- Я не знаю, каким он был коммунистом, но я видел, как он рубил дрова. Из к/ф "Коммунист", 1956 г.
Я сидел как раз на занятиях в нашем технаре - Техникум телекоммуникаций имени Коминтерна, это если целиком, - и тут меня вызывают прямо с лекции к директору.
Палыч, наш директор, сидит за столом, озабоченный весь такой.
- Саня, - говорит. - Хватай свою камеру и дуй на вокзал.
А я тогда - параллельно с учебой - был еще главным телеоператором нашей городской телестудии. Город наш маленький, своего телецентра нет, но мы - естественно, на голом энтузиазме - делали каждый день сводку городских новостей, которую показывали 10 минут после программы "Время". Кроме воскресенья. Когда телевидение не работает. И, скажу с гордостью, программа наша пользовалась популярностью. При этом не только потому что Машка, наш диктор, была такая вся из себя. У меня как раз с ней тогда роман был в самом... Впрочем, это не к теме.
Преподаватели на мои телевизионные дела смотрели с одобрением, даже помогали, да и с учебой у меня проблем не было - я с семи лет люблю с техникой возиться. - А что, - говорю, - ожидается-то? - К нам едет Коммунист.
Я прямо офигел. Последний раз Коммунист в наш город приезжал тридцать лет назад. Об этом даже мемориальная доска висела на гостинице: "Здесь с такого-то по такой-то день в таком-то году жил Коммунист".
До этого я, конечно, Коммунистов видел - по телику. Мельком. Не любят они по телику светиться. Но живого - никогда. Я, конечно, загорелся.
- Побегу я собираться, Виктор Палыч? - засуетился я немедленно. - Давай, беги!
*** Беру камеру свою любимую, ленинградскую, японские с ней рядом не стояли, прыгаю на велик - и на вокзал. Душно тогда было - две недели без дождя. А июнь в нашем городе жаркий, потому что климат континентальный. Домчал до вокзала за десять минут.
А там уже все городское начальство - председатель Горисполкома, начальник рабоче-крестьянской милиции, парни из Комитета Защиты Революции, делегация рабочих комитетов. Все нервничают, кое-кто курит - хотя с этим делом в стране идет борьба решительная.
И я прекрасно понимаю, отчего они нервничают. Потому что в нашем городе проблемы.
Во-первых, второй год город не делает План. Причины разные и объективные, но факт остается фактом - План не выполняется. А экономике в Союзе какая? Плановая. Значит, что мы не сделали, приходится напрягаясь делать другим. Несправедливо это и создает деформации.
Во-вторых, стало в нашем городе не очень спокойно. Вроде мелочи - тут драка после танцев, там стекла в музее кто-то побил, какой-то гад ночью угнал машину у Сидоровых - и разбил ее об столб. Понятно, что Сидоровым машину другую дали - многодетная семья, по закону, как вы знаете, только когда в семье больше трех детей можно иметь персональный автомобиль - ну и, конечно, ветеранам и инвалидам. Даже предгорсовета на велике рассекает - кстати, старом, по-моему еще из времен Деформаций социализма. Но с Сидоровыми - позорище. Просто какие-то времена путина-бельцина. Или как там этого гада звали?
Так вот, все эти мелочи стали горожан беспокоить. На городских собраниях, в Советах, в газетах об этом началась дискуссия. Я брал интервью у разных людей - точнее, Машка, я-то снимал.
И ничего лучше не становится. А на прошлой неделе парень с девушкой попытались покончить жизнь самоубийством. Любовь-морковь. Их откачали, но это уже было последней каплей. Решили в Москву обратиться - чтобы оттуда прислали Коммуниста. Разбираться в обстановке.
Город наш маленький, как я уже сказал, так что своего Коммуниста у нас нет. Не в каждом миллионнике он есть, собственно. И вот сегодня, значит, Коммунист должен приехать. На московском поезде.
Успел я вовремя - как раз и поезд прибыл. Не турбоскоростной - тот в соседний город ходит, зрелище - фантастика- 500 км. в час. Нет, обыкновенный пришел.
Из него народ повалил - в основном командировочные, старушек много московских - к нам из Москвы за колбасой ездят - у нас колбаса такая, какой нигде в России нет, вот и ходят поезда из Москвы - чтобы прямо на месте купить. Даже анекдот у нас есть: Что такое длинное и коричневое? Поезд с москвичами за нашей колбасой.
Да нет, нам не жалко. Просто странные люди, почему они думают, что если тут покупать, то будет лучше, чем подождать, когда в Москву привезут.
Народ рассосался понемногу, и, как я понял, того, кого начальство ждало, нет. Все стали звонить по мобильникам, кто-то даже в Москву, но без толку. То ли должен приехать, то ли не смог, и потом приедет. И тоже стали расходится. Я свою видеокамеру "ЛОМО" уже в рюказак кладу, как подходит ко мне мужик. В джинсах, ветровке, кепка на голове, за спиной вещьмешок армейского типа - как у наших спецназовцев в Африке и Латамерике. На ветровке значок - ракета с цифрой 4. Значит четыре раза мужик в космос летал. У моего батьки 8 - он монтировал всю серию станций "Королёв" - но 4 тоже ничего.
