогресс - если таковой вообще имеется, - если спустя 11 лет после Крымской войны эти господа все еще не имеют железной дороги в Одессу и Бессарабию; а ведь она теперь значила бы для них больше, чем две армии! Поэтому я полагаю также, что, если у русских все пойдет хорошо, дело дойдет до потасовки еще в этом году.

История с Люксембургом, по-видимому, принимает тот же оборот, что и история с Саарлуи и Ландау. В 1866 г. Бисмарк, наверное, предложил его продать, но Луи, по-видимому, не позарился тогда на эту покупку, надеясь получить впоследствии гораздо больше в виде подарка. Как мне положительно известно, прусский посол Берншторф сказал на днях ганзейскому посланнику в Лондоне (Геффкену), что им получена депеша о том, что в вопросе о Люксембурге Пруссия ни в коем случае не уступит. Это та же депеша, в которой, по словам газеты «Owl», Англия приглашалась сделать представления в Гааге, которые якобы и привели к тому, что Голландия устранилась от этого торга. Дело в том, что при теперешнем положении Бисмарк не может позволить французам аннексировать хотя бы самый незначительный кусок немецкой территории, не сделав при этом смешными все свои завоевания. К тому же старый осел Вильгельм сказал ведь однажды уже фразу о том, что он не уступит «ни одной немецкой деревни», и лично он этим связан. Однако никоим образом нельзя еще быть уверенным в том, что эта сделка действительно не состоится; «Kolnische Zeitung» истерически вопит о том, что ведь нельзя из-за Люксембурга начинать войну, что Германия даже не имеет никакого права на него, что Люксембург уже нельзя причислять к Германии и т. п., - словом, подлее, чем когда бы то ни было.

Хотя Бисмарк и не Фауст, но тем не менее имеет своего Вагенера. До смерти забавна манера, с которой этот бедняга переводит своего господина и хозяина на вагнеровский язык.

Недавно Бисмарк снова употребил аналогию с лошадью, и, стремясь подражать ему и в этом, Вагенер в конце одной речи восклицает: «Господа! Перестанем кататься на наших «любимых коньках», а оседлаем благородную чистокровную кобылу Германию!». «Montez Mademoiselle! » ( «Оседлайте гильотину!» (гильотину в эпоху французской буржуазной революции конца XVIII в. называли «мадемуазель»)) - говорили парижане во времена террора.

Надеюсь, что твои карбункулы теперь совсем залечились и путешествие будет содействовать их полному исчезновению. Этим летом ты должен покончить с этой дрянью.

Наилучшие пожелания дамам и Лафаргу.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Гамбург, 13 апреля 1867 г.

Дорогой Фред!

Я прибыл сюда вчера в 12 часов дня. Пароход ушел из Лондона в среду, в 8 часов утра.

Отсюда ты видишь всю историю морского переезда. Отвратительная погода и буря. После долгого заточения мне было «по-каннибальски любо, как будто пятистам свиньям» ( Гёте. «Фауст», часть первая, сцена 5). Путешествие было бы в конце концов отравлено видом всех этих страдающих морской болезнью и ослабевших типов, если бы некоторое ядро не держалось стойко. То было очень «смешанное» ядро, а именно: немецкий капитан корабля, очень похожий на тебя лицом, но маленького роста; в нем было также много твоего юмора и то же добродушно-фривольное подмигиванье; лондонский скотопромышленник, настоящий Джон Буль, тяжеловесный во всех отношениях; немец-часовщик из Лондона, милый парень; немец из Техаса и - это главная персона - немец, который уже 15 лет разъезжает по восточной части Перу, в местности, лишь недавно отмеченной на географической карте, где, между прочим, еще исправно едят человеческое мясо. Это - сумасбродный, энергичный и веселый малый. У него при себе была очень ценная коллекция каменных топоров и т. п., которые заслуживали того, чтобы быть найденными в «пещерах». И - в виде приложения - одна особа женского пола (все остальные дамы, страдая от морской болезни и рвоты, находились в дамской каюте), старая беззубая кляча с приятным ганноверским выговором, дочь какого-то допотопного ганноверского министра, по фамилии фон Бэр или что-то в этом роде; теперь она уже давно исправительница рода человеческого, пиетистка, пекущаяся о положении рабочих; она знакома с Жюлем Симоном, полна душевной красоты, чем до смерти надоела нашему приятелюскотопромышленнику. Хорошо! В четверг вечером, когда буря особенно неистовствовала, так что все столы и стулья танцевали, мы кутили в небольшой компании, в то время как старая кляча лежала на диване, откуда толчки парохода время от времени сбрасывали ее на пол, в середину каюты, очевидно, чтобы ее немного развлечь. Что же при таких трудных обстоятельствах прочно удерживало здесь эту красотку? Почему не удалилась она на дамскую половину? Наш немецкий дикарь со смаком рассказывал о всех сексуальных свинствах дикарей.

Вот что составляло предмет восхищения этой нежной, чистой, тонкой особы. Образчик: его принимают в качестве гостя в индейской хижине, где как раз в этот день женщина разрешилась от бремени. Послед приготовляется в виде жаркого, и ему - это высшее выражение гостеприимства - дают отведать этого лакомства!

Немедленно после нашего приезда я пошел к Мейснеру. Его служащий сказал мне, что он до трех часов (пополудни) не вернется. Я оставил свою визитную карточку и пригласил г-на Мейснера к себе на обед. Он явился, но с кем-то еще, и попросил меня пойти к нему домой, так как жена ждет его. Я отклонил это предложение, но договорился с ним, что он придет ко мне в семь часов вечера. Он сказал мне, между прочим, что Штрон, по всей вероятности, еще находится в Гамбурге. Я отправился поэтому к брату Штрона. Оказалось, что наш приятель как раз в это утро уехал в Париж. Итак, вечером пришел Мейснер. Он славный парень, хотя немного саксонец, на что указывает его имя. После коротких переговоров все уладилось. Рукопись была немедленно доставлена в его издательство и положена в сейф. Через несколько дней начнется и быстро пойдет вперед печатание. Потом мы с ним выпили, и он заявил, что в полном «восторге» от приятного знакомства со мной. Теперь он хочет, чтобы книга вышла в трех томах. В частности, он против сокращения объема последней книги (историколитературной части), как я намеревался это сделать. Он говорит, что, имея в виду коммерческую сторону дела и «рядовую» читательскую публику, он возлагает наибольшие надежды именно на эту часть. Я сказал ему, что в этом отношении готов к его услугам.

Во всяком случае, в Мейснере мы имеем человека, находящегося всецело в нашем распоряжении, - он весьма презирает всю жалкую литературную банду. Твой маленький счет я счел благоразумным пока еще не представлять. Самые приятные неожиданности лучше отложить к концу.

А пока до свиданья, старина!

Твой К. Маркс Наилучшие пожелания миссис Бёрнс!
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Ганновер, 24 апреля 1867 г.

Дорогой Фред!

Вот уже неделя, как я здесь в гостях у д-ра Кугельмана. Из-за печатания я вынужден оставаться в Гамбурге или поблизости от Гамбурга. Положение таково. Мейснер, который хочет закончить дело в четыре-пять недель, не может печатать в Гамбурге, так как там не хватает печатников и недостаточно обучены корректора. Поэтому он печатает у Отто Виганда (вернее, у его сына, так как важничающий старик участвует в деле уже лишь номинально).

Неделю тому назад он послал рукопись в Лейпциг. Теперь он хочет иметь меня под рукой, чтобы я просмотрел первые два печатных листа и вместе с тем решил, «возможно» ли ускоренное печатание, если я буду просматривать листы один раз. В этом случае все дело было бы закончено в четыре-пять недель. Но тем временем наступила пасхальная неделя. Молодой Виганд написал Мейснеру, что может начать только в конце этой недели. Ввиду этого я, по настоятельному приглашению Кугельмана (что лучше и по экономическим соображениям), приехал к нему на это время. Прежде чем писать о «здешних делах», не забыть следующего: Мейснер хочет и передает тебе через меня, чтобы ты написал предостережение против России, одновременно на благо немцам и французам. Если ты берешься за это, то он хочет получить эту вещь скоро. Но он предпочел бы, чтобы ты написал побольше листов, так как совсем маленькие брошюры невыгодны с издательской точки зрения. Об условиях ты можешь написать, когда будешь посылать рукопись, так как, по его словам, в этом вопросе у нас не будет разногласий. Ты можешь дать себе «полную волю», ибо Мейснер отнюдь не считает нужным соблюдать какую бы то ни было осторожность.

Теперь о Ганновере.

Кугельман - выдающийся врач в своей специальности, а именно как гинеколог. Вирхов и прочие авторитеты (в том числе известный Мейер в Берлине), раньше фон Зибольд в Гёттингене и - до своей психической болезни - Земмельвейс в Вене, состоят с ним в переписке.

Когда здесь бывают трудные случаи в этой области, он всегда привлекается в качестве консультанта. Для характеристики профессиональной зависти и местной глупости он рассказал мне, что первоначально был забаллотирован здесь, то есть не допущен в общество врачей, на том основании, что «гинекология» - это «безнравственное свинство». У Кугельмана также большой технический талант. В своей специальности он изобрел массу новых инструментов.

Во-вторых, Кугельман - фанатический (и, по-моему, слишком по-вестфальски восторженный) поклонник нашего учения и наших особ. Иной раз он надоедает мне своим энтузиазмом. который находится в противоречии с его холодной натурой врача. Но он человек понимающий, глубоко честный, готовый на все, способный к самопожертвованию и - что важнее всего - убежденный. У него миловидная миниатюрная жена и очаровательная восьмилетняя дочка. Он обладает гораздо лучшим собранием наших работ, чем мы оба вместе взятые. Здесь я вновь увидел «Святое семейство», которое он мне подарил и экземпляр которого он пошлет тебе. Я был приятно поражен, найдя, что нам нечего стыдиться этой работы, хотя культ Фейербаха производит теперь очень смешное впечатление. Народные массы, а в главном городе, Ганновере, даже буржуазия, - настроены крайне враждебно к пруссакам (ditto в Кургессене) и при всяком удобном случае выказывают свой образ мыслей. Они открыто выражают свое желание - призвать французов. Когда им замечают, что это непатриотично, они говорят: «Пруссаки делали то же самое. Проходя здесь, они во главе с офицерами хвастали французской помощью - в случае необходимости». Отец Венера пользуется здесь большим уважением и тоже слывет за вельфа. Вчера Бисмарк прислал ко мне одного из своих сатрапов, адвоката Варнебольда (это между нами). Он хотел бы «использовать меня и мои большие таланты на пользу немецкому народу». Фон Беннигсен засвидетельствует «мне» свое почтение завтра.

Все же мы оба занимаем в Германии совсем другое положение, чем нам казалось, в частности среди «образованного» чиновничества. Так, например, управляющий местным статистическим бюро, Меркель, посетил меня и сказал, что он много лет тщетно занимался вопросами денежного обращения, я же сразу и раз навсегда выяснил эти вопросы. «Недавно, - сказал он мне, - мой коллега Энгель в Берлине в присутствии королевской семьи воздал должное вашему Диоскуру - Энгельсу». Это все мелочи, но они важны для нас. Наше влияние на это чиновничество больше, чем на неучей-рабочих.

Я был приглашен также в общество «европейцев». Так называют здесь враждебных Пруссии северогерманских членов Национального союза. Ослы!

Шеф (Haupt-Chef, как выражается Штибер) местного железнодорожного управления тоже пригласил меня к себе в гости. Я навестил его, у него оказался приятный майский напиток и «восторженная супруга»; при уходе он благодарил меня «за великую честь».

Мне надо отдать долг чести - 10 ф. ст. - мистеру Уилеру, члену нашего Совета и управляющему «Имперского страхового общества». Ты очень обяжешь меня, если пошлешь ему по моему поручению деньги по адресу: «Дж. Уилер, эсквайр, 27, Gresham Street, E. С.

Private» (London). Я также очень опасаюсь, что моя семья в Лондоне пребывает «in profundis » ( «в величайшей нужде»). Это мне тем больнее, что 1 мая день рождения бедной доброй Женнички. Я расставил сети с целью получить деньги и должен выждать результатов.

Я необыкновенно хорошо поправился. Никаких следов старого недуга. Кроме того, несмотря на тяжелые обстоятельства, у меня отличное настроение, нет приступов печени.

Напиши мне немедленно хоть несколько слов. (Адрес: д-ру Кугельману, Ганновер.)

Привет миссис Бёрнс.

Твой Мавр Фрейлиграт позорит себя своим публичным попрошайничеством в Германии. Мейснер сказал мне, что в Северной Германии он забыт.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ГАННОВЕР Манчестер, 27 апреля 1867 г.

Дорогой Мавр!

Получил оба твоих письма, последнее вчера днем, и давно ответил бы тебе на первое, если бы знал куда. Сперва о делах. Жене твоей, от которой получил сегодня утром письмо, посылаю 10 ф. ст., а в начале будущего месяца отошлю другие 10 ф. ст. Уилеру. В этом отношении ты можешь в известной мере быть спокойным, а на будущее время, судя по твоим письмам, к счастью, наконец, открываются более утешительные перспективы. Мне всегда казалось, что эта проклятая книга, которую ты так долго вынашивал, была главной причиной всех твоих несчастий и что ты никогда не выкарабкался бы и не мог выкарабкаться, не сбросив с себя этой ноши. Эта вечно все еще не готовая вещь угнетала тебя в физическом, духовном и финансовом отношениях, и я отлично понимаю, что теперь, стряхнув с себя этот кошмар, ты чувствуешь себя другим человеком, тем более что и мир, как только ты опять вступаешь в него, кажется тебе уже не таким мрачным, как раньше. Особенно, когда имеешь такого превосходного издателя, каков, по-видимому, Мейснер. Вообще же боюсь, что ради ускоренного печатания тебе самому непременно придется оставаться все время вблизи, то есть на континенте; Голландия, помоему, тоже достаточно близка для этой цели. Я не думаю, чтобы выучка лейпцигских корректоров оказалась достаточной для твоей книги. Мою брошюру Мейснер печатал также у Виганда, и что за штуки эти пакостники натворили мне при ведении корректуры! Я убежден в том, что книга сразу после своего появления произведет большой эффект, но крайне необходимо будет прийти немного на помощь энтузиазму ученого бюргера и чиновника и не пренебрегать небольшими маневрами. Для этой цели можно будет после выхода книги в свет предпринять кое-что из Ганновера; amicus (друг) Зибель, который на днях возвращается через Англию с Мадейры, по его словам, вполне здоровым и бодрым, тоже с успехом может быть использован в этом деле. Это необходимо в противовес литературной банде, о сильной ненависти которой к нам мы имеем вполне достаточно доказательств. И, кроме того, без таких вспомогательных средств толстые, научные книги воздействуют на публику лишь медленно, а с помощью этих средств - сравни «Гераклита Темного» и т. д. - очень «зажигательно».

Но на сей раз дело должно быть сделано тем вернее и старательнее, что речь идет также о финансовых результатах. Если оно пойдет, то Мейснер охотно возьмет и собрание сочинений, а это опять обеспечит деньги и затем новый литературный успех. Статьи из «Neue Rheinische Zeitung», «Восемнадцатое брюмера» и пр. будут теперь весьма импонировать филистеру, и раз мы на этой почве снова завоюем себе некоторое положение, то скоро появятся также разные другие доходные предприятия. Вся эта перемена обстоятельств страшно радует меня, во-первых, сама по себе, во-вторых, специально из-за тебя и твоей жены и, в-третьих, потому что действительно пора, чтобы все эти дела пошли лучше. Через два года кончается мой договор со свиньей Готфридом и, судя по теперешнему ходу здешних дел, вряд ли оба мы захотим продлить его; не исключена даже возможность, что разрыв произойдет раньше. Если это случится, то я должен буду совсем бросить коммерцию, ибо начать теперь еще собственное дело - значило бы пять-шесть лет проработать, как вол, без заметных результатов, а потом работать еще пять-шесть лет для пожинания плодов первых пяти лет. Но это окончательно погубило бы меня. Я ничего так страстно не жажду, как избавиться от этой собачьей коммерции, которая совершенно деморализует меня, отнимает все время. Пока я занимаюсь ею, я ни на что не способен; особенно плохо дело пошло с тех пор, как я сделался хозяином, из-за большей ответственности. Если бы не необходимость увеличения доходов, я, право, предпочел бы снова стать конторщиком.

Во всяком случае еще несколько лет - и моей коммерческой жизни придет конец, а тогда доходы тоже весьма и весьма оскудеют. У меня не выходит из головы мысль о том, что мы с тобой будем тогда делать. Но если все пойдет так, как намечается, то и это устроится, даже если к тому времени не начнется революция л не положит конец всем финансовым проектам.

Если революции не будет, я оставляю за собой право к моменту своего освобождения выкинуть забавную шутку и написать веселую книгу: «Горести и радости английской буржуазии».

Предложение Мейснера я не могу принять. Пару листов можно было бы быстро состряпать; но более крупное сочинение, от шести до десяти листов, потребовало бы много труда и запоздало бы к теперешней военной шумихе. Нельзя же кропать всякую дрянь вроде «Исследований» Фогта. Кроме того, это сочинение рассматривали бы в известной мере как партийный манифест, а потому нам пришлось бы сперва посоветоваться. Но я уже давно задумал написать антирусское сочинение, и если события дадут мне какую-нибудь зацепку, то я сейчас же возьмусь за работу и напишу Мейснеру. Вопрос для меня только в том, выдвинуть ли на первый план «принцип национальностей» или «восточный вопрос».

Я так и думал, что Бисмарк постучится к тебе, хотя и не ожидал, что он так поспешит*.

Характерно для образа мыслей и кругозора этого субъекта, что он мерит всех людей на свою мерку. Буржуазия может, конечно, восхищаться современными великими людьми, она видит в них свое отражение. Все качества, при помощи которых Бонапарт и Бисмарк достигали успеха, это качества коммерсанта: преследование определенной цели путем выжидания и экспериментирования, пока не подвернется благоприятный момент, дипломатия постоянно открытой задней двери, умение торговаться и выторговывать, молча сносить пощечины, когда это требуется в интересах дела, заверения «не будем мошенниками», словом, - коммерсанты во всем. Готфрид Эрмен, в своем роде, - такой же великий государственный муж, как Бисмарк, и, прослеживая уловки этих великих людей, постоянно возвращаешься мыслью к манчестерской бирже. Бисмарк думает: если я буду продолжать попытки сговориться с Марксом, в конце концов я все-таки улучу благоприятный момент, и тогда мы вместе обделаем дельце. Точь-в-точь Готфрид Эрмен.

Что ненависть к пруссакам там так сильна, я не думал. Но как это согласуется с результатами выборов? Ведь ослы из Национального союза провели половину, а в Кургессене даже всех до одного.

Фогт дал поместить свой портрет в «Gartenlaube» во весь рост. За последние годы он растолстел, как боров, и недурно выглядит.

В «Demokratische Studien», которые недавно попали мне в руки, Симон из Трира весьма наивно списывает целые страницы из «По и Рейна», не подозревая, из какого отравленного источника он черпает! Также и лейтенант, который пишет военные статьи в «Unsere Zeit», в статье «Вооруженная Пруссия» вовсю копирует мою брошюру, разумеется, тоже без указания источника.

Рюстов хочет во что бы то ни стало стать прусским генералом, как будто бы этого в Пруссии так же легко достигнуть, как у Гарибальди. В своей плохой и неряшливой книге о войне ( «Война 1866 г. в Германии и Италии, описанная с военно-политической точки зрения») он лебезит in optima forma (по всей форме) перед Вильгельмом Завоевателем и принцем.

Вот почему он переселяется в Берлин.

На этих днях я видел Эрнеста Джонса; он получил из четырех мест, в том числе и из Манчестера, предложение выставить свою кандидатуру на основании нового избирательного закона. Он страшно ругает здешних рабочих и готов держать любое пари за Пруссию против Франции. Я надеюсь, что эта отвратительная война минует нас, не вижу, что она может дать хорошего. Французская революция с данным заранее обязательством завоеваний была бы очень неприятна; похоже, что Бонапарт намерен удовлетвориться самым малым, но позволит ли владыка небесных сил прекрасному Вильгельму дать и это малое - покажет будущее.

Наилучший привет д-ру Кугельману - хотя я с ним не знаком - и поблагодари его за «Святое семейство».

Твой Ф. Э.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
22:40 31.03.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Ганновер, 7 мая 1867 г.

Дорогой Фред!

Прежде всего большое спасибо за твое вмешательство в нетерпящий отлагательства casus delicti (трудный случай), а затем за подробное письмо.

Сперва о делах. Проклятый Виганд приступил к печатанию лишь 29 апреля, так что первый лист я получил для просмотра позавчера, в день своего рождения. Post tot pericula! ( После стольких опасностей!)

Опечатки сравнительно незначительны. Выжидать здесь, пока будет напечатана вся книга, невозможно. Во-первых, я опасаюсь, что объем книги будет намного большим, чем я рассчитывал. Во-вторых, рукопись мне не возвращают, поэтому для проверки многих цитат, особенно там, где приводятся цифры и греческий текст, мне необходима рукопись, оставленная дома, и, кроме того, не могу же я столь долго злоупотреблять гостеприимством дра Кугельмана. Наконец, Мейснер требует второй том не позже конца осени. Поэтому надо возможно скорее приступить к работе, тем более что для глав о кредите и земельной собственности со времени завершения рукописи появилось много нового материала. Зимой должен быть закончен третий том, чтобы ближайшей весной можно было разделаться со всем этим опусом. Разумеется, совсем иначе пишется, когда постепенно поступают печатные листы уже готовой рукописи, а издатель подгоняет.

Время прошло здесь все же не без пользы. Посланы письма во все стороны, и во многих немецких газетах появились предварительные заметки.

Я надеюсь и твердо убежден, что через год мои денежные дела настолько поправятся, что смогу коренным образом улучшить свое экономическое положение и стать, наконец, снова на собственные ноги. Без тебя я никогда не мог бы довести до конца это сочинение, и - уверяю тебя - мою совесть постоянно, точно кошмар, давила мысль, что ты тратишь свои исключительные способности на занятия коммерцией и даешь им ржаветь главным образом изза меня, да в придачу еще должен переживать вместе со мной все мои мелкие невзгоды. С другой стороны, нечего скрывать от себя, что мне предстоит еще один год испытаний. Я предпринял один шаг, от которого многое зависит, от этого прежде всего зависит, получу ли я в свое распоряжение из того единственного источника, из которого это возможно, несколько сот фунтов стерлингов. Имеется довольно много шансов на положительный результат, но все-таки еще около шести недель я буду в неизвестности. Раньше я не получу окончательного решения. Но чего я боюсь больше всего - не говоря уже об этой неуверенности, - так это возвращения в Лондон, которое непременно должно произойти через шесть-восемь дней.

Долги там значительны, и манихеи с «нетерпением» ожидают моего возвращения. А затем снова домашние неприятности, внутренние коллизии и беготня, вместо того чтобы со свежими силами и беспрепятственно приняться за работу.

Д-р Кугельман и его жена относятся ко мне самым любезным образом и исполняют малейшее мое желание. Это превосходные люди. Они, действительно, не оставляют мне времени для того. чтобы углубиться в «мрачные пути своего собственного Я».

Между прочим. Историю с Бисмарком ты должен держать в полном секрете. Я обещал никому об этом не говорить, даже Кугельману. Последнее обещание я сдержал. Но, конечно, я сделал reservatio mentalis ( мысленную оговорку), что ты исключаешься.

Ты удивляешься, что при здешней ненависти к пруссакам национал-либералы (или, как называет их Кугельман, европейцы) так хорошо прошли на выборах ( в Северогерманский рейхстаг). Объясняется это очень просто. Во всех более крупных городах они провалились, а в мелких местечках победили благодаря своей организации, сохранившейся со времени Готской партии. Вообще эти подлецы показывают, как важна партийная организация. Сказанное выше относится к Ганноверу. В Кургессене неограниченное влияние оказали прусские запугивания, подкрепленные криками членов Национального союза. Между тем пруссаки хозяйничают здесь совсем по-персидски. Правда, они не могут переселить население в свои восточные провинции, но делают это с чиновниками, вплоть до железнодорожных кондукторов, и с офицерами. Даже беднягам почтальонам приходится переселяться в Померанию. Между тем ты можешь ежедневно видеть на железной дороге идущие по направлению к Бремену поезда, наполненные гессенцами, ганноверцами и т. п., эмигрирующими в Соединенные Штаты. С тех пор как существует добродетельная Германия, никогда еще за Атлантический океан не направлялись подобные толпы людей из всех частей ее. Один удирает от налогов, другой - от воинской повинности, третий - от политических условий и все вместе - от режима сабли и от угрожающей военной бури.

Здешние буржуа (настроенные пруссофильски) доставляют мне большое удовольствие.

Они хотят войны, но немедленно. Дела, говорят они, не могут дольше выдержать этой неопределенности, а из чего платить налоги, черт побери, при затянувшемся застое в делах? Вообще ты вряд ли имеешь представление о том, каким тяжелым бременем последняя война и налоги легли на сельское население в Пруссии. Здесь, например, в соседстве с пруссковестфальскими местностями господствуют истинно ирландские условия жизни.

Между прочим, несколько дней тому назад директор местного акционерного литейного завода (производящего преимущественно водопроводные и газопроводные трубы) провел меня по заводу. В общем он организован очень хорошо; применяется много вполне современного оборудования. Но, с другой стороны, часто (в деталях) применяется еще ручная обработка там, где англичане и шотландцы применяют автоматические машины. С тем же директором я пошел в мастерскую, где изготовляется колонна Арминия.

Памятник делается так же медленно, как сама Германия. Голова Арминия таких колоссальных размеров, что ты рядом с ней показался бы ребенком, она имеет добродушный, глуповато-честный вид, а между тем г-н Арминий был прежде всего дипломатом. Вестфальское простодушие служило ему только маской для весьма хитрого ума. Незадолго до своего отъезда из Лондона я случайно опять близко познакомился с г-ном Арминием по гриммовскому изданию исторических источников ( К. Гримм. «Древности немецкого права»), которое тебе знакомо.

Ты ведь помнишь Ю. Мейера (из Билефельда), который отказался напечатать нашу рукопись о Штирнере и т. д. и навязал нам юношу Криге? Этот самый Мейер несколько месяцев тому назад выбросился в Варшаве, где он был по делам, из окна и великолепным образом сломал себе шею.

Наш приятель Микель, который так охотно заявил о своей готовности пожертвовать свободой ради единства, рассчитывает, как говорят, на крупный пост. По моему мнению, этот добрый малый ошибается в своих расчетах. Если бы он не предался Бисмарку так безусловно и фанатически, он мог бы получать хорошие чаевые. Но теперь! К чему? После своего выступления в Северогерманском парламенте он стал столь ненавистен, что прикован к пруссакам, подобно тому как один каторжник прикован к другому. А пруссаки, как известно, не любят «бесполезных» и излишних расходов. Недавно бисмарковская газета, «Norddeutsche Allgemeine Zeitung» подлеца Брасса, напечатала об этих членах Национального союза очень остроумную статью, в которой пишет, что не может даже следовать положению: de mortuis nil nisi bene ( о мертвых ничего, кроме хорошего (Диоген Лаэрций. «О жизни философов», книга I, глава 3)). Она разделалась со сторонниками Северогерманского союза, прислужниками Бисмарка из Национального союза, с удовольствием наградив их мастерским пинком.

Что касается войны, то я всецело согласен с тобой. В настоящий момент война может быть только вредна. Отсрочка войны, хотя бы на один год, была бы для нас весьма ценной. С одной стороны, Бонапарт и Вильгельм Завоеватель непременно оскандалятся при этом.

(теперь ее единственный орган - «Zukunft» в Берлине, основанный Якоби), а во Франции дело может дойти до важных событий. Застой в делах все усиливается, и ни тевтонскими, ни галльскими фразами нельзя уж будет заглушить царящую на континенте нужду.

По моему мнению, отсрочкой войны мы обязаны исключительно министерству Дерби.

Оно антирусское, а Россия не решается подать сигнал, пока она не уверена в Англии. Гладстон, этот торговец фразами (всецело под влиянием леди Пальмерстон, Шефстбери, лорда Купера), и Брайт, не забыть еще Рассела, дали бы ей гарантии желательного настроения Англии. В 1859 г. Дерби тоже должен был уйти для того, чтобы стало возможно инсценировать спектакль в Италии. В Северогерманском парламенте Бисмарк был вынужден самым грубым образом бросить полякам перчатку и тем самым душой и телом продаться царю ( Александру II).

В прусской армии среди лучших офицеров господствует большое недоверие к русским, как я лично узнал здесь у капитана фон Бёльцига (офицер гвардейского полка, воспитанник кадетского корпуса, королевско-прусского образа мыслей, но славный парень). - «Я не понимаю поведения Бисмарка в Северном Шлезвиге. Только русские, - он сказал это по собственной инициативе, - заинтересованы в том, чтобы у нас подольше сохранялись напряженные отношения с Данией». Он назвал также Фридриха-Вильгельма IV «человеком сомнительной честности», который на полстолетия сделал Германию прислужницей России.

По его словам, русские офицеры - «трусы», армия, за исключением гвардейских полков, никуда не годится, Австрия одна способна справиться с русской армией и т. п. Я сообщил ему еще немало других вещей относительно московитов, которые взбудоражили его.

Теперь прощай. Самый сердечный привет миссис Лиззи.

Преданный тебе.

Твой Мавр
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕРЕ Манчестер, [около 22 мая 1867 г.] 86, Mornington Street Дорогой Фред!

В воскресенье приехал в Лондон. А сегодня пожаловал сюда. Но имей в виду, со мной некий Г. Мейер из Сент-Луиса, которого я теперь оставил в вокзальном буфете и за которым сейчас отправляюсь для того, чтобы поместить его здесь поблизости, в «Звезде».

Он был последним, кто оставался с Вейдемейером до самой его смерти; жену его (жену Вейдемейера), тоже умирающую, он перевез из Сент-Луиса к ее друзьям и оказывал ей поддержку. Ко мне он прибыл с рекомендацией от Якоби (Нью-Йорк).

Этот Мейер, по пути в Германию, приехал в Англию только для того, чтобы посетить нас обоих. Он прибыл вчера. Меня не было дома. Жена моя рассказала ему, что я собираюсь поехать сегодня к тебе в Манчестер.

Сказанного достаточно, чтобы объяснить тебе, каким образом случилось, Что он приехал сюда со мной. Он останется здесь только два дня. Вначале это было мне неприятно. Но ради Вейдемейера! Он славный, дельный парень, этот Мейер. Но соображает медленно и довольно скучен.

Привет.

Твой Мавр
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 3 июня 1867 г.

Дорогой Фред!

Из прилагаемой записки Виганда ты узнаешь, почему я не посылаю тебе 10-й и 11-й листы и вообще дальнейшую корректуру. Зато ты получишь пять первых присланных мне чистых листов. Ты можешь держать их приблизительно 8- 10 дней, а потом непременно сообщи мне подробно свое мнение о том, какие именно пункты в изложении формы стоимости необходимо популяризировать в дополнении специально для филистеров.

Фениев заказал. Остальные поручения будут постепенно выполнены.

Просмотри «Hermann» за последнюю неделю. Он теперь является специальным вестником г-на Фрейлиграта, который еженедельно докладывает здесь via Юха о ходе подписки. Женничка говорит, что, если бы ее отец занимался чем-нибудь подобным, она публично объявила бы его не отцом. В ответ на это Лафарг спросил ее: «А что сказала бы по этому поводу Ваша мать?». Вообще наш благородный поэт так лукав, что уже теперь заявляет о необходимости, для него остаться в Лондоне ввиду возможного участия в переводе Шекспира. Фердинанд и Ида, Ида и Фердинанд, великолепно подобранная пара, эти двое!

Кстати. На вопрос Гумперта я ответил, что Лафарг работает в больнице св. Томаса. Однако это неверно. Он работает в Варфоломеевской больнице и просит, чтобы ошибка была исправлена.

Не забудь только заказать фотограммы твою и Лупуса.

Наилучшие пожелания миссис Лиззи, Муру и Хлормейеру ( Хлормейером Маркс шутливо называет Шорлеммера - химика по специальности).

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 16 июня 1867 г.

Дорогой Мавр!

В течение последней недели меня так выбивали из колеи различные препирательства с гном Готфридом и другие истории и помехи подобного рода, что я лишь изредка мог спокойно заниматься изучением формы стоимости. Иначе я уже давно вернул бы тебе листы.

На втором листе лежит печать некоторой подавленности, вызванной карбункулами, но этого теперь уже не изменишь, и я полагало, что никакого дополнения по этому вопросу писать не стоит. Ведь филистер не привык к такого рода абстрактному мышлению и, наверное, не станет мучить себя ради формы стоимости. Самое большее, что следовало бы сделать, это несколько подробнее доказать исторически то, что здесь достигнуто диалектическим путем; так сказать, подтвердить достигнутое на примере истории, хотя самое необходимое для этого и так уже сказано. Но у тебя так много материала, что ты, наверное, сможешь сделать отличный экскурс на эту тему и доказать филистеру историческим путем необходимость образования денег и показать происходящий при этом процесс.

