Малоизвестный актуальный Солженицын - \"Евреи в СССР и в будущей России\"
Роман Эсс
0 1497 10:57 21.07.2010
Александр Солженицын
ЕВРЕИ В СССР И В БУДУЩЕЙ РОССИИ (1968)
---------------------------------------- ---------- Издание: А. Сидорченко \"Soli Deo Gloria\" М., Печатный двор, 2000 Взято с сайта: ---------------------------------------- ---------- Работа опубликована в 2000 году без ведома и согласия А. Солженицина. В тексте возможны искажения. ---------------------------------------- ----------
Правду говорить - никому не угодить
Объемистый, острозубый, неухватистый камень, который и поднять нам как-будто не по силам и не поднять - нельзя. Еще сегодня этот вопрос можно обходить. Еще и завтра с ним можно будет обтолкаться. Но я вижу, как послезавтра он возвергнется сам - и много свершится худого, если нам не обдумать ничего заранее. Я предвижу это счастливое (и раздорное) время (о, если бы до него дожить!), когда мы будем из клеток выпускать на волю своих окраинных пленников. Будет непонимание, будут обиды великодержавные и малодержавные, но все это осветлится слезами радости, самыми высокими слезами человечества. Этой кажущейся жертвой Россия впервые очистится за много сотен лет - и тем освободит сама себя для развития внутреннего, для того, чтобы впервые и небывало обратиться всей внутрь себя. Но едва мы отсадим все живые ветви окраин и захотим остаться одним стволом, в своем доме одни - как узнаем, что не все национальные переплетенья мы распутали: еврейское - останется. Тут-то и натянутся до звона его нити, и всегда больные, и всегда напряженные. И \"сосуществование\", так важно (и лживо) провозглашенное нами на весь мир, нам представится прежде решить у себя дома. Даже писать о еврейском вопросе - идти по лезвию ножа. С двух сторон ощущаешь на себе ненавидящие глаза, укоры, обвинения и проклятья. За одну и ту же, самую недвусмысленную фразу одновременно услышишь - одним ухом - \"предался жидам!\", другим - \"и ты с антисемитами!\". Наседают, запрещают: об этом нельзя, нельзя! не принято! опасно! Но почему же?!.. Это напоминает мне другой запрет о концлагерях и о нашем прожитом полувеке - тоже нельзя. Но если замалчивать - то когда же излeчим? то не вспыхнет ли хуже? Рад бы я был не пытать своих сил на этой нестерпимой остроте: она еще не подступила, а сегодня так много другой, острейшей боли. Но этак и с государством мне было бы мирней писать о еловых ветках да о зайчиках. Уж таким потянулся мой жребий: ни одной отравленной стрелы не миновать моему горлу, каждую достается принять и вытащить. Я встал однажды на путь говорить обо всем \"запрещенном\" - и остается мне идти дальше - с ответственностью и обдуманностью. Лично мне меньше бы всего надобности писать эту работу: мне евреи не только не мешают, они мне всегда помогают, в сегодняшнем СССР это мои неизменные сторонники, союзники и много среди них искренних друзей. И если все-таки я берусь писать эту работу - в духе миролюбия, чтоб лучше нашим народам друг друга понять, чтоб избежать нам потом смятении и раздоров - то лишь пытаюсь точно выразить народное мнение, которое ищет чьего-то же пера, а пока не найдет его и не внушит ему - само бывает гул неразборчивый. Эту работу я начал три года назад, потом откладывал надолго: все другое наседало, срочнее гораздо. В прошлом, 1967 году казалось особенно легко и обнадежливо написать эту работу - после шестидневной арабо-израильской войны, когда с чистым сердцем и безо всяких колебаний мои друзья и я стояли целиком за Израиль. Но не пришлось тогда, а вот разразилось наше смердящее позорное насилие над Чехословакией, духовное изнасилование самого, может быть, светлого сейчас народа Европы, ночное удушение доверчивого друга. В эти дни не поведение нашего правительства изумило - правительство и все 50 лет было такое, оно не способно мыслить и поступать иначе, - изумило поведение нашего народа, и опять- таки не гнусные резолюции \"одобрения\", вымученные даже из редакции \"Нового мира\", а искреннее соучастие развращенных и одурманенных русских. Десятилетиями противоотбора - вырезанием лучших и одурманиванием оставшихся, довели нас, русских, до такого оскотинения, слабоумия и моральной тупости, до которых ни один европейский народ, пожалуй, никогда не опускался, до такой низости, что из двадцати наших граждан верных семнадцать видят в этом изнасиловании - благородство и справедливость. А вот советские евреи (ну, кроме самых отъявленных партийных догматиков) - ведь все понимают! Ведь они-то за чехословаков - поголовно. Значит, они - и в нашей клоаке сохранили ясность суждения! Или еще: нынешние тамбовские крестьяне все поголовно, естественно и невынужденно называют повстанцев 1920-21 гг., самых отважных и стойких своих земляков в этом крупнейшем русском крестьянском восстании - бандитами. Нет у них другого слова и представления. И я подумал: чтобы иметь право высказывать какие-либо суждения о другом народе, надо иметь опору в нравственной высоте собственного. Если же твой народ стал неразвитой игрушкой злодеев, самым доверчивым палачом современности - тебе ли судить о достоинствах и недостатках других народов? Так если наша низость лишает нас этого права - мы должны склонить голову. И если по этой причине объявят и работу, и автора неправомочными - мне нечего будет возразить.