- Слушай, парень, - говорит мужик. - А где тут гостиница? Командировочный, соображаю. - Идите за мной, - говорю. - Наш телецентр рядом. Можете и велик взять, если лень идти.
Велики городские у вокзала стоят - хорошие, кстати. И вот - тоже плохой знак - недавно два украли. Представляете, впервые за пять лет украли велик!
- Нет, - говорит. - Лучше пешком. Жарко.
Ну и я решил пешком. Оставил велосипед у вокзала, пристегивать не стал - все-таки не так у нас еще в городе хреново, чтобы начинать, как при проклятых буржуях, велосипеды пристегивать на замки и цепи, и пошли мы в центр.
А по дороге я ему про город рассказываю, про достопримечательности.
Мужик слушает внимательно, вопросы задает. И, нужно сказать, умеет их задавать. Я совсем незаметно и про себя все рассказал, и про городские наши проблемы, которые уже до того заострились, что пришлось вызывать Коммуниста.
Пришли к гостинице, а тут он мне и говорит: - Слушай, Саша, мне тут надо сделать опрос небольшой, вроде исследования, а ты, как телевизионщик, много чего знаешь - не поможешь мне? Дело очень важное и срочное.
Ну, как известно, помогать другому - первое дело. Я согласился. Договорились, что через пару часов встретимся у гостиницы.
***
И пошла наша с ним исследовательская работа. А тут еще - очень удачно - каникулы начались, и я мог с мужиком этим прямо с утра по его делам ходить.
Звали его Аркадием Николаевичем, и был он человеком очень интересным. Пока мы с ним топали куда-нибудь, рассказывал мне про свои поездки. А где он только не побывал - и на строительстве плавающих АЭС на Севере, и в космоверфях Николаева, и в нашем подводном городе на Камчатке. Четыре раз летал на "Королёвы", видел своими глазами сборку гигантского тахионного телескопа имени Хомского - с помощью его должны установить связь с источником около Сириуса-Б, если это действительно внеземной разум или его артефакт.
Я иногда просто обалдевал - так интересно было. Наш-то город маленький, чего в нем такого увидишь?
А он тем временем ходил по нашим заводам - завод микропроцессоров, колбасный, текстильную фабрику, обувную - наши кроссовки "Октябрь" ничуть не хуже буржуйских "Адидасов", как известно, на прошлых Олимпийских играх скандал был - французские бегуны выступали в советских кроссовках - именно из нашей фабрики, так вражеские радиостанции кипятком писали - а ничего не поделать: советское - значит отличное!
И везде он говорил с рабочими в курилках и на пересменках, с председателями рабочих советов, с профсоюзниками, с менеджерами и директорами - иногда очень долго. Я слушал, но мало чего понимал - его интересовало всё, иногда самые простые вещи.
Потом мы в школы ходили, с начальником рабоче-крестьянской милиции разговаривали - у него выборы были на носу, а в городе такие проблемы, и начальник явно понимал, что фиг его изберут, хотя дядька он хороший - воевал, кстати, в Колумбии, когда американцы развязали там фашистский мятеж и Союз послал туда бригаду десантников, которая, вместе с колумбийцами фашистов задавила.
Так прошла неделя. Ноги иногда гудели и соображалка уже отказывала, а Аркадий Николаевич как из железа - вечером у себя в номере ЭВМ свою переносную откроет - и пишет там чего-то, таблицы какие-то составляет. Или в Красной Сети чего-то ищет. Или по мобильнику что-то говорит и слушает.
Он, кстати, тоже за границей бывал. И не просто так - с делегацией рабочих - у меня мать с отцом так ездили в Швецию, понравилось им там, природа хорошая, вообще красиво, историческая страна, только из-за капитализма много социальных язв - межнациональные трения, безработные, разрыв между богатыми и бедными, и прочие буржуйские безобразия - впрочем, Рабочая Партия-Коммунисты Швеции уже 30 процентов на выборах взяла в прошлом году, так что скоро шведскому капитализму конец придет - как он в Финляндии пришел после Всеобщей Забастовки.
А он там даже работал при посольстве - то есть пожил. И тоже повидал всякого.
Да, а мне он разрешал своей ЭВМ пользоваться, когда чего-то писал в электронный блокнот. Я даже в Буржуйский Интернет зашел пару раз - мама дорогая, это что-то. За все плати, везде копирайты, реклама, баннеры, голые женщины и мужчины занимаются сексом по всякому - стыдоба полнейшая. Нет уж, Красная Сеть лучше - все книги, все фильмы, вся музыка, все игры - и все бесплатно. И при этом никаких голых безобразий.
В принципе, я и дома могу после 18 подключиться к Буржуйскому Интернету - но там нет ничего такого, чего нет у нас. Кроме голых женщин. А мне их не надо. Я лучше с живой Машкой... Впрочем, это наши дела - и вообще не в тему.
Так прошла неделя, а потом Аркадий Николаевич мне и говорит: - Саша, запишешь ролик для своих новостей? - Пожалуйста, - говорю. - А прямой эфир можешь устроить? - Само собой. Хоть сейчас. Через полчаса как раз и передача.
Я, пока с ним гидом работал, свою камеру ребятам отдал - и они делали все за меня. Мы так всегда поступаем, если кто-то занят.