Ты совершил большую ошибку, не сделав ход мыслей этого относительно абстрактного исследования более наглядным при помощи более мелких подразделений и отдельных подзаголовков. Эту часть ты должен был бы дать, по примеру гегелевской «Энциклопедии» ( Г. В. Ф. Гегель. «Энциклопедия философских наук в сжатом очерке»), в виде кратких параграфов, подчеркивая каждый диалектический переход особым заголовком и, по возможности, печатая все экскурсы и просто примеры особым шрифтом. Это придало бы книге в известной мере вид учебника, но зато существенно облегчило бы ее понимание широким кругом читателей. Публика, даже ученая, теперь уже совсем отвыкла от такого рода мышления, и необходимо предоставить ей все возможные облегчения.

По сравнению с прежним изложением (Дункер) ("К критике политической экономии") сделан очень значительный шаг вперед в смысле отчетливости диалектического развития, но само изложение некоторых вещей нравится мне больше в прежнем виде. Очень жаль, что как раз второй лист, весьма важный, пострадал из-за карбункулов. Но тут уж ничего нельзя изменить, и кто способен мыслить диалектически, тот поймет. Остальные листы очень хороши и доставили мне большую радость. Надеюсь, что ты сможешь скоро опять прислать мне пять-шесть листов (причем прошу снова приложить пятый лист, чтобы я не потерял нити изложения); листы, прочитываемые здесь порознь, будут восприниматься гораздо лучше, если прочесть их все вместе.

Я нашел еще несколько опечаток. В список я бы поместил только те, которые действительно меняют смысл.

Вчера был у Гумперта. Бедный малый! Он с каждым днем все больше опускается. Невозможно было заинтересовать его какими-нибудь научными и даже политическими вопросами.

Городские сплетни, ничего, кроме городских сплетен! И при этом он еще удивляется, что к нему не приходишь чаще.

Гофмана ( «Введение в современную химию») прочитал. Новейшая химическая теория, при всех своих ошибках, является большим шагом вперед по сравнению с прежней атомистической. Молекула, как мельчайшая часть материи, способная, к самостоятельному существованию, - вполне рациональная категория. Говоря словами Гегеля, это - «узловая точка» в бесконечном ряду делений, узловая точка, которая не замыкает этого ряда, но устанавливает качественную разницу. Атом, который прежде изображался как предел делимости, теперь - только отношение, хотя сам г-н Гофман на каждом шагу возвращается к старому представлению, будто существуют действительно неделимые атомы. В общем, констатированные в книге успехи химии действительно огромны, и Шорлеммер говорит, что эта революция непрерывно продолжается, так что каждый день можно ожидать новых переворотов.

Наилучшие пожелания твоей жене, девочкам и электрику ( П. Лафаргу (намек на склонность последнего к использованию электричества в медицине)).

Твой Ф. Э.

С истинным удовольствием узнал из парижской корреспонденции «Times» о полонофильских возгласах парижан против Александра и т. д. Г-н Прудон и его маленькая доктринерская клика - не то, что французский народ.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 22 июня 1867 г.

Дорогой Фред!

С этим письмом ты получишь следующие четыре листа, которые прибыли ко мне вчера.

Эти субъекты оставили многие из опечаток, которые я очень ясно исправил. «Children`s Employment Commission» (Комиссия по обследованию условий детского труда») мы в корректуре неправильно исправили на Childrens`. Ибо Children есть именительный множественного, следовательно апостроф - знак родительного падежа.

Я это заметил сразу, как только снова увидел сами Синие книги.

Кинг пишет мне, что «Фении» еще не вышли. Это дело будут насколько возможно затягивать и постараются дотянуть до самого конца сессии.

Я надеюсь, что ты останешься доволен этими четырьмя листами. До сих пор ты был доволен - и это для меня важнее всего того, что может сказать весь свет по этому поводу. Во всяком случае, я надеюсь, что буржуазия, пока она существует, будет помнить о моих карбункулах. Вот еще одно доказательство ее подлости! Ты знаешь, что комиссия по обследованию условий детского труда работала пять лет. После ее первого отчета, появившегося в 1863 г., были немедленно «притянуты к ответу» те отрасли промышленности, на которые она указывала. В начале этой парламентской сессии торийское министерство, через посредство Уолпола, этой плакучей ивы, внесло законопроект, по которому принимались все предложения комиссии, хотя и в очень урезанном виде. Притянутые к ответу господа, в том числе владельцы крупных металлообрабатывающих заводов, а также вампиры «домашней промышленности», смущенно молчали. Теперь они подают в парламент петицию и требуют - нового расследования! Прежнее-де было пристрастным! Они рассчитывают на то, что билль о реформе поглощает все внимание общества, так что это дело было бы обделано потихоньку, в своем кругу, тем более что именно сейчас сильный ветер дует против тредюнионов. Самое гнусное в «Отчетах» - это собственные показания этих господ. Они знают, что новое расследование означает только одно, как раз то, чего «мы, буржуа, хотим», а именно - новую отсрочку для продолжения эксплуатации еще на пять лет! К счастью, мое положение в Интернационале дает мне возможность расстроить тонкий расчет этих прохвостов. Это дело чрезвычайной важности.

Речь идет об отмене пыток для полутора миллионов человек, не считая взрослых рабочихмужчин!

Что касается развития формы стоимости, то я и последовал твоему совету и не последовал ему, желая также и в этом отношении остаться диалектиком. Это значит, во-первых, что я написал приложение, в котором излагаю тот же вопрос возможно более просто и возможно более по-школьному, и, во-вторых, что я по твоему совету выделил каждый этап развития в параграф и т. д. со своим заголовком. В предисловии же я посоветую «недиалектическому» читателю пропустить такие-то страницы и вместо них прочесть приложение313. Здесь дело идет не только о филистере, но и о стремящейся к знанию молодежи и т. п. Кроме того, этот раздел слишком важен для всей книги. До сих пор господа экономисты проглядели чрезвычайно простую вещь, а именно, что форма: 20 аршин холста = 1 сюртуку, - есть лишь неразвитая основа формы: 20 аршин холста = 2 фунтам стерлингов; что, таким образом, простейшая форма товара, в которой его стоимость выражена еще не в виде отношения ко всем другим товарам, но лишь в виде отличия от его собственной натуральной формы, заключает в себе всю тайну денежной формы, и тем самым, в зародыше, - тайну всех буржуазных форм продукта труда. В первом изложении (Дункер) я избегаю трудности развития тем путем, что собственно анализ выражения, стоимости даю только тогда, когда это выражение выступает уже в развитом виде, как денежное выражение.

Относительно Гофмана ты совершенно прав. Между прочим, из заключительной части моей III главы, где указывается на превращение ремесленника-мастера в капиталиста в результате чисто количественных изменений, ты увидишь, что я там в тексте привожу открытый Гегелем закон превращения чисто количественного изменения в качественное, как закон, имеющий силу в истории и в естествознании. В примечании же к тексту (я как раз слушал тогда Гофмана) я упоминаю о молекулярной теории, но не о Гофмане, который ничего не открыл в этой области, а лишь придал ей лоск, а о Лоране, Жераре и Вюрце, из которых последний является настоящим творцом этой теории. После твоего письма я смутно припомнил все это и потому просмотрел свою рукопись.

В последние две недели печатание шло медленно (только четыре листа), вероятно, из-за праздника троицы. Но г-н О. Виганд должен это наверстать. Кстати. Твою книгуеще можно получить. Общество рабочих заказало у О. Виганда и получило два новых экземпляра (второе издание 1848 года).

Теперь о частных делах.

Мои дети вынуждены пригласить к себе второго июля других девушек на танцы, так как они в течение всего этого года никого к себе не приглашали, не могли отвечать приглашениями на приглашения подруг, а потому могут растерять все свои связи. Как я материально ни стеснен в настоящий момент, я не мог не согласиться на это и рассчитываю на тебя в отношении вина (кларет и рейнвейн), то есть рассчитываю на то, что ты пришлешь его мне в течение ближайшей недели.

Во-вторых - ведь «несчастье» никогда не приходит в единственном числе, - Лина ( Шёлер) известила о своем визите на ближайшей неделе. Моей жене придется тогда вернуть те 5 ф. ст., которые она ей должна, и ты поймешь, что после отражения первого штурма кредиторов мне это не по карману.

Меня, в самом деле, охватывает крайнее бешенство против тех людей, которые обещали достать мне денег и от которых (по крайней мере, до сих пор) ни слуху, ни духу. Они лично интересуются мной. Это я знаю. Они также знают, что без известного спокойствия я не могу продолжать своей работы. И все же от них нет никаких вестей!

«Благородный» поэт Фрейлиграт соберет по подписке довольно изрядную сумму. Ведь попрошайничанье у богатых немцев в Южной Америке и... в Китае (!) и в Вест-Индии (!) имеет большой успех, так как эти субъекты считают подписку национальным делом! Между тем Фрейлиграты продолжают жить по-прежнему относительно на широкую ногу, устраивают постоянно у себя званые вечера и постоянно бывают на таковых в других домах. Этим объясняется, что немецкие коммерсанты » Лондоне не очень раскошеливаются. Сам толстяк (как утверждает моя жена, посетившая их) выглядит очень взволнованным, больными удрученным. Ида же цветет, как дикий мак, и никогда в своей жизни не была в лучшем настроении, чем теперь.

Наилучший привет миссис Лиззи.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
16:21 01.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 24 июня 1867 г.

Дорогой Мавр!

Получил с благодарностью листы до 12-го включительно, но прочел только первые 8.

Главы о превращении денег в капитал и о возникновении прибавочной стоимости с точки зрения изложения и содержания - пока самые яркие. Я вчера перевел их Муру, который воспринял их вполне правильно и был очень удивлен этим простым методом достижения результатов. В то же время я решил вопрос о том, кто должен перевести твою книгу на английский язык: это Мур. Он достаточно знает теперь немецкий язык для того, чтобы довольно бегло читать Гейне, и быстро вработается в твой стиль (за исключением формы стоимости и терминологии; тут мне придется ему основательно помочь). При этом само собой понятно, что вся работа будет выполняться под моим непосредственным наблюдением. Как только ты найдешь издателя, который, nota bene, немного заплатит Муру за его работу, он охотно возьмется за это. Он парень прилежный, надежный и при этом теоретически образован в той мере, в какой этого можно ждать от англичанина. Я сказал ему, что главу, содержащую анализ товара и денег, ты сам вновь переработаешь по-английски. Но по остальным главам тоже нужна терминология (английская) для перевода гегелевских выражений, и тем временем ты об этом подумай, так как это нелегко, хотя и необходимо.

Сколько листов, собственно говоря, уже набрано? Я никак не могу в этом разобраться; ведь теперь должна быть уже набрана половина книги? Заранее радуюсь затруднительному положению господ экономистов, когда они дойдут до обоих вышеупомянутых мест. Конечно, сама по себе вся буржуазная пакость уже вскрыта в развитии форм стоимости. Но там революционные выводы еще не напрашиваются так настойчиво, и от таких абстрактных вещей люди могут легче отмахнуться и отделаться фразами. А здесь это уже невозможно, дело изложено так предельно ясно, что я не вижу, что они могут на сей счет сказать.

Я надеюсь, что удастся помешать планам господ буржуа с их новым расследованием. Я слышал несколько дней тому назад, как один фабрикант - металлург и машиностроитель - вопил насчет грозящей опасности. Однако очень хорошо, что комиссия сделала навсегда невозможными шеффилдские тайные суды. Этот местный терроризм и его большой успех удерживал этих людей от участия в большом национальном движении и усиливал их местную ограниченность. Комичны вопли буржуа. Как будто сами господа буржуа не имели в Австралии и Калифорнии и т. д. своих тайных судов, своих «комитетов бдительности», которые поступали точно так же, разве только что казни были гораздо более массовыми!

Вино я тебе пришлю, а также еще один десятифунтовый билет до конца этого месяца. Я хотел бы, чтобы вы провели свой званый вечер несколько позднее, чем 2 июля. Ты понимаешь, что я не могу взять себе 100 ф. ст. как раз в первый день нового расчетного года - это вызовет много толков; я не должен допустить, чтобы конторские служащие слишком много размышляли о том, на что мне нужна сразу такая сумма.

Относительно молекулярной теории Шорлеммер сказал мне, что ее главными авторами являются Жерар и Кекуле; Вюрц лишь популяризировал и придал ей более совершенный вид. Он пришлет тебе книгу, в которой изложено историческое развитие вопроса.

Нет ли старых английских философских сочинений эпохи добэконовской или даже долокковской, в которых можно было бы найти материал для терминологии? Мне кажется, что существует нечто подобное. И как обстоит дело с английскими попытками передать Гегеля?

Наилучшие пожелания твоей жене и девочкам.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 26 июня 1867 г.

Дорогой Мавр!

«Во исполнение моего вчерашнего письма» прилагаю две половинки пятифунтовых билетов; вторые половинки последуют завтра утром с первой почтой и, таким образом, будут завтра вечером в твоем распоряжении.

О возникновении прибавочной стоимости еще следующее: фабрикант и с ним вместе вульгарный экономист немедленно возразят тебе: если капиталист платит рабочему за его двенадцатичасовой рабочий день цену только шести часов, то отсюда не может возникнуть никакой прибавочной стоимости, ибо тогда каждый рабочий час фабричного рабочего считается равным лишь получасу работы - в соответствии с тем, как он оплачивается, - и входит в стоимость продукта труда лишь как стоимость получасовой работы. Затем в виде примера последует обычная калькуляционная формула: столько-то на сырье, столько-то на амортизацию, столько-то на заработную плату (действительно затраченную на каждую единицу действительного часового продукта) и т. п. Хоть и страшно поверхностна эта аргументация, хоть и отождествляет она меновую стоимость с ценой, а стоимость труда - с заработной платой, хоть и абсурдна ее предпосылка, что из рабочего часа, оплачиваемого только как полчаса, в стоимость входит лишь полчаса,- все-таки я удивляюсь, что ты не принял это во внимание, ибо такое возражение будет тебе наверняка немедленно сделано, и было бы лучше заранее его устранить. Может быть, ты возвращаешься к этому в последующих листах.

Ты должен достать мне адрес в Лондоне, по которому я мог бы послать тебе на будущей неделе 100 фунтов стерлингов. Я предполагаю через неделю поехать вместе с Лиззи via Гримсби в Гамбург, Шлезвиг, Копенгаген и т. д. и буду в отсутствии около месяца. Поэтому я должен послать в Лондон деньги в четверг или пятницу через нашего кассира и мне нужен для этого нейтральный адрес, по возможности коммерческий. Итак, ты должен подумать, кому ты поручишь это, и немедленно сообщить мне.

После того как я отошлю Лиззи из Гамбурга обратно в Гримсби, я навещу также Мейснера и Кугельмана, а вслед за этим отправлюсь на Рейн.

Наилучшие пожелания.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 27 июня* 1867 г.

Дорогой Фред!

Две половинки пятифунтовых банковых билетов с величайшей благодарностью получил.

Что касается адреса, то пошли по адресу Боркхейма. Он имеет представление о моем положении, естественно, неясное, зная лишь то, что я считал необходимым ему сообщить. Для меня лучше даже, если он узнает, что ты мне даешь деньги взаймы. Только ты мне должен написать, когда деньги будут ему отправлены. Я не вижу, к чему мне втягивать в дело еще третьего филистера.

«Фениев» ты сегодня получишь по почте.

Твои вчерашние строки доставили мне огромную радость, и мне незачем распространяться дальше на эту тему.

Я получил последним по счету двадцатый лист. Во всей книге будет от сорока до сорока двух листов. Следующих чистых листов, кроме посланных тебе, я до сих пор не получил.

Те, которые имеются у тебя на руках, отошли мне обратно при отъезде.

Что касается упомянутого тобой неизбежного возражения филистера и вульгарного экономиста (которые, конечно, забывают, что если они принимают в расчет оплаченный труд под названием заработной платы, то они неоплаченный труд принимают в расчет под названием прибыли и т. д.), то, выражаясь научно, это сводится к вопросу: Как стоимость товара превращается в его цену производства, в которой 1) весь труд представляется оплаченным в форме заработной платы; 2) прибавочный же труд, или прибавочная стоимость, под названием процента, прибыли и т. д. принимает форму надбавки к издержкам производства (равным цене постоянной части капитала + заработная плата).

Ответ на этот вопрос предполагает: I. Что показано превращение, скажем, дневной стоимости рабочей силы в заработную плату или цену дневного труда. Это сделано в главе V этого тома.

II. Что показано превращение прибавочной стоимости в прибыль, прибыли в среднюю прибыль и т. д. Это предполагает предварительное изображение процесса обращения капитала, так как при этом играет роль оборот капитала и т. д. Поэтому данная проблема может быть изложена лишь в третьей книге (том II содержит вторую и третью книги). Здесь обнаружится, на чем основывается характер представлений филистера и вульгарного экономиста, а именно на том, что в их мозгу всегда отражается лишь непосредственная форма проявления отношений, а не их внутренняя связь. Если бы, впрочем, имело место последнее, то зачем вообще нужна была бы тогда наука?

Если бы я захотел предупредить все такого рода возражения, то я бы испортил весь диалектический метод исследования. Наоборот, этот метод имеет то преимущество, что он ставит этим господам на каждом шагу ловушки и тем вынуждает их преждевременно обнаружить свою непроходимую глупость.

Впрочем, непосредственно за § «Норма прибавочной стоимости», - последним, который находится в твоих руках, - следует параграф «Рабочий день» (борьба за ограничение продолжительности рабочего времени), содержание которого ad oculos ( воочию) показывает, насколько г-ну буржуа практически ясны источник и субстанция его прибыли. Это видно также из случая с Сениором - из уверения буржуа, что вся его прибыль и процент происходят от последнего неоплаченного рабочего часа.

Сердечный привет миссис Лиззи.

Твой К. М.

На обратном пути ты должен остановиться здесь на несколько дней.

Кстати. Я во всех отношениях считал нецелесообразным посвящать г-на Мейснера в мои частные дела.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 27 июня 1867 г.

Дорогой Фред!

Дети шлют тебе сердечную благодарность.

Я написал сегодня Мейснеру, что «лейпцигский» метод впредь не годится. С понедельника я ничего не получил. Вообще корректуры* приходят ко мне совершенно нерегулярно, так что мне приходится то и дело прерывать другую работу и все время находиться в совершенно ненужном напряжении. Случается, что я в течение всей недели получаю всего-навсего один лист, а второй лист приходит наконец в субботу вечером, когда его уже нельзя переслать обратно. Я написал Мейснеру, что Виганд должен посылать минимум по три листа в определенные условленные дни, но что я буду всегда рад, если он когда-либо пришлет больше.

Если я еще получу вовремя 13-й и 14-й чистые листы, то ты получишь их в воскресенье. Я хотел бы, чтобы ты до своего отъезда посмотрел то место, где я отстегал Сениора, и вводную часть текста о рабочем дне. Вообще-то параграф о рабочем дне занимает пять печатных листов, в которых, естественно, преобладает фактический материал. Дабы ты мог видеть, как точно последовал я твоему совету при написании приложения, привожу ниже структуру - параграфы, заглавия и т. п. - этого приложения.

Приложение к главе I, 1

ФОРМА СТОИМОСТИ I. Простая форма стоимости § 1. Два полюса выражения стоимости: относительная форма стоимости и эквивалентная форма. a) Нераздельность обеих форм. b) Полярность обеих форм. c) Относительная стоимость и эквивалент, и то и другое лишь формы стоимости.

§ 2. Относительная форма стоимости. a) Отношение равенства. b) Стоимостное отношение. c) Качественное содержание относительной формы стоимости, заключающейся в стоимостном отношении. d) Количественная определенность относительной формы стоимости, заключающейся в стоимостном отношении. e) Относительная форма стоимости в целом. § 3. Эквивалентная форма. a) Форма непосредственной обмениваемости. b) Эквивалентная форма не содержит в себе количественной определенности. c) Особенности эквивалентной формы. .) Первая особенность: потребительная стоимость становится формой проявления своей противоположности, стоимости. .) Вторая особенность: конкретный труд становится формой проявления своей противоположности, абстрактного человеческого труда. .) Третья особенность: частный труд становится формой своей противоположности, то есть трудом в его непосредственно общественной форме. .) Четвертая особенность: фетишизм товарной формы выступает в эквивалентной форме более ярко, чем в относительной форме стоимости. § 4. Форма стоимости, или самостоятельная форма проявления стоимости = меновая стоимость. § 5. Простая форма стоимости товара = простое проявление заключающейся в нем противоположности потребительной стоимости и стоимости. § 6. Простая форма стоимости товара = простая товарная форма вещи. § 7. Отношение между товарной формой и денежной формой. § 8. Простая относительная форма стоимости и единичная эквивалентная форма. § 9. Переход простой формы стоимости в развернутую форму стоимости.

II. Полная, или развернутая, форма стоимости § 1. Бесконечность ряда относительных выражений стоимости. § 2. Дальнейшее определение, содержащееся в развернутой относительной форме стоимости. § 3. Недостатки развернутой относительной формы стоимости. § 4. Развернутая относительная форма стоимости и особенная эквивалентная форма. § 5. Переход ко всеобщей форме стоимости.

III. Всеобщая форма стоимости § 1. Измененный вид относительной формы стоимости. § 2. Измененный вид эквивалентной формы.

§ 3. Равномерность в развитии отношения между относительной формой стоимости и эквивалентной формой. § 4. Развитие полярности относительной формы стоимости и эквивалентной формы. § 5. Переход от всеобщей формы стоимости к денежной форме.

IV. Денежная форма (О денежной форме пишу здесь только ради связности изложения. Будет, быть может, меньше половины страницы.) § 1. Отличие перехода всеобщей формы стоимости к денежной форме от прежних переходов развития. § 2. Превращение относительной формы стоимости в форму цены. § 3. Простая товарная форма заключает в себе тайну денежной формы.

Вот и все!

Твой К. Мавр Не забудь до своего отъезда написать несколько строк Боркхейму, чтобы не вышло «недоразумения».

Что касается английского перевода, то я стараюсь найти в Лондоне человека, который хорошо заплатил бы за него, так чтобы Мур в качестве переводчика и я в качестве автора - оба получили свою долю. Если это удастся, то миссис Лиззи тоже должна получить свою долю в виде лондонского платья. (Ты должен в этом случае разрешить мне такое удовольствие, хотя журавль еще в небе.) У меня есть некоторые шансы ввиду страстного желания господ Харрисона и К° изучить книгу по-английски. Разумеется, Эккариус сказал им, что он мой скромный ученик (его критика Милля чрезвычайно импонировала им, до сих пор верившим в Милля) и что сам пророк как раз теперь публикует, то есть печатает, в Германии всю суть премудрости.

Отчет о фениях возбуждает во мне отвращение. Эти подлецы прославляют как английскую гуманность то обстоятельство, что с политическими заключенными обращаются не хуже, чем с убийцами, уличными грабителями, фальшивомонетчиками и ########ами И что за «странный малый» этот О`Донован-Росса, который, будучи осужден за уголовное преступление, не хочет пресмыкаться перед своими заклятыми врагами! Действительно, странный малый! Вообще могли бы сами пруссаки быть более бюрократическими, чем эти эмиссары плакучей ивы, этот Нокс (читай: Окс) и Поллок (Бульдог), которые, конечно, вполне доверяют показаниям подчиненных «тюремных надзирателей». Если же вы не верите тюремным надзирателям, то уж, наверное, верите полицей-директору Вермуту!

Г-жа О`Донован-Росса, перед своим отъездом в Америку, написала Интернационалу очень лестное и очень любезное письмо.

Ярость «северогерманского» бисмарковского оракула по поводу заявлений Стэнли и Дерби относительно договора о Люксембурге была для меня целительным бальзамом.

Осел Брасс называет это нововведением! Пальмерстон раз навсегда установил правило, что общие договоры дают каждому государству только право интервенции, но ни в коем случае не налагают обязанность интервенции. Что же станется тогда с обязательствами, принятыми на Венском конгрессе Англией, в интересах Польши, как по отношению к Пруссии, так и по отношению к России, а также с обязательствами, принятыми Францией?
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В ГАННОВЕР [Лондон], 20 июля 1867 г.

Дорогой Энгельс!

Я пишу эти строки второпях, надеясь, что они еще застанут тебя в Ганновере. Дело не терпит отлагательства. Старик Лафарг пригласил моих трех дочерей в Бордо (они уезжают завтра вместе с секретарем); оттуда они вместе со стариком Лафаргом и его женой поедут на морские купанья. Я уже потому не мог отклонить это приглашение, что при теперешнем состоянии здоровья всех трех девочек оно явилось истинным счастьем. Но приличие не позволяет, чтобы испанский секретарь оплатил дорожные расходы. Поэтому я должен был вручить ему около 30 ф. ст. (на дорогу туда и обратно). К тому же надо было выкупить из ломбарда их часы, платья и т. п. Так разошлись 45 ф. ст., которые я держал в запасе для уплаты за квартиру 3 августа. (Вексель на мое имя.)

Теперь мне не остается ничего другого как написать тебе. Если письмо тебя застанет, немедленно напиши мне и приложи письмо к Боркхейму, чтобы он выдал мне деньги.

Прочти в Германии: Густав Струве и Густав Раш. «Двенадцать борцов революции». Ты увидишь там под рубрикой «борец революции» Фрейлиграт, как этот почтенный муж откровенно предает нас.

Твой К.М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
23:15 01.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 10 августа 1867 г.

Дорогой Фред!

Сегодня получил из Манчестера прилагаемое прелестное письмо от Дронке. Ему понадобилось около двух недель, чтобы дать мне добрый совет «продавать» вино и кофе для покрытия расходов по пересылке!

Между прочим, маленький француз был сегодня опять здесь и грозился написать старику Лафаргу. Все, что я мог сделать, это умилостивить его обещанием, что во вторник утром он получит свои деньги.

Пачку «Courrier francais» и два очередных номера «Diplomatic Review» вышлю отсюда в понедельник.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 11 августа 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаю пятифунтовый билет, который я, к счастью, получил вчера и который, надеюсь, удовлетворит твоего француза. Прилагаю также письмо Дронке. Итак, этот малыш благополучно сел на мель со своими мелкими спекуляциями. Боюсь, что он вынужден будет освободиться от обязательства по отношению к акциям Барнеди через конкурсное управление. Это очень тяжело для бедняги: сперва процесс по поводу страхования, а теперь эти неудачи. Однако у него ведь остается его агентура, и с ее помощью и при меньшем увлечении спекуляцией он сможет скоро опять поправить свои дела.

Я бегло прочел до 32-го листа и сообщу тебе свое мнение позже; при беглом первом чтении многочисленные примеры в этой части несколько затемняют взаимосвязь. Но там есть отличные места, и капитал и его сикофанты будут тебе вечно благодарны.

По пути сюда я испытал еще одно удовольствие: ружейная пуля пробила окно и пролетела через вагон, на расстоянии менее 12 дюймов от моей груди. По-видимому, какой-то волонтер хотел еще раз доказать, что ему нельзя доверять огнестрельное оружие. Это наиболее странный железнодорожный инцидент, который когда-либо происходил со мной.

У Лиззи обратный путь был также довольно труден; она говорит, что никогда больше не поедет морем.

Наилучшие пожелания твоей жене.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР (Лондон], 14 августа 1867 г.

Дорогой Фредерик!

Как ты видишь из прилагаемого, мне угрожает опись имущества, если я не уплачу в ближайшую пятницу налоги (в сумме 11 ф. ст. 9 пенсов). Далее, я должен в конце этой недели внести проценты в ломбард в сумме 1 ф. ст. 15 шилл., иначе вещи пропадут. Я только теперь сообщаю тебе обо всей этой дряни, так как до этого делал попытки - к сожалению, тщетные - достать деньги в Лондоне.

При том огромном количестве денег, которое ты послал мне в этом году, у меня не создалось бы такое тяжелое положение, если бы не долги на сумму свыше 200 ф. ст., которые у меня были. Чтобы привести дела в порядок и не стеснять тебя так ужасно, мне безусловно необходимо еще где-нибудь получить заем, если даже для этого понадобится новая поездка на континент. Но я не могу даже пальцем пошевелить, пока не будет закончено печатание.

Сегодня я получил 48-й лист. Итак, на этой неделе вся стряпня будет готова.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 15 августа 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаю три пятифунтовых билета: 1/V 65 551

Манчестер, 1/V 65 113 29 января 1866 1/V 44 954 и возвращаю налоговую повестку. При таких обстоятельствах крайне важно держать мое возвращение в секрете от Боркхейма, чтобы я мог расплатиться с ним в сентябре возможно позже; в противном случае я буду крайне стеснен, так как ты сам понимаешь, что и здесь у меня масса платежей как раз в связи с началом нового полугодия. Кроме того, в результате понижения цен на пряжу нам приходится по балансу оценивать наши запасы приблизительно на 2500 ф. ст. ниже по сравнению с ценами, существовавшими при моем отъезде. Это тоже очень приятно!

Когда ты хочешь получить обратно часть листов? Шорлеммер просил меня давать ему их один за другим, по мере их просмотра мной, но это, разумеется, зависит от тебя. Теперь я прочел (бегло) книгу до конца и все же нахожу, что и второй том тоже очень нужен, и чем скорее ты его закончишь, тем лучше. Теперь я просмотрю еще раз всю книгу в целом, то есть все наиболее важное в теоретическом отношении. Эти субъекты удивятся, увидя, как «этаким манером», играючи, решаются труднейшие вопросы, например теория прибыли Рикардо.

Наилучшие пожелания твоей жене.

Твой Ф. Э.

Лупус (Вильгельм Вольф) родился в Тарнау (Польша) 21 июня 1809 г., умер 9 мая 1864 года.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 16 августа 1867 г., 2 часа ночи.

Дорогой Фред!

Только что закончил корректуру последнего (49-го) листа книги. Приложение о формах стоимости, напечатанное мелким шрифтом, занимает 11/4 листа.

Предисловие тоже прокорректировал и вчера отослал. Итак, этот том готов. Только тебе обязан я тем, что это стало возможным! Без твоего самопожертвования ради меня я ни за что не мог бы проделать всю огромную работу по трем томам. Обнимаю тебя, полный благодарности!

Прилагаю два чистых листа.

Пятнадцать фунтов стерлингов получил, большое спасибо.

Привет, мой дорогой, верный друг!

Твой К. Маркс Чистые листы понадобятся мне только с выходом в свет всей книги.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 23 августа 1867 г.

Дорогой Мавр!

Я пока внимательно просмотрел около 36 листов и поздравляю тебя с тем совершенством, с каким самые запутанные экономические проблемы ты делаешь простыми и осязательно ясными благодаря только тому, что они ставятся на надлежащее место и в правильную взаимосвязь; поздравляю тебя также с превосходным по существу изложением отношений между трудом и капиталом, данным здесь впервые во всей полноте и взаимосвязи. Мне доставило также большое удовольствие видеть, как ты освоился с технологической терминологией, что, наверное, представляло для тебя много трудностей и поэтому вызывало у меня различные опасения. Отдельные описки я исправил карандашом на полях, а также рискнул сделать некоторые вставки. Но как мог ты оставить внешнюю структуру книги в ее теперешнем виде! Четвертая глава занимает чуть ли не 200 страниц и имеет только четыре раздела с заголовками, которые напечатаны обычным шрифтом вразрядку и с трудом отыскиваются. При этом ход мыслей постоянно прерывается иллюстрациями, и иллюстрируемый пункт нигде не резюмируется в конце иллюстрации, так что постоянно от иллюстрации одного пункта переходишь прямо к изложению другого. Это страшно утомляет, а при недостаточно остром внимании даже запутывает. Здесь были бы в высшей степени уместны более частые подразделения и более сильное подчеркивание главных разделов; при подготовке английского издания это должно быть непременно сделано. Вообще в этом изложении (а именно, в разделах о кооперации и мануфактуре) некоторые пункты мне еще не совсем ясны, в этих пунктах мне не удается установить, какие факты лежат в основе того, что ты развил лишь в общих чертах. Судя по внешней форме изложения, эта четвертая глава, видимо, писалась быстрее других глав и наименее тщательно перерабатывалась. Но все это не имеет значения; главное то, что господа экономисты не найдут здесь ни одного слабого места, где они могли бы пробить брешь. И мне, на самом деле, любопытно услышать, что скажут эти господа, ведь им не к чему придраться. Люди a la Рошер сумеют, конечно, утешиться; иное дело здешние англичане - они ведь пишут не для трехлетних младенцев.

Ты доставишь мне большую радость, как только сможешь прислать еще несколько листов; я очень хотел бы прочитать главу о накоплении в связном виде.

Наилучшие пожелания твоей жене. Когда возвращаются девочки?

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 24 августа 1867 г.

Дорогой Фред!

С тех пор как я тебе послал последние два чистых листа, я ничего больше не получал.

Мейснер приводит меня в бешенство. Очевидно, он задержал присланное ему Вигандом, чтобы послать все сразу - и сэкономить 4 пенса на пересылке!

Тот же Мейснер писал мне на прошлой неделе, что он напечатал отдельно часть моего предисловия (и он, действительно, выбрал то, что нужно), чтобы разослать ее немецким газетам. Я написал ему, чтобы он немедленно прислал мне несколько экземпляров. Я рассчитывал на то, что ты переведешь эту вещь на английский язык (я передал бы это в «Bee-Hive», которую читают Милль, Бизли, Харрисон и т. д.), Лафарг с помощью Лауры переведет на французский язык для «Courrier francais», наконец, один экземпляр я послал бы своим американским корреспондентам. Чтобы сэкономить 4 пенса, Мейснер ничего не прислал. Он пришлет все вместе. Но таким образом будет потеряно много времени!

Самое лучшее в моей книге: 1) подчеркнутый уже в первой главе двойственный характер труда, смотря по тому, выражается ли он в потребительной или в меновой стоимости (на этом основывается все понимание фактов); 2) исследование прибавочной стоимости независимо от ее особых форм: прибыли, процента, земельной ренты и т. д. Это обнаружится в особенности во втором томе. Исследование этих особых форм в классической политической экономии, которая постоянно смешивает их с общей формой, представляет собой olla Potrida (мешанину).

Твои пожелания, возражения, сомнения и т. п. прошу вписывать в чистые листы. Это очень важно для меня, так как я рассчитываю рано или поздно на второе издание. Что касается главы IV, то мне стоило немалого труда установить сами эти вещи, то есть найти их взаимосвязь. После того как это было сделано, во время окончательной обработки, посыпались одна за другой Синие книги, и я ликовал, видя, как факты полностью подтверждают мои теоретические выводы. Наконец, надо учесть, что глава писалась при карбункулах и ежедневных приставаниях кредиторов!

В связи с последней частью второй книги (процесс обращения), которую я теперь пишу328, я должен опять, как много лет тому назад, обратиться к тебе с одним вопросом!

Основной капитал приходится заменять in natura лишь по истечении - скажем примерно - десяти лет. За это время его стоимость возвращается по частям и постепенно, по мере продажи товаров, изготовленных при помощи этого капитала. Эта постепенно возрастающая сумма для возмещения основного капитала необходима для его замены (если оставить в стороне ремонт и т. д.) только тогда, когда он в своей вещественной форме, например в виде машин, уже мертв. Но все время до этого капиталист имеет в своем распоряжении эти последовательно поступающие к нему суммы.

Много лет тому назад я писал тебе: мне кажется, что таким путем образуется фонд накопления, так как капиталист все же использует в промежуточное время возвращенные деньги, до того как он на эти деньги осуществит замену основного капитала. В одном из писем ты несколько поверхностно возражал против этого. Впоследствии я узнал, что Мак-Куллох изображает этот амортизационный фонд как фонд накопления. Будучи уверен, что все, что говорит Мак-Куллох, неправильно, я отказался от этой своей мысли. Вывод Мак-Куллоха, сделанный им в апологетических целях, был опровергнут уже мальтузианцами, но и они признают самый факт.

Ты, как фабрикант, должен знать, что вы делаете с деньгами, поступающими для возмещения основного капитала до того времени, когда его необходимо заменить in natura. И ты должен ответить мне на этот вопрос (без теории, чисто практически).

Привет миссис Лиззи.

Твой К. М.

Дети еще в Руайане около Бордо.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 26 августа 1867 г.

Дорогой Мавр!

По вопросу о фонде возмещения [основного капитала] напишу завтра подробно с приложением расчетов. Дело в том, что я должен еще спросить у нескольких фабрикантов, является ли наш способ общим правилом или только исключением. Вопрос же заключается в следующем: при первоначальных издержках на машины в 1000 ф. ст., когда в первый год списывается 100 ф. ст., списывается ли во второй год, как общее правило, десять процентов с 1000 ф. cm. или с 900 ф. ст. и т. д.

Мы делаем последнее, и потому дело, понятно, затягивается in infinitum (до бесконечности), по крайней мере, теоретически. Это весьма усложняет счетную операцию. Вообще же не приходится сомневаться, что фабрикант использует фонд возмещения или, по крайней мере, имеет его в своем распоряжении в среднем в течение 41/2 лет, до того, как машины износятся. Но это засчитывается, так сказать, в качестве некоторой гарантии против морального износа. Иными словами, фабрикант заявляет: предположение, что машины полностью изнашиваются за 10 лет, верно лишь приблизительно, то есть при той предпосылке, что с самого начала на протяжении всего десятилетия ко мне ежегодно поступают платежи определенного размера, образующие фонд возмещения. Во всяком случае, расчеты будут тебе присланы; что касается экономического значения этого дела, то оно мне не совсем ясно: я не понимаю, как фабрикант может таким путем долго втирать очки другим соучастникам дележа прибавочной стоимости, или последним ее потребителям. Nota bene, обычно на машинное оборудование списывается 71/2 процентов, то есть период износа устанавливается примерно в 13 лет.

Мур прилагает свою фотографию и напоминает тебе, что ты обещал ему свою, он очень хочет ее получить.

Глава о накоплении превосходна.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 27 августа 1867 г.

Дорогой Мавр!

Посылаю две расчетные таблицы о машинном оборудовании, которые помогут тебе полностью уяснить вопрос. Правило таково, что ежегодно с первоначальной суммы списывается обыкновенно 71/2 процентов, но я для простоты расчета оставил 10 процентов, что для некоторых машин и не слишком много. Итак, например: 1860 г. 1 янв. приобретено на ........................................ ........................ ф. ст. 1 000 1861 г. 1 янв. списано 10% ........................................ .............................. » » 100 ------- ф. ст. 900

Вновь приобретено на ........................... » » 200 ------- ф. ст. 1 100 1862 г. 1 янв. списано 10% с 1 200 ф. ст. (1 000 ф. ст. + 200 ф. ст.) ........................................ ............................ » » 120 ------- ф. ст. 980

Вновь приобретено на ........................... » » 200 ------- ф. ст. 1 180 1863 г. 1 янв. списано 10% с 1000 ф. ст. + +200 ф. ст. + 200 ф. ст. ........................................ ............................... » » 140 ------- ф. ст. 1040 и т. д.

В расчете № 1 я предполагаю, далее, что фабрикант помещает списываемые суммы под проценты; в тот день, когда ему приходится заменять старые машины новыми, он вместо 1000 ф. ст. имеет 1252,11 фунта стерлингов. Расчет № 2 предполагает, что фабрикант ежегодно сразу вкладывает эти деньги в новые машины. Как видно из последнего столбца, показывающего стоимость всех приобретенных машин в последний день по истечении 10 лет, фабрикант имеет в этот день машины, стоимость которых не превышает 1000 ф. ст. (и он не может иметь больше, так как он ведь вкладывал стоимость как раз равную износу, и, следовательно, совокупная стоимость машин при этом возрасти не может), но зато он из года в год расширял свою фабрику и работал с машинным оборудованием, которое в среднем за 11 лет номинально стоило 1449 ф. ст., то есть производил и зарабатывал гораздо больше, чем при первоначальных 1000 фунтах стерлингов. Предположим, что он фабрикант-прядильщик и что каждый фунт стерлингов представляет одно веретено, считая и мюльмашину; таким образом, он работал в среднем с 1449 веретенами вместо 1000, и, после того как первоначальные 1000 веретен совершенно износились, он вступает с 1 января 1866 г. в новый период, имея 1357 приобретенных за это время веретен, к которым за счет списывания за 1865 г. прибавляются еще 236 новых, то есть всего у него будет 1593 веретена. - Итак, благодаря тому, что списываемые суммы были для него авансом, он оказался в состоянии, исходя из своих старых машин и не затратив ни гроша из своей собственной прибыли на приобретение новых машин, увеличить число своих машин почти на 60 процентов.

В обоих расчетах ремонт не принят во внимание. При 10-процентном отчислении машина должна покрывать издержки своего собственного ремонта, то есть последние уже включены в списываемые суммы. Да эти издержки ничего и не меняют, так как либо они включены в 10 процентов, либо же они соответственно удлиняют продолжительность существования машин, что сводится к тому же.

Надеюсь, расчет № 2 будет тебе достаточно ясен, в противном случае напиши, у меня здесь есть копия с него.

Тороплюсь.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 31 августа 1867 г.

Дорогой Фред!

Оба твои письма и расчеты получил. Благодарю.

До ближайшего вторника (3 сентября) я должен заплатить 4 ф. ст. двум гнусным лавочникам, обоим только в счет долга. Я нахожу, что в этом году эти субъекты назойливее, чем когда-либо раньше.

Дети возвращаются в воскресенье (утром) через неделю. Хотелось, чтобы они остались еще дольше. Они там прекрасно проводят время. Но Лафарг должен вернуться в свою школу. (Он всегда бывает недоволен, когда я его спрашиваю: «Разве вы не идете в свою школу?»)

На Лозаннский конгресс (Интернационала) отсюда едут Эккариус, Лесснер, Дюпон.

Кроме того, председатель общества ленточников Ковентри ( Даниел Суан) и г-н А. Уолтон, эсквайр (из Уэльса). Эккариус получил предложение писать корреспонденции о конгрессе для «Times» - после запроса, сделанного этой газете.

Судя по всем известиям из Парижа, положение Бонапарта там очень непрочно.

Привет.

Твой К. М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
16:36 02.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 1 сентября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Только что получил очень старый долг в 5 ф. ст., на который не рассчитывал, что дает мне возможность послать тебе завтра эту сумму, как только получу по чеку. Иначе я оказался бы в затруднительном положении, принимая во внимание предстоящую уплату долга Боркхейму в 45 фунтов стерлингов. Что с Боркхеймом, возвратился ли он? Я могу и потому хотел бы теперь покончить с этим делом.

8 листов с благодарностью получил. Теоретическая сторона превосходна, изложение исторического процесса экспроприации также. Но вставка об Ирландии написана страшно торопливо, и материал слишком мало обработан. При первом чтении зачастую положительно ничего непонятно. Напишу больше, как только поглубже вникну в дело. Резюме об экспроприации экспроприаторов просто блестяще, оно произведет должный эффект.

Счастье, что в книге «действие разыгрывается», так сказать, почти только в Англии, в противном случае вступил бы в силу § 100 Прусского уголовного кодекса: «Кто... подстрекает подданных государства на взаимную ненависть или презрение» и т. д. - и повлек бы за собой конфискацию. Бисмарк и без того, кажется, считает нужным предпринять небольшую демонстрацию против рабочих. В Эрфурте, или где-то поблизости от него, обвинены в государственной измене какой-то поэт-почитатель Лассаля, типограф и издатель, а в Эльберфельде конфискована также какая-то пачкотня благородного Швейцера ("Прибыль на капитал и заработная плата"). Итак, в Пруссии, пожалуй, возможно запрещение книги, но при теперешнем положении вещей оно, во всяком случае, не достигло бы цели.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 2 сентября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаю банковый билет на 5 фунтов стерлингов. Выпуск «Трудов» Королевского общества ты, очевидно, получил. Не можешь ли ты прислать мне обещанные номера «Free Press» за июль и август?

В Париже, по-видимому, положение весьма трудное; воспоминания о 1829 и 1847 гг., которые начал Жирарден, проходят ежедневно через все газеты, а из полной самоотречения лилльской речи как будто явствует, что как раз теперь, когда ему ( Наполеону III) это требуется, в Южной Германии и Австрии ничего нельзя сделать - очевидно, только вследствие критического положения последней. «Отсюда также»: только «слабым правительствам» свойственно выпутываться из внутренних затруднений при помощи внешних конфликтов. Наконец эти вечные повторения о «моем сыне» ( Евгении Бонапарте) тоже, по-видимому, не выражают особенной веры в долговечность «отца», quern nuptiae demonstrant ( звание которого засвидетельствовано браком). Торопись только со вторым томом, скоро может кое-что произойти.

Судя по калифорнийской газете, которую я видел в субботу, движение за 8-часовой рабочий день, по-видимому, сделало там громадные успехи среди строительных рабочих. В противовес ему хозяева создали ассоциацию в защиту десятичасового рабочего дня и подняли изрядный вой. В результате истории с 8-часовым рабочим днем аннулированы контракты на 11/2 млн. долларов.

Гумперт, который уже вернулся, рассказывает, что в Кургессене ярость против пруссаков так же сильна, как в Ганновере, хотя и не проявляется так крикливо. Как только войска уйдут, все «пруссаки» будут-де перебиты. Между прочим, пруссаки конфисковали в Касселе кассу для офицерских вдов и для выдачи пенсий, составленную из принудительных взносов офицеров. А в Ганновере он нашел положение еще более острым, чем я.

Кугельман хотел бы тоже присутствовать на Лозаннском конгрессе - в качестве наблюдателя; может быть, неплохо было бы сообщить об этом Эккариусу. С Шорлеммером, который уехал вчера (via Гримсби), он, наверное, встретится во Франкфурте на конгрессе естествоиспытателей. Мур уедет приблизительно через три недели в Тюрингию, где в продолжение шести недель будет изучать немецкий язык; я направил его туда, чтобы он оказался в стороне от маршрута британских туристов.

Наилучшие пожелания.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС-ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 4 сентября 1867 г.

Дорогой Фред!

5 ф. ст. с благодарностью получил.

Несколько дней тому назад Боркхейм написал мне из Берна письмо и прислал для «благосклонных замечаний» черновик речи, которую он намерен произнести на конгрессе мира в Женеве. Он рассчитывал также на твое содействие. Согласно нашему уговору, я написал ему, что ты еще не вернулся. Но деньги ты можешь отослать его компаньону Шилеру, по адресу 65, Fenchurch Street. Однако сумма составляет не 45, а 50 фунтов стерлингов. При проверке я обнаружил, что вексель - на 48 ф. ст., и Боркхейм тогда сказал, что может дать мне круглую сумму в 50 фунтов стерлингов. Я не сообщил тебе об этом раньше, так как со дня на день ждал обещанных мне денег и хотел тогда сам уплатить эти 50 фунтов стерлингов.

Прилагаю: 1) последние печатные листы; 2) два номера «Diplomatic Review» и один номер «Courrier francais».

Что касается последних листов, то они, вопреки моему распоряжению, напечатали дополнение к примечаниям крупным шрифтом, а приложение о форме стоимости - мелким.

Это было сделано для того, чтобы книга содержала не меньше и не больше 50 листов. Как мне кажется, Мейснер совершил грубую ошибку, повысив продажную цену с 3 талеров до 3 талеров 10 зильбергрошей. Возможно, однако, что он дополнительно получил так много твердых заказов, что с коммерческой точки зрения его поступок окажется правильным.

Чтобы объяснить тебе статью «Courrier francais» (который по прочтении ты должен мне вернуть) «Условия мира», сообщу тебе следующее: Ты знаешь, что я высказался в Генеральном Совете против присоединения к болтунам о мире. Речь моя продолжалась около получаса. Эккариус в качестве секретаря-протоколиста дал в «Bee-Hive» отчет, в котором поместил из моей речи лишь несколько фраз. При перепечатке в «Courrier» были в свою очередь опущены фразы о необходимости армии vis-a-vis (против) России и о трусости этих субъектов. Тем не менее эта история произвела много шума.

Ослы из числа организаторов конгресса мира, представителем которых в Лондоне является мосье де Колевиль, совершенно изменили свою первоначальную программу и вставили в новую, гораздо более демократическую, даже слова о «сочетании экономических интересов со свободой», расплывчатую фразу, которая может также означать простую свободу торговли.

Они бомбардировали меня письмами и имели даже наглость прислать мне прилагаемую бумажку с новой программой. Наглость состоит в том, что на адресе они именуют меня «участником Женевского и т. д. конгресса». Как ты увидишь, «Courrier», их наиболее ярый защитник в Париже, отказывается от них. В результате частного письма, написанного мной около двух недель тому назад Верморелю (я с ним не знаком), тот же «Courrier» изменил политику по отношению к России.

Главное - это то, что важные господа, организующие конгресс мира - Виктор Гюго, Гарибальди, Луи Блан и т. п., с величайшим презрением игнорировали наше Международное Товарищество. Теперь я заставил их признать нас силой.

Получил из Неаполя два первых номера газеты «Liberta e Giustizia». В первом номере они объявляют себя нашим органом. Я дал этот номер Эккариусу с собой, чтобы он показал его на конгрессе. В номере 2-м, который я пошлю тебе, имеется очень удачная атака на Мадзини. Полагаю, что к этому причастен Бакунин.

Что касается конфискации и запрещения моей книги, то ведь одно дело - запретить избирательные памфлеты, а другое дело - книгу в 50 листов, да еще столь ученого вида и даже с примечаниями по-гречески. И, конечно, дело не изменилось бы от того, что вместо 12 английских графств я взял бы 12 прусских округов для характеристики положения сельскохозяйственных рабочих. Мне кажется также, что г-н Бисмарк дважды подумает, прежде чем провоцировать нападки с моей стороны на его режим из Лондона и Парижа.

Каково положение дел в Пруссии, видно, впрочем, из следующего заявления О. Хюбнера, директора центрального статистического архива, в послании к его избирателям: «Народ и так уже чрезмерно обременен. Кроме оружейных предприятий почти все промыслы бездействуют.

За каждую маленькую должность дерутся сотни голодных людей, в городах растет число пустующих квартир и квартирантов, которые не в состоянии вносить квартирную плату; огромное число имений и домов продается с публичных торгов, благотворительные учреждения осаждаются изувеченными победителями и безработными, нигде нет уверенности в сегодняшнем и завтрашнем дне, и бедняк, оценивая свой бюджет, приходит к сознанию, что он платит государству за услуги больше, чем они того стоят».

В Берлине ни правительство, ни национал-либеральная партия не провели ни одного кандидата. Но до чего невероятно глупы эти прогрессисты, представляющие теперь крайнее левое крыло, показывает, между прочим, следующая выдержка из их «радикальнейшего» органа, «Zukunft»: «Всю английскую нацию охватил «всеуравнивающий снобизм», для которого всякая личная деятельность неудобна. Этот же снобизм продолжает настаивать на сокращении рабочего времени и из-за тред-юнионов запрещает сверхурочную работу!»

Можно ли представить себе что-либо подобное! Поистине, по сравнению с немецкой прессой парижская пресса даже теперь является гигантом!

Твой К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 7 сентября 1867 г.

Дорогой Фред!

Пишу второпях.

Прилагаю одно письмо Лесснера. «Gazette de Lausanne» у меня уже была. «Times» отвратительно кромсает Эккариуса. Одновременно посылаю тебе последний «Diplomatic Review » и номера «Courrier francais», которые я должен получить обратно. «Courrier francais» нелепо исказил посланную мной ему коротенькую заметку о Хюбнере, вставив вместо слов «tomber sous la subhastation» ( «продаваться с публичных торгов») (выражение из Кодекса Наполеона) - слова: «tomber sous le marteau des demolisseurs» («попасть под молот разрушителей», то есть «пойти на слом»).

До свидания.

Твой К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер, 9 сентября 1867 г.]

Дорогой Мавр!

Я хотел написать вчера и сегодня, но коммерческие дела помешали мне. «Courrier» при сем возвращаю. Недурен Верморель со своими замечаниями о влиянии французов на конгрессе, об их серьезном характере и о том, что они не произнесли ни одной речи. Бедный Эккариус!

Поздравляю тебя с твоим приложением о форме стоимости. В таком виде это доступно для самого предубежденного ума. Поздравляю также и с предисловием. Но кто сделал позорный безграмотный перевод в «Bee-Hive»? Почему ты не послал эту вещь мне и не сообщил, чего именно ты хочешь? Боюсь, что это повредит тебе в глазах Бизли и т. д., они подумают, что перевод сделал ты сам.

Кстати, где протекает «трансатлантический океан»?*

Завтра напишу подробнее.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 11 сентября 1867 г.

Дорогой Фред!

Что касается «трансатлантического океана», то исправлять подобные lapsus pennae ( описки) - дело последнего корректора. В «Zukunft», где перепечатана большая часть предисловия, я опять нахожу это бесподобное «протекание».

Перевод в «Bee-Hive» принадлежит Эккариусу. Полагаю, что большая часть ошибок исходит не от него, а - из-за его плохого почерка - от корректоров «Bee-Hive». Разумеется, я предпочел бы, чтобы перевод был сделан тобой. Но этого нельзя было осуществить, так как Эккариус с самого начала предложил свои услуги и является теперь сотрудником «Bee- Hive».

На ближайшем конгрессе в Брюсселе я лично покончу с этими ослами-прудонистами. Я вел все это дело дипломатически и не хотел выступать лично, прежде чем моя книга не вышла в свет, а наше Товарищество не пустило корней. Кроме того, я отстегаю их в официальном отчете Генерального Совета (несмотря на все усилия, парижские болтуны не смогли помешать тому, чтобы нас выбрали вновь).

Между тем наше Товарищество сделало крупные успехи. Паршивая «Star», пытавшаяся совершенно нас игнорировать, вчера в передовой статье объявляет, что мы имеем больше значения, чем конгресс мира. Шульце-Делич не мог помешать своему Рабочему союзу в Берлине примкнуть к нам. Английские мерзавцы из числа тред-юнионистов, для которых мы идем чересчур «далеко», прибежали к нам. Кроме «Courrier francais», о нашем конгрессе поместили сообщения: «Liberte» Жирардена, «Siecle», «Mode», «Gazette de France» и т. д.

Дела идут. И когда наступит следующая революция, которая, возможно, ближе, чем это кажется, то мы (то есть ты и я) будем иметь эту могучую машину в наших руках. Сравни с этим результаты деятельности Мадзини и др. за тридцать лет! И притом без денежных средств! С интригами прудонистов в Париже, Мадзини в Италии, с завистливыми Оджером, Кримером, Поттером в Лондоне, с Шульце-Деличем и лассальянцами в Германии! Мы можем быть очень довольны!

Вчера вместе с Лафаргом вернулись мои дети в добром здравии и хорошем настроении.

Лафарг привез для тебя огромный хрустальный бокал (вмещает полторы кружки). Твой «трансатлантический океан» ему, как видно, импонирует.

На этих днях, до возобновления слушанья своих лекций, Лафарг хочет съездить к тебе в гости дня на три. Неприятнее всего при этом то, что он хочет (разумеется, не будучи посвящен в тайны моих денежных дел!), чтобы я его сопровождал, и я еще не мог придумать приличного предлога для того, чтобы отказаться от этого невозможного для меня турне.

Я очень сердит на Мейснера. В деле с изданием книги он упустил несколько недель. Почему?

Привет.

Твой К. М.

Прилагаю второе письмо от Лесснера.

Кстати. Попрошайничанье в пользу толстого лирика (Фрейлиграта), успех которого, судя по последнему номеру «Hermann», оставляет желать лучшего, имело один хороший результат. Толстоикрая Кетхен (Кетэ Фрейлиграт) помолвлена. Извещение об ее обручении с некиим Крёкером (сверх поэтическое имя!) напечатано в «Zukunft»!
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 11 сентября 1867 г.

Дорогой Мавр!

На этот раз французы, по-видимому, действительно увлекли за собой конгресс, число прудонистских резолюций все же слишком велико. Хорошо, что следующий раз конгресс соберется в Бельгии, к тому времени, быть может, в Северной Германии также удастся коечто сделать, и тогда с помощью англичан этому потоку будет поставлена преграда. Однако в общем эти постановления все же не будут иметь значения, пока Центральный Совет остается в Лондоне. Наш дорогой Филипп Беккер, по-видимому, опять выкинул несколько свойственных ему коленец, которые приходится прощать старому агитатору, когда он не находится под руководством.

Что отчеты в «Times» написаны Эккариусом, необходимо пока держать в секрете. Газета так их «отредактировала», что это может страшно повредить ему. В следующий раз, когда он будет писать для этой газеты, ему придется больше задумываться над тем, в какой мере его юмор может быть использован редактирующим его буржуа для того, чтобы выставить в смешном свете весь конгресс, а не только нескольких crapauds (- французских обывателей (буквально - жаб); в данном случае имеются в виду французские прудонисты - делегаты Лозаннского конгресса).

Так как ты все же связан с Верморелем, то не можешь ли ты умерить глупости, которые этот субъект пишет о Германии? Ведь это уж слишком, когда этот осел требует, чтобы Бонапарт стал либералом, буржуазным либералом, а потом начал войну для освобождения Германии от тирании Бисмарка! Этим crapauds, даже если они сделают революцию, придется обращаться с Германией очень бережно, а они думают, что стоит им добиться ничтожной либеральной перемены - и они смогут опять играть прежнюю роль. Я считаю очень важным, именно на случай революции, чтобы эти господа привыкли договариваться с нами, как равные с равными. По их мнению, бисмаркизм в Германии является каким-то природным свойством Германии, которое должно быть уничтожено с помощью их интервенции, бонапартизм же у них кажется им чисто случайным явлением, которое может быть уничтожено и превращено в свою противоположность путем простой смены министерства.

Великий Швейцер благополучно избран при помощи пиетистов из Эльберфельда и Бармена и будет иметь теперь возможность декламировать в «рейхстаге», используя в искаженном виде отдельные места твоей книги. Можно дать голову на отсечение, что он это сделает. Но это будет только полезно и даст нам повод немного посмеяться; после выхода книги такие истории ничего, кроме пользы, не принесут.

При упоминании о Бармене я вспоминаю Зибеля. Бедняга опять тяжело заболел и вынужден снова уехать из Бармена - не знаю куда. Возможно, что он не переживет зимы. Здоровье его, как видно, очень плохо, так что я не рассчитываю, что он поможет поднять шум в газетах в пользу твоей книги. Он написал сюда письмо, полное отчаяния.

семь лет тому назад. Если они не найдут ничего более существенного, они могут закрыть свою лавочку. Подумать только, производство и кладка кирпичей рассматриваются как главная отрасль промышленности в Манчестере!

Недостатки, обнаруживающиеся при здешних опытах с ружьем системы Шаспо, совершенно те же, которые были уже констатированы в Берлине и о которых мне уже рассказывал Бёльциг в Ганновере. Тогда я думал, что пруссакам нарочно дали плохие экземпляры, теперь же приходится думать, что здесь по существу что-то неладно, а в таком случае это ружье намного хуже игольчатого ружья пруссаков.

Люди Мейснера в Лейпциге, по-видимому, еще долго будут тянуть с распространением книги. Все еще нигде нет объявлений. Как ты думаешь, не напасть ли мне на книгу с буржуазной точки зрения, чтобы двинуть дело? Мейснер или Зибель наверняка поместили бы это в какой-нибудь газете. Что касается запрета книги, то я сам в это не верю, однако никогда нельзя поручиться, что какой-нибудь прокуратор не переусердствует, а если процесс начнется, то ты мог бы рассчитывать на своего «друга» Липпе.

Наилучшие пожелания твоей жене и девочкам, которые, наверное, уже вернулись.

Номера «Diplomatic Review» с благодарностью получил.

Твой Ф. Э.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
22:58 02.04.2015
МАРКС-ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 12 сентября 1867 г.

Дорогой Фред!

Медлительность Мейснера ужасна. На Лозаннском конгрессе он мог бы распространить много экземпляров. Кроме того, там книга обсуждалась бы как событие. Я не могу понять этой глупости. В ближайшую субботу будет четыре недели, как я послал в Лейпциг последнюю корректуру!

Твой план напасть на книгу с буржуазной точки зрения - лучшее военное средство. Но я считаю более удобным, чтобы - тотчас же по выходе книги - это было сделано через Зибеля или Риттерсхауза, а не через Мейснера. Даже лучших книгоиздателей не следует чересчур посвящать в свои дела. С другой стороны, ты должен написать Кугельману - он уже вернулся - и дать ему несколько указаний о тех положительных сторонах, которые он должен подчеркнуть. В противном случае он наделает глупостей, так как одного энтузиазма тут мало. Разумеется, сам я не могу действовать в данном случае так непринужденно, как ты.

Я вполне согласен с тобой относительно Эккариуса. Рабочему, в особенности такого критически-сухого склада, как Эккариус, недостает дипломатического искусства. Он пишет для «Times» так, как если бы он писал для «Neue Rheinische Zeitungs-Revue». Но это ничего. Здесь в Лондоне говорят: «Должно быть, Международное Товарищество и т. д. очень сильно, если сам «Times» помещает отчеты о его деятельности». Насмешки Эккариуса принимаются за насмешки «Times».

Дрянные французские швейцарцы, очень широко представленные, дали возможность развернуться французским болтунам из Парижа. Старый Беккер наглупил больше всех. Прежде всего он провалил предусмотренный нашей программой порядок дня, чтобы выскочить со своим предложением о свободе. Благодаря этому парижане получили возможность распоясаться вовсю.

Однако все это пустяки. Важно то, что конгресс был, а не то, что на нем происходило. В нашем общем отчете парижские умники будут достаточно высмеяны. К их великому прискорбию, принято постановление о том, что те, кто не платит (а парижане не уплатили ни гроша), не могут в будущем посылать делегатов. Надо добиться того, чтобы в следующий раз в Брюссель приехали 20 англичан и 30 немцев. Что касается самих бельгийцев, то они могут делегировать только одного человека на 500 и потому не будут очень многочисленны.

Кроме того, они настроены скорее против парижан.

Nota bene: хуже всего то, что у нас в Париже нет никого, кто бы мог установить связь с враждебными прудонистам рабочими секциями (а они составляют большинство!). Если бы Дюпон пробыл несколько недель в Париже, все было бы в порядке, но полиция зорко следит за ним.

Постепенно с помощью частных писем я выбью из головы Вермореля его глупые идеи относительно германской политики. Но действовать надо постепенно, и потому я нарочно начал с Соединенных Штатов, России и Турции, так как это «нейтральная» область между немцами и французами.

Лаура и Лафарг как раз сейчас переводят часть предисловия для «Courrier francais».

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 12 сентября 1867 г.

Дорогой Фред!

Я посылаю это второе письмо, так как только что получено письмо от Эккариуса.

Кстати. Эккариус не мог знать следующего: Луи Блан увильнул от участия в Женевском конгрессе, потому что боялся, что «мои» люди станут там шутки шутить; Жюль Фавр потому, что «Courrier francais» по лондонскому примеру принял «классовый вопрос» (у него, сподвижника Кавеньяка в июньские дни, совесть, конечно, не чиста).

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 12 сентября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Письмо № 2 Лесснера ты не приложил. Если Лафарг приедет, я очень хотел бы, чтобы и ты приехал с ним, так как я, право, не знаю, что мне с этим собеседником делать в часы моих занятий в конторе. Если можно, приезжайте уже завтра или послезавтра рано утром, чтобы провести вместе субботу и воскресенье, да и в понедельник я смогу немного побездельничать. Но предварительно напиши или телеграфируй, чтобы я мог позаботиться о помещении (телеграфируй по адресу конторы, за исключением субботы после одиннадцати часов утра и воскресенья).

Чтобы разрешить вопрос с деньгами, посылаю 5 ф. ст., которые ты можешь оставить своей жене, за вычетом расходов на поездку сюда.

В здешней прессе к Интернационалу также относятся с большим почтением, чем раньше.

Все здешние газеты поместили частично прения, a «Examiner and Times напечатала филистерски благожелательную передовицу.

He следует ли помещать отчеты о заседаниях Центрального Совета также в немецких газетах? Например, в «Zukunft»? Вильгельмчик мог бы еще что-нибудь придумать. Кстати, где теперь этот благородный человек?

Среди лассальянцев опять новые раздоры. Д-р Рейнке из Хагена и Швейцер на ножах.

Рейнке, желая быть избранным в Хагене, Дюссельдорфе и Золингене, объединился с прогрессистской кликой - Бюргерсом и Э. Рихтером, - но оба последние провалились.

Мы должны постараться опять завязать в Германии более прямые связи с рабочими, этого нам как раз недостает, а в остальном дела идут недурно.

О помолвке особы, которая именует себя Кетэ, я видел объявление в «Kolnische Zeitung ».

Относительно телеграммы конгрессу из Германии ты должен сообщить мне при личном свидании.

Возвращаю обратно номера «Courrier». По поводу голосования в Шлезвиге великолепно заявление этих ослов; перед нами карта, на которой Гольштейн находится в Шлезвиге (или наоборот)! Точно так же, по их словам, выходит, что в Люксембург сначала были введены союзные войска, а затем голландские (вместо своих же люксембургских). И они еще хотят бороться с невежеством!

Твой Ф.Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Телеграмма]

Лондон, 13 сентября 1867 г.

От Карла Маркса, 1, Modena Villas, Maitland Park, Фридриху Энгельсу, Southgate, St.

Mary`s.

Выезжаю с Юстонского вокзала 4,15 пополудни.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 4 октября 1867 г. (В оригинале описка: «1859 г.», исправленная рукой Энгельса: «!!1867 г.» - с замечанием: «Voila bien, le pere Marx!» [«Узнаю тебя, отец Маркс!»])

Дорогой Фред!

После своего возвращения из Манчестера я был почти до сегодняшнего дня болен гриппом. Я простудился во время железнодорожных злоключений.

Так как в этом письме мне необходимо написать тебе о целом ряде общественных и личных дел, то, чтобы не забыть, я начинаю с книги. Ты напрасно стал бы искать в таблице С уменьшение площади под овощами (как сказано об этом на стр. 695). Г-н Виганд напечатал здесь С вместо В; в таблице В (стр. 690) под рубрикой «Овощи» можно прочесть, что с 1861 по 1865 г. заброшено 107984 акра. Вообще из списка опечаток на стр. 784 ты увидишь, что г-н Виганд, желая уместить весь список на последней странице, произвольно сократил его, начиная с опечатки на стр. 292. Раздел об Ирландии, конечно, написан очень наспех, но при втором издании может быть приведен в надлежащий вид с помощью немногих изменений формального характера. Главное, это - факты, которые не известны даже в Англии.

От Мейснера ничего не слышно. Шабелиц (Базель) сказал Боркхейму, что он просил прислать на каждые пять экземпляров, заказанных им за наличный расчет, пять экземпляров на комиссию, но Мейснер ответил, что у него нет достаточного числа экземпляров, чтобы дать ему так много на комиссию. Но это, может быть, лишь дипломатический маневр со стороны Мейснера. Из прилагаемого письма Либкнехта (кстати, он сделал нам честь своим первым выступлением в рейхстаге, смотри «Zukunft» № 229, 1 октября) видно, что Мейснер не все выполняет точно. Было условлено, что он пошлет один экземпляр Либкнехту и один экземпляр д-ру Вейсу для редакции («Zukunft»).

Профессор Бизли теперь возвратился, и на днях даст мне о себе знать. Что касается Зибеля, то я бы хотел также знать, получил ли он экземпляры, один для себя, другой для Риттерсхауза, и что последний успел сделать?

Ад vocem Фогта. В прилагаемом письме Кугельмана ты найдешь кое-что о Фогте. После того как Кугельман уехал и банда полагала, что избавилась и от Боркхейма, состоялось последнее собрание немцев, на которое неожиданно явился Боркхейм и присутствовал при следующем инциденте. Г-н Гёгг вручил вице-президенту Бюхнеру бумажку, в которой он объявляет ложными слухи о бонапартизме и т. д. Фогта и выдает testimonium virtutis (свидетельство о добродетельности) этому человеку, которого он-де знает уже двадцать лет. Он требует, чтобы Бюхнер подписал эту записку, то есть удостоверил, что ему сообщено ее содержание. Бюхнер, естественно, сделал это. Тогда вскакивает маленький Бёйст и подает письменное заявление о том, что Гёгг высказывает лишь свое личное мнение, которое в Швейцарии никем не разделяется и т. д. и т. д.; требует также, чтобы его протест был удостоверен Бюхнером, что последний и выполняет. Так был расстроен маневр Фогта.

Как низко пал этот субъект!

Второй инцидент на конгрессе мира! Людвиг Симон подходит к Гёггу: «Почему вы не передвинули мое имя выше в списке ораторов? Почему вы Боркхейму дали слово до меня?»

Гёгг: «Эти парни - пролетарии - имели четырех своих среди немецких вице-президентов.

Чтобы протащить нашего Грюна и заставить Боркхейма отказаться от своего места, мы вынуждены были сделать ему эту уступку и т. д.». Едва последнее слово сорвалось с языка фата, как он оборачивается и, к своему ужасу, видит позади себя усмехающегося Эккариуса.

Ad vocem Штумпфа. Возможно, что Штумпф меня понимает, но я не понимаю Штумпфа.

Может быть, ты будешь счастливее и сумеешь «начертить» ему «научный ряд обнищания», а также сделать «правильное умозаключение» на основе «доказательств», которые он держит у себя в кармане и никому не сообщает. Прилагаю его письмо.

Ad vocem Дронке. Боркхейм разговаривал в Париже с одним человеком, который хорошо знаком с делами Дронке и назвал его «вором». Компания медных рудников уже год тому назад известила Дронке об его увольнении. Эта компания объединилась с одной фирмой в Глазго и потому уже не нуждается в английском агенте. Дронке, говорят, совершил за последний год большие «хищения» и навлек на себя «уголовное» преследование. Надеюсь, что дело будет замято.

Ad vocem Коллета. Приложенные здесь curiosa ( любопытные вещи) объясняются следующим: маленькая дочка Коллета (ты ее знаешь) и ее младший брат были несколько дней тому назад у нас.

Мальчик боксировал с Лафаргом, который под конец держал его на полу в унизительном положении На это мальчик: «Вспомните, каково вам было при Ватерлоо!». Отсюда эта комическая корреспонденция, ибо девочка наябедничала старику на мальчика.

Коллет ушел из «Diplomatic Review», хотя его имя на этот раз еще фигурирует на журнале.

Я сразу заметил изменение в редакции, так как мне прислали только один экземпляр. Ты получишь его, как только я его прочту. Это очень глупый номер. Гарибальди изображается в нем как «обыкновенный бандит, атеист, глупец и т. д.»; зато мосье Дюпанлу, епископ Орлеанский, выставляется великим мужем современности. Не станет ли Давид, в конце концов, еще и католиком? Конгресс мира в Женеве сфабриковали-де русские и потому послали туда своего «изрядно потрепанного агента Бакунина». Мне кажется, что «Diplomatic Review» находится при последнем издыхании.

Ad vocem Международного Товарищества. Должность председателя, по моему предложению, упразднена, после того как было уже предложено снова избрать Оджера. - Фокс, который после возвращения Эккариуса при всяком удобном случае проявляет к нему величайшую ненависть, заявил, что на ближайшем заседании (во вторник) он намерен поставить на обсуждение статьи Эккариуса в «Times», дабы Совет дал им оценку. Я же, к великому удивлению Фокса, на это со своей стороны ditto заявил, что в ближайший вторник намерен интерпеллировать Фокса по поводу одного «секретного письма», которое он написал Беккеру, призывая его «сделать все, что в его силах, для перенесения местопребывания Центрального Совета из Лондона». Именно Фокс, который весь соткан из причуд и вывертов, вообразил себе, что он должен образовать в Совете «оппозиционную партию» против, как он выражается, «немецкой диктатуры». Он будет удивлен своими успехами в этом направлении!

Ad vocem Боркхейма. Сначала следующие факты. Боркхейм говорил (или, вернее, зачитывал свой манускрипт) свыше двадцати минут, между тем как регламентом давалось лишь десять. Разумеется, он думал, что ему позволительно то же, что Гарибальди и Эдгару Кине.

Во-вторых, он поднялся на трибуну в величайшем волнении и, как говорит Эккариус, «не дал самому себе вымолвить слова». Никто его не понял. Расслышали только несколько реплик относительно Шульце-Делича, - услышав которые Фогт вскочил я сжал оба кулака, - и о казаках. Это было истинным счастьем. Его речь сочли значительной, потому что ее не поняли. Он поэтому играет некоторую роль как в «Times», так и во французской прессе. Но вот неприятная сторона дела. Этот дурак хочет напечатать свою речь по-немецки, по-английски, по-русски и во французском оригинале. Последний лежит теперь передо мной ( С. Боркхейм. «Мой бисер перед Женевским конгрессом»). Он послал его мне для того, чтобы Лафарг его просмотрел. За исключением нескольких положений, подсказанных ему мной, это не только безвкусная белиберда, но сплошь и рядом чистейшая бессмыслица. Однако лучше всего его французский язык! Например: «Не выставив себя в смешном виде, нельзя спорить о том, с чего начать: заставить ли убрать самку Изабеллу, сбросить ли самца Бисмарка или заставить исчезнуть ловкого гермафродита Бёйста. Среди членов этого союза есть великие ораторы, глубокие мыслители-французы, но будь они даже законченными Мирабо и совершенными Декартами, немецкие головы слишком глупы, чтобы согласиться с тем, что именно и прежде всего свержение французского правительства должно установить эру международного мира».

Этого достаточно!

Как мало он сомневается в качестве «своего французского языка», видно из следующей пометки, которую он сделал на полях присланной мне рукописи: «Будьте добры дать это наскоро просмотреть г-ну Лафаргу, пусть он исправит на полях неудачные французские фразы, если (!) таковые встречаются!».

Я был, конечно, вынужден сообщить ему, что Лафаргу необходимо его повидать, так как он без него не может ни «вычеркивать» (Лафарг хочет сразу же вычеркнуть целиком первую половину), ни «изменять» что-либо. Боркхейм поэтому придет сегодня вечером ко мне. Лафарг сверх того показал мне почти в каждом предложении примеры жаргона французских коммивояжеров, например: «Parlons rondement!» ( Скажем прямо!).

Личные дела. Я говорил с Боркхеймом о возможности устроить для меня в Лондоне заем, по крайней мере, на 100 фунтов стерлингов. Он ответил утвердительно и согласен быть одним из поручителей, если другим будешь ты. Но вообще он хочет предварительно получить сведения об этом от тебя самого. Положение, попросту говоря, таково: я не могу ни закончить второй том, ни найти время для переговоров относительно английского издания, ни вообще оставаться в Англии, если манихеи не оставят меня в покое хотя бы на несколько недель. Если удастся осуществить английское издание, а в Германии - и не так уж это трудно - будет сделано все, чтобы быстро понадобилось второе издание, то кризис будет преодолен.

Этот проклятый год оттого еще так тяжел, что Лафарг живет до сих пор у меня, Лаура весной выходит замуж и т. д.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 8 октября 1867 г.

7, Southgate Дорогой Мавр!

Завтра напишу подробно. Сейчас возвращаю лишь письма и прошу ответа на один вопрос: напишет ли Боркхейм мне относительно займа или он ждет, чтобы я написал ему? Газеты я отошлю тебе завтра.

Мейснер, вероятно, послал экземпляры Вейсу и Либкнехту через книжный магазин, так что они попали в Берлин только около 1 октября, то есть тогда, когда другие экземпляры уже давно были там и поступили в продажу. «Kolnische Zeitung» и «Аугсбургская газета» поместили объявление лишь несколько дней тому назад.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 9 октября 1867 г.

Дорогой Фред!

Боркхейм ждет сперва письма от тебя с сообщением о твоем согласии быть сопоручителем.

Бедному Лафаргу предстоит сегодня последнее мучение - привести в приличный французский вид (насколько это вообще возможно!) предисловие Боркхейма. Последний окрестил свой опус: «Мой бисер перед Женевским конгрессом». Удивительно, как страсть к писательству и славе может превратить в глупца в общем вполне разумного парня!

Итак, вчера Фокс должен был обезглавить Эккариуса. Он держал свою обвинительную речь свыше часа. Он очень коварно подобрал наихудшие места и пустил в ход все искусство адвоката из Олд-Бейли ( район в Лондоне, где помещается Центральный уголовный суд), непрерывно нападая также и на меня. В своем возражении я так отделал его, что во время своего заключительного слова он потерял всякое самообладание. Все приняли участие в дискуссии. Результат: мое предложение (вернее, поправка) о «переходе к порядку дня» было принято огромным большинством. Однако во время дебатов Эккариус получил порядочную головомойку.

Прочти в «Courrier», который получишь одновременно с этим письмом, подчеркнутое мной: «Третий вор» (превосходно, что французы уже без стеснения называют своего Бонапарта одним из воров). Как только я получу номера обратно от Лормье, я пришлю тебе интересные сообщения о мексиканском деле.

Привет.

Твой К. М.

Кстати. Штрон провел здесь вчерашний день. Он вообразил, что во время его последнего пребывания в Манчестере ты хотел задеть его фразой: «Да, в Брадфорде коммивояжер еще играет известную роль». Я постарался выбить у него эту дурь из головы. - Он говорит, что Дронке сам подыскал для компании медных рудников английского компаньона. Вероятно, он потребовал за это компенсацию и, конечно, предъявил хотя и несостоятельные, но имеющие некоторые юридические основания претензии, присваивая или удерживая часть проходящей через его руки меди. Штрон не думает, чтобы Дронке рискнул прямо и без всяких оснований нарушить Уголовный кодекс. Тем лучше.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 10 октября 1867 г.

Дорогой Фред!

Из прилагаемого письма Кугельмана ты увидишь, что теперь настало время действовать. Ты сможешь лучше написать ему о моей книге, чем я сам. Пусть только он не вдается ни в какие подробности и не посылает нам статьи для корректуры, а пришлет их лишь после опубликования. Ты должен растолковать ему, что все дело в том, чтобы «создать шум»; это важнее, чем то, как статьи написаны или насколько они основательны.

Прилагаемая записка Мейснера не содержит ничего нового. Как может он ожидать рецензий до появления его собственных объявлений о поступлении книги в продажу?

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 11 октября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Большое спасибо за письма и газеты, я их верну на днях.

Я пишу Боркхейму, что охотно соглашаюсь принять на себя вместе с ним поручительство, если он сможет устроить дело так, чтобы все обошлось без шума и чтобы от меня не требовалось, например, никаких рекомендаций - по договору мне запрещено быть поручителем, а отношения с г-ном Готфридом у меня таковы, что он ухватится за любой предлог, чтобы обвинить меня перед третейским судом в неправильных действиях. Если Боркхейм не может устроить этого, то я готов выдать ему обязательство, что отвечаю вместе с ним за 100 ф. ст., или пусть предложит что-нибудь другое. Или, может быть, достаточно, к примеру, рекомендации Фрейлиграта обо мне? Дело должно быть обделано за спиной всех лиц, с которыми я коммерчески связан. Ну, посмотрим.

Для Кугельмана я кое-что приготовлю завтра пополудни; мы далеко не уедем, если будем ждать, пока он прочтет книгу. Зибелю я тоже напишу. Не знаю, чего ты ждешь от Риттерсхауза, воспевающего Фрейлиграта; я с ним совсем не знаком, но насколько мне известно, он совсем не принадлежит к числу наших сторонников.

Я хотел написать тебе еще о многом, но пришел известный тебе проклятый старый еврей Лейбел Хорас и задержал меня на целый час. Вслед за ним пришел еще один субъект. В течение последней недели мне очень докучали клиенты, сегодня утром также было двое. Завтра утром жду еще одного. К тому же вечные дрязги с Готфридом; это может свести с ума.

Итак, до завтра.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 13 октября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Я послал Кугельману две статьи о книге, написанные мной с разных точек зрения. Помоему, они таковы, что почти всякая газета может их принять, и по их образцу Кугельман сумеет затем писать другие статьи. Это уже несколько облегчит его задачу.

Зибелю я напишу завтра, мне надо сначала узнать, где он находится и как у него со здоровьем.

Боркхейму написал.

Либкнехт ведет себя отлично; он все же научился у нас достаточно многому, чтобы понять: единственная правильная политика заключается в том, чтобы голосовать против всего без исключения. Это он до сих пор добросовестно делал. Если ты будешь снова писать ему на этих днях, обрати его внимание на следующее. Последняя статья закона о свободе передвижения гласит: «Настоящий закон не затрагивает полиции по делам иностранцев». Таким образом, то, что выигрываешь как гражданин Северогерманского союза, теряешь снова как «иностранец». Здесь произвело бы большой эффект, если бы Либкнехт внес предложение: «Полиция по делам иностранцев ликвидируется». Подобного рода бессмысленные учреждения вообще существуют только на континенте; предложение произвело бы большое впечатление. Вообще следует ему внушить, чтобы он постоянно напоминал буржуа, как ему, коммунисту, приходится выступать против них в защиту их же собственных интересов. Между прочим, речь Либкнехта была изложена гораздо лучше в «Kolnische Zeitung», чем в «Zukunft ».

Сообщения о Фогте меня очень порадовали. Твоя атака, несмотря на все его маневры, совершенно доконала его, и лишь либеральная буржуазия держится еще за него, как за немецкого Верона.

Штумпф хочет только, чтобы ты указал ему теоретический и фактический материал о том, каким образом мелкая буржуазия постепенно переходит в ряды пролетариата. Ты, впрочем, знаешь это не хуже меня и просто хочешь увильнуть от работы. Правда, добрый Штумпф думает, что это легко сделать на одной страничке письма и притом так, чтобы он сумел воспользоваться материалом. А в этом я сомневаюсь.

Дронке. Боркхейм - такой же сплетник, как и малыш, и когда эти двое говорят что-нибудь друг о друге, то это всегда одно и то же. В голове Дронке все же достаточно юридических знаний, чтобы в наше время существования договора о выдаче он поостерегся прямого уголовного преследования. Впрочем, ты же знаешь, что в торговле самые настоящие уголовные дела могут совершаться под прикрытием обыкновенной гражданско-правовой формы. Во всяком случае, малыш проявил слишком много хитрости и алчности.

Штрон - все такой же чудак. Стоит мне высказать мысль, которую он сам множество раз высказывал, как он принимает это на свой счет! Вот фантазия!

С нетерпением жду «Бисер» Боркхейма. В отношении литературного тщеславия парень настоящий «иудей».

У Гумперта гостит кузен, бывший кургессенский, а теперь прусский лейтенант. Он перешел к пруссакам с большими надеждами, но нашел и там в полном расцвете старую солдатскую муштру. Гимнастика и т. п. происходят по команде, парадные маршировки, строгое строевое учение и т. п. Возможно, кое-что здесь преувеличено, но несомненно, что система парадов также в какой-то мере узаконена благодаря последним успехам. Преувеличение проистекает от неприятного сознания, к которому уже пришли вновь вступившие офицеры, что девять десятых из них никогда не достигнут звания штаб-офицера. Теперь этот парень лишь ищет возможности выбраться из этой каши.

Наилучший привет твоей жене, девочкам и Лафаргу.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 октября 1867 г.

Дорогой Фред!

Из прилагаемого письма Юха №11 ты видишь, что, хотя Ахилл ( игра слов: Бета - псевдоним Бетциха, а также название второй буквы (.) греческого алфавита) умер, Бета все еще жив.

Письмо Юха вызвано, вероятно, тем, что Бета похвалил Кинкеля, но не Фрейлиграта, и что статья Беты содержит также несколько выпадов против Юха. Когда Фрейлиграт объединяется с Юхом, то они не способны придумать даже дешевой остроты. Вот почему нужно натравить меня, «насквозь ядовитого», как называет меня Бета в своей мерзкой стряпне «Немцы в Лондоне», начинающейся норманским завоеванием и кончающейся восхвалением грязного еврея Бендера как единственного человека высшего образца в Англии.

Вот уж приблизительно шестой раз, как г-н Юх предлагает мне свои серенькие столбцы для «самовосхваления» - испытанное средство, разумеется, удачно примененное им в отношении Блинда, Кинкеля, Фрейлиграта, Хейнцмана. Я написал ему лишь несколько строк, и к тому же неугодных г-ну Фрейлиграту. Я ему рассказываю privatim сцену, происшедшую со мной в помещении редакции журнала Беты «How do you do?», где я был в сопровождении Цигенхайнера, Фрейлиграта и нашего В. Вольфа. Чтобы вознаградить все же Юха за его старания дешевым каламбуром, я ему говорю, что Кинкелю я ничего больше не желаю, как быть альфой и омегой для этого Беты.

Характерно для Юха: он посылает мне народный календарь Пайне, в котором находится corpus delicti ( вещественное доказательство, улики) (этот календарь, как всякое свинство в Германии, «Gartenlaube» и т. п., имеет 250000 подписчиков) вместе с обязательным к уплате за него счетом в 11 пенсов, которые я немедленно приложил к своему ответному письму. Правда, он снова чуть не предстал перед конкурсным управлением и лишь с трудом добился соглашения со своими кредиторами на условиях ежемесячной выплаты 21/2 шилл. за фунт.

Что мне ответить на приложенное письмо Намера?

Прислал ли тебе Боркхейм «Courrier francais» с переводом моего предисловия? Спрашиваю об этом потому, что бедный Лафарг каждый день ждет «твоего приговора». Сегодня получил бельгийскую «Liberte», там тоже перепечатано предисловие с очень «лестной» преамбулой, в которой напоминают бельгийскому правительству о моем изгнании.

Либкнехту я уже ответил, но сегодня должен был ему опять написать, так как лишь сегодня получил два Акта относительно «Комиссии по делам тред-юнионов». Твои советы включил в свое письмо.

Привет. Кланяюсь миссис Бёрнс.

Твой Мавр
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 15 октября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Второпях только вот о чем.

Боркхейм хочет, чтобы вексель был выдан на мое имя, но это мне безусловно запрещено.

Я же написал ему, что гарантирую 150 ф. ст. (ибо я повысил сумму до этого размера) и готов дать ему privatim любое поручительство в том, что она будет уплачена в любое время после 1 августа 1868 г., и спросил его, сможет ли он достать деньги на этих условиях. Больше о займе он ничего не писал. Не лучше ли тебе повидаться с ним? Он собирается уехать в конце этой недели и будет в отсутствии в течение двух недель.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 18 октября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Я написал Боркхейму, что ни в коем случае не могу акцептировать вексель и что, после того как я ему гарантировал сумму, все зависит от его кредитных возможностей, так как мои парализованы.

Письма возвращаю. Оказывается, Либкнехт был болен, иначе он бы сказал что-нибудь во время обсуждения законопроекта о коалициях. Может быть, это и к лучшему. Швейцер проявил себя тщеславнейшим ослом и фразером. Это конченый человек.

Переписка по поводу Беты меня очень позабавила.

«Courrier francais» получил, но чтобы составить суждение о нем, у меня сегодня абсолютно нет времени.

Я могу написать еще четыре или пять статей о твоей книге с различных точек зрения, но не знаю, куда их послать. Кто знает, где находится Зибель? Может быть, в Алжире или в Палермо! Все же я надеюсь вскоре получить от него ответ. Если бы ты мог дать переписать эти статьи в Лондоне, чтобы не узнали моего почерка, то было бы, пожалуй, целесообразнее всего послать их Мейснеру.

Наилучший привет всем.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 19 октября 1867 г.

Дорогой Фред!

Что касается Боркхейма, то я тогда же сказал ему: если Энгельс что-нибудь написал, то так оно и есть, и с ним нечего «торговаться». Боркхейм (сегодня он уехал в Бордо) дал себя уговорить настолько, что вручил мне 40 ф. ст. и обещал в случае, если ты не сможешь и т. д., без дальних околичностей раздобыть остальную сумму не позже 10 ноября. Но как купец и еврей, он должен же был сделать еще одну попытку!

Кстати, Боркхейм получил огромное удовлетворение. Шабелиц напечатал в «Buchhandlerborsenblatt » хвалебную заметку о «Бисере» Боркхейма, в которой последний фигурирует в роли Петра Пустынника по отношению к России. Прекрасно! «Московская газета» перепечатала это (в переводе) как курьез, и Боркхейм, таким образом, имел удовольствие видеть себя и свое имя напечатанными по-русски! Он показал мне этот номер и перевел соответствующие места.

Лафаргу пришлось немало потрудиться над переводом французского текста Боркхейма на мало-мальски сносный французский язык. Я, конечно, должен был ему помочь, особенно при переводе цитат из Канта, Фихте, Гегеля, которые сам Боркхейм, пожалуй, и по-немецки не совсем понимал. Но книги всех этих авторов стоят в его библиотеке.

Я рад, что дело пока улажено. В течение последних недель я был положительно не в состоянии писать более двух часов в день. Помимо давления извне, еще домашние неприятности, которые всегда отзываются на моей печени. У меня опять началась бессонница, и к тому же я имел удовольствие видеть, как зацвели два маленьких карбункула поблизости от membrum.

К счастью, они отцвели. Моя болезнь всегда начинается с головы. Так как я как раз говорю о membrum, то рекомендую тебе для Мура следующие стихи французского сатирика шестнадцатого века, Матюрена Ренье. Несмотря на мою начитанность в этой области, я не помню, чтобы chaude pisse был когда-либо так поэтически описан.

Прилагаю еще два номера «Courrier francais» и один «Liberte». Эти газеты можешь не возвращать. Но сохрани их! Нелепость «Courrier» о военном искусстве я не читал, зато прочел Прудона о generatio aequivoca (самопроизвольном зарождении)! Думаю, что одно стоит другого.

Г. Мейер был здесь третьего дня, проездом в Америку. Возможно, что он еще успел повидаться с тобой.

Твои рецепты статей для немецких газет пришли сюда. Я дам их переписать и решу, куда их лучше всего пристроить. Их можно, по крайней мере отчасти, использовать даже дважды, так как Мейер тоже потребовал подобных статей для Америки и найдет им применение. Как только это будет сделано в Германии, - а это важнее всего, так как от положения там во многом зависят здешние дела, - ты должен будешь написать рецензию для «Fortnightly Review». Бизли ее поместит. Это - необходимое предварительное условие для того, чтобы найти издателя в Лондоне. Этот журнал втайне (настолько втайне, что никто этого не замечает) контистского направления, но он хочет дать возможность высказываться сторонникам всех точек зрения. Если г-н Льюис (поклонник Гёте и, к сожалению, также полуконтист) благодаря рецензии заинтересуется книгой (он также негласный совладелец «Review »), то найти издателя будет легко. Во всяком случае, даже и без этого тогда легче будет найти издателя. В последнем номере напечатана поистине жалкая статья Торнтона, в которой мальтузианство (сами заправилы журнала в него не верят) воспроизводится в доморощенно-тривиальнейшей форме.

Чего не хватает нашей партии, так это денег, о чем опять болезненно напоминают прилагаемые письма от Эккариуса и Беккера. Не будь этого, мы и сегодня, несмотря на большие и незаменимые потери, оставались бы самыми сильными, как и в 1848 году.

Привет миссис Лиззи.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 22 октября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Возвращаю письма Беккера и Эккариуса. Безденежье, разумеется, - большое несчастье для партии и еще большее для этих бедняг.

Зибель пишет мне из Хоннефа на Рейне, что в начале ноября приедет сюда, чтобы через Ливерпуль вновь отправиться на Мадейру. Он пишет, чтобы я немедленно прислал ему статьи; я засяду за них сегодня вечером и приготовлю для него несколько штук. В статьях, написанных мной для немецкой прессы, все, конечно, замаскировано; для Америки можно писать иначе, там можно говорить более открыто.

Сэм Мур написал мне из Эйзенаха; кажется, он делает заметные успехи в немецком языке.

Либкнехт доставляет мне много удовольствия. Это сущее счастье, что он еще сохранил изрядную дозу южногерманско-федералистских взглядов и потому может выступать против бисмарковской системы с необыкновенной целеустремленностью и несокрушимым нравственным негодованием. Более критическое и диалектическое понимание породило бы лишь путаницу в его голове и сбило бы его с толку. Он явно взял себе за образец поведение Лупуса во Франкфуртском парламенте и также честно заслужил то, что его призвали к порядку, так как обозвал рейхстаг фиговым листком голого абсолютизма. Ты, конечно, читал уже, что в закон о коалициях он внес параграф в защиту фабричных детей.

Прогрессистская партия отклонила комиссию по обследованию, как не входящую в компетенцию рейхстага. Союз компетентен в разборе всех промышленных дел, однако рейхстаг не может назначать комиссий, а может лишь требовать этого от союзного правительства.

Во время дебатов о ростовщичестве Бисмарк отказал ипотечным банкам в государственной помощи: если говорить о государственной поддержке, то она-де может быть оказана разве только рабочим ассоциациям. Подлец все еще верит, что сможет обмануть рабочих.

Виктор-Эммануил, кажется, затеял очень рискованную игру. Между тем римский скандал еще не закончился. С каждым днем воздух все больше насыщается электричеством, и меня нисколько не удивит, если гроза разразится ближайшей весной.

Я рад, что дело с Боркхеймом уладилось. Я ни в коем случае не могу в настоящий момент дать Готфриду Эрмену предлог для аннулирования договора со мной, нарушив его.

Надеюсь, что деньги избавят тебя от карбункулов; не забывай побольше гулять на свежем воздухе.

Рецензию для «Fortnightly Review» я охотно напишу. Но дай мне знать, на какой приблизительно размер я могу рассчитывать. Ты, конечно, предпочтешь, чтобы она была написана в форме резюме, так, чтобы основные моменты книги - возникновение капитала - прибавочная стоимость - рабочий день - пересмотр законов Рикардо и т. п. и т. п. - были изложены вкратце - ведь критиковать книгу я все же не могу.

Наилучший привет твоей жене, девочкам и доктору Эйзенбарту.

Твой Ф. Э.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
17:07 03.04.2015
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 1 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Что случилось? Почему я больше не получаю от тебя никаких известий? После твоего последнего письма я все время в страхе, что у тебя опять карбункулы. Не получал ли ты больше известий из-за границы, - от Кугельмана или Мейснера относительно статей о твоей книге? Я не получаю никаких сведений и при таких условиях могу сделать чертовски мало.

Насколько Диззи ( Дизраэли) удалось не только провести вигов, но также дезорганизовать тори, показала мне третьего дня беседа с двумя лицами - тори и вигом. Они согласились в том, 1) что в ближайшее время ирландская церковь, а вслед за ней и государственная церковь в Англии должна будет пасть; 2) что нельзя больше сохранять законы о праве первородства и майорате; 3) что после смерти королевы (Виктории) дело здесь, очевидно, быстро дойдет до революции.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 2 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

В последнее время у меня, правда, не бывает настоящих карбункулов, а лишь их постоянные зачатки, которые всегда исчезают, но мучают меня. К тому же старая бессонница. Но вот уже около трех дней, как мне стало лучше. Молчание по поводу моей книги тревожит меня.

Я не получаю никаких сведений. Немцы - удивительные люди! Поистине, их заслуги в качестве прислужников англичан, французов и даже итальянцев в данной области дают им право игнорировать мою книгу. Наши люди там не умеют агитировать. Что ж, остается поступать, как поступают русские - ждать. Терпение - вот основа русской дипломатии и успехов. Но наш брат, который живет лишь один раз, может за это время и околеть.

Прилагаю письмо от немецкого коммунистического общества. Письмо доброжелательное. Но стиль на редкость корявый.

Прилагаю письмо Моана, рантье, старого оуэниста, очень порядочного человека. Явная цель этих людей - избавить движение свободомыслящих от профессиональных агитаторов Брэдло и др. Я в очень вежливой форме отклонил. С одной стороны, правда, это дало бы мне возможность познакомиться с различными людьми - чего мне очень недостает, - которые более или менее, прямо или косвенно, связаны с английской прессой. С другой стороны, у меня совсем нет времени и, кроме того, я считаю неудобным фигурировать в руководящем комитете какой-либо английской секты.

Некий Эджертон Хёрберт, брат лорда Карнарвона и кузен Степни (члена нашего Центрального Совета), усиленно занимающийся социализмом (то есть кооперативными ухищрениями и т. п.), просил меня через Степни о свидании. Желая предварительно присмотреться к этому господину и прощупать его, я назначил ему свидание на ближайший вторник в Кливленд-холле, где мы заседаем. Возможно, это послужит «каналом» (Фогт) к книготорговцам.

Кстати. Пришло время снова уплатить взносы в Интернационал. Как только Мур возвратится, пришлите мне ваши взносы почтовым переводом (на отделение Черинг-Кросс), адресуя их нашему казначею Роберту Шо, 62, Hall Place, Hall Park, London, W. Было бы желательно, чтобы Шорлеммер прислал одновременно с вами хотя бы несколько шиллингов. Возвратится ли он? Когда я получу его «Химию»?

Я не знаю, известен ли тебе ход событий в Италии; отрывочные случайные сведения о них попадали в английскую и немецкую прессу в виде выдержек из русских и других газет.

Подобного рода нити легко проглядеть.

Ко времени люксембургской истории г-н Бонапарт заключил с Виктором-Эммануилом соглашение (неофициальное), по которому последний получил право аннексировать остальную часть Папской области, кроме Рима, при условии заключения наступательного союза против Пруссии на случай войны. Теперь же, когда дрянная прусская история разрешилась к общему удовольствию, г-ну Бонапарту стало жаль обещанного, и со своей обычной ловкостью он попытался предать Эммануила и сблизиться с Австрией. Как известно, в Зальцбурге тоже ничего не вышло, и таким образом казалось, что европейский шабаш ведьм еще в течение некоторого времени не начнется. Между тем господа русские, которые по своему обыкновению раздобыли копию соглашения, сочли своевременным сообщить его г-ну Бисмарку, который со своей стороны через прусского посла показал его папе. Тогдато, по указанию папы, и появилась брошюра Дюпанлу, епископа Орлеанского. С другой стороны, Эммануил пускает в ход Гарибальди. Спустя некоторое время Раттацци получает отставку как враг Пруссии и бонапартист. Таково нынешнее запутанное положение дел. И грязная собака Бонапарт теперь в величайшем затруднении. Либо война - не только с Италией, но и с Пруссией и Россией, и по такому поводу, который во Франции вызывает фанатическую ненависть Парижа и т. д., ненависть в Англии и т. д., - или же опять отступление!

Этот субъект пытался спастись, апеллируя к Европе путем созыва европейского конгресса.

Но Пруссия и Англия уже ответили ему, пусть-де сам расхлебывает кашу. Бонапарт неправильно выбрал момент. Он уже более не русско-европейский тайный генерал.

Если он отступит, то при теперешних ценах на хлеб, торгово-промышленном кризисе и недовольстве во Франции в одно прекрасное утро возможна революция.

Наш Бисмарк - хотя он и является главным орудием русских интриг - хорош тем, что толкает Францию к кризису. Но что касается наших немецких филистеров, то все их прошлое показало, что для них возможно единство, только октроированное божьей милостью и милостью сабли.

Процесс фениев в Манчестере прошел так, как и можно было ожидать. Ты, вероятно, читал, какой скандал устроили «наши люди» в Лиге реформы. Эту демонстрацию английских рабочих в пользу фенианства я старался вызвать всяческими способами.

Привет.

Твой К. М.

Прежде я считал отделение Ирландии от Англии невозможным. Теперь я считаю его неизбежным, хотя бы после отделения дело и пришло к федерации. Как ведут себя англичане, показывает появившаяся несколько дней тому назад «Сельскохозяйственная статистика» за текущий год, а также форма, которую принял сгон с земли. Вице-король Ирландии лорд Абикорн (так, кажется, его зовут) в течение последних недель «очистил» свои имения посредством насильственного выселения многих тысяч людей. Среди них и состоятельные арендаторы, у которых таким образом были конфискованы их затраты на улучшение земли и другие капиталовложения! Ни в одной другой европейской стране чужеземное господство не принимает такой прямой формы экспроприации коренных жителей. Русские конфискуют только из политических соображений; пруссаки же в Западной Пруссии выкупают.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 5 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаемое было помещено Зибелем в «Elberfelder Zeitung»**. Страшно жаль, что бедняга, который, вероятно, завтра будет здесь, как раз теперь вынужден уехать, он, конечно, устроил бы еще кое-что. Я все-таки посмотрю, что еще можно через него предпринять, может быть и удастся что-нибудь.