1. Существует ли еврейский вопрос?
Может быть никакого \"еврейского вопроса\" нет? Может быть сама постановка его есть недоразумение или преступление? Может быть в том и состоит человечность, чтобы говорить: нет его, никакого \"еврейского вопроса\" нет! Спросим общей: а \"национальные вопросы\" существуют на Земле или нет? Тут вряд ли будут разногласия. Тут все мы поражены. В начале XX века, когда Европа мнила себя уже на пороге всеобщего разума, никто не мог предсказать, с какой древней силой вспыхнут именно в этом веке темные национальные чувства всех народов мира. И в движении российской революции, когда они особенно казались пройденными, почти смешными - там-то и завязались узелки все заново, да покрепче, погорше прежнего. Сегодня нам приходится предположить не близкое отмирание всех национальных чувств, но еще их долгое упрямое биение. Мирная слаженная Бельгия клокочет конфликтом фламандского и валлонского языков, в добродушной сытой Канаде становится непосильно Квебеку, в тихой Швейцарии оказываются три разных Швейцарии - говорить ли об окраинах СССР? об Африке? об Азии? Удивляться ли, что и \"русский вопрос\" есть? - мы и до него добредем в этой работе. Отчего ж бы один еврейский вопрос не существовал? Пока национальные вопросы существуют, мы вынуждены, каждый в своем районе планеты, искать разумное (предполагаем, что - временное) решение всех национальных существовании. Как только осядут национальные притязания, как только размоются (сперва от экономики) национальные границы - мы охотно перейдем к космополитическому существованию. Впрочем, надо иметь в виду другую точку зрения: что многонациональность человечества есть его разносторонность и богатство. Что эрозия нации, сглаживание уровней, округление граней есть обеднение человечества, энтропия духа. Не поддаемся ли мы промышленному рассуждению о человечестве - при всеобщем единообразии проще организовать планетную жизнь? Но и - тошнее жить. Так можно договориться и до выравнивания индивидуальных характеров. Но сегодня не космополиты формируют мировоззрения своих отечеств, своих народов. Еврейский вопрос уже потому есть, что о нем много (приглушенно и стыдливо) говорят, он даже пресловутее любого другого национального. По переписи 1959 г. евреев в СССР - 2,3 миллиона, а немцев - 1,6 миллиона. Но о \"немецком вопросе\" в СССР как-то и слыху нет. Вот два новейших всемирно-известных примера, доказывающих, как напряжен еврейский вопрос. В одном из так называемых \"диалогов\" между Востоком и Западом (ловких устройств, где к западным спорщикам выдвигают восточных чиновников или послушников, выдающих казенную невнятицу за свои душевные убеждения), в начале 1967 года словацкий писатель В.Мнячко заявил, что он никогда в своей деятельности не имел конфликта с коммунистической властью, кроме единственного случая, когда у него отобрали шоферские права за нарушение правил уличного движения. Французским оппонент гневно возразил, что уж в одном-то случае наверняка следовало бы Мнячко стать в оппозицию: когда топили в крови соседнее венгерское восстание. Но нет, подавление Венгрии не нарушило душевного покоя Мнячко, не вынудило его ни к какой резкости или дерзости. Прошло несколько месяцев, возгорелась арабо-израильская война. Правительство Новатного с низменным передергом обвинило Израиль в агрессии и порвало с ним дипломатические отношения. И что же? Спокойно снесший венгерское подавление Мнячко - словак, не еврей, лишь женат на еврейке, теперь настолько взбудоражился и возмутился, что покинул свою родину и в виде протеста, уже даже несколько избыточного, отправился жить в Израиль. Второй пример. Известный французский социалист Даниель Мейер, еврей, в момент арабо- израильской войны в июне 1967 г. напечатал в \"Монд\", что отныне он: стыдится быть социалистом (из-за того, что СССР называет себя социалистическим, а поддерживает врагов Израиля); стыдится быть французом (из-за сходной линии Де-Голля); стыдится быть человеком (уж это за что?); и не стыдится лишь того, что он еврей! Подчеркнем здесь: когда в СССР уничтожали социалистов, и потом крестьян, и выворачивали всю идею социализма - этот еврей не стыдился! Мы вполне разделяем и негодование Мнячко, и негодование Мейера, но обращаем внимание читателя на крайность, даже чрезмерность их чувств при предыдущей долгой и даже униженной терпимости. Вот как накален еврейский вопрос! В двадцатые годы сколько у нас расстреляли лучшей интеллигенции - гуманитарной и инженерной (почти исключительно русской), многие тысячи человек! - это не поставило никакого пятна на репутацию СССР, никто в мире этого и не заметил. В 1936 году обвинили в убийстве лечением врачей Плетнёва и Казакова - это сошло, и забылось быстро. Когда же в 1953 году в том же самом мнимом преступлении обвинили несколько еврейских врачей - это отозвалось сразу всюду взрывом международного возмущения и даже привело в действие внутренние силы, которые, очевидно, и покончили со Сталиным. Все это - от высшей чуткости и чувствительности евреев к своей проблеме и от дружности их протеста. Мы не только не упрекнем евреев в этих чувствах, мы и поймем их вполне - станьте в положение народа, которому с зари своей жизни приходится развиваться без своей территории, всегда