Приходим с ним в студию, там как раз Машка сидит, нос пудрит перед эфиром, парни оборудование настраивают. Я объясняю, что есть важное сообщение - Аркадий Николаевич такое впечатление на меня произвел, что я сразу понял, что у него чего-то реально важное. Никто спорить не стал, но и уходить тоже - любопытно же всем.
Программа "Время" прошла - первый урожай очень хороший оказался, началось изготовление внедорожника в Грозном, новый еврейский театр открылся во Львове, а в мире как обычно - у буржуев кризисы и дрязги, в новых соцстранах борьба с пережитками, наши инженеры и медики - и где надо и спецназ, - помогают. В общем, все, как обычно.
Про спорт - продули мы опять бразильцам в футбол, зараза! - и про погоду рассказали, пришло время и для наших городских новостей. Командую: - Пять, четыре, три, два, один - эфир! Включаю камеру. Аркадий Николаевич достает из кармана красную книжечку.
- Здравствуйте, уважаемые горожане! - говорит. - Я член Партии Аркадий Николаевич Константинов, номер партбилета 125467. По просьбе горожан последнюю неделю занимался сбором информации о положении в вашем городе. И должен сообщить вам, что положение очень сложное. Я буду рекомендовать объявить ваш город зоной чрезвычайного положения.
У нас у всех рты пооткрывались. А он продолжает:
- В город будет направлены бригады социологов, психологов, специалистов по социальным патологиям. Общую картину можно понять уже сейчас - происходят социальные деформации, подобные тем, что происходили в Союзе перед Реставрацией. К счастью, они обратимые, но я обращусь в Советское Правительство и в ЦК Партии с запиской о том, что наша политика в вопросах, касающихся маленьких провинциальных городов, подобных вашему, нуждается в немедленной коррекции. Одновременно я буду предлагать открыть в вашем городе Центр космической связи, лабораторию биомедтехнологий и рассмотреть вопрос о строительстве у вас Высшей школы гуманитарного направления. Это позволит изменить социальную обстановку, приблизить город к самым передовым рубежам деятельности всей страны. Естественно, все будет решаться вами самими, в территориальных и производственных Советах. У меня все. Спасибо.
Я выключил камеру. Повисла тишина. Аркадий Николаевич - точнее, Коммунист, помахал нам рукой.
- Мне нужно на вокзал. Если вы, молодые люди, отпустите Александра меня проводить, я буду очень рад.
***
Я не сразу нашелся, что спросить - вопросов было миллион. Наконец, когда мы уже прошли полпути до вокзала, я нашел свой главный вопрос: - А Вы в Мавзолее часто бываете? Аркадий Николаевич улыбнулся. - Коммунист бывает в Мавзолее два раза в жизни. Первый раз когда получает партбилет, а второй раз в 60 лет - когда выходит из Партии. Прощается с Ильичем. Правда, не всем это удается - Коммунисты часто не доживают до этого возраста. Нам приходится бывать в буржуазных странах, а там часто Коммунисты объявлены вне закона и их, если вычисляют, убивают. Хотя это очень нелегко - убить Коммуниста. Но такое бывает.
- А сколько сейчас Коммунистов всего? Он пожал плечами. - Сейчас не знаю. На последнем съезде было по-моему сто двадцать два человека. - А как становятся Коммунистом? Он остановился. - Как? Ну, как и всегда и во всём - работают и учатся. - А что учат? Тут Аркадий Николаевич усмехнулся, снял с плеча свой вещмешок, порылся в нем и достал потрепанную книгу в мягкой обложке. На обложке было написано: КОММУНИЗМ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ
- Вот эту книгу мне подарил один член Партии когда я был почти твоего возраста. Дарю тебе.
Я осторожно взял книгу. Пролистал. Там были какие-то тексты, стихи, фотографии звездных скоплений, рисунки, даже ноты! - И что, прочтешь эту книгу - и станешь Коммунистом? - Нет, конечно, - снова улыбнулся он. - Там, собственно, рассказано, что нужно прочитать, чтобы стать Коммунистом. Точнее, что нужно делать, чтобы стать им. А содержание книги - при этом практически всё ее содержание, есть в первой строчке.
Я быстро перелистал книгу назад. В первой строчке было написано:
КОММУНИСТОМ СТАТЬ МОЖНО ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА ОБОГАТИШЬ СВОЮ ПАМЯТЬ ЗНАНИЕМ ВСЕХ ТЕХ БОГАТСТВ, КОТОРЫЕ ВЫРАБОТАЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. В.И.УЛЬЯНОВ-ЛЕНИН
- Ни фига себе! - разочарованно сказал я. - Это сколько же нужно учиться! - Много. И долго. Но потом количество перейдет в качество. И вот только тогда человек готов стать Коммунистом. - А как об этом узнают в ЦК Партии? - Узнают, - загадочно сказал Аркадий Николаевич. Я убрал книгу в свой рюкзак и мы продолжили путь. Было все так же жарко.