319
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ, 5 НОЯБРЯ 1867 г.

Наш друг Кугельман, по-видимому, тоже ошибся, рассчитывая на ганноверские газеты - по крайней мере я, к величайшему своему удивлению, нахожу одну из посланных ему статей, и притом самую безобидную, да еще в сокращенном и искаженном виде, в «Zukunft»!

Ради этого нам вряд ли стоило привлекать amicum (друга), и, во всяком случае, для этой газеты я написал бы иначе. Ведь я писал для национал-либеральных газет, которыми он похвалялся.

Дело нужно поставить иначе. Есть ли у тебя теперешний адрес Либкнехта или его прежний лейпцигский? Пришли его мне, я немного подстегну Либкнехта. Я вижу, что мне придется самому написать все статьи (Эккариус, конечно, тоже мог бы написать одну); люди на континенте далеко еще не переварили книгу, и если мы станем ждать, пока они ее переварят, то время будет упущено. Я снова напишу и Кугельману, пусть он, по крайней мере, сообщит, что сделал со второй статьей и может ли он пристроить еще другие статьи. Ты должен написать Мейснеру и спросить его, сможет ли он пристроить какие-нибудь статьи и куда именно, если они будут ему присланы. Далее, я напишу Клейну в Кёльн относительно «Rheinische Zeitung» и на всякий случай предложу ему статью. Весьма печально, что нас самих нет на месте. Будь мы в Германии, мы бы уж подняли шум во всех газетах и добились бы того, чтобы книга была представлена как крамольная, что всегда является наилучшим средством.

Луи в Париже зашел в тупик. В хорошенькое положение он себя поставил. Либо снова отступление, либо война ради римского папы. Мне просто не верится, что он действительно предъявил итальянцам ультиматум с требованием очистить Римскую область, и так же мало вероятно, что он мог ограничиться ворчливой нотой Мустье. Во всяком случае, он человек конченый. Как обстоят дела в Париже, видно из событий на Монмартрском кладбище. Пляска может начаться в любой день, и мне не верится, что этот великий муж еще раз отпразднует свое второе декабря ( годовщину бонапартистского государственного переворота 2 декабря 1851 года), во всяком случае, это будет, наверняка, в последний раз. Он пал так низко, что даже любой филистер относится к нему здесь только как к простому авантюристу.

Но если дело дойдет до развязки, то теперь революция будет происходить повсюду в совершенно другой обстановке, чем в 1848 году. С прошлого года в Германии уже более невозможна тогдашняя разобщенность, и хотя на немедленное вооруженное восстание в Берлине вряд ли можно рассчитывать, однако первый толчок и там также положит начало коллизиям, которые неизбежно кончатся крушением теперешнего режима. Г-н Бисмарк очень скоро перестанет быть хозяином положения. И на этот раз в революцию будет сейчас же втянута Англия, а главное - социальный вопрос сразу же во всей Европе будет поставлен в порядок дня.

Как низко пали английские судьи, показал вчера Блэкбёрн, когда он спросил свидетеля Бека (последний сперва под присягой дал показания относительно Уильяма Мартина, а потом сказал, что это Джон Мартин): Итак, вы давали присягу о Уильяме, а имели в виду дать присягу о Джоне? Я думаю, что с каждой новой партией обвиняемых обвинение будет все больше и больше разваливаться; лжеприсяга ради получения вознаграждения в 200 ф. ст. - вещь совершенно неслыханная.

Не можешь ли сказать мне, где можно поподробнее прочесть относительно сгона с земли, произведенного лордом Аберкорном?

Луи в Париже следует снова остерегаться бомб и выстрелов. Итальянцы не позволят безнаказанно шутить с собой.

Номера «Courrier» отошлю тебе, по возможности, завтра.

Сердечный привет твоей жене, девочкам и влюбленному сапожнику ( Лафаргу).

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 7 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

Спасибо за «Elberfelder».

Старый адрес Либкнехта: «11, Braustrasse, Leipzig». Впрочем, может быть, надежнее переправить письмо через Кугельмана, который поддерживает связь с другом Либкнехта из Лейпцига.

Я забыл написать тебе в письме от субботы, что для «Fortnightly» требуется максимум один печатный лист. Если получится больше полулиста, то дать в форме: Первая заметка, Вторая заметка.

Что касается Мейснера, то мне кажется недипломатичным слишком раскрывать перед ним карты. То, что он может делать от себя, он делает и без того. Было бы важно, - в данный момент даже важнее, чем английская статья, - послать более подробное сообщение (быть может, распадающееся на несколько статей) в австрийский журнал «Internationale Revue» (издание Арнольда Хильберга, 4, Kolowrat-Ring, Wien). Так как Арнольд Хильберг считает тебя и меня в числе своих сотрудников (и через меня пригласил нас обоих сотрудничать), то для этого нет никаких препятствий. Это фактически единственный доступный для нас немецкий журнал.

Единственный еженедельник здесь в Лондоне, в известной мере беспристрастный и много занимающийся немецкими делами, - немецкой филологией, естествознанием, Гегелем и т. п., - это католический еженедельник «Chronicle». У них явная тенденция показывать, что они образованнее своих протестантских соперников. В конце прошлой недели я послал им один экземпляр и коротенькое письмо о том, что моя книга защищает взгляды, отличные от их собственных, но что «научный» характер их еженедельника позволяет предположить, что «они не оставят без внимания эту первую попытку применения диалектического метода к политической экономии». Посмотрим! Теперь в более изысканном обществе (я говорю, конечно, о его интеллектуальной части) велика потребность познакомиться с диалектическим методом. И, возможно, это наиболее легкий путь заинтересовать англичан.

В прилагаемом «Diplomatic Review» наиболее интересное - это выдержки из новой книги Прокеша ( «История отпадения греков от Турецкой империи в 1821 г. и образования Эллинского королевства»).

Подробное описание сгона с земли, произведенного Аберкорном, появилось около двух недель тому назад в «Irishman» (Дублин). Быть может, мне удастся снова достать этот номер, который мне одолжили только на сутки.

На собрании, где председательствовал полковник Диксон, а Брэдло делал доклад об Ирландии, наш старина Уэстон, поддержанный Фоксом и Кримером, внес резолюцию в защиту фениев, которая и была единогласно принята. В последний вторник, во время доклада Акленда относительно билля о реформе, в Кливленд-холле (над нашей головой, мы заседали в кофейне внизу, в подвальном помещении), тоже произошла бурная демонстрация в защиту фениев. Это дело волнует здесь интеллигентную часть рабочего класса.

В высшей степени характерно для дипломатического фарса, который разыгрывается сейчас в Европе, что в то самое время, когда Бонапарт вмешивается в дела Италии, - Франция, Италия и Пруссия совместно, послушные велению России, посылают грозную ноту Порте.

Привет.

Твой К. М.

Старый Уркарт со своим католицизмом и пр. становится все более и более отвратительным!

В одной записи итальянской инквизиции можно прочесть такое признание монахини; она наивно говорила мадонне: «Смилуйся, святая дева, пошли мне кого-нибудь, с кем я могла бы согрешить». Русские, однако, и в этом отношении покрепче. Известен случай, когда здоровенного парня, проведшего лишь сутки в русском женском монастыре, вынесли оттуда мертвым. Монахини его замучили до смерти. Правда, духовник к ним не приходит каждый день!
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 8 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Я очень тороплюсь!

Зибель будет завтра здесь или в Ливерпуле, где я увижу его. Он может пристроить еще три статьи, которые я тотчас же приготовил и которые мы затем срочно пошлем. Если бы я знал, что он настолько задержится, то он уже давно получил бы их в Бармене.

План относительно «Internationale Revue» пришел в голову и мне, и это будет сделано. То же самое и с «Fortnightly Review», как только будет гарантировано принятие статьи. Но пока я считаю самым важным поднять шум в немецкой ежедневной прессе, чтобы принудить высказаться негодяев-экономистов.

Провал полиции на здешнем процессе произошел быстрее и полнее, чем я ожидал. Но, вероятно, дальше пойдет еще лучше. Кажется, и старый Блэкбёрн меняет тон: сегодня он очень похвалил Эрнеста Джонса за его речь.

Читал ли ты инструкции Бисмарка Узедому (напечатанные в «Augsburger Abendzeitung» и, конечно, дезавуированные)? Этот субъект безо всякого стеснения вскрывает интриги итальянцев с Бонапартом; нужно признать, что, когда это ему выгодно, он может иметь весьма недипломатические манеры. («Kolnische Zeitung» перепечатала это в среду.) Этой позицией Бисмарка объясняется также то, что итальянцы отступили и проглотили эту горькую пилюлю.

Вот как прусская бюрократия осуществляет инспекцию, контроль и вмешательство в дела: брат пишет мне, что фабриканты хотят устроить на Рейне и в Руре общество, подобное здешним, для периодического осмотра их паровых котлов опытными инженерами. После этого он говорит о правительственном контроле: «Здесь окружной инженер за полчаса осматривает у нас семь котлов (!!) и вполне удовлетворенный отправляется домой, а на другой фабрике виновник потратил на 35 котлов 2 часа!! Кто по глупости полагает, что после такого осмотра он может спокойно спать, тот, естественно, ошибается. Было бы сущим благодеянием устранить этот бессмысленный порядок и заменить его разумным практическим учреждением. При одном осмотре я сперва объяснил окружному инженеру все устройство котла, затем получил его инструкцию и в заключение написал ему отчет для правительства».

Вот тебе пруссаки! В их собственном изображении.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 9 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

Прилагаю письмо Кугельмана.

Привет.

Твой Мавр [Приписка Лауры Маркс]

Дорогой Энгельс!

Как секретарю Мавра, мне, право, стыдно посылать письмо такого рода.

Искренне ваша Какаду ( шутливое прозвище Лауры по имени персонажа старинного романа - модного портного)
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 10 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Какая трогательная беспомощность в письме доброго Кугельмана! И какое знание людей проявляет он по отношению к Варнебольду! Подлец выведывает у него все секреты, и притом он прусский шпион! Ты должен открыть Кугельману глаза на эту собаку хотя бы настолько, чтобы пруссаки больше не узнавали о всех наших делах388. Подлец злоупотребляет твоим доверием, это освобождает тебя от всяких обязательств по отношению к нему.

Вчера я видел Зибеля в Ливерпуле. Боюсь, что бедняга уже не оправится. С тех пор как я его видел, болезнь сильно прогрессировала; он погубил себя в Бармене, трижды подряд болел плевритом, очень сильно кашляет (этот кашель периодически возвращается, он называет его коклюшем), но в последнее время в Хоннефе на Рейне он снова поправился и окреп. К сожалению, я мог говорить с ним наедине лишь очень не долго, кроме его жены все время было еще несколько родственников. Однако наиболее важные дела мы уладили.

Во-первых, Зибель до сегодняшнего дня не получил и не видел ни одного экземпляра книги, хотя в письме к Мейснеру он просил прислать ему ее по почте, как только она выйдет.

Напротив, г-н Риттерсхауз, который палец о палец не ударил, получил экземпляр, и Зибель был уверен, что ты сознательно послал книгу Риттерсхаузу, а не ему, что, очевидно, его задело. Разумеется, я объяснил ему, как было дело, но желательно, чтобы ты написал ему несколько строк, которые можешь вложить в письмо ко мне. Теперь ты должен сейчас же потребовать у Мейснера объяснений по поводу этой халатности. Она стоила нам двадцати маленьких заметок, которые Зибель немедленно поместил бы во всех газетах, но не мог этого сделать, не имея книги. Далее, не позднее 22 ноября мне необходимо иметь здесь один экземпляр, чтобы послать его Зибелю на Мадейру, где он постарается по возможности наверстать упущенное. Ну, что ты скажешь о такой безалаберности? И это немцы, которые требуют самоуправления и не могут справиться со своими собственными делами!

Из трех статей, которые я привез с собой, мы тотчас же послали две: во «Frankfurter Borsenzeitung» и в «Dusseldorfer Zeitung» - последнее будет полезно для г-на Генриха Бюр-герса с его глубокомысленными сомнениями: моя статья, - очень простой реферат, без всякой оценки, написанный для национал-либеральной газеты - показалась этой скотине слишком сомнительной! Третью статью Зибель взял с собой, вероятно, он пошлет ее в «Banner Zeitung». Кроме того, появятся заметки в различных иллюстрированных и прочих газетах, как только Зибель получит саму книгу. Далее, «Weser-Zeitung» получит от него a tempo фельетон и статью о книге и будет поставлена перед выбором: принять и то и другое, или - ничего. (Зибель использует свои фельетоны в качестве приманки для редакторов, так как они им нужны, и он часто дает им возможность оставить гонорар у себя в кармане.) Он придумает и еще что-нибудь, была бы только у него книга!

Ad vocem Фрейлиграта. У этого добродетельного обывателя было около 6000 ф. ст. долга, 4000 ф. ст. выданы ему Швейцарским банком под залог акций мансфилдской компании, которые теперь ничего не стоят, остальное - долги чести. Комитет урегулировал вопрос с этими долгами, согласившись выплачивать по ним 5%, а по отдельным - 10%. Итак, Фрейлиграт обанкротился in optima forma. Подписка даст около 30000 талеров. Фрейлиграт врал напропалую комитету, утаивал свои долги, притворялся, будто его жена ничего об этом не знает и не должна ничего знать, так что в конце концов члены комитета стали с ним разговаривать в очень грубом тоне. Даже в тот день, когда он знал, что должно прибыть письмо из Лондона, в котором указывается, что сумма долгов чести составляет 2000 ф. ст., он еще утверждал, что эта сумма составляет 1500 фунтов и т. д., - одним словом, вел себя подло и трусливо. Я сказал: я твердо убежден, что милейшая Ида знала все досконально, на что он ответил: как же она в таком случае могла устраивать званые вечера в Бармене прошлым летом? Представь себе картину: Ида ходит попрошайничать и при этом на не полученные еще деньги дает званые вечера тем, у кого она попрошайничает.

Удивляюсь тому, что не получил еще от Тусси подтверждения о поступлении моего взноса в похоронный фонд Фрейлиграта. Это не по-деловому.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

Прилагаю одно письмо из России и одно из Золингена. Мне кажется, русский немец ( Иосиф Дицген) - это тот самый человек, о котором рассказал нам Мейер.

Кугельман прислал мне номер «Deutsche Volkszeitung» (Ганновер), в которой помещена составленная им краткая заметка о моей книге. Он подражает в ней, и весьма неудачно, одной из твоих статей. Поскольку это демократическая газета, он мог бы подробней остановиться на содержании книги. Он, между прочим, приписывает мне поистине «поразительный вывод», «что весь капитал возник из неоплаченной рабочей силы». В числе «немецких корифеев политической экономии», «суждение» которых он хотел бы знать, фигурирует г-н «Фаухер» (к счастью, напечатано: «Таухер») на первом месте и Рошер - на последнем.

Твои «разоблачения» о Фрейлиграте произвели у нас дома большую сенсацию.

Кугельман прислал мне номер «Deutsche Volkszeitung» (Ганновер), в которой помещена составленная им краткая заметка о моей книге. Он подражает в ней, и весьма неудачно, одной из твоих статей. Поскольку это демократическая газета, он мог бы подробней остановиться на содержании книги. Он, между прочим, приписывает мне поистине «поразительный вывод», «что весь капитал возник из неоплаченной рабочей силы». В числе «немецких корифеев политической экономии», «суждение» которых он хотел бы знать, фигурирует г-н «Фаухер» (к счастью, напечатано: «Таухер») на первом месте и Рошер - на последнем.

Твои «разоблачения» о Фрейлиграте произвели у нас дома большую сенсацию.

Чтобы выпутаться из затруднительного положения, Бонапарту в настоящий момент нужно восстание или тайное общество в Париже. Пока как таковое он рассматривает Лигу мира.

А осел Пиа как раз теперь подготавливает для него отсюда нужное corpus delicti ( вещественное доказательство, улики).

У меня на спине справа появился очень болезненный карбункул.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 24 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Возвращаю письма.

Итак, вчера утром тори рукой г-на Колкрафта действительно осуществили окончательный разрыв между Англией и Ирландией. Единственно, чего фениям еще недоставало, так это мучеников. Их предоставили им Дерби и Г. Харди. Лишь благодаря казни трех фениев освобождение Келли и Дизи становится геройским поступком, о котором будут распеваться песни над колыбелью каждого ирландского ребенка в Ирландии, Англии и Америке. Ирландские женщины сделают это так же хорошо, как и польки.

Единственным примером казни по аналогичному делу в цивилизованном государстве, насколько мне известно, был случай с Джоном Брауном в Харперс-Ферри. Лучшего прецедента фении не могли себе желать. И все-таки даже у южан хватило чувства приличия, чтобы отнестись к Дж. Брауну, как к мятежнику, здесь же прилагаются все усилия для того, чтобы политическое покушение превратить в уголовное преступление.

Как известно, Луи-Наполеон во главе своей босяцкой банды пристрелил в Булони дежурного офицера. Итак, Бонапарт сделал то, что якобы сделал Аллин, но чего на самом деле он не делал. За это английское правительство вешает Аллина, а Луи-Наполеона английская королева целует в щеку, английская же аристократия и буржуазия лижут ему зад.

О последнем следовало бы напечатать в прессе.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 26 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

Обещанного письма, in quo tua res agebatur ( в котором речь идет о твоем деле), я не получил.

Предложение Мейснера снова поместить объявление вместе с выдержками из рецензий - это то, что я хотел тебе предложить, как только появились статьи Зибеля (то есть мои статьи, переданные ему). Выдержка из «Zukunft» очень хороша, но несколько выдержек дополнительно было бы еще лучше; он должен был бы прислать тебе весь этот хлам, и тогда ты составил бы из них объявление. Но если ты не хочешь, то он может прислать их мне, и я это сделаю. Меня очень поразило, что первое объявление было как раз такого же размера, как давнишнее объявление о моей маленькой брошюре, без единого сопроводительного слова.

ты составил бы из них объявление. Но если ты не хочешь, то он может прислать их мне, и я это сделаю. Меня очень поразило, что первое объявление было как раз такого же размера, как давнишнее объявление о моей маленькой брошюре, без единого сопроводительного слова.

Если дело вскоре не изменится, придется мне, - конечно, с твоего согласия, - написать Мейснеру и предложить ему мои статьи для тех газет, которые он укажет. Ведь это тебя не может скомпрометировать.

Зибелю я еще до закрытия почты смог сообщить доводы, приведенные Мейснером в свое оправдание. Они, конечно, убедительны. Зибель был тогда в очень плохом состоянии, и лишь в Хоннефе он снова поправился.

Мое воскресное письмо вместе с возвращенными письмами ты, вероятно, получил. Возвращаю письмо кожевника, autodidactum integrum ( самоучки в полном смысле слова (имеется в виду Дицген)). Но это нисколько не мешает тому, что другие нации не в состоянии произвести такого кожевника. Философия, которая во времена Якоба Бёме была еще всего лишь сапожником ( Намек на то, что Я. Бёме по профессии был сапожником), делает шаг вперед, принимая образ кожевника.

Как обстоит дело с карбункулом? Мне не нравится его местонахождение; надеюсь, что Лафарг тебе его разрезал, С этой историей необходимо, наконец, покончить.

Уплатил ли тебе Боркхейм деньги? Мне он ничего не пишет, хотя я и являюсь поручителем.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 27 ноября 1867 г.

Дорогой Энгельс!

Что касается личных дел (я хотел написать тебе о них еще в субботу, но ни в тот, ни в последующие дни не мог этого сделать, так как со мной со всех сторон советовались по делу фениев и т. д., словом, конфисковали мое время), то г-н Боркхейм, - несомненно вопреки своим добрым намерениям, - весь этот месяц держал меня в страшных тисках. Из его последнего письма от вчерашнего числа ты увидишь, что речь опять идет о новой отсрочке на неопределенное время. Хуже всего то, что он мне определенно обещал выплатить всю сумму 10 числа сего месяца (в худшем случае). В расчете на это, я и договорился с кредиторами. На самом деле со времени своего возвращения он дал мне всего 5 фунтов стерлингов. Представляешь поэтому, в каком затруднительном положении я оказался. Состояние моего здоровья очень ухудшилось, и о работе нечего было и думать. Кроме того, каждый день я жду судебных исков, и мы с трудом перебиваемся со дня на день.

Что касается Мейснера, то, по-моему, пусть он поступает с объявлением, как хочет, ибо все другое вызовет новую задержку. Тимм сказал Боркхейму, что Мейснер потребовал у всех книготорговцев, чтобы они вернули ему (или его комиссионеру в Лейпциге) все не проданные до сих пор экземпляры. Я знаю также от Йорка, книготорговца Общества рабочих, что в данный момент получить экземпляры от Мейснера очень трудно. Это доказывает лишь то, что 1) запас, оставшийся на руках у Мейснера, очень невелик, 2) он хочет знать, сколько действительно продано из запаса, находящегося не в его руках, 3) он хочет заставить своих деловых «друзей» держать у себя по возможности больше экземпляров на свой страх и риск.

Я напишу Мейснеру, что, если ему нужны заметки или рецензии для определенных газет или журналов (которые, однако, он должен назвать мне), он сможет получить их от моих друзей, - от тебя и т. д., - и пусть мне напишет об этом.

Д-р Концен, приват-доцент политической экономии в Лейпциге, последователь и ученик Рошера и друг Либкнехта, через посредство последнего попросил у меня экземпляр, обещая написать подробный обзор. Как видишь, это уже устроено через Мейснера. Этот почин с Конценом неплох.

Либкнехт прислал мне 50 экземпляров своей брошюры ( «Что я говорил в берлинском «рейхстаге»») (один из них я посылаю тебе сегодня) для продажи здесь, по 3 пенса за экземпляр. Лесснер посмотрит, что можно сделать по этому поводу в Обществе рабочих.

Выдержка из речи Либкнехта в Берлинском рабочем союзе об отсрочке «социального вопроса», которую он напечатал в виде приложения, дает, без сомнения, повод для порицания, высказанного Кугельманом. Так как Либкнехт приглашает тебя, в числе других, сотрудничать в его проектируемой газетке, то ты можешь privatim (частным образом) дать ему несколько советов о том, как сочетать политическую оппозицию с социальной агитацией.

Прилагаю письма Либкнехта и Кугельмана.

Привет.

Твой К. М.

Как обстоит дело с «Химией» г-на Шорлеммера ( Г. Э. Роско. «Краткий учебник химии, составленный в соответствии с новейшими научными данными. Немецкое издание, обработанное Карлом Шорлеммером при участии автора»), которую я должен был получить?
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 28 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

Я вижу, что не вложил в письмо к тебе двух писем Боркхейма. Но в этом нет необходимости. Вчера я имел с ним «беседу», о которой он просил. Он снова вернулся к плану (который я предложил ему два месяца тому назад) займа в обществе страхования жизни «Атлас», секретарь которого - его приятель. Вчера я заполнил у него нужные бумаги. Ты при этом фигурируешь только в качестве поручителя. Сумма - 150 ф. ст. (из которых Боркхейм вычтет 45 ф. ст.), срок уплаты - 1 сентября.

Я больше не верю в успех операций Боркхейма. В его добрых намерениях я не сомневаюсь.

Получил ли ты его «Бисер» («Мой бисер перед Женевским конгрессом») (пока на французском и на немецком языках)?

Прилагаю важное письмо от Шили. Ты должен его немедленно возвратить и одновременно сообщить свое мнение. Во всяком случае, я не позволю Мозесу извлекать «выгоду» из моей работы без некоторой выгоды также и для меня.

С фенианством я должен вести себя дипломатично. Совсем молчать я не могу, но также не могу допустить, чтобы эти молодчики сводили критику моей книги к тому, что я демагог.

Принадлежащего Боркхейму Генца (там важная статья о России) я посылаю тебе без его ведома. Возврати его мне, как только прочтешь.

У меня теперь по всему телу пошли фурункулы, что меня радует. Это вытесняет карбункулы.

Привет.

Твой Мавр Привет миссис Бёрнс. Со времени казни в Манчестере Женни в черном и носит свой польский крест на зеленой ленте
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 28 ноября 1867 г.

Дорогой Мавр!

В качестве неотложной помощи прилагаю 3 банковых билета по 10 фунтов, №№ O/U 56068-70, Манчестер, 9 января 1867 г., итого 30 фунтов стерлингов. Письма Боркхейма ты не приложил. От Кугельмана я тоже получил письмо, которое прилагаю и прошу возвратить; я должен ему ответить.

Лучше бы Либкнехт не печатал брошюры. Его речи выглядят в «Kolnische Zeitung» лучше, чем в брошюре, а вещь, помещенная в конце, ясно показывает, до какой степени нелепости он дошел. Хотя я уже написал ему кое-что, но теперь, когда он опять основывает газетку, ему нужно выложить всю правду» Ведь мы не можем доставить Бисмарку большего удовольствия, чем позволить смешать себя со сторонниками Австрии и южногерманскими федералистами, ультрамонтанами и лишенными своих владений государями, Я каждый день ожидаю от него письма, и тогда напишу ему также об этом.

Что случилось с твоим здоровьем?

Твой Ф. Э.

Завтра более подробно.

Англичанин, о котором говорится в письме Кугельмана, это Мур, который весьма усовершенствовался в немецком языке и теперь усердно изучает «Капитал», Книга Шорлеммера все еще не вышла!!
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 29 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

Большое спасибо за 30 фунтов.

Возвращаю письмо Кугельмана, Необходимо следить, чтобы он в своем усердии не наделал глупостей: как, например, с Микелем.

Что касается газеты «Соединенные штаты Европы» и полученного мной из Женевы приглашения сотрудничать в ней, то это - сущая бессмыслица. Редактор, вероятно, г-н К.
Грюн. И дело само по себе обречено на провал.

Несмотря на холод и плохое настроение, я должен в течение нескольких дней больше гулять по лугам ( имеются в виду луга Хэмпстед-Хис) и т. д.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 29 ноября 1867 г.

Ты видишь, как я чертовски забывчив. Только что послал тебе письмо, не приложив письма Кугельмана.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 29 ноября 1867 г.

7, Southgate Дорогой Мавр!

Возвращаю письмо Шили. Ах ты, боже мой, вот к старый Мозес объявился с очередной мазней! И поздравляет себя с тем, что ты подтвердил правильность его утверждения, что капитал - это накопленный труд!

По отношению к этому обывателю я стал бы держаться слегка сдержанно. Тем вернее тогда он попадется на удочку, а ты знаешь, как мало можем мы доверять ему, если не держать его в руках. По-моему, ты мог бы пока позволить ему поместить некоторые выдержки из книги в «Courrier francais», чтобы посмотреть, как он намерен излагать ее. Статью он, конечно, подпишет своим именем и тем самым снова окажется перед нами в известном смысле в положении кающегося грешника. Тогда ты сможешь заговорить о переводе всей книги, который он собирается сделать; право просмотра несомненно сохраняется за тобой; об условиях стоит говорить, как только найдется издатель. То, что Шили сообщает о Реклю, кажется мне важным, так как этот человек знает немецкий язык.

Относительно фениев ты совершенно прав. Из-за свинства англичан мы не имеем права забывать того, что вожди этой секты в большинстве своем - ослы, а частью - эксплуататоры, и мы никоим образом не можем нести ответственность за неизбежные в любом заговоре нелепости. А они, наверняка, будут.

Мне едва ли нужно писать тебе, что в моем доме также господствуют черный и зеленый цвета. Английская пресса снова вела себя в высшей степени подло. Сообщалось, что Ларкин упал в обморок, а остальные казались очень бледными и растерянными. Присутствовавшие там католические священники заявляют, что это ложь. Ларкин, по их словам, споткнулся о какую-то неровность, все трое держались в высшей степени мужественно. Католический епископ Салфордский очень жаловался на то, что Аллин не захотел покаяться в своем поступке, заявив, что ему не в чем раскаиваться, и, будь он на свободе, он вновь сделал бы то же самое. Вообще же католические священники вели себя очень смело, в воскресенье со всех церковных кафедр было объявлено: эти три человека были умерщвлены.

Мое вчерашнее письмо с 30 ф. ст. ты, вероятно, получил. Что касается общества страхования жизни, то я согласен гарантировать соответствующую сумму при условии, что Боркхейм оставит подлинник поручительства у себя, а секретарю отдаст только копию, если это может облегчить дело.

Мне тоже кажется, что появление фурункулов означает кризис прежней болезни.

Наилучший привет твоей жене, девочкам и Лафаргу.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
22:48 03.04.2015
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 30 ноября 1867 г.

Дорогой Фред!

В отношении Мозеса я в точности последую твоему совету. Во всяком случае мы должны использовать его и в то же время не допустить, чтобы он злоупотребил нашим доверием.

Что касается Хильберга, то было бы, действительно, хорошо, если бы можно было удержать этот единственный до сих пор доступный для нас журнал. Но как это сделать - это мне еще не ясно.

Сегодня утром я получил книгу Шорлеммера и шлю ему свою благодарность за это.

Если ты читал газеты, то ты, вероятно, знаешь, что: 1) Совет Интернационала послал Харди обращение в защиту фениев и 2) прения о фенианстве (в позапрошлый вторник) были публичные, и «Times» поместил о них отчет. Присутствовали также репортеры дублинских газет «Irishman» и «Nation». Я пришел очень поздно (около двух недель у меня держалась высокая температура, которая спала только два дня тому назад) и, по правде говоря, не собирался выступать, во-первых, из-за своего нездоровья, а, во-вторых, из-за запутанности положения. Однако председатель Уэстон хотел заставить меня говорить, и потому я внес предложение перенести обсуждение, что обязывало меня выступить в прошлый вторник. Действительно, к прошлому вторнику я подготовил если и не речь, то набросок речи. Однако ирландские репортеры не явились, хотя их прождали до 9 часов, в то время как помещением мы располагали только до половины одиннадцатого. Фокс (из-за конфликта в Совете он не показывался в течение двух недель; кроме того, он прислал заявление о своем выходе из Совета с грубыми нападками на Юнга), по моему предложению, подготовил большую речь. По открытии заседания я поэтому заявил, что ввиду позднего времени уступаю слово Фоксу. В действительности же - из-за последовавшей за это время казни в Манчестере - обсуждение нашей темы - «фенианство» - проходило бы в существующей в настоящий момент накаленной атмосфере, что заставило бы меня (а не абстрактного Фокса) разразиться громовой революционной речью вместо предполагавшегося объективного анализа положения дел и движения.

Таким образом, ирландские репортеры оказали мне большую услугу своим отсутствием и вызванным этим запоздалым открытием заседания. Я не люблю смешиваться с людьми типа Робертса, Стефенса и т. п.

Речь Фокса была хороша, во-первых, потому, что ее произнес англичанин, во-вторых, поскольку она касалась только политической и интернациональной стороны вопроса. Но именно поэтому он коснулся лишь поверхности вещей. Предложенная им резолюция была нелепа и бессодержательна. Я возражал против нее и добился передачи ее на рассмотрение Постоянного комитета.

Англичане еще не знают того, что с 1846 г. экономическое содержание, а потому и политическая цель английского господства в Ирландии вступили в совершенно новую стадию, и именно поэтому фенианство отличается социалистической тенденцией (в негативном смысле, как движение, направленное против присвоения земли) и тем, что является движением низших классов. Что может быть нелепее отождествления зверств Елизаветы или Кромвеля, желавших вытеснить ирландцев, заменив их английскими колонистами (в римском смысле), с теперешней системой, которая хочет вытеснить ирландцев, заменив их овцами, свиньями и быками! Система, существовавшая в 1801-1846 гг. (сгон с земли имел место в то время лишь как исключение, в первую очередь в Ленстере, где земля пригодна прежде всего для скотоводства) с ее разорительной арендной платой и посредниками, потерпела крах в 1846 году. Отмена хлебных законов, явившаяся отчасти прямо результатом ирландского голода и во всяком случае ускоренная им, лишила Ирландию монополии снабжать Англию хлебом в обычные годы. Шерсть и мясо стали лозунгом дня, а это означало превращение пахотной земли в пастбища. Отсюда начало систематического укрупнения ферм. Акт об обремененных долгами имениях, превративший массу прежних разбогатевших посредников в лендлордов, ускорил этот процесс. Очистка имений в Ирландии - вот единственный смысл теперешнего английского господства в Ирландии. Глупое английское правительство в Лондоне, конечно, даже ничего не знает об этой громадной перемене с 1846 года. Но ирландцы знают о ней. Начиная с прокламации Мигера (1848) и вплоть до избирательного воззвания Хеннесси (тори и уркартиста) (1866) ирландцы высказывают это совершенно ясно и в весьма энергичной форме.

Спрашивается, что мы должны советовать английским рабочим? По моему мнению, они должны сделать пунктом своей программы отмену унии (короче говоря, требование 1783 г., только демократизированное и приноровленное к современным условиям)406. Это - единственно легальная форма ирландского освобождения и потому единственно возможная для принятия в программу английской партии. Опыт впоследствии должен показать, сможет ли существовать длительно простая личная уния между обеими странами. Я наполовину верю, что это возможно, если произойдет своевременно.

Ирландцам необходимо следующее: 1. Самоуправление и независимость от Англии.