Около московского поезда - в который садились командировочные и бабушки с сумками на колесах, в которых лежала наша городская колбаса, быть может лучшая в РСФСР, я задал еще один вопрос: - А вот говорят... только не смейтесь... что Коммунисты умеют вызывать дождь и создавать на небе радугу. Это правда? Аркадий Николаевич громко засмеялся и потрепал меня по голове. - Спасибо, Саша, ты мне очень помог. И исчез в вагоне. Я подождал пока поезд тронется, наберет скорость, превратится в точку у горизонта, исчезнет, проверил, лежит ли книжка в рюкзаке, затем пошел искать свой велик. Велик стоял на месте. Значит, над город еще не безнадежен, подумал я, садясь на свой велосипед.
На полдороге к телестудии вдруг хлынул дождь. Очень теплый и очень проливной дождь. А еще через пять минут - когда я слезал с велика у самой телестудии - в небе повисла радуга. Такая огромная-огромная, от края до края неба, и очень яркая. Никогда таких не видел.
15:52 23.01.2012
Сюжет из фильма "Коммунист":
13:51 24.01.2012
Хороший рассказик. Дельный.
18:17 24.01.2012
Спмое главное в нём (для меня) - это то, что "коммунистов не может быть много"...
21:08 24.01.2012
souser писал(а) в ответ на :
> Спмое главное в нём (для меня) - это то, что "коммунистов не может быть много"...
Пожалуй да. Коммунист - это человек особого заряда, человек будущего, как было сказано когда-то - "ум, честь и совесть нашей эпохи". Таких людей всегда мало. И сегодня мало. Одной из ошибок КПСС, на мой взгляд, момент, когда начали принимать в партию практических всех, без особого ценза. Когда существовал ценз - был серьёзный отбор кадров, были и великие прорывы и свершения.
21:11 24.01.2012
Кавказский Еврей писал(а) в ответ на :
> Коммунист - это человек особого заряда
Забил заряд я... Михал Юрьич.
23:36 26.01.2012
Критика:
Окончание фильма очень характерно. И второй фильм тоже. Подвижники умирают, а вожди их не помнят. Несколько хороших слов от благодарных потомков и всё. А всё ровно из-за того, что вся общая масса ничего не хочет делать для себя, тогда и теперь. Всё ждут героев и подвижников. Но...никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой, если сами лапками шевелить не будем "всегда и везде".
01:02 27.01.2012
Что касается темы "Пока жив хоть один русский, Родину мы вам не отдадим!"
Русский, красный, человек опасный.
Русский появился в нашем городе летом. Ну, вы знаете – про то, как их раздолбали войска Демократической Коалиции, как тех, кто остался, было решено рассеять – потому что, как решил Международный Трибунал по преступлениям России перед человечеством, за все время своего существования и эта страна и этот народ продемонстрировали, что они являются постоянной угрозой миру и свободе. Молодежь отправили в лагеря национальной переидентификации – в Африку, Австралию, на север Канады, а тех, кто постарше, распределили по разным странам. Самых опасных загнали на Аляску. А облученных и зараженных – кое-где пришлось шарахнуть по ним ядерными зарядами – эвтаназировали. Из соображений гуманности.
Так что теперь на месте России Территория ООН, у меня брат туда ездил полицейским по контракту, говорил, там прикольно. Люди со всего мира работают вахтовым методом – качают нефть, добывают всякие ископаемые из земли. Могильники там ядерных отходов – а чего, у них там радиация после демократизации высокая, так что правильно там отходы хранить, я считаю. Правда, кое-где партизаны остались, но их давят. Да и куда они против армии США, верно?
Ну, вот и попал к нам в город один русский. Наш город городом называть смешно, вообще-то, дыра дырой в штате Техас. Вырасту – умотаю отсюда. Тут ловить нечего. Вот в армию запишусь, и в Сибирь уеду – на партизан охотиться. Это круче, чем компьютерные игры.
А пока я работаю в автомастерской Дональда Хопса – старика Дона, если попроще. Ну и заходит ко мне перед ланчем Майк, мой брат, он помощником шерифа работает, и говорит – а у нас в городе тоже будет русский. Клёво, говорю. А что за тип?
Да, говорит Майк, не очень молодой, смурной какой-то, поселился в сарае у Мэгги Кинзи.
Ну что ж, будет у нас в городе свой русский. Всё интересней. Какое-то изменение в нашей небогатой на события жизни.
Я русских не видал никогда. Ну, один раз, когда мы с отцом ездили во Флориду, он мне показал крутой такой дворец, и сказал, что там бывший русский генерал живет. Война когда началась, наши ихним генералам огромные деньги перевели – чуть ли не по сто миллионов – за то, чтобы они по нам своими атомными ракетами не стреляли. Плюс еще гражданство предложили – любой страны, на выбор, даже наше, американское. Теперь живут припеваючи кто где – кто во Франции, кто в Швейцарии. А некоторые у нас. Классный такой дворец, я бы не прочь в таком на пару недель с какой-нибудь девчонкой.
Ладно. Вот вечером после работы захожу я в бар, пропустить пару пива, как заведено. А там только об этом русском и разговор. Что да как. Кое-кто возмущается: на черта нам в городе русский. Теперь двери запирай – они же воры все. Если не маньяки. В кино показывали. В Аляску его надо отправить, туда всех подозрительных русских отправляют – федеральные трассы строить и прочее.