2. Аграрная революция. Англичане, при всем желании, не могут сделать эту революцию за ирландцев, но они могут дать им легальные средства, чтобы те сами сделали ее для себя.

3. Покровительственные пошлины против Англии. С 1783 по 1801 г. все отрасли ирландской промышленности процветали. Уния, с установлением которой были отменены покровительственные пошлины, введенные в свое время ирландским парламентом, разрушила всю промышленную жизнь в Ирландии. Незначительная льняная промышленность ни в каком случае не возмещает этого. Уния 1801 г. оказала на ирландскую промышленность совершенно такое же действие, как меры, ведущие к уничтожению ирландской шерстяной промышленности и т. д., предпринятые английским парламентом при Анне, Георге II и др. Как только ирландцы станут независимыми, нужда заставит их стать протекционистами, подобно Канаде, Австралии и т. д.

Прежде чем изложить свои взгляды в Центральном Совете (в ближайший вторник, на этот раз, к счастью, без репортеров),

мне хотелось бы, чтобы ты сообщил мне в нескольких словах свое мнение.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 4 декабря 1867 г.

Дорогой Мавр!

Рекомендацию для ссудного общества я дал, заявив: на основании конфиденциальных сведений я убежден, что г-н Маркс будет в состоянии возвратить ссуду в срок.

Возвращаю письма Боркхейма. Надеюсь, что дело уладится.

Завтра или послезавтра пошлю тебе письма Кугельмана и Либкнехта. Оба надеются поместить различные заметки, правда, в маленьких газетах; сегодня и завтра вечером я позабочусь об этом.

С объявлением Мейснера я не советовал бы слишком торопиться. Оно должно появиться в газетах только после Нового года, иначе оно затеряется в потоке рождественских книжных объявлений.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 6 декабря 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаю письма Кугельмана (с приложением), Либкнехта и Зибеля, а также три подтверждения о получении от Pay, Гильдебранда и Шульце-Делича. Письма Кугельмана вместе с приложением и Зибеля прошу немедленно возвратить; почта к Зибелю уходит в понедельник вечером, а Кугельману я тоже должен написать. Какого ты мнения о швабском листке? Кугельман, по-видимому, прибегает к самым отчаянным средствам.

Либкнехту я написал подробно и потребовал, чтобы он нападал не только на пруссаков, но и на их противников - австрийцев, федералистов, вельфов и прочих сторонников системы мелких государств. Этот парень, как я и предполагал, заболел южногерманской ограниченностью. Он и Бебель подписали адрес венскому городскому совету, где Австрия приветствуется как вновь возникающее на юге государство свободы в противовес порабощенному северу! Если он произнесет в рейхстаге несколько неопределенных речей, то это еще куда ни шло, но совсем другое дело - газетка, ведь ответственность за нее будут возлагать на нас, а мы не можем позволить, чтобы нас смешивали со сторонниками Австрии, федералистами и вельфами. Написал ему также о глупой выдумке приостановить социальную агитацию.

Посылаю Женни сегодня вечером отчет о процессе Аделаиды Макдоналд, которая стреляла в полицейского. Ее отношение к Аллину неясно. Аллин был обручен с другой девушкой и должен был венчаться с ней в первый понедельник после «покушения».

Тороплюсь.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ, 7 ДЕКАБРЯ 1867 г.

С ссудой, наверно, все в порядке?

Сегодня - запросы о страховании жизни.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 7 декабря 1867 г.

Дорогой Фред!

Вчера я был в ссудном обществе для медицинского осмотра. Это не простая формальность, так как умри я до сентября, общество не получило бы ни гроша. Я опасался, что мне придется раздеваться (участь, постигшая бывшего там одновременно со мной англичанина).

Во-первых, я не люблю этого рода осмотры и, во-вторых, у меня как раз теперь, помимо многочисленных фурункулов, появился еще карбункул в левом паху недалеко от органа для продолжения рода. К счастью, моя грудная клетка так импонировала врачу, что он не стал продолжать осмотра. В понедельник в двенадцать часов дня я получу деньги.

Письмо Зибеля ты забыл вложить. Письмо Кугельмана вместе с приложением отсылаю тебе обратно. Посылаю, кроме того, его письмо ко мне вместе с приложениями. Стряпню Бюргерса приобщи к документам. Дюссельдорфские рабочие с полным правом напомнили этому ослу о заявлении, сделанном во времена Лассаля: 1) что «он хочет считаться с условиями»; 2) что «он отрешился от иллюзий классовой борьбы» и 3) что у Шульце-Делича он нашел решение всех прошлых и будущих социальных загадок.

Что касается швабской газетки, то было бы забавно надуть швабского Майера, друга Фогта. Осуществить это можно было бы очень просто. Начать с того, что, как бы ни относиться к тенденции книги ( первого тома «Капитала»), она делает честь «немецкому духу» и именно поэтому написана пруссаком в изгнании, а не в Пруссии. Пруссия давно перестала быть страной, в которой возможна или наблюдается какая-нибудь научная инициатива, особенно в области политической, исторической или социальной. Пруссия представляет в настоящее время русский, а не немецкий дух. Что же касается самой книги, то следует различать два момента: положительное изложение («превосходное» - таково второе прилагательное), данное автором, и тенденциозные выводы, которые он делает. Первое является непосредственным обогащением науки, так как фактические экономические отношения рассматриваются совершенно по-новому - при помощи материалистического (это ходкое слово «Майер» любит из-за Фогта) метода. Например: 1) развитие денег; 2) как кооперация, разделение труда, система машин и соответствующие им общественные связи и отношения развиваются «естественным путем».

Что же касается тенденции автора, то здесь опять-таки нужно различать следующее. Когда он доказывает, что современное общество, рассматриваемое экономически, чревато новой, более высокой формой, то он лишь выявляет в социальной области тот самый постепенный процесс преобразования, который Дарвин установил в области естественной истории.

Либеральное учение о «прогрессе» (в этом весь Майер) включает в себя эту идею, и заслуга автора состоит в том, что он показывает скрытый прогресс даже там, где современные экономические отношения сопровождаются ужасающими непосредственными последствиями.

Благодаря этому своему критическому пониманию автор вместе с тем, - может быть, вопреки своему желанию, - раз навсегда покончил со всяким патентованным социализмом [Sozialismus von Fach], то есть со всяким утопизмом.

Напротив, субъективная тенденция автора, - возможно, он был связан и вынужден к этому своим положением члена партии и своим прошлым, - то есть то, каким образом он представляет себе или изображает другим конечный результат современного движения, современного общественного процесса, не имеет ничего общего с его изложением действительного развития. Если бы размеры статьи позволяли подробнее остановиться на этом вопросе, то можно было бы, пожалуй, показать, что его «объективное» изложение опровергает его собственные «субъективные» причуды.

Если г-н Лассаль ругал капиталистов и льстил прусскому заскорузлому юнкерству, то г-н Маркс, напротив, показывает историческую «необходимость» капиталистического способа производства и бичует только потребляющего аристократического юнкера. Как мало он разделяет идеи своего неверного ученика Лассаля о призвании Бисмарка ввести экономическое тысячелетнее царство, он не только показал в своих прежних протестах против «королевско-прусского социализма», но и открыто высказывает опять на страницах 762-763, говоря, что господствующая теперь во Франции и Пруссии система обречет европейский континент на режим русского кнута, если ей своевременно не положить конец.

Таким образом, по моему мнению, можно надуть швабского Майера (который как-никак напечатал мое предисловие), а его паршивая газетка, как она ни незначительна, все же является популярным оракулом всех федералистов в Германии и читается также за границей.

Что касается Либкнехта, то, действительно, позор, что он, имея в своем распоряжении столько мелких местных газет, не послал туда по собственной инициативе коротких заметок, для чего не требовалось никакого основательного изучения, противного его натуре.

Г-н Швейцер и К° проявляют в данном случае больше умения, ты сможешь убедиться в этом из прилагаемого номера «Social-Demokrat». (Его прислал мне Кугельман.) Я вчера послал (это только между нами) Гвидо Вейсу из «Zukunft» сопоставление: на одной стороне - искажающий смысл плагиат фон Хофштеттена, на другой - подлинные выдержки из моей книги. Одновременно я ему написал, что это должно быть напечатано не от моего имени, а от имени редакции «Zukunft» (или, - если это невозможно, - от имени одного из берлинских читателей «Zukunft»). Если Вейс это примет (а я надеюсь, что примет), то не только внимание берлинского рабочего будет привлечено к книге цитатами из мест, которые его непосредственно интересуют, но и завяжется в высшей степени полезная полемика, и план Швейцера, заключающийся в том, чтобы игнорировать книгу и в то же время использовать ее содержание, полетит к черту. Диву даешься на этих молодцов, видя, как они пытаются действовать по плану Лассаля. Что может быть наивнее того, каким образом фон Хофштеттен и гражданин Гейб сообща расправились с моим разделом о «рабочем дне» на общем собрании Всеобщего германского рабочего союза!

Привет.

Твой К. М.

Привет миссис Бёрнс. Учебник Шорлеммера мне чрезвычайно нравится.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 7 декабря 1867 г.

Дорогой Фред!

Я слишком поздно заметил, что забыл послать тебе «Social-Demokrat». Я делаю это теперь и прилагаю номер «Courrier», в котором тебя заинтересует статья американского генерала Клюзере о Ментане и Гарибальди. Ты должен отослать мне обратно пачку «Courrier».

Эта подборка мне нужна, так как у меня это единственная газета, где регулярно печатаются биржевые отчеты.

Привет.

Твой Мавр
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 12 декабря 1867 г.

Дорогой Мавр!

Начиная с воскресенья, у меня был целый набор болезней: зубная боль, грипп, ангина, высокая температура и всякие

345
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ, 12 ДЕКАБРЯ 1867 г.

другие неприятности; лишь с сегодняшнего утра я снова работоспособен и вечером примусь за нашего шваба Майера, следуя твоему рецепту. Рецепт очень хорош - если не считать несколько излишней основательности, которая удлинила бы статью раза в три.

Письмо Бюргерса приобщил ad acta (к делу). Иронии судьбы угодно было, чтобы вступление к статье, присланной ему Кугельманом, сильно задело его как провалившегося в Дюссельдорфе кандидата в рейхстаг. Без всякой задней мысли я писал там, что, с тех пор как социалдемократическая партия представлена в парламенте, ее уже нельзя больше обходить молчанием и что ее представители сделают эту книгу своей библией. Кугельман со свойственным ему тактом послал эту статью Генриху. Hinc illae lacrimae! ( Вот отчего эти слезы! (Публий Теренций. «Девушка с Андроса», акт I, сцена первая)) Я совсем забыл о содержании, и лишь трогательное послание Генриха, в котором все это воспринято всерьез, напомнило мне об этом.

Очень хороша история с «Zukunft». Напиши мне, когда это появится, ибо я не могу терять много времени на ежедневное посещение Шиллеровского общества для просмотра «Zukunft».

Кугельман становится с каждым днем наивнее. Бухеру - почему не прямо Бисмарку? Я не понимаю того, что он говорит в письме к тебе от 3 декабря о каком-то письме Мейснера, приложенном в письме ко мне, или я забыл.

Прилагаются: 1) два письма Кугельмана к тебе, которые я возвращаю; 2) его же письмо ко мне и письмо Штумпфа Кугельману; 3) письмо Зибеля.

Почта сейчас закроется. Наилучший привет дамам и Лафаргу.

Твой Ф. Э.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР [Лондон], 14 декабря 1867 г.

Дорогой Фред!

Последний подвиг фениев в Клеркенуэлле - изрядная глупость. Лондонские массы, обнаружившие большую симпатию к Ирландии, будут теперь разъярены и брошены в объятия правительственной партии. Нельзя ждать, что лондонские пролетарии позволят себя взрывать к вящей славе фенианских эмиссаров. Вообще, над такого рода тайными, мелодраматическими, заговорщическими действиями всегда тяготеет какой-то рок.

В понедельник я получил деньги и уплатил Боркхейму его 45 ф. ст. плюс 1 ф. ст. 1 шилл. конторских расходов.

Не можешь ли ты оказать мне услугу и справиться у Эрнеста Джонса, как удобнее всего в Лондоне совершить гражданское бракосочетание; в коллегии ли юристов гражданского права или где-нибудь в другом месте? Дело в том, что Лаура собирается выйти замуж в начале апреля. Так как церковного бракосочетания не будет, то первоначально предполагалось заключить брак в Париже. Это, однако, слишком сложно. Я должен был бы удостоверить там свою личность и мог бы при этом: показаться полиции слишком хорошо знакомым. С другой стороны, моя жена хочет, чтобы гражданское бракосочетание, если оно будет в Лондоне, происходило бы по возможности без шума, чтобы избежать разговоров среди английских знакомых. Спроси Джонса также о том, как обстоит дело с согласием родителей Лафарга.

Должно ли оно быть предварительно удостоверено посольством (может быть, английским?) в Париже? Я знаю, что в Англии эта формальность не нужна, но она необходима для того, чтобы брак считался действительным по французским законам. Поэтому ни одна формальность в этом отношении не должна быть упущена.

Как обстоит дело со свидетелями в Англии?

О «Zukunft» еще нет сведений. Самое плохое - маленький формат этих газет, особенно в такое время, когда парламентские водолеи заполняют все столбцы.

У нашего друга Штумпфа, очевидно, большая путаница в голове.

Возвращаю письмо Зибеля. Относительно Ланге он ошибается. Последний должен «купить» книгу и, наверное, уже давно купил ее. Quid pro quo (недоразумение) с Генрихом, действительно, весьма забавно.

Привет.

Твой К. Мавр
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН [Манчестер], 16 декабря 1867 г.

Дорогой Мавр!

Прилагаю письмо Либкнехта; у него тоже большая путаница в голове. В особенности в истории с Австрией. Так как Австрия находится накануне своего 1789 г., поэтому Либкнехт прославляет ее как государство свободы! Я ему еще не ответил, но сделаю это, как только ты возвратишь мне письмо.

Кугельману посланы статьи: 1) для шваба Майера, 2) для «Gewerbeblatt». Также и Зибелю - для мангеймских газет. Дальнейшие статьи для швабской печати последуют.

Статья в «Zukunft» напечатана. Я теперь покупаю себе эту газету из вторых рук у Шиллеровского общества, чтобы регулярно ее просматривать.

Тороплюсь.

Твой Ф. Э.

Процедура с бракосочетанием очень проста. Бракосочетание совершается у окружного регистратора актов гражданского состояния, который за две недели до этого вывешивает в своей конторе объявление. Нужно иметь двух или больше свидетелей. В этой конторе тебе все разъяснят. Для Англии ничего, кроме этого, не требуется. Что же касается действительности брака во Франции, то этого тебе и Джонс не сможет сказать; об этом старик Лафарг должен спросить своего адвоката в Бордо. Впрочем, я еще справлюсь об этом в Code civil (гражданском кодексе).

Гумперт сочетался браком точно таким же образом. Филистерам-соседям твоя жена может сказать, что этот путь избран потому, что Лаура - протестантка, а Поль - католик.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР Лондон, 17 декабря 1867 г.

Дорогой Фред!

Возвращаю письмо Вильгельма. В своем ответе ты должен быть осторожным. Положение трудное. Для того чтобы действовать совершенно правильно, нужно иметь гораздо больше критического чутья и диалектической опытности, чем этим обладает Вильгельм. Его можно удерживать лишь от грубых промахов. Вообще ненависть к Пруссии и является той страстью, которой он обязан своим вдохновением и целеустремленностью. Он правильно подметил, что подлинная буржуазия составляет ядро «национал-либералов», и это позволяет ему придать своей политической антипатии более высокое экономическое оправдание.

Ira facit poetam ( Гнев делает поэтом (перефразированные слова из первой сатиры Ювенала)) и до известной степени делает хитроумным даже нашего Вильгельмчика.

Здешний корреспондент газеты «Irishman» готов, если ты напишешь по-английски, поместить в этой дублинской газете рецензию на книгу размером в один столбец (но при этом Ирландии должно быть отведено особое место), в форме корреспонденции, исходящей от него. Я пошлю тебе несколько номеров этой газеты, и ты посмотришь, что можно сделать.

«Zukunft» обладает особым талантом делать опечатки, и это тем более поразительно, что у д-ра Гвидо Вейса имеется оригинал.

У меня маленький, но бесконечно надоедливый карбункул на левой ягодице.

«И если зада не дано, На что же сядет рыцарь?» ( Гёте. «Целостность»)

Вчера я прочел в нашем Обществе немецких рабочих (но там были представлены еще три других немецких рабочих общества, всего около ста человек) полуторачасовой доклад об Ирландии, так как «стоячее» положение теперь для меня самое легкое.

Привет.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 19 декабря 1867 г.

Дорогой Мавр!

Конечно, переписка с Вильгельмчиком (Либкнехтом) требует осторожности. Как я уже писал тебе раньше, ограниченно-односторонняя целеустремленность составляла его счастье и секрет его успехов в рейхстаге. К сожалению, это хорошо только один раз, и опубликование речей - не говоря уже о письмах Кугельмана - показало, что дело зашло слишком далеко.

Теперь к этому прибавляется газетка, где черным по белому будут фиксироваться крылатые словечки, ответственность за которые будут возлагать на нас, - затем таможенный парламент, по вопросу о котором Вильгельмчик несомненно опозорит нас, если его несколько не вразумить. При его выдающемся таланте делать промахи тут можно было многого ожидать, да и теперь все еще впереди. Мы можем уберечь его, конечно, только от самых грубых промахов, но его венский адрес и его дружба с федералистами, то есть с Грюном (!!) - уже достаточно грубый промах. Я могу поэтому сделать ему лишь два главных указания: 1) относиться к событиям и результатам 1866 г. не просто негативно, то есть реакционно, а критически (что будет для него, конечно, трудным), и 2) нападать на врагов Бисмарка так же сильно, как на него самого, ибо и они тоже ничего не стоят. Ты видишь, в какую скверную историю он попал с Грюном и К°. Вот был бы настоящий триумф для Бисмарка, если бы мы или наши сторонники заключили союз с этим сбродом! Остается лишь ждать, что же будет дальше.

Клеркенуэллская глупость была явно делом нескольких ограниченных фанатиков; беда всех заговоров в том, что они ведут к подобным глупостям, ибо «должно же что-то делаться, надо же что-то предпринимать». Особенно в Америке было немало болтовни о взрывах и поджогах, и вот являются какие-то ослы и совершают подобные нелепости. Притом эти людоеды в большинстве своем величайшие трусы, как г-н Аллин, который, по-видимому, успел сделаться свидетелем обвинения. Кроме того, что за идея освободить Ирландию путем поджога портновской лавки в Лондоне!

Читал ли ты угрожающие заявления русских («Русский инвалид»), что союз между Францией и Австрией сделает европейский мир невозможным, ибо будет препятствовать разрешению германского, итальянского и восточного вопросов? Очень мило. Бисмарк и Горчаков, по-видимому, хотят теперь перейти в наступление.

Твой приятель Липпе принесен в жертву теням лишенных владений государей - его отставка была платой за то, что национал-либералы отказались от оппозиции против ассигнования двадцати пяти миллионов, предназначенных Вельфу и нассауцу ( Георгу V и Адольфу, герцогу Нассаускому).

Наилучший привет дамам.

Твой Ф. Э.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
15:34 04.04.2015
МАРКС - КАРЛУ КЛИНГСУ В ЗОЛИНГЕН [Черновик]

Лондон, 4 октября 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Дорогой друг!

Я был очень рад снова получить весть от рейнских рабочих в Вашем письме от 28 сентября.

Б. Беккер или М. Гесс? Я знаю обоих; оба - давнишние участники движения. Оба - честные люди. Ни один из них не способен руководить сколько-нибудь значительным движением. Беккер в сущности - слабый человек, а Гесс - путаная голова. Поэтому сделать между ними выбор трудно. К тому же я полагаю, что довольно безразлично, кого из двух вы выберете, ибо в решающий момент найдутся и нужные люди.

Ко мне обращаются с вопросом, например из Берлина, не соглашусь ли я взять на себя пост президента ( Всеобщего германского рабочего союза). Я ответил, что это невозможно, так как я до сих пор лишен права жительства в Пруссии ( Далее в черновике зачеркнуто: «Кроме того, если бы во главе стал я, то правительство немедленно бы все это запретило»).

Но было бы, пожалуй, хорошей партийной демонстрацией как против прусского правительства, так и против буржуазии, если бы рабочий съезд избрал меня, после чего я в открытом письме объяснил бы, почему я не могу принять это избрание. Подобный шаг был бы особенно важен по следующей причине. 28 сентября здесь, в Лондоне, состоялось большое публичное рабочее собрание, на котором встретились английские, немецкие, французские и итальянские рабочие. Парижские рабочие, кроме того, прислали свою делегацию, во главе которой стоял Толен - рабочий, выдвинутый кандидатом от рабочего класса Парижа на последних выборах в Законодательный корпус.

На этом собрании для представительства интересов рабочих был избран Комитет - международный Комитет, непосредственно связанный с парижскими рабочими и имеющий в своем составе вожаков лондонских рабочих. Я был избран как представитель немецких рабочих (а вместе со мной мой старый друг, портной Эккариус). Если бы, следовательно, я был избран немецким съездом, то, хотя я и вынужден был бы в настоящее время отклонить это избрание, - оно рассматривалось бы Комитетом, а тем самым лондонскими и парижскими рабочими, как демонстрация со стороны немецких рабочих.

В будущем году Комитет созывает международный рабочий конгресс в Брюсселе. К сожалению, я не смогу в нем лично участвовать, так как мне до сих пор запрещен въезд в это образцовое государство - Бельгию, равно как и во Францию и в Германию.

Экземпляры «Манифеста» я пришлю Вам, как только представится надежный случай.

Это письмо Вы получите через одного из моих барменских друзей.

Весь последний год я болел (мучили карбункулы и фурункулы). Если бы не это, то мое сочинение по политической экономии, «Капитал», было бы уже напечатано. Надеюсь теперь, через несколько месяцев, закончить его, наконец, и нанести буржуазии в области теории такой удар, от которого она никогда не оправится.

Будьте здоровы и не сомневайтесь, что рабочий класс всегда найдет во мне верного, передового борца.

Ваш К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - СОФЬЕ ГАЦФЕЛЬДТ В БЕРЛИН [Черновик]

Лондон, 16 октября 1864 г.

Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Дорогая графиня!

В течение последних недель я был настолько серьезно болен, что меня уложили в постель, и поэтому пришлось, к сожалению, отложить до сегодняшнего дня ответ на Ваше столь дружеское письмо от 1 октября.

Поверьте, что я все еще не могу смириться со смертью Лассаля как с fait accompli (совершившимся фактом)! Таким полным жизненных и духовных сил, энергии, планов, совершенно молодым стоит он перед моими глазами, и вот теперь он вдруг безмолвный, бездыханный - я не в состоянии осмыслить этот переход, и случившееся давит меня, как мрачный кошмарный сон.

Вы совершенно правы, полагая, что никто не мог больше меня оценить то большое и значительное, что было в Лассале. Он сам прекрасно знал это, о чем свидетельствуют его письма ко мне. Пока не оборвалась наша переписка, я постоянно высказывал ему, с одной стороны, свое самое горячее признание его достоинств, а с другой - всегда откровенно сообщал ему свои критические суждения относительно всего того, что представлялось мне порочным.

В одном из своих последних писем ко мне он высказал с присущим ему жаром то удовлетворение, которое ему это приносило. Но независимо от его творческих способностей, я испытывал к нему личную привязанность. Хуже всего то, что мы всегда это скрывали друг от друга, как будто рассчитывали жить вечно ... (конец письма оторван)
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - ГЕРМАНУ ЭНГЕЛЬСУ В БАРМЕН Манчестер, 2 ноября 1864 г.

Дорогой Герман!

Нирштейнское никуда не годится. Вино пришло сюда, но оно определенно испорчено: вкус его совсем не тот, какой был у вас, и мне придется поэтому в дальнейшем воздержаться от того, чтобы его выписывать.

Денежный кризис, по-моему, миновал. Повлиять могут еще только три обстоятельства: 1) Возможные крупные банкротства вследствие неблагоприятных известий из Индии. Но наиболее заинтересованные лица таковых не ожидают. Индия пережила свой кризис уже весной, когда учетная ставка составляла в Бомбее 32%.

2) Значительный ввоз хлопка в Ливерпуль, порядка 100000 кип за одну неделю, в результате чего возникла бы необходимость сразу произвести расчеты по многочисленным убыточным сделкам о поставках, а это повлекло бы за собой банкротства, Но и эта опасность, по-видимому, миновала. Ливерпульцы знают, как глубоко все они увязли в спекуляции, и потому очень терпимо относятся друг к другу. Тот, кто не может полностью выплатить разницу, составляющую его убыток, предлагает уплатить часть ее, и в большинстве случаев стороны приходят к соглашению. К тому же поступающие партии товара не очень велики, следовательно, вполне можно ожидать, что хлопок, доставляемый морским путем (400000 кип из Индии и Китая), наверняка будет прибывать постепенно и крупных потрясений не произойдет.

Для обоих этих пунктов благоприятным обстоятельством является решительное улучшение на денежном рынке и восстановление доверия.

3) Если в Америке Линкольн не будет переизбран. Но в его переизбрании можно быть уверенным, поскольку вообще в Америке можно быть в чем-нибудь уверенным. Мне кажется несомненным, что война будет продолжаться до полной победы над Югом, независимо от того, кто будет президентом, но если бы избранным оказался Мак-Клеллан, то в течение по крайней мере полугода царила бы неуверенность, пока не стало бы точно известно, какова его политика. Однако, судя по тому, как прошли выборы в отдельных штатах, об этом не может быть и речи.

Результатом всего этого, по-моему, будет следующее: американская война, очевидно, продлится до конца будущего года и закончится разбойничьими набегами банд южан, как это было в Неаполе два года тому назад422, причем наверняка будет сожжено много хлопка. Мы сможем, следовательно, рассчитывать лишь на прошлогодние источники хлопка. Подвоз из этих источников увеличивается медленно. А так как потребление вследствие высоких цен все более и более сокращалось, то запасы готовых товаров, в том числе и находящиеся в руках самих отдельных потребителей, сейчас крайне незначительны; но для удовлетворения потребления требуется очень значительное количество хлопчатобумажных товаров, и потому я полагаю, что увеличение спроса полностью компенсирует увеличение подвоза хлопка-сырца, и поэтому цены в дальнейшем не только не будут падать, а, наоборот, вплоть до будущего лета в общем должны здесь возрастать.

Во время денежного кризиса цена хлопка определялась не положением дел на хлопковом рынке, а общим состоянием денежного рынка. Я думаю, что с этим сейчас покончено и что цены будут снова, как обычно, определяться спросом и предложением; в таком случае, при нормальном состоянии рынка, при абсолютно недостаточных запасах и теперешних сравнительно низких ценах, можно ожидать, что дела пойдут хорошо и цены в общем будут возрастать.

Отдельные удары могут еще последовать, например из Индии или из Ливерпуля. Это может временно опять несколько понизить у нас цены, но вряд ли это будет длиться долго и окажет большое влияние. Во всяком случае, было бы ошибкой в расчете на это спекулировать на понижение. Но, с другой стороны, я точно также вполне уверен и в том, что всякая попытка быстро взвинтить цены немедленно потерпит неудачу как из-за здешних покупателей, так и из-за состояния денежного рынка. Это обнаружилось уже вчера. Цена хлопка поднялась на 3-31/2 пенса выше минимальной точки, пряжи - на 1 пенс, а в некоторых случаях на 11/2 пенса. Вчера фабриканты-прядильщики потребовали дальнейшей надбавки примерно в 1 пенс, и дела ... ( Конец письма отсутствует)
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ В СЕНТ-ЛУИС Манчестер, 24 ноября 1864 г.

Дорогой Вейдемейер!

Я был весьма обрадован тем, что ты дал, наконец, снова знать о себе. Мы в течение нескольких лет не имели твоего адреса, иначе ты значительно раньше получил бы весточку от меня. Мой адрес все еще - Эрмен и Энгельс; он останется без изменения еще некоторое время, а может быть и лет пять, если в Германии не начнутся события. Адрес Маркса - 1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill, London, но просто д-ру Марксу в Лондоне - тоже дойдет до него в крайнем случае.

Жирная маленькая свинья Блинд пытается здесь в Европе так же, как и по ту сторону океана, пролезть, где только возможно, - единственное развлечение, оставшееся у этого ничтожества. Он предается этому делу с усердием, которое заслуживает лучшего применения и большего успеха. Впрочем, с тех пор как Маркс так здорово отделал его в «Господине Фогте», он старается держаться от нас подальше.

Что касается кокетничанья Лассаля с Бисмарком, то отрицать этого нельзя. То, что цитирует Блинд, Лассаль действительно говорил в своей защитительной речи в Дюссельдорфе и даже позволил напечатать, так что тут уж ничего не поделаешь. Лассалю, при всех его выдающихся чертах, свойственно было еврейское почтение перед минутным успехом; в силу этого он не мог не испытывать почтения к Луи Бонапарту и не мог не высказывать так открыто бонапартистских принципов, как он это делал. Для тех, кто ближе его знал, это не представлялось единичным фактом. Ты можешь себе представить, что нам это было в такой же мере неприятно, в какой для поросенка Блинда это явилось настоящей находкой. Одного этого факта уже было достаточно, чтобы при жизни Лассаля мы не желали иметь ничего общего со всей его агитацией, но у нас были и другие причины. Впрочем, сейчас все это - уже дело прошлое, и должно выясниться, была ли его агитация только временной вспышкой или за ней стояло что-то реальное.

Ты, вероятно, слышал, что наш бедный Лупус умер здесь 9 мая этого года. Эта потеря имеет для партии совсем иное значение, чем смерть Лассаля. У нас уже не будет никогда другого такого непоколебимо твердого человека, который так хорошо умел подойти к массам и в труднейшие моменты всегда оказывался на нужном месте. Целый месяц он испытывал мучительнейшие головные боли; лечивший его немецкий врач не обратил на это внимания, и, в конце концов, от колоссального давления крови у него лопнул в мозгу кровеносный сосуд. Сознание постепенно угасало, и через 10 дней он умер.

Здесь в Европе сейчас скучные времена. Подавление польского восстания было последним значительным событием; за свое содействие в этом деле Бисмарк получил от царя (Александра II) разрешение отнять у датчан Шлезвиг-Гольштейн. Пройдет много времени, прежде чем Польша снова сможет подняться, - даже с помощью извне, - а, между тем, Польша нам совершенно необходима. Виной этому является подлость немецких либеральных филистеров; если бы эти скоты в прусской палате обнаружили больше понимания и мужества, то все могло бы пойти хорошо - Австрия готова была в любой момент выступить в защиту Польши, помешала этому только позиция Пруссии и измена г-на Бонапарта, который, разумеется, только при том условии намеревался сдержать обещания, данные полякам, если бы он мог действовать наверняка, то есть если бы его поддержали Пруссия и Австрия.

Зато происходящая у вас война является одним из грандиознейших событий, которые можно пережить. Несмотря на множество глупостей, совершаемых армиями северян (и у южан их немало), все же волна наступления медленно, но верно катится вперед, и в течение 1865 г., несомненно, должен наступить момент, когда организованное сопротивление Юга сразу сломится, и война примет форму бандитизма, как это было в карлистской войне в Испании и недавно в Неаполе. Такой с обеих сторон народной войны не было еще с тех пор, как существуют крупные государства; исход ее, несомненно, определит будущее всей Америки на сотни лет вперед. Как только будет взорвано рабство - эти величайшие цепи, сковывающие политическое и социальное развитие Соединенных Штатов, - в стране наступит такой подъем, который в кратчайший срок обеспечит ей совершенно иное место в мировой истории, и армия и флот, которые им создала война, быстро найдут тогда себе применение.

Вполне понятно, почему Северу лишь с трудом удалось создать себе армию и генералитет. Олигархия Юга заранее подчинила своему руководству немногочисленные военные силы страны, она поставляла офицеров и к тому же завладела арсеналами. У Севера не оказалось никаких воинских кадров, кроме милиции, между тем как Юг обучал свои кадры в течение ряда лет. Юг с самого начала располагал для формирования легкой кавалерии населением, привыкшим к верховой езде, между тем как Север в этом отношении отставал. Север усвоил себе введенный Югом метод раздачи постов сторонникам определенной партии; Юг в обстановке революции и при военной диктатуре мог с этим не считаться. Отсюда все промахи. Я не отрицаю, что Ли - лучше всех тех генералов, которыми располагал Север, и что его последние операции вокруг укрепленного ричмондского лагеря представляют собой образцы высокого мастерства, которые многому могли бы научить прославленного принца Фридриха-Карла Прусского. Но решительные атаки Гранта и Шермана в конце концов сделали бесполезной всю эту стратегию. Ясно, что Грант приносит в жертву огромное количество людей, - но может ли он поступать иначе? Я не имею никакого представления о степени дисциплинированности вашей армии, о ее стойкости в бою, о ее способности и готовности выносить тяготы войны и особенно о ее моральном состоянии, то есть о том, чего можно от нее требовать, не рискуя ее деморализовать. Все это нужно знать, прежде чем позволить себе вынести суждение, находясь по другую сторону океана, не располагая достаточными сведениями и не имея сколько-нибудь порядочных карт. Но мне кажется несомненным одно, что армия, которой сейчас командует Шерман, - самая лучшая из ваших армий и настолько же превосходит армию Худа, насколько армия Ли превосходит армию Гранта.

Ваш военный устав и тактика подразделений заимствованы, как я слышал, целиком у французов, - следовательно, основным порядком построения является, по-видимому, колонна с дистанциями между взводами. Какая у вас теперь полевая артиллерия? Если ты можешь сообщить мне данные по этим вопросам, то очень -меня обяжешь.

Что сталось с великим Аннеке? После того как он чуть не проиграл битву при Питтсбург- Ландинге из-за того, что не получил всего, что ему полагалось согласно прусскому военному уставу, я потерял его из виду. Из немцев, которые участвовали во всей кампании, лучше всех, по-видимому, держался Виллих; Зигель же, наоборот, неоспоримо доказал свою заурядность. А Шурц, храбрый Шурц, который под градом пуль страдал медвежьей болезнью, каких врагов уничтожает он теперь?

Кстати. Прусские пушки, которые разгромили Дюппель и Зондербург на расстоянии 6500 шагов, это наши старые длинные бронзовые 24-фунтовые нарезные орудия, заряжающиеся с казенной части, причем вес их снаряда составляет 54 фунта, а вес порохового заряда - 4 фунта! Я сам их видел.

Сердечный привет твоей жене.

Твой Ф. Энгельс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - СОФЬЕ ГАЦФЕЛЬДТ В БЕРЛИН [Лондон], суббота, 26 ноября 1864 г.

Дорогая графиня!

Пишу лишь несколько строк (сейчас как раз еще есть время до закрытия почты), чтобы уведомить Вас о том, что мне весьма удачно представилась возможность тотчас же уличить Блинда и дать ему заслуженного пинка за его нападки на нашего Лассаля.

В понедельник я пошлю Вам свою отповедь, которая написана в форме небольшого письма в штутгартский «Beobachter», Из нее Вы узнаете об обстоятельствах дела.

Преданный Вам К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - СОФЬЕ ГАЦФЕЛЬДТ В БЕРЛИН Лондон, 28 ноября 1864 г.

Дорогая графиня!

Из прилагаемого Вы увидите, в силу каких случайностей мне представилась возможность возобновить мои споры с эксстудиозусом Блиндом и заодно дать ему пинка от имени Лассаля.

Вы должны побудить находящиеся в Вашем распоряжении газеты напечатать это, но не ранее как через два дня после получения письма, чтобы не дать швабскому Майеру, то есть редактору «Beobachter» в Штутгарте, никакого предлога для отказа поместить заметку.

Преданный Вам К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ В СЕНТ-ЛУИС Лондон, 29 ноября 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill, N. W.

Дорогой Вейви!

Все мы были чрезвычайно рады снова получить весточку от тебя и твоей семьи. Моя жена утверждает, что она последняя писала твоей жене и потому ждала от нее ответа.

Одновременно с письмом я посылаю тебе по почте четыре экземпляра печатного «Манифеста», составленного мной. Недавно созданный международный рабочий Комитет, от имени которого выпускается этот «Манифест», не лишен значения. Его английские члены являются по большей части вожаками здешних тред-юнионов, то есть настоящими рабочими королями Лондона; это те самые люди, которые устроили грандиозную встречу Гарибальди и посредством колоссального митинга в Сент-Джемс-холле (под председательством Брайта) помешали Пальмерстону начать воину против Соединенных Штатов, что он собирался сделать. Французские члены Комитета - незначительные фигуры, но они являются непосредственными представителями ведущих «рабочих» в Париже. Существует также связь с итальянскими обществами, съезд которых состоялся недавно в Неаполе. Хотя я в течение ряда лет систематически уклонялся от какого-либо участия во всевозможных «организациях» и т. д., тем не менее на этот раз я принял предложение, так как в данном случае имеется в виду такое дело, в котором можно действовать со значительным успехом.

В течение 14 месяцев я почти непрерывно и нередко с опасностью для жизни болел карбункулами. Теперь как будто выздоровел.

О том, что мы потеряли нашего Лупуса, Энгельс, вероятно, писал тебе.

По странному совпадению я получил в прошлую пятницу письмо из Берлина, где старуха Гацфельдт просит меня защитить Лассаля от нападок Блинда в его «Республиканском протесте», а на следующий день - твое письмо к Энгельсу, в котором приводится сильно измененное американское издание этой пачкотни. Благодаря третьей случайности одновременно с этим мне прислали два номера швабского «Beohachter» (выходит в Штутгарте), которого я до сих пор ни разу не видел. В первом номере редактор насмехается над присланным Блиндом ему и другим южнонемецким редакторам в переводе с английского языка «г-на Блинда» письмом г-на Блинда американской нации; в этом письме Блинд, согласно «почти официальному требованию» - как он выражается, - изъявляет безмерное одобрение избранию Линкольна и т. п. В том же номере редактор говорит, что из моей книги против Фогта*** видно, до чего доводит Блинда тщеславие и т. д. На это Блинд через свое подставное лицо, дра Броннера из Брадфорда, послал прилагаемый ответ, в котором он 1) рассказывает об огромном влиянии, каким он пользуется в Америке, и 2) имеет наглость утверждать, что с фогтовским делом «покончено».

Это дало мне возможность (использовав и перепечатав те места твоего письма, которые относятся к Блинду) составить против этого шута то заявление, о котором просила старуха Гацфельдт, не солидаризируясь с неприемлемыми для меня сторонами лассалевской агитации. Напиши поскорее.

Твой К. Маркс

Совершенно необходимо, чтобы ты написал мне для использования в печати несколько строк о влиянии, которым пользуется г-н Блинд в Америке.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЛЮДВИГУ КУГЕЛЬМАНУ В ГАННОВЕР Лондон, 29 ноября 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill, N. W.

Уважаемый друг!

Вы получите с сегодняшней почтой 6 экземпляров составленного мной «Учредительного Манифеста Международного Товарищества Рабочих». Не откажите в любезности передать один экземпляр г-же Маркхейм (из Фульды) вместе с моим сердечным приветом. Передайте также один экземпляр г-ну Микелю.

Товарищество - или, вернее, его Комитет - имеет важное значение, потому что в него входят вожаки лондонских тред-юнионов, те самые люди, которые подготовили такой грандиозный прием Гарибальди и посредством колоссального митинга в Сент-Джемс-холле расстроили пальмерстоновский план войны с Соединенными Штатами. С Комитетом связаны также и вожаки парижских рабочих.

Последние годы я очень часто болел (например, в течение последних 14 месяцев опять страдал карбункулами). Мои домашние обстоятельства улучшились благодаря наследству, полученному после смерти матери.

Думаю, что в будущем году будет готово, наконец, к печати мое сочинение о капитале (60 печатных листов).

Причины, по которым я при жизни Лассаля не связывался с его движением, Вы, конечно, поймете и без моих подробных разъяснений. Но это нисколько не мешает мне - тем более, что об этом просят близко стоявшие к нему люди, - защищать его после смерти от таких негодяев, как крикун К. Блинд.

Я боюсь, что в начале лета или в середине весны будущего года вспыхнет итало-австрофранцузская война. Это отразится очень вредно на внутреннем, значительно усиливающемся движении во Франции и в Англии.

Надеюсь скоро получить от Вас известия.

Преданный Вам К.Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЛИОНУ ФИЛИПСУ В ЗАЛТБОММЕЛ Лондон, 29 ноября 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Дорогой дядя!

Надеюсь, что ты в полном здравии, несмотря на отвратительную погоду. Здесь все благополучно. Только у меня, к великому испугу всей семьи, в начале этого месяца снова был под левым соском весьма злокачественный карбункул, который промучил меня 2-3 недели. В остальном все идет хорошо.

Торговый кризис, о приближении которого я оповестил тебя задолго до его начала, здесь уже давно утратил свою остроту, хотя последствия его в собственно промышленных районах все еще очень значительны. Зато весной или в начале лета предстоит, на мой взгляд, политический кризис. Бонапарт снова дошел до того, что должен опять воевать, чтобы добиться займа. Венецианскую историю держат наготове (я знаком с некоторыми агентами там) в качестве завязки на случай нужды44. Возможно, что Бонапарт опять найдет какой-нибудь выход и тогда сохранит мир (ибо он не настоящий Наполеон), но это не очень вероятно.

Прилагаемый печатный «Манифест» написан мной. Дело было вот как. В сентябре парижские рабочие послали к лондонским рабочим депутацию в связи с демонстрацией в защиту Польши. По этому случаю был создан международный рабочий Комитет. Дело это отнюдь немаловажное, так как 1) в Лондоне во главе стоят те же люди, которые устроили Гарибальди грандиозный прием и колоссальным митингом, при участии Брайта. в Сент-Джемс-холле предотвратили войну с Соединенными Штатами. Одним словом, это настоящие рабочие вожаки Лондона, за одним или двумя исключениями, все сами - рабочие. 2) Со стороны парижан во главе стоят г-н Толен (тоже сам рабочий) и К°, то есть те же люди, которым только интрига Гарнье-Пажеса, Карно и др. помешала на последних выборах в Париже войти в Законодательный корпус в качестве представителей парижских рабочих, и 3) со стороны итальянцев вошли представители 40-50 итальянских рабочих обществ; несколько недель тому назад они провели в Неаполе свой общий съезд, который даже газета «Times» сочла достаточно важным, чтобы посвятить ему дюжину-другую строк.

Не в «Манифесте», а во введении к «Уставу» я должен был, из учтивости к французам и итальянцам, которым всегда нужны пышные фразы, вставить несколько бесполезных выражений.

Из Америки я несколько дней тому назад получил письмо от своего друга Вейдемейера, полковника части, которая стоит в Сент-Луисе (Миссури). Он, между прочим, пишет дословно: «К сожалению, мы задерживаемся здесь, в Сент-Луисе, так как из-за обилия «консервативных» элементов тут постоянно нужна военная сила, чтобы не допустить мятежа и возможного освобождения многочисленных пленных южан... Весь поход в Виргинию - ошибка, стоившая нам гекатомбы людей. И тем не менее, Юг не сможет еще долго продержаться: он послал в дело всех своих бойцов до последнего, и новой армии у него уже нет. Нынешнее вторжение в Миссури, как и нападение на Теннесси, носит лишь характер рейда, разбойничьего набега: об отвоевании на длительный срок потерянных районов и думать нечего».

Если принять во внимание, дорогой дядя, что 31/2 года назад, при избрании Линкольна, речь шла только о том, чтобы не делать рабовладельцам никаких новых уступок, тогда как теперь отмена рабства является признанной и отчасти уже осуществленной целью, то надо признать, что никогда еще такой гигантский переворот не совершался столь быстро. Он окажет самое благодетельное влияние на весь мир.

Наш соплеменник Бенджамин Дизраэли на этой неделе снова изрядно осрамился, выступив на публичном собрании в качестве предостерегающего ангела-хранителя Высокой церкви и церковных налогов, а также борца против критики в религиозных вопросах. Он представляет собой лучшее доказательство того, что крупный талант без убеждений создает негодяев, пусть даже «достопочтенных» негодяев с галунами.

Немецкие ослы, во главе с бывшим попом Кинкелем, снова основательно осрамились здесь с делом Мюллера.

Вся семья шлет горячий привет тебе, а я шлю - Йетхен, Д-ру, Фрицу и К°.

Преданный тебе племянник К. М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
22:19 04.04.2015
МАРКС - СОФЬЕ ГАЦФЕЛЬДТ В БЕРЛИН [Черновик]

Лондон, 22 декабря 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Дорогая графиня!

Несколько дней тому назад один гамбургский друг прислал мне «Nordstern» с моим - искаженным опечатками - заявлением против Блинда.

Я сделал это заявление но Вашему желанию, причем мне нелегко было составить его, так как я не был согласен с политической тактикой Лассаля. Но бессовестный выпад Блинда против покойного в выходящей в Сент-Луисе «Westliche Post» положил конец всем моим колебаниям. В какие газеты Вы пошлете мое заявление - мне было совершенно неизвестно.

Меньше всего я думал о «Nordstern». Но г-н Брун ухватился за это, чтобы сделать «неприличный жест» против меня и в комментарии к заявлению намекнуть публике, что я искал доступа в его заведение с черного хода и только благодаря совершенно особой протекции третьей стороны всемилостивейше его получил. Я не сомневаюсь, что его сообщник в Америке ( Блинд) использует это. Не хочет ли г-н Брун насильно заставить меня публично разоблачить его напыщенное ничтожество?

Если Брун, Бернхард Беккер и tutti quanti (им подобные) будут бороться против меня и моих стремлений каким-либо способом, который я сочту вредным для самого рабочего движения, то над головами этих господ разразится такая буря, какой они не ожидают. Мотивы старой личной дружбы и партийные соображения, которые связывали мне руки по отношению к Лассалю, совершенно отпадают в отношении этих dii minorum gentium ( буквально: младших богов; в переносном смысле - второразрядных величин). Я заявляю это раз навсегда, чтобы меня впоследствии не обвиняли ни в двуличии, ни в беспощадности.

Я прошу, чтобы «Восемнадцатое брюмера» ни при каких обстоятельствах не печаталось, и если в этом направлении уже сделаны какие-либо шаги, то нужно их приостановить.

Я не решаюсь высказать Вам какое-либо новогоднее пожелание, так как знаю, что Вам, дорогая графиня, прошлый год оставил только воспоминания.

Преданный Вам K. M.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - КАРЛУ ЗИБЕЛЮ В ЭЛЬБЕРФЕЛЬД Лондон, 22 декабря 1864 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Дорогой Зибель!

С Новым годом!

Ты, вероятно, уже читал, что Энгельс и я обещали сотрудничать в берлинском «Sozial- Demokrat». Между нами говоря, или газете придется отказаться от апофеоза Лассаля, или мы откажемся от нее. Но бедным малым приходится трудно.

Ты, вероятно, получил посланные тебе экземпляры «Манифеста» («Учредительный Манифест Международного Товарищества Рабочих») и догадался, что написал его я. В интересах здешнего движения нам важно получить от немецких рабочих обществ сообщение о присоединении их к здешнему Центральному комитету (из Италии и Франции получен уже ряд таких сообщений). Между тем, Либкнехт пишет мне, что союз берлинских печатников присоединится, но что присоединение Всеобщего германского рабочего союза является крайне сомнительным вследствие интриг г-на Бернхарда Беккера, значение которого «открыл» Лассаль (между нами, это, может быть, единственное открытие, сделанное Лассалем).

Сегодня я написал старухе Гацфельдт своего рода угрожающее письмо, конечно, sub rosa (в мягком тоне).

Было бы, по-моему, весьма желательно, если бы ты мог съездить на короткое время в Золинген и разъяснить от моего имени ножевщику Клингсу, насколько важно, чтобы Германский рабочий союз на своем съезде в Дюссельдорфе 27 декабря с. г. принял резолюцию о присоединении к Международному Товариществу. Ты можешь мимоходом намекнуть, что такие ничтожества, как Б. Беккер и пр., интересуются, конечно, не делом, a «infiniment petit» ( «бесконечно малым»), то есть своей собственной персоной. Но этот намек нужно сделать дипломатически, не впутывая меня.

Ты понимаешь, что присоединение Всеобщего германского рабочего союза требуется лишь для начала, против наших здешних противников. Впоследствии всю организацию этого Союза, как в самой основе своей ложную, придется взорвать.

Если ты не черкнешь мне, наконец, пару строк, я буду думать, что ты совсем изменил мне, и предам тебя анафеме.

Твой К. М.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ГЕРМАНУ ЮНГУ В ЛОНДОН Манчестер435, [около 8 января 1865 г.] 58, Dover Street, Oxford Street Дорогой Юнг!

Я был несколько поражен, прочитав в номерах «Bee-Hive» и «Miner» за эту неделю, что на последнем заседании нашего Комитета «единогласно было принято решение пригласить на вечер, устраиваемый 16 января, гг. Бизли, Гроссмита, Билса и Харрисона».

Я уже не говорю о путанице: ведь на заседании в последний вторник подобной резолюции не принималось.

Но я возражаю против безусловно ложного сообщения о том, что был приглашен г-н Гроссмит.

Этот Гроссмит, хотя он редко посещает или совсем не посещает наши заседания, фигурирует под всеми нашими обращениями как член Комитета.

Как же мог наш Комитет пригласить члена нашего Комитета на вечер, устраиваемый нашим Комитетом? Может быть, это своего рода премия за регулярное отсутствие на наших еженедельных заседаниях?

Так как я не смогу вернуться в Лондон до конца следующей недели, то Вы очень обяжете меня, запросив на следующем заседании во вторник, кто является автором отчета в «Bee-Hive» и в «Miner»? кто уполномочил этого автора делать наш Комитет «бессознательным» орудием превознесения г-на Гроссмита?

Вы, конечно, сразу поймете, насколько важно пресечь в корне всякую попытку превратить наш Комитет в орудие для удовлетворения мелочного честолюбия или в орудие всякого рода интриг.

Если Вы сделаете соответствующий запрос, то очень обяжете меня, сообщив мне по вышеуказанному адресу, какой Вам был дан на него ответ.

Привет и братство.

К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - РУДОЛЬФУ ЭНГЕЛЬСУ В БАРМЕН [Манчестер], 10 января 1865 г.

Дорогой Рудольф!

Мое мнение об американской войне таково: силы южан постепенно истощаются, и они не могут пополнять своих армий. Северяне же не использовали еще и половины своих ресурсов.

Юг вынужден ограничиваться обороной, и притом в такой степени, что времена контрнаступлений, подобные тем, какие предпринимал Лонгстрит в долине Шенандоа, теперь уже прошли. Худ попытался еще провести такую операцию, но этим сразу же обнаружил свое бессилие и решил судьбу всего похода. Север повсюду превосходит своих южных противников и, кроме того, располагает еще 40-тысячной армией Шермана, которая имеет возможность передвигаться куда ей угодно, повсюду сокрушая силы, связи, ресурсы и запасы Юга на его собственной территории. Чарлстон должен будет пасть самое большее - через 4-6 недель после того, как Шерман окружит его с суши. У Юга осталась только одна армия - та, которая находится в Ричмонде. В этом году ей наверняка будет нанесено решительное поражение, и тем самым будет положен конец защите Юга армиями. Затем может начаться партизанская война, бандитизм и т. п., и дело протянется, вероятно, до следующего года.

Если Юг вооружит своих негров, - это будет тем лучше для Севера, но южане поостерегутся это сделать. Разве что в самый последний момент. Ведь негры не настолько глупы, чтобы давать себя убивать ради той самой плетки, которой их же секут.

Разумеется, будут еще моменты, когда положение Юга снова будет немного лучше, чем сейчас, но так бывало нередко, и этим меня с толку не собьешь. В эти моменты надо продавать.

Что мы получим хлопок из Америки - в это я не верю, а вот что цены у нас будут пока и дальше падать - в это я верю. Хлопок в настоящее время является до такой степени предметом спекуляции, что каждое изменение общественного мнения сказывается на его ценах.

Кроме того, в Ливерпуле уже лежит 500000 кип, и публика здесь склонна постоянно впадать в крайности и кричать: Юг погиб, через две недели он сдастся и т. д. При таких условиях ни о каком повышении цен думать не приходится. Мы будем руководствоваться теми известиями, которые будут поступать, но при этом не будем забывать также и того, что запасы хлопка в Ливерпуле вдвое больше, чем в прошлом году. Кроме того, я думаю, что в конце 1865 г. цены будут ниже, чем нынешние, потому что следует ожидать поступления в Англию еще большего количества хлопка из всех стран.

Твой Фридрих
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЖЕННИ МАРКС (ДОЧЕРИ)

В ЛОНДОН Манчестер, 11 января 1865 г.

58, Dover Street Мое милое дитя!

Я собирался выехать из Манчестера завтра, но вряд ли смогу сделать это раньше воскресенья (15 января). Эрнест Джонс, с которым мне необходимо поговорить, очень занят делами в соседних городах и пригласил меня (и Энгельса) к себе в ближайшую пятницу вечером, когда он вернется домой. Я с ним еще не виделся и раньше повидаться не смогу, Это - одна из причин отсрочки. Есть и другие причины, но во всяком случае позже воскресенья я здесь не останусь.

Немецкий перевод «Манифеста к рабочему классу» перепечатан в «Mainzer Journal», а «Обращение к Линкольну» - в «Berliner Reform» и в лондонском «Hermann». Этой честью мы, по-видимому, обязаны опасениям г-на Юха, что его конкурент Бендер может монополизировать «нашу протекцию».

Погода здесь была отвратительной. Сегодня, как выражается Мюллер, «солнце сияет», но его лучи играют на льдинках, покрывающих грязные улицы. Даже солнечным лучам здесь всегда приходится освещать что-нибудь неприятное.

Никого из Борхардтов я еще не видел, а из Гумпертов - мог только несколько минут побеседовать вчера вечером с доктором.

Прибыв сюда, я не застал Фредерика. Вместо него я нашел письмо с уведомлением, что он вернется с охоты на лисиц к шести часам. Впрочем, он заранее принял все необходимые меры к тому, чтобы приготовить мне «entree joyeuse» (при твоих обширных исторических познаниях тебе не придется гадать, что означает «entree joyeuse») ( «торжественное вступление государя в свои владения»). Является ли его переезд переменой к лучшему - вопрос спорный. Во всяком случае, хозяева не такие наглые.

Кстати. В последнее время сильно обогатилась «скандальная хроника» в кругу Фрейлиграта, поскольку этот круг связан с Генеральным швейцарским банком. В Женеве появился памфлет, в котором разоблачалась скандальная бесхозяйственность Фази438, «естественного повелителя» Фрейлиграта. Фази вынужден был отказаться от поста главного директора банка, и, «чтобы спасти то, что еще можно было спасти» (буквально так), на его место назначен еврей Рейнах, а в помощники ему даны один француз и - Карл Фогт. Последний самым подлым образом предает и шельмует Фази и публично выступает против своего бывшего кумира, человека, «креатурой» которого он в действительности является.

Вы, вероятно, уже знаете, что первый «абонементный номер» «Social-Demokrat» был конфискован берлинской полицией. В сущности говоря, это - благоприятный инцидент. Эти субъекты весьма нуждаются в таком небольшом политическом «мученичестве».

Надеюсь, дома все благополучно. Кошка из дома - мышкам раздолье. Передай мои поклоны Ма, «Success», «Mine Own» и «Prophet» ( Женни Маркс, Лауре, Элеоноре и Елене Демут). А тебя, мой дорогой Аарон, я видел прошлой ночью во сне. Мне снилось, что ты в своем спортивном костюме выделываешь самые удивительные прыжки, почти летая по воздуху, после того как великолепно выполнила давенпортовский трюк. Такой успех моего старого знакомого преисполнил меня чувством гордости и приятно щекотал мое самолюбие, и я живо вспомнил о не слишком грациозном танце, исполненном тобой в давние времена перед золотым тельцом, в пустыне.

Покажи Ма прилагаемое письмо. Она, верно, вспомнит Бохум-Дольфса из Парижа. Он теперь счастливый отец десяти детей, с которыми «бродяжничает» по белу свету.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ИОГАННУ БАПТИСТУ ШВЕЙЦЕРУ В БЕРЛИН [Черновик]

Лондон, 16 января 1865 г.

Милостивый государь!

Ваш «Social-Demokrat», несмотря на свое непродолжительное существование, уже второй раз помещает нападки на Международное Товарищество. Я жду лишь «третьего» выпада, чтобы вместе с моими друзьями заявить публично, что я порываю всякую связь с Вашей газетой. В связи с таким заявлением мне пришлось бы коснуться некоторых вещей, о которых я из партийных соображений до сих пор умалчивал, и подвергнуть их такой «критике», которая отнюдь не пришлась бы по вкусу некоторым господам. Первые нападки на Международное Товарищество заключались в одном нелепом месте «Обращения» Б. Беккера. Я не возлагал на Вас ответственность за них именно потому, что это было «Обращение», а Вы, к несчастью, состоите в официальных отношениях с Всеобщим рабочим союзом (который надо строго отличать от рабочего класса).

Иначе обстоит дело с нахальной и лживой сплетней г-на Мозеса Гесса, которую Вы ни в коем случае не должны были бы помещать, если бы хоть сколько-нибудь считались со мной и моими друзьями, и которую Вы могли опубликовать только с целью бросить мне вызов.

Что касается самого творения Мозеса, то после получения некоторых сведений из Парижа я намерен высказаться о нем публично. Что же касается того, что Вы поместили эту гнусную статью, то прошу Вас сообщить мне, должен ли я рассматривать это как объявление войны со стороны «Social-Demokrat»?

Ваш покорнейший слуга К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ИОГАННУ БАПТИСТУ ШВЕЙЦЕРУ В БЕРЛИН [Лондон, 13 февраля 1865 г.] ...

поскольку благодаря корреспонденции М. Гесса в полученном сегодня № 21, наше заявление отчасти устарело, оставим пока все это дело. Правда, в нашем заявлении был еще и другой пункт - похвала парижскому пролетариату за его антибонапартистскую позицию и совет немецким рабочим следовать этому примеру. Это для нас было важнее, чем выступление против Гесса. Но мы подробно изложим в другом место наш взгляд на отношение рабочих к прусскому правительству.

В Вашем письме от 4 февраля говорится, что я сам предостерегал Либкнехта не зарываться, чтобы его не прогнали к чертям. Совершенно верно. Но я тут же писал ему, что можно говорить все, если найти подходящую форму. Даже и та форма полемики против правительства, которая «приемлема» под берлинским меридианом, во всяком случае сильно отличается от кокетничания или даже от кажущегося компромисса с правительством! Я писал Вам лично, что «Social-Demokrat» должен избегать даже и тени такого компромисса.

Судя по Вашей газете, министерство, желая выиграть время, занимает двусмысленную позицию по вопросу об отмене законов против коалиций. Между тем в телеграмме «Times» сообщается, что оно высказалось одобрительно по поводу предполагаемой государственной помощи кооперативным обществам. Меня нисколько не удивило бы, если бы оказалось, что на этот раз «Times» в виде исключения поместил правильные сведения?

Коалиции и вырастающие из них профессиональные союзы имеют чрезвычайно важное значение не только как средство организации рабочего класса для борьбы с буржуазией, - значение их в этом отношении подтверждается, между прочим, тем, что даже рабочие Соединенных Штатов, несмотря на избирательное право и на республику, не могут обойтись без союзов; но в Пруссии и вообще в Германии право коалиций, кроме того, означает брешь в господстве полиции и бюрократизма, оно кладет конец уложению о челяди и хозяйничанию дворянства в деревне; словом, это такая мера превращения «подданных» в полноправных граждан, на которую в сто раз скорее согласится прогрессистская партия, то есть любая буржуазная оппозиционная партия в Пруссии (если она не лишилась ума), чем прусское правительство и тем более правительство Бисмарка! Наоборот, королевско-прусская правительственная помощь кооперативным обществам - и всякий, кто знаком с прусскими условиями, знает наперед о ее неизбежно карликовых размерах - как экономическая мера равна нулю, в то же время эта помощь означает расширение системы опеки, подкуп части рабочего класса, оскопление движения. Подобно тому как буржуазная партия в Пруссии опозорила себя и дошла до нынешнего жалкого состояния именно благодаря тому, что всерьез поверила, будто вместе с «новой эрой» ей по милости принца-регента свалится с неба правительственная власть96, так и рабочая партия опозорит себя еще больше, если вообразит, что при эре Бисмарка или какой-либо другой прусской эре ей прямо в рот, по милости короля, будут падать золотые яблоки. Нет никакого сомнения, что разочарование в злосчастном заблуждении Лассаля относительно «социалистического» вмешательства прусского правительства непременно наступит. Логика вещей сделает свое. Но честь рабочей партии требует, чтобы она отказалась от таких иллюзий еще до того, как их призрачность будет обнаружена на опыте.

Рабочий класс либо революционен, либо он ничто.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
15:11 05.04.2015
МАРКС - ВИКТОРУ ЛЕ ЛЮБЕ В ЛОНДОНЕ Лондон, 15 февраля 1865 г.

Дорогой Любе!

Успех нашего Товарищества уже сам по себе требует от нас осмотрительности. По моему мнению, вхождение г-на Билса в наш Совет испортило бы все дело. Я считаю его честным и искренним человеком. В то же время он только буржуазный политик и не может быть ничем иным. Он слабохарактерен, посредствен и тщеславен. На ближайших парламентских выборах он хочет выставить свою кандидатуру от Мэрилебона. В силу одного этого факта следовало бы исключить возможность вхождения его в наш Комитет. Мы не можем превращаться в пьедестал для мелких парламентских амбиций.

Вы можете быть уверены, что если Билс будет допущен, то сердечный, искренний и откровенный тон, отличающий наши нынешние прения, исчезнет, уступит место пустословию.

Вслед за Билсом последует Тейлор - этот совершенно несносный и тщеславный человек.

В глазах света вступление Билса придаст нашему Товариществу совершенно иной характер: мы превратимся в одно из многочисленных обществ, которым он изволит покровительствовать. Куда втиснется он, туда последуют и другие выходцы из его класса, и наши до сих пор успешные усилия освободить английское рабочее движение от всякой опеки буржуазии или аристократов окажутся напрасными.

Я заранее знаю, что если Билс будет допущен, то ряд вопросов, главным образом социального характера, которые будут подняты, заставят его подать в отставку. Нам придется выпускать манифесты по аграрному вопросу и т. д., которых он не может подписать. Не лучше ли не принимать его, чем дать ему возможность впоследствии отречься от нас?

Я знаю, что после неловкости, совершенной г-ном Деллом, с этой кандидатурой будут некоторые трудности.

Я полагал бы, что если спокойно поговорить с главными английскими членами, можно было бы [уладить] весь вопрос до возвращения его в Комитет.

С братским приветом К. Маркс

Кстати. При всем своем восторженном отношении к Польше г-н Билс до настоящего времени ничего не сделал, кроме того, что под руководством герцога... он расстраивал все демонстрации в защиту Польши. Вчера он снова пытался прибегнуть к тому же фокусу, следуя тем же наущениям.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - ОТТО МЕЙСНЕРУ В ГАМБУРГ Манчестер, 22 февраля 1865 г.

Милостивый государь?

Ваше любезное письмо от 17-го этого месяца дошло до меня только сейчас, так как целых три дня почтовое сообщение через Остенде было прервано. Я очень благодарен Вам за немедленное согласие на издание и еще более - за быстрое печатание.

Я согласен на гонорар в 2 луидора за печатный лист и предоставляю Вам право установить тираж издания при том условии, однако, что Вы сообщите мне о нем в следующем письме; само собой разумеется, я могу согласиться на этот гонорар только для [первого издания].

Заметки в газетах будут немедленно обеспечены.

Кажущаяся задержка с [печатанием] рукописи, на которую Вы справедливо указываете, объясняется следующими обстоятельствами: я закончил рукопись в субботу вечером 11 февраля и поздно ночью написал сопроводительное письмо; письмо было сдано в понедельник 13 числа в 10 часов утра и в понедельник же вечером ушло с дуврским почтовым пароходом, то есть не позже, чем если бы я сдал его уже в субботу вечером. Благочестивые англичане не отправляют почтовых пароходов в воскресенье вечером, по крайней мере на Остенде.

С глубоким уважением Фр. Энгельс 12 экземпляров я рассчитываю получить здесь почтой 27-го или 28-го числа.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ВИЛЬГЕЛЬМУ ЛИБКНЕХТУ В ГАННОВЕР [Лондон, 23 февраля 1865 г.]

В нескольких кратких извлечениях, сделанных Эккариусом из моей речи в Обществе рабочих, имеются места, содержащие мысли, прямо противоположные тому, что я на самом деле сказал. Я об этом написал ему, предоставляя ему самому решить, исправить ли эти места в его следующей корреспонденции или нет, так как при нынешних обстоятельствах это не имеет большого значения.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ЛЮДВИГУ КУГЕЛЬМАНУ В ГАННОВЕР Лондон, 23 февраля 1865 г.

1, Modena Villas, Maitland Park, Haverstock Hill Уважаемый друг!

Вчера я получил Ваше очень интересное для меня письмо и теперь отвечу на него по отдельным пунктам.

Прежде всего я хочу вкратце изложить Вам мое отношение к Лассалю. Во время его агитации наши отношения были прерваны: 1) вследствие его назойливого самохвальства, которое в то же время сочеталось у него с бесстыднейшим плагиатом моих и иных сочинений, 2) потому, что я решительно осудил его политическую тактику, 3) потому, что здесь, в Лондоне, еще до начала его агитации я подробно разъяснил и «доказал» ему, что непосредственно социалистическое вмешательство «государства Пруссии» - это бессмыслица. В своих письмах ко мне (с 1848 по 1863 г.), как и при личных свиданиях со мной, он всегда объявлял себя сторонником представляемой мной партии. Но как только он убедился в Лондоне (в конце 1862 г.), что со мной ему не удастся вести свою игру, он решил выступить в качестве «рабочего диктатора» против меня и старой партии. Несмотря на все это, я признавал его агитационные заслуги, хотя к концу его короткой карьеры даже и эта агитация стала казаться мне все более и более двусмысленной. Его внезапная смерть, старая дружба, жалобные письма графини Гацфельдт, отвращение к трусливой наглости буржуазных газет по отношению к тому, кого они так боялись при жизни, - все это побудило меня выступить с кратким заявлением - не касавшимся, однако, содержания деятельности Лассаля, - против подлого Блинда (Гацфельдт послала это заявление в «Nordstern»). По тем же соображениям и в надежде, что удастся устранить элементы, которые казались мне опасными, я вместе с Энгельсом обещал сотрудничество в «Social-Demokrat» (там был напечатан перевод «Учредительного Манифеста», и по просьбе газеты я написал в связи со смертью Прудона статью о нем) и, после того как Швейцер представил нам удовлетворительную программу своей редакции, разрешил ему назвать нас в качестве сотрудников. Гарантией нам служило еще то обстоятельство, что В. Либкнехт был неофициальным членом редакции. Между тем скоро обнаружилось - доказательства этого попали в наши руки, - что на самом деле Лассаль изменил партии. Он заключил форменное соглашение с Бисмарком (не обеспечив себя при этом, конечно, никакими гарантиями). В конце сентября 1864 г. он должен был отправиться в Гамбург и там (совместно с сумасбродным Шраммом и прусским полицейским шпионом Марром) «принудить» Бисмарка к присоединению Шлезвиг-Гольштейна, то есть провозгласить это присоединение от имени «рабочих» и т. д., за что Бисмарк обещал всеобщее избирательное право и кое-какие социальные шарлатанства. Жаль, что Лассалю не пришлось разыграть этой комедии! Она представила бы его в таком смешном и глупом свете, что раз навсегда положила бы конец всяким попыткам подобного рода!