А тут шериф наш, Боб Карлтон, в кабак заявился. Ну, все сразу к нему: что там про русского? А Боб пиво свое выпил, усы вытер, и говорит: Все под контролем. За русским не только мы будем приглядывать, но и полиция округа и даже ФБР. На ноге у него датчик – все его передвижения записаны – коли что случится – сразу отправится или на Аляску, или в тюрьму.
Все сразу успокоились.
А тут вдруг входит мужик в бар – и повисла тишина. Потому что мы все сразу поняли: это он.
Ну, на первый взгляд, человек как человек. Но все мы знали, что внутри они другие. Не такие, как другие, как люди. Мы в школе этого писателя проходили – с непроизносимой фамилией. Солжи… Солшени… Ладно, не важно. Важно, что там все было описано – какие они гады. Всех нормальных ребят извели, остались только изверги какие-то. Так что правильно их того. Рассеяли по миру.
Точно вам говорю, было в нем что-то зловещее. Как у Фредди Крюгера. Пока он к стойке шел, пока пиво попросил – английский у него был хреновенький – я это заметил. Даже не знаю, как и описать. Не хотел бы я с ним один на один ночью на пустой улице оказаться. Прирежет – и все дела. Верно Сол-как-его-там-цын написал. Все так оно и есть.
А русский взял пиво, сел в уголке, посмотрел на нас, сказал что-то – у нас русский ведь никто не знал, но что-то такое типа «suki» - и пиво свое выпил. А потом встал – и ушел. Что такое suki? На японский вообще больше похоже, по-моему.
Вот так я впервые в жизни увидел русского.
*** А потом русский пришел устраиваться на работу к старику Дону.
Я сначала не понял, зачем он пришел в контору к Дону, а потом Дон вместе с ним появился в мастерской и сказал мне: - Джек, вот. Это будет твой напарник. А я как раз собрался залезать под машину, которую ремонтировал – и даже ключ разводной выронил после такого известия. - Дон, - говорю я осторожно. – А он вообще машины видел когда-нибудь? Они же вроде на конях в своей России ездили? Или на медведях? Дон ухмыльнулся и говорит: - А вот мы сейчас и посмотрим.
И посмотрели.
Русский свое дело знал. Это стало ясно. Через четыре часа, когда он снял движок и перебрал его – Дон с уважением пожал ему руку и взял на пробу в свою мастерскую. Мне напарником.
Домой я возвращался в смешанных чувствах. С одной стороны, мужик работать умел – с другой стороны напарником русский – это вообще что-то. Я когда матери с отцом сказал, они чуть инфаркт не получили. Но потом решили, что не так страшен черт. Отец предложил мне, правда, с пистолетом на работу ходить – на всякий случай, но тут я отказался.
Ладно, стали работать. Английский у него был странный. Акцент – тут я быстро привык, но вот иногда обороты у него были – где он их только набрал? Даже британцы с Острова так не говорят. Я даже как-то не выдержал, спросил его, где он английский учил. Он сказал, что по книжкам. Правда, как стал называть писателей – я и слышать про таких не слышал – Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй. И при этом заявлял, что эти чуваки не с Острова, а наши.
Ну, я после работы сразу в нашу библиотеку бегом – спрашиваю у очкастой Джессики Хью – это кто такие? Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй?
А она что-то там в своем компьютере посмотрела, и говорит, что – да, есть такие писатели, только их книг в библиотеке нет и в школе их не изучают, потому что книги эти Верховный Суд признал неполиткорректными и постановил изъять. И теперь их можно прочесть только в Библиотеке Конгресса. В спецхране. Если в спецхран есть допуск.
Ну, я говорю же – русские!
А еще странно было, когда по радио сказали в новостях, что в Хьюстоне запустили космический корабль к Марсу. Русский вдруг погрустнел, а потом я вдруг в его глазах слёзы заметил. Честное слово!
Мы тогда уже с ним начали уже не только про работу говорить: подай то, подержи тут, помоги там. Все-таки 8 часов в день когда с человеком работаешь – даже если это русский – начинаешь о чем-то другом разговаривать.
Я ему потому и сказал:
- Круто про Марс. Опять мы первые будем.
А русский и говорит мне: - Не всегда.
Что, говорю, не всегда? А он мне: не всегда вы, американцы, первые были. Я, как обычно завелся – говорю, что мы круче всех, а особенно в космосе. А он снова: не всегда. Я уже злиться начал. Ты, говорю, или говори, или молчи. А то заладил: не всегда да не всегда. А он мне только: а вот ты про такого человека слышал: Юрий Гагарин? Я говорю – нет, первый раз. А он мне: ну вот когда услышишь, тогда и поговорим. И опять за работу.
Я снова после работы в библиотеку. Кучу книг перерыл, пока нашел. В одной энциклопедии. В сноске. Мелким шрифтом. Я попросил у Джессики ручку, на листок даже кое-что переписал. И оттуда, из библиотеки – не выдержал до следующего дня, прямо к нему – в сараюху, которую он у Мэри Кинзи снимал.
А он за столом сидит, на столе бутылка виски – и кривой он, я вам скажу, прямо как мой отец на День Независимости.
И я с порога:
- Нашел я про твоего Гагарина. Вот!
Достаю из кармана; «Советский тоталитарный режим запустил в 1961 году в космос смертника, которому однако, удалось вернуться назад живым. Ракета была сделана на основе немецких разработок Вернера фон Брауна, отца американской лунной программы».
Посмотрел русский на меня, налил себе виски целый стакан, выпил, потом сделал что-то странное – понюхал свой рукав! – и затем снова сказал, как на японском, то самое: sssssuki! С длинным таким s.
А потом говорит: - Джек, начнем с конца. Как немецкие разработки попали к русским? Я плечами пожал: - Ну, украли, наверное. У ваших же было кэй-джи-би такое, оно, кроме того что людей миллионами убивало в Гулаге, еще шпионило по всему миру.
- А ты про Гитлера слышал чего? - Конечно, - обиделся я. – Очень плохой был. Только ваш Сталин был еще хуже его. Гитлер евреев уничтожить хотел. И со Сталиным Европу поделил. Но мы потом его победили. А евреев спасли.
Русский сначала побледнел, потом кровью стал наливаться. Прямо красный какой-то – в прямом смысле.
- Так, - говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно.
И опять свое: suki, ah, ssssssuki! И еще чего-то – но этого я уже совсем не понял и не разобрал.
Достает библию из под чайника – она у него заместо подставки, чтобы скатерть не портить, - чертовы атеисты! - из библии достает фотографию. Там какой-то молодой парень в непривычной форме, улыбается во всё лицо. И я вам скажу сразу – даже на маленькой фотке видно, какой чувак клёвый. И крутой. А русский говорит:
- Вот твой смертник, Джек. Лейтенант Гагарин. Юрий. Человек, которого любил и носил на руках весь мир.
***
В общем, я в тот день у него просидел за полночь. И чего мне только он не рассказал – про свою страну. Прямо как фильм какой-то фантастический. Про человека по имени Ленин, который царя сверг – того царя, при котором Распутин был – это же все, что я про те времена знал до этого вечера. Что потому там работяги начали строить страну, в которой деньги – не главное. Представляете, как я охренел в этом месте. Деньги – и не главное?!
Про то, как голодные и бедные люди разбили генералов и иностранцев, которые их в крови потопить хотели.
Как на пустом месте строили заводы, электростанции и города – кстати, и у нас покупали чертежи за последние деньги. И про то, как никого для этого не жалели – ни себя, ни других.
Как на них Гитлер напал – и как они его победили – а мы только в конце в Европу вошли, когда игра была сыграна. Про город Сталинград, который стоял на их великой русской реке Волге – сейчас она отравлена радиоактивными отходами – и как немцам до этой реки оставалось дойти каких-то триста метров – и они три месяца пытались эти триста метров пройти, но так и не прошли.
Про то, как их Красная Армия гнала потом немцев до Берлина. Как снова поднимали страну из развалин – но при этом еще делали Бомбу и ракеты – потому что больше не хотели, чтобы кто-то в их страну приходил на танках без приглашения.
Иногда я подпрыгивал от возмущения. Иногда хотел уйти, например, когда он на Гарри Трумэна наезжал. На войне во Вьетнаме я не выдержал.
- Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого. Никогда никто Америку не побеждал. Ладно, в Заливе Свиней – ты сам говоришь, что там латиносы между собой разбирались. У меня есть кого спросить – раз ты считаешь, что в книгах правды нет.
Хлопнул дверью и ушел. А утром – была суббота – поехал в фундаменталистскую церковь, где священником был столетний Браза Джим, самый старый человек в нашем городе – и который, как я слышал, воевал по молодости во Вьетнаме. Джим сидел в кресле у церкви и курил трубку. Я из машины вылез – и к нему. Говорю:
- Браза Джим, так и так, тут мне русский сказал, что во Вьетнаме нам надрали задницу и что мы оттуда позорно бежали.
Черный священник вздохнул печально, и говорит:
- Не соврал твой русский. Так оно все и было, Джек-бой. И задницу они нам надрали, сынок, кстати, русским оружием. Был у вьетконговцев русский автомат такой – «калашников» - ох, я скажу тебе, надежнее оружия не видел. Сколько же они наших положили этим автоматом.
Браза Джим стал рассказывать какую-то длинную историю про своего армейского друга, который этот самый «калашников» даже в Америку привез, и потом в Гарлеме, где он крэк продавал, он с пушерами, которые на его территорию лезли, с помощью этого «калашникова» разбирался – но я не стал дослушивать, поблагодарил, и поехал домой. Потому что стало мне как-то не по себе. Как-то стала моя картина мира давать трещину. Наверное, первый раз я тогда понял, что янки-северяне не только нашу Конфедерацию оболгали, но теперь и еще и эту страну, где жили такие, как этот русский.
***
Кроме того раза я русского пьяным видел еще один раз.
9 мая это было.
Он позвонил старине Дональду, отпросился с работы. Сказал, что чувствует себя неважно. А в этот день как раз приехали федералы. То ли из столицы Штата, то ли вообще из Вашингтона. Двое, важные такие, в костюмах, в галстуках, несмотря на жару. Сначала долго сидели с Дональдом в конторе, потом зашли ко мне в мастерскую. Вежливые, впрочем, хотя и янки. Спросили, как мне русский напарник, что говорит, как работает.