Лассаль попал на этот ложный путь потому, что он был «реальным политиком» на манер г-на Микеля, только большего масштаба и с более крупными целями. (Кстати сказать, уже давно в достаточной мере раскусив Микеля, я объяснял себе его поведение тем, что Национальный союз представляет для мелкого ганноверского адвоката прекрасную возможность быть услышанным в Германии за пределами своего маленького закоулка и, повысив, таким образом, «реальность» своей собственной персоны, добиться рикошетом признания в своем ганноверском отечестве и при этом разыгрывать под прусской охраной ганноверского Мирабо.) Подобно тому, как Микель и его теперешние друзья ухватились за провозглашенную прусским принцем-регентом «новую эру»,чтобы приковать себя и Национальный союз к колеснице «прусского верховенства», подобно тому как они вообще развивали свою «гражданскую гордость» под охраной Пруссии, точно так же и Лассаль хотел разыгрывать маркиза Позу пролетариата при укермаркском Филиппе II ( маркиз Поза и Филипп II - персонажи из драмы Шиллера «Дон Карлос». Под «укермаркским Филиппом II» подразумевается Вильгельм I) с Бисмарком в роли сводника между ним и прусской короной. Он лишь подражал господам из Национального союза. Но в то время, как те взывали к прусской «реакции» в интересах буржуазии, он пожимал руку Бисмарку во имя интересов пролетариата. Господа из Национального союза имели для этого больше оснований, чем Лассаль, поскольку буржуа привык рассматривать лишь непосредственно под его носом лежащие интересы как «реальность» и поскольку этот класс фактически везде шел на компромисс даже с феодализмом, в то время как рабочий класс по самой природе вещей должен быть честно «революционным».

экономических условий такого подвига, чтобы критически отнестись к самому себе! С другой стороны, вследствие подлой «реальной политики», в силу которой германская буржуазия терпела реакцию 1849-1859 гг. и оставалась простым зрителем одурачивания народа, германские рабочие были слишком «деморализованы», чтобы не приветствовать такого ярмарочного шарлатана-избавителя, который сулил одним прыжком перенести их в обетованную землю!

Итак, возвратимся к тому, о чем я начал говорить! Едва только «Social-Demokrat» был основан, как оказалось, что старуха Гацфельдт хочет, наконец, выполнить «завещание» Лассаля. Через Вагенера (из «Kreuz-Zeitung») она поддерживала связь с Бисмарком. Она предоставила в распоряжение последнего Всеобщий германский рабочий союз, «Social-Demokrat» и т. п. В «Social-Demokrat» предстояло провозгласить аннексию Шлезвиг-Гольштейна, вообще признать Бисмарка покровителем и т. д. Весь этот прекрасный план был расстроен благодаря тому, что в Берлине и в редакции «Social-Demokrat» мы имели Либкнехта. Хотя Энгельсу и мне не нравилось направление газеты - льстивый культ Лассаля, кокетничанье с Бисмарком при всяком удобном случае и т. д., - было, конечно, важнее поддерживать пока официально связь с газетой, чтобы воспрепятствовать интригам старухи Гацфельдт и полному компрометированию рабочей партии. Мы делали поэтому bonne mine a mauvais jeu, хотя privatim постоянно писали редакции «Social-Demokrat», что она должна вести борьбу с Бисмарком в такой же мере, как и с прогрессистами. Мы терпели даже тогда, когда надутый фат Бернхард Беккер, принявший всерьез значимость, унаследованную им по завещанию от Лассаля, интриговал против Международного Товарищества Рабочих.

Между тем статьи г-на Швейцера в «Social-Demokrat» становились все более пробисмарковскими. Я еще раньше писал ему, что прогрессистов можно запугать в «вопросе о коалициях», но что прусское правительство никогда и ни за что не пойдет на полную отмену законов о коалициях, потому что это пробило бы брешь в бюрократизме, привело бы к предоставлению гражданских прав рабочим, к уничтожению уложения о челяди, к отмене практикуемого дворянами наказания розгами в деревне и т. д. и т. д., чего Бисмарк никогда не допустит и что вообще несовместимо с прусским бюрократическим государством. Я добавлял, что если палата отменит законы о коалициях, правительство отделается фразами (вроде того, например, что социальный вопрос требует «более глубоких» мер и т. д.), чтобы сохранить эти законы в силе. Все это подтвердилось. А что сделал г-н фон Швейцер? Он написал статью в защиту Бисмарка и приберег всю свою геройскую отвагу для борьбы против таких бесконечно малых, как Шульце, Фаухер и т. д.

Я думаю, что у Швейцера и др. честные намерения, но они «реальные политики». Они хотят считаться с существующими условиями и не желают уступать привилегии «реальной политики» только г-ну Микелю и К°. (Последние хотят, по-видимому, сохранить за собой право вмешательства в дела прусского правительства.) Они знают, что рабочая пресса и рабочее движение в Пруссии (а, стало быть, и в остальной Германии) существуют лишь с соизволения полиции. Они хотят поэтому брать обстоятельства такими, каковы они есть, не раздражать правительство и т. д., совершенно так же, как наши «республиканские» реальные политики «приемлют» императора из Гогенцоллернов. Но так как я не «реальный политик», то я счел необходимым публично заявить вместе с Энгельсом (Вы скоро прочтете это заявление в той или иной газете) об отказе от сотрудничества в «Social-Demokrat».

Отсюда Вам сразу станет понятно, почему я в настоящий момент не могу ничего сделать в Пруссии. Тамошнее правительство прямо отказало в восстановлении меня в правах прусского гражданства. Агитацию там мне разрешили бы только в том случае, если бы она приняла желательную для г-на фон Бисмарка форму.

Я во сто раз предпочитаю мою агитацию здесь через Международное Товарищество.

Влияние на английский пролетариат получается непосредственное и в высшей степени важное. Теперь мы налегаем здесь на вопрос о всеобщем избирательном праве, который имеет здесь, конечно, совершенно иное значение, чем в Пруссии.

В общем, успех этого Товарищества здесь, в Париже, Бельгии, Швейцарии и Италии превзошел всякие ожидания. Только в Германии мне, конечно, противодействуют последователи Лассаля, которые: 1) глупейшим образом боятся потерять свое влияние; 2) знают меня как открытого противника того, что немцы называют «реальной политикой». (Это такого рода «реальность», которая ставит Германию далеко позади всех цивилизованных стран.)

Так как каждый может стать членом Товарищества, приобретая за 1 шиллинг членский билет; так как французы (ditto бельгийцы) избрали эту форму индивидуального членства, потому что закон запрещает им примкнуть к нам в виде «ассоциации»; так как в Германии дело обстоит точно так же, - я решил теперь предложить моим друзьям в различных местностях Германии создавать небольшие общества, безразлично с каким количеством членов в каждой местности, с тем чтобы каждый член приобретал английский членский билет. Так как английское Товарищество легальное, этот метод не встречает препятствий даже во Франции. Я очень хотел бы, чтобы и Вы вместе с наиболее близко стоящими к Вам людьми связались таким путем с Лондоном.

Благодарю Вас за Ваш рецепт. По странному совпадению за три дня до его получения несносная болезнь обнаружилась снова. Таким образом, рецепт оказался очень кстати.

Через несколько дней я пришлю Вам еще 24 экземпляра «Манифеста».

Сейчас мне приходится прервать письмо, так как пришел один из моих друзей; но так как я очень хочу отправить это письмо, то других пунктов Вашего письма я коснусь в следующий раз.

Ваш К. М.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  w{4+6(1--1)=разумный т...
w1111


Сообщений: 28746
23:29 05.04.2015
ЭНГЕЛЬС - КАРЛУ ЗИБЕЛЮ В ЭЛЬБЕРФЕЛЬД Манчестер, 27 февраля 1865 г.

Дорогой Зибель!

Маркс послал тебе наше заявление против берлинского «Social-Demokrat». Для того чтобы и в положительной форме как-то протестовать против попыток свалить нас в одну кучу с бисмарковщиной, я написал брошюру, и О. Мейснер в Гамбурге принял ее к печати. Прощу тебя позаботиться о том, чтобы «Dusseldorfer Zeitung» и другие доступные для тебя газеты поместили об этом заметку, примерно следующего содержания: «На днях в издательстве О. Мейснера в Гамбурге выходит брошюра Ф. Энгельса «Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия». Она написана в связи с тем, что одна так называемая «социал-демократическая» газета предложила автору высказаться на ее столбцах по этому вопросу. Но подробное рассмотрение этого вопроса требовало больше места, чем то, которым может располагать газета; кроме того, бисмаркофилъское направление, усвоенное новейшей «социал-демократией», делало невозможным участие представителей «Neue Rheinische Zeitung» в органе этой «социал-демократии». В силу таких обстоятельств указанная работа появляется в виде самостоятельной брошюры...»

Тебе надо поторопиться, так как Мейснер писал, что брошюра должна была быть разослана уже 24 февраля. Брошюра страшно разозлит лассалевскую клику, но в такой же степени и прогрессистов, и не менее их - г-на Бисмарка. В ней имеется немало резкостей по поводу таких вещей, о которых по большей части боязливо умалчивают. Если ее опять не обойдут в печати молчанием из-за того, что в ней всем достается, то она произведет должный эффект.

Итак, действуй быстрее! Это главное. Для «Rheinische Zeitung» я дам необходимый материал через д-ра Клейна в Кёльне.

Сердечный привет твоей жене.

Твой Ф. Э.

NB. Ты можешь прибавить еще следующее: и развивает те взгляды, которые «социалдемократы» 1848 г. отстаивают как против правительства, так и против прогрессистской партии.
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ В СЕНТ-ЛУИС Манчестер, 10 марта 1865 г.

Дорогой Вейдемейер!

Наконец-то я собрался ответить на твое письмо от 20 января. Я послал его Марксу, а он - отчасти из-за того, что был болен - очень долго продержал его у себя и фактически только на прошлой неделе вернул мне его обратно, так что написать тебе с предыдущим пароходом я не успел; в этот день был слишком занят делами фирмы.

Большое спасибо за подробный ответ на мои вопросы. Благодаря отвратительной информации здешних газет о военных действиях я потерял нить всех «комбинированных» операций; экспедиция на Ред-Ривер осталась для меня совершенно непонятной, да и марш Шермана из Виксберга на восток также совершенно не ясен, так как о южном корпусе, двигавшемся из Нового Орлеана, здесь никогда не упоминалось. Эти комбинированные операции, при которых район, назначенный для соединения войск, находится не только в сфере действия противника, но даже позади его линий, показывают, насколько примитивны стратегические представления совершенно неопытного в военном деле народа. Тем не менее, если бы во время Датской войны благородный Врангель и принц Фридрих-Карл не располагали силами, вдвое превосходившими силы противника, они действовали бы не лучше. Бой при Миссунде447 и две необъяснимые «демонстрации» (чтобы хоть как-нибудь назвать вещь, не имеющую названия) против Дюппеля20 перед атакой были, пожалуй, еще более наивными.

Что касается поведения Гранта под Ричмондом22, то я пытаюсь себе объяснить его иначе.

Я вполне разделяю твое мнение, что стратегически правильно было атаковать Ричмонд только с запада. Но мне кажется - насколько можно судить, не имея точных сведений и на таком значительном расстоянии, - что Грант предпочел восточное направление по двум соображениям: 1) Потому что здесь он мог легче обеспечить себя продовольствием. В то время как в западном направлении он мог двигаться только на Фредериксберг и на Теннесси (оба эти пути вели через местности, истощенные войной), в восточном направлении перед ним были открыты дороги как на Фредериксберг, так и в районы Йорка и реки Джемс. Учитывая трудность снабжения крупных армий, сыгравшую во всей войне такую важную роль, я не могу безоговорочно осудить действия Гранта, не выяснив всех этих обстоятельств. Ты упрекаешь Гранта в том, что он повернулся спиной к морю, но если господствуешь на море и располагаешь надежными пунктами для погрузки войск (Монро и Норфолк), то это является преимуществом.

Сравни походы Веллингтона в Испанию и крымский поход, во время которого союзники, победившие при Альме, положительно бежали, чтобы только обеспечить себе морское прикрытие с тыла к югу от Севастополя. Совершенно ясно, что обладание долиной Шенандоа было лучшей гарантией безопасности Вашингтона. Но возникает следующий вопрос: 2) Хотел ли Грант (и Линкольн) полной безопасности Вашингтона? Мне кажется, наоборот, что при шаткости союзной конституции и при довольно безразличном отношении к войне в некоторых областях Севера Линкольн, в сущности, никогда серьезно не задавался целью прогнать конфедератов из Ричмонда, а, наоборот, хотел удержать их на таких позициях, чтобы они в известной степени угрожали Вашингтону, Пенсильвании и даже Нью-Йорку.

Я думаю, что без этого ему не удалось бы получить ни рекрутов, ни денег для того, чтобы довести войну до конца. Что Гранту за последние 3-4 месяца очень хотелось завладеть Ричмондом, - этому я охотно верю, но для этого ему не хватало сил. Как я читал, силы его определяют в 70- 90 тысяч человек, а силы Ли - в 50-70 тысяч. Если это соотношение приблизительно верно, то при том стратегически заведомо неправильном наступлении, которое им проведено, он добился максимума возможного, отняв у Ли всякую возможность вести активную оборону и окружив Ричмонд по крайней мере с трех сторон из четырех. Ведь после того как Ли в течение двух лет выделялся среди всех остальных северных и южных генералов как раз своим умением блестяще проводить контрнаступление, я не могу допустить, чтобы он отказался теперь от этого способа ведения войны, если не был вынужден к этому.

С другой стороны, Север необычайно выиграл от того, что ему удалось задержать лучшую армию Юга, - из-за ребяческого понятия о чести - у Ричмонда, то есть в одном углу южной области, до тех пор пока благодаря завоеванию долины Миссисипи и затем еще рейду Шермана43 вся прилегающая территория не оказалась отрезанной и в военном отношении дезорганизованной для южан и пока, наконец, все имеющиеся у Союза войска не получили возможности двинуться на Ричмонд, чтобы решительным ударом завершить все дело, что, по-видимому, сейчас и происходит.

Последние известия, полученные из Нью-Йорка, относятся к 25 февраля, то есть они заканчиваются сообщением о взятии Чарлстона и Уилмингтона и о походе Шермана из Колумбии на Уинсборо. Этот Шерман является, по-видимому, единственным человеком на Севере, который умеет добиваться победы с помощью ног своих солдат. Под его начальством есть, должно быть, великолепные ребята. Я с нетерпением жду развития событий. Если Ли правильно оценивает свое отчаянное положение, то ему не остается ничего иного, как сняться с лагеря и идти на юг. Но куда? Для него открыта только дорога на Линчберг и Теннесси; но слишком рискованно вступать в узкую горную долину с одной лишь железнодорожной линией, имея с фронта укрепленные Ноксвилл и Чаттанугу. Кроме того, это, по всей вероятности, означало бы просто пожертвовать войсками Борегара, Харди и остальными отрядами конфедератов, стоящими в Северной Каролине, и подставить свой фланг Шерману. Или начать продвижение из Питерсберга, опрокинуть левый фланг Гранта и двинуться прямо на юг против Шермана? Это рискованный, но более выгодный шаг - единственный способ собрать вокруг себя остатки обращенной в бегство армии, задержать Гранта разрушением железной дороги и мостов и с превосходящими силами напасть на Шермана. Если последний вступит в бой с этими объединенными силами, то, несомненно, будет разбит, а если отступит к побережью, то откроет Ли дорогу на Огасту, где тот сможет дать первый отдых своей армии. Но тогда Шерман и Грант несомненно соединятся, и Ли опять придется иметь дело с превосходящими его силами и на этот раз сражаться почти в открытом поле, так как я не думаю, чтобы конфедераты смогли еще раз сосредоточить в каком-нибудь пункте внутри страны достаточное количество крепостных орудий, чтобы организовать там новый Ричмонд. Но даже если бы они это сделали, они из одной ловушки попали бы в другую. Может быть, остается еще вторжение на территорию Севера? Джефферсон Дэвис вполне способен на это, но если бы это произошло, все было бы кончено в две недели.

Но Ли может также послать только часть своих сил на юг, чтобы вместе с Борегаром и К° задержать Шермана, и это мне кажется наиболее вероятным исходом. В таком случае Шерман, по всей вероятности, их как следует «отлупит», как говорят в Южной Германии, и после этого Ли ничего уже больше не сможет сделать. Но если бы даже Шерман был разбит, то Ли получил бы только один месяц отсрочки и движущиеся со всех сторон с побережья войска - не говоря уже о возможных победах Гранта над ослабленной ричмондской армией - опять поставили бы его вскоре в такое же скверное положение, как и раньше. Как бы то ни было - дело идет к концу, и я с величайшим нетерпением жду каждого парохода, - ведь ошеломляющие известия теперь сыплются, как из рога изобилия.

Стратегические умозаключения здешних многочисленных сторонников южан чрезвычайно смешно слушать: все их можно свести к изречению польско-пфальцского генерала Шнайде, который при каждом бегстве говорил: «Мы действуем в точности, как Кошут».

Во всяком случае, я очень благодарен тебе за твои разъяснения об американских вооруженных силах - только благодаря им у меня по многим вопросам американской войны создалась ясная картина. Пушки Наполеона я знаю давно; англичане уже отказались от них (они представляют собой легкие, гладкоствольные 12-фунтовые орудия с зарядом в 1/4 веса снаряда), когда Луи Бонапарт снова изобрел их. Прусских гаубиц вы можете приобрести сколько угодно, так как все они теперь сняты с вооружения и заменены нарезными 6- и 4- фунтовыми орудиями (которые стреляют 13-и 9-фунтовыми гранатами). Меня нисколько не удивляет, что угол возвышения ваших гаубиц составляет всего 5°, - ведь у старых французских длинных гаубиц (до 1856 г.) угол возвышения был не больше, а у английских, если не ошибаюсь, лишь немногим больше. Навесная стрельба из гаубиц уже с давних пор применяется только у немцев, но значительная неточность попадания, особенно по дальности, создала ей дурную славу.

Перейду теперь к другим делам.

В Берлине некий франкфуртский адвокат «фон Швейцер» основал газетку «Social- Demokrat» и пригласил нас сотрудничать в ней. Так как Либкнехт, который живет сейчас в Берлине, должен был войти в редакцию, мы приняли это предложение. Но, во-первых, эта газетка стала проповедовать невыносимый культ Лассаля, а мы тем временем узнали наверняка (старуха Гацфельдт рассказала об этом Либкнехту и призывала его действовать в том же духе), что Лассаль гораздо теснее был связан с Бисмарком, чем мы когда-либо подозревали. Между ними существовало форменное соглашение, зашедшее так далеко, что Лассаль должен был ехать в Шлезвиг-Гольштейн и выступать там за присоединение этих герцогств к Пруссии, а Бисмарк дал неопределенные обещания о введении чего-то вроде всеобщего избирательного права и более определенные обещания насчет права коалиций и уступок социального характера, государственной поддержки рабочих кооперативов и т. д. Глупый Лассаль не имел никаких гарантий со стороны Бисмарка, - наоборот, его без всяких церемоний засадили бы в тюрьму, как только он стал бы неугодным. Господа из «SocialDemokrat» все это знали, но, несмотря на это, все с большим и большим усердием проповедовали культ Лассаля. Кроме того, эти субъекты дали себя запугать угрозами Вагенера (из «Kreuz-Zeitung») и стали заискивать перед Бисмарком, кокетничать с ним и т. д. и т. д. Это было уже слишком. Мы напечатали прилагаемое заявление и вышли из газеты, а с нами вышел и Либкнехт. Тогда «Social-Demokrat» заявил, что мы не принадлежим к социалдемократической партии. Мы отнеслись к этому отлучению, разумеется, спокойно. Весь лассалевский Всеобщий германский рабочий союз пошел по такому ложному пути, что с ним ничего нельзя сделать. Впрочем, он долго не протянет.

Мне было предложено написать по военному вопросу, что я и сделал, но тем временем произошли эти осложнения, из статьи выросла брошюра, которую я выпустил отдельным изданием: один экземпляр посылаю тебе с этим же пароходом. Судя по полученным мной газетам, вещь эта, особенно на Рейне, вызвала большой шум и во всяком случае будет сильно препятствовать тому, чтобы рабочие примкнули к реакции в данный момент.

Международное Товарищество в Лондоне делает большие успехи, особенно в Париже, но не меньшие и в Лондоне. В Швейцарии и Италии дела также идут хорошо. Только немецкие лассальянцы не клюют, а при теперешних обстоятельствах и подавно. Но из Германии мы отовсюду получаем письма и предложения, решительный перелом произошел, а остальное приложится.

На вопрос твоей жены могу лишь ответить, что в священный брачный союз все еще не вступил.

Прилагаю фотографии Лупуса и свою. Моя вышла немного темной, но другого экземпляра у меня нет.

Шиммельпфенниг взял Чарлстон - ура!

Пиши скорее.

Твой Ф. Энгельс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
МАРКС - ГЕРМАНУ ЮНГУ В ЛОНДОНЕ [Лондон], 13 марта 1865 г.

Дорогой Юнг!

Г-н Кример совершенно не понял меня (и я немедленно напишу ему по этому поводу). Я был так далек от мысли вносить во вторник вечером новые поправки к старым резолюциям448, что еще до получения Вашего письма послал сегодня Шили письмо, содержащее эти самые резолюции. В то же время я просил его не сообщать о них до ближайшего четверга, чтобы дать время г-ну Ле Любе выполнить свои обязанности, то есть самому разослать резолюции. Кримеру, ditto и Фоксу, я только сказал, что если бы Ле Любе и г-н Вольф своим глупым поведением не разожгли страстей и не потратили бы зря времени, то резолюции могли бы быть и, вероятно, были бы сформулированы в более деликатной форме, с одной стороны, и более логично, с другой, например резолюция II (относительно назначения Лефора защитником для французской прессы), путем включения одной небольшой фразы могла бы приобрести иной вид, в то время как резолюция IV делает слишком большие уступки Лефору и пр. Все это можно было бы исправить, и я выразил г-ну Кримеру сожаление по поводу того, что после голосования содержания резолюций они не были переданы Подкомитету для придания им подобающей стилистической формы.

Тем не менее я считал бы величайшей нелепостью вновь поднимать вопросы, которые уже однажды решены и притом - поскольку дело идет о существе резолюции - решены вполне правильно. В частности, я считаю, что было бы совершенно недостойным Центрального Совета отменять хотя бы одно слово, после того как повели себя так Ле Любе и Вольф. Более того, ввиду моего письма к Шили вообще исключается эта возможность.

Конечно, Вы меня очень обяжете, если пошлете мне Ваш исторический обзор, но я прошу Вас правильно меня понять. Я хотел бы прочесть его, так как меня интересует сам вопрос, но отнюдь не для того, чтобы заниматься проверкой написанного Вами.

Я заранее убежден, что Вы не будете обострять отношений. Но я боюсь, что г-н Ле Любе уже послал своим друзьям частные сообщения в соответствующем ребяческом духе.

С братским приветом Ваш К. Маркс
---------------------------------------- ---------------------------------------- ----------------------------------------
ЭНГЕЛЬС - ФРИДРИХУ АЛЬБЕРТУ ЛАНГЕ В ДУЙСБУРГ [Копия]

Манчестер, 29 марта 1865 г.

7, Southgate Милостивый государь!

Очень прошу извинить меня, что я так долго не отвечал на Ваше дружеское письмо от 2- 4 сего месяца. Но не осуждайте меня, предварительно не выслушав. Дело в том, что в первые дни я был крайне занят отчасти множеством накопившихся текущих дел, отчасти не терпящей отлагательства перепиской, которая всегда завязывается, если после долгого otium cum (vel sine) dignitate ( отдыха после достойно (а может быть, и недостойно) выполненных обязанностей (Цицерон. «Речь в защиту Секстия», гл. 45)) сразу вдруг снова выступаешь перед публикой и еще при этом происходят такие веселые приключения, какие нам пришлось пережить с этим милейшим «Social- Demokrat». Кроме того, я переезжал на другую квартиру, из-за чего бумаги мои были в известном беспорядке, и Ваше письмо куда-то затерялось. Я разыскал его только третьего дня и спешу ответить Вам.

Очень благодарен Вам за любезное предложение посылать Марксу и мне Ваш «Sphinx» и другие издания. Мой здешний книготорговец - г-н Франц Тимм в Манчестере; Вы можете пересылать мне все через него. При пересылке этим путем книги обычно доходят в 3-4 недели, поэтому я буду Вам очень благодарен, если Вы хотя бы первые номера перешлете мне по почте простой, открытой бандеролью (это стоит недорого); я с удовольствием возмещу расходы. Посылки Марксу направляйте, пожалуйста, через меня - он получит их через двенадцать часов по их прибытии. Как Вы сами, конечно, понимаете, я не могу дать Вам сейчас никаких обещаний относительно возможности будущего сотрудничества; давайте оставим пока этот вопрос открытым, хотя, сотрудничая у Вас, мы и не рискуем попасть под подозрение, будто мы из Англии собираемся управлять какой-либо частью пролетариата в Германии.

Между прочим, невольная задержка моего ответа дала мне возможность получить за это время Вашу книгу о рабочем вопросе (. «Рабочий вопрос и его значение для настоящего и будущего»); я прочел ее с большим интересом. Мне тоже при первом чтении Дарвина бросилось в глаза поразительное сходство его изображения жизни растений и животных с теорией Мальтуса. Только вывод я сделал не тот, который сделали Вы.

А именно: я считаю, что для современного буржуазного развития величайшим позором является то обстоятельство, что оно не вышло еще за пределы экономических форм животного царства. Для нас так называемые «экономические законы» являются не вечными законами природы, но законами историческими, возникающими и исчезающими, а кодекс современной политической экономии, поскольку экономисты составили его объективно правильно, является для нас лишь совокупностью законов и условий, при которых только и может существовать современное буржуазное общество. Словом, этот кодекс есть абстрактное выражение и резюме условий производства и обмена современного буржуазного общества. Поэтому для нас ни один из этих законов, поскольку он выражает чисто буржуазные отношения, не старше современного буржуазного общества. Те законы, которые в большей или меньшей мере имеют силу для всей предшествующей истории, выражают только такие отношения, которые являются общими для всякого общества, покоящегося на классовом господстве и на классовой эксплуатации. К первым принадлежит так называемый закон Рикардо, который не имеет силы ни для крепостного строя, ни для античного рабства. К последним относится то, что есть правильного в так называемой теории Мальтуса.

Поп Мальтус просто украл у своих предшественников эту теорию, как, впрочем, и все остальные свои идеи; ему в этой теории ничего не принадлежит, кроме чисто произвольного применения обеих прогрессий. Сама эта теория в Англии уже давно сведена экономистами к разумному содержанию: население оказывает давление не на средства существования, а на средства занятости; человечество могло бы размножаться быстрее, чем это может требоваться современному буржуазному обществу. Для нас это является лишним основанием, чтобы объявить это буржуазное общество препятствием развитию, таким препятствием, которое должно быть устранено.

Вы сами ставите вопрос, каким образом привести в соответствие прирост населения и прирост средств существования. Но, кроме одной фразы в предисловии, я не нашел у Вас ни одной попытки решения этого вопроса. Мы исходим из того, что те же самые силы, которые создали современное буржуазное общество - паровая машина, современные машины, массовая колонизация, железные дороги и пароходы, мировая торговля - и которые теперь благодаря перманентным торговым кризисам уже работают над его разрушением и, в конечном счете, над его уничтожением, - что эти средства производства и обмена будут также достаточны для того, чтобы в течение короткого времени коренным образом изменить это соотношение и настолько поднять производительную силу каждого отдельного человека, что он сможет производить достаточное количество для потребления двух, трех, четырех, пяти, шести человек; что в городской промышленности освободится достаточное количество людей для того, чтобы направить в помощь земледелию совсем иные силы, чем это было до сих пор; что, наконец, и наука сможет быть применена в земледелии в массовом масштабе и с той же последовательностью, как и в промышленности; что эксплуатация областей Юго- Восточной Европы и Западной Америки, неисчерпаемо плодородных, удобренных для нас самой природой, может быть осуществлена в несравненно более грандиозном масштабе, чем это делалось до сих пор. Если после того, как все эти области будут перепаханы, наступит недостаток в продуктах, то будет еще достаточно времени, чтобы произнести: caveant consules.

Производится слишком мало - в этом все дело. Но почему же производится слишком мало? Совсем не потому, что якобы достигнут предел производства, - даже на сегодняшний день и при современных средствах. Вовсе нет, а потому, что этот предел производства определяется не количеством голодных желудков, а количеством покупающих, платежеспособных кошельков. Буржуазное общество не желает и не может желать производить больше..

Безденежные рабочие с пустыми желудками, труд которых не может быть применен с прибылью и которые, стало быть, не в состоянии покупать, увеличивают цифру смертности. Когда же при внезапном промышленном подъеме, как это то и дело случается, становится возможным применить их труд с прибылью, то они получают деньги, чтобы покупать, и в таком случае средства существования всегда находятся. Это тот вечный circulus viciosus ( порочный круг), в котором вертится вся политическая экономия. Предполагают всю совокупность буржуазных отношений, а затем доказывают, что всякая отдельная часть является их необходимой частью, ergo, «вечным законом».

Меня очень позабавило Ваше описание шульцевских кооперативных товариществ. Все это, в той или иной форме, существовало и здесь, но теперь уже почти совсем прошло. У немецкого народа еще появится пролетарская гордость.

Я не могу не упомянуть о Вашем замечании по поводу старика Гегеля, которому Вы отказываете в глубоком математическом и естественнонаучном образовании. Гегель знал математику настолько, что никто из его учеников не был в состоянии издать оставшиеся после него многочисленные математические рукописи. Единственный человек, знающий, насколько мне известно, достаточно математику и философию для того, чтобы это сделать, - это Маркс. Охотно признаю, конечно, что в подробностях философии природы встречается бессмыслица, но его настоящая философия природы заключается во второй книге «Логики», в учении о сущности, которое, собственно говоря, и есть ядро всей доктрины. Современная естественнонаучная теория о взаимодействии сил природы (Гров - «Соотношение сил», книга, появившаяся, если не ошибаюсь, впервые в 1838 г.) есть лишь иное выражение или, лучше сказать, положительное доказательство правильности развитых Гегелем мыслей относительно причины, действия, взаимодействия, силы и т. д. Я, конечно, теперь больше уже не гегельянец, но чувствую все еще большое почтение и привязанность к великому старику.

Уважающий Вас Фридрих Энгельс
Ссылка Нарушение Цитировать  
К первому сообщению← Предыдущая страница Следующая страница →К последнему сообщению

Вернуться к списку тем


Ваше имя:
Тема:
B I U S cite spoiler
Сообщение: (0/500)
Еще смайлики
        
Список форумов
Главная страница
Новые темы
Обсуждается сейчас

ПолитКлуб

Дуэли new
ПолитЧат 0
    Страны и регионы

    Внутренняя политика

    Внешняя политика

    Украина

    Сирия

    Крым

    Беларусь

    США
    Европейский союз

    В мире

    Тематические форумы

    Экономика

    Вооружённые силы
    Страницы истории
    Культура и наука
    Религия
    Медицина
    Семейные финансы
    Образование
    Туризм и Отдых
    Авто
    Музыка
    Кино
    Спорт
    Кулинария
    Игровая
    Поздравления
    Блоги
    Все обо всем
    Вне политики
    Повторение пройденного
    Групповые форумы
    Конвент
    Восход
    Слава Украине
    Народный Альянс
    PolitForums.ru
    Антимайдан
    Против мировой диктатуры
    Будущее
    Свобода
    Кворум
    Английские форумы
    English forum
    Рус/Англ форум
    Сейчас на форуме
    Другие форумы
    Письма Маркса и Энгельса, ч.4. ЭНГЕЛЬС - МАРКСУ В ЛОНДОН Манчестер, 5 октября 1866 г.Дорогой Мавр!Меня позабавила наивность, с ...
    The letters of Marx and Engels, Part 4. Engels-Marx Manchester LONDON, October 5, 1866 Dear Moor! I was amused at the naivete with ...
    © PolitForums.net 2024 | Пишите нам:
    Мобильная версия