Я янки не люблю, поэтому особо откровенничать с ними не стал. Сказал, что русский всё ОК, что работает хорошо, про политику молчит, проблем с ним нет. Федералы потоптались, посмотрели его рабочий стол и его сумку с инструментами, потом сели на машину и укатили. А я после работы заехал к русскому. Тот явно мне обрадовался, налил виски. Я не очень виски, особенно когда жарко, но он объяснил мне, что сегодня день важный для него. Важный праздник был в его стране. Поэтому и я выпил немного.
А потом он мне пел свои русские песни. Певец из него был как из меня математик, но я терпеливо сидел, слушал.
Жалко мне его тогда стало. Почему-то.
***
Рабочий день заканчивался, Джек и русский сидели на двух старых автомобильных сидениях, стоявших в углу мастерской и наслаждались покоем и тишиной.
- В Оклахоме беспорядки были, национальную гвардию ввели. Говорят, много народу убили, - сказал Джек.
- А по радио не говорили, - сказал русский.
Обычно они на работе слушали или местное городское радио, или какой-нибудь федеральный общественный канал.
- И по телику не говорили. На форуме один парень оттуда написал – и даже фотографии выложил. Пока форум тут же киберполиция не прикрыла. - Не удивительно, - сказал русский. – Все так, как они и говорили. - Кто они? - спросил Джек. - Были два таких очень умных человека в Германии. Давным-давно. Маркс и Энгельс. - При Гитлере? - Нет, - сказал русский. – Еще до Гитлера. - И что они говорили? - Что история человечества – это борьба между теми, кто угнетает, и теми, кого угнетают. И что настанет день, когда угнетенные победят – окончательно и навсегда. И только тогда человечество избавится от войн, насилия и несправедливости.
Джек подумал немного.
- Слушай, а нельзя об этом почитать где? - Вряд ли. Ваши запрещают и уничтожают их книги. Даже за хранение сажают в тюрьму. Потому что неполиткорректные. - Плохо, - сказал Джек. - Плохо, - согласился русский. – Но я тебе расскажу – я кое-что помню. Времени у нас много. Да?
И на следующий день, когда Дональд Хопс пригнал им на разборку старый «шеви» 58-го года, русский начал свой рассказ.
- В 1848 году в Германии вышла книжечка, написанная двумя молодыми людьми. Она начиналась словами: «Призрак ходит по Европе, призрак коммунизма». - Только в Европе? – уточнил Джек. - Что в Европе? – не понял русский. - Ну, этот призрак ходит? Только в Европе? - Понимаешь, Америка тогда был дыра дырой, парень. Но ты не перебивай.
Джек хотел обидеться за Америку, но потом передумал:
- Ладно, рассказывай.
И русский продолжил свой рассказ. И на следующий день. И на день после следующего.
***
В районе Восточного крыла Белого дома еще слышалась стрельба – наверное, подавляли сопротивление последних либерофашистов, но бой - и за Вашингтон, и за Белый Дом – закончился. Так что может палили в воздух от радости. Над зданием гордо реял флаг Конфедерации с серпом и молотом посередине. Джек Ньюмэн спокойно подошел к главному входу. Его солдаты 5-й интербригады имени Сталинграда – немцы, кубинцы, поляки, французы, южане, социалисты и анархисты янки – рисовали на стенах и колоннах Белого Дома свои фамилии. Джек рассказал им как-то о таком обычае, когда интербригада пробивалась к Вашингтону. Бои были очень тяжелые, пока в тылу у либерофашистов не вспыхнуло восстание – и фронт врага не развалился. Вот во время этих боев Джек, который вместе со своими ребятами ходил в атаки – за что получил потом выговор лично от Председателя Компартии США – и рассказал им, как советские, когда взяли Берлин и главное его здание, парламент, рейхстаг по-немецки, потом на стенах писали свои фамилии.
А ему это рассказал русский, когда они уже сражались в первых отрядах Фронта Национального Освобождения США. Джек даже вспомнил, когда. Незадолго до того, как русский погиб во время операции по уничтожению того генерала, дворец которого Джек мальчишкой видел во Флориде. Генерал – толстый, похожий на свинью – встал на колени, плакал, умолял – обращаясь то по-русски к соотечественнику, то по-английски к Джеку – сохранить ему жизнь, сулил какие-то немыслимые деньги – но русский выстрелил ему в лоб и потом еще плюнул на его труп.
А затем прилетели вертолеты, начался дикий огонь со всех сторон, русский - по ихнему странному русскому обычаю обнял Джека, потом оттолкнул легонько, остался с пулеметом прикрывать отход группы ФНО – и там и остался. Потом и по телевидению его гибель подтвердили. Даже радовались поначалу сильно – либерофашисты думали, что смерть легендарного подпольщика послужит ударом по Красным Конфедератам. Однако сильно просчитались.
Однако до всего этого, когда они еще сидели в машине и ждали команду от наблюдателя, русский и рассказал Джеку – как у него вообще было принято рассказывать в свободное время – и про штурм Берлина, и про то, как Гитлер принял яд и застрелился, и про то, как два советских сержанта подняли красный флаг над немецким парламентом, и как солдаты из штурмовых частей рисовали на стенах: Дошли! И ставили свои подписи. Джеку до сих пор нравилось слушать истории про ту великую исчезнувшую и так оболганную страну.
Он подошел к стене – солдаты с искренним уважением вытягивались в струнку и отдавали командиру честь, кроме, естественно, анархистов, которые выторговали себе эту уступку - неотдание чести, в самом начале Второй Гражданской – правда, единственную уступку, на которую им пошли, - нашел свободное от надписей место, вынул из кармана куртки заранее припасенный кусок угля, завернутый в носовой платок. Провел черту по белой стене, чтобы проверить, как получается. Остался доволен. Потом стал писать – так и оставшейся ему странной кириллицей:
Дошли! Егор Иванов. Русский. Коммунист.
23:39 27.01.2012
Кое какие старые справочные данные об определении что есть коммунизм:
З.Ы.: мне не понравились. Какая-то однобокая фигня без конкретного описания. А ведь есть прекрасные определения...
04:50 29.01.2012
Кавказский Еврей писал(а) в ответ на :
> З.Ы.: мне не понравились. Какая-то однобокая фигня без конкретного описания. А ведь есть прекрасные определения...
Утопили суть в словах...
05:41 29.01.2012
А ведь устроят путинцы с березовскими коммунизм попросьбам народа. Закроют границы, запретят все партии, кроме одной, запретят обсуждать действия власти, ликвидируют "внутреннего врага", который попытается сказать что " король голый" и еще лет 100 будут русские работать за значки аллюминивые и грамоты почетные, воевать за счастье лаосцевв, кампучийцев и прочих братьев. И памятнии Ленину в каждом городу кстати. Отправят нынешнюю труппу правителей в изгнание на Сейшелы, "нарисуют" освободителей и финиш аля комедия.
10:03 29.01.2012
КИН писал(а) в ответ на :
> А ведь устроят путинцы с березовскими коммунизм попросьбам народа. > Закроют границы, запретят все партии, кроме одной, запретят обсуждать действия власти, ликвидируют "внутреннего врага", который попытается сказать что " король голый" и еще лет 100 будут русские работать за значки аллюминивые и грамоты почетные, воевать за счастье лаосцевв, кампучийцев и прочих братьев.
> А ведь устроят путинцы с березовскими коммунизм попросьбам народа.
> Закроют границы, запретят все партии, кроме одной, запретят обсуждать действия власти, ликвидируют "внутреннего врага", который попытается сказать что " король голый" и еще лет 100 будут русские работать за значки аллюминивые и грамоты почетные, воевать за счастье лаосцевв, кампучийцев и прочих братьев. > И памятнии Ленину в каждом городу кстати. > Отправят нынешнюю труппу правителей в изгнание на Сейшелы, "нарисуют" освободителей и финиш аля комедия.
Интересно а кто вам сказал что это коммунизм. Это был социализм в его первом кривоватом воплощении. Хоть и кривоват, но показал свою устойчивость. А люди не за грамоты работали, а за будущее. Превратив гниющую империю в сверхдержаву. Ни кто и не спорит что в позднем СССР нужно было делать реформы и пересмотреть некоторые взаимоотношение. Но эти реформы должны были быть в социалистическом направлении, а не в капиталистическом стиле 19 века. Эти запутинцы и остальная мразь капитализм то нормальный построить не могут а про социализм и тем более коммунизм то и говорить не чего. К сожалению. на данный момент социализм можно построить в России только обмытый кровью этих паразитов. Так как вряд ли они отцепится добровольно, придется вырезать.
10:34 29.01.2012
Включи логику. Общее - значит ничье, значит управленец не будет болеть за общее как за свое. Соответственно экономика никогда не будет эффективней, а значит проиграет конкурентам. Даже Китай включил капитализм в производство. Коммунизм - утопия от равина Маркса, он противоречит природе человека.
10:57 29.01.2012
КИН писал(а) в ответ на :
>Общее - значит ничье, значит управленец не будет болеть за общее как за свое. Соответственно экономика никогда не будет эффективней, а значит проиграет конкурентам.
Кто тебе сказал что общественное это ничье. Общественное это принадлежащее группе, а не одиночки. Это миф который запустили для обворовывания собственников. Почему то ни кто не говорил что общее это принадлежность собственности всему обществу и каждый член этого общества имеет долю. КИН писал(а) в ответ на :
>Значит управленец не будет болеть за общее как за свое.
Почему то ни кто не упоминает что большинство капиталистических фирм так же управляется наемниками, а т е так сказать чиновниками.
Дело не в том кто владеет фирмой, главное то куда идет прибыль. И вот в социализме прибыль идет всем участвующим в производстве, а не только владельцам. Ну и некоторая доля капитализма на раннем этапе социализма даже будет играть положительную роль, пока не будет придумана и воплощена система которая могла бы обходится без капитализма. Или вы полагаете что капитализм возник сразу таким как сейчас КИН писал(а) в ответ на :
>Коммунизм - утопия от равина Маркса, он противоречит природе человека.
Вообще по фиг какой нации человек научно обосновал возможность коммунистического общества. Хотя со временем его учение и не много устаревает, но все равно является довольно актуальным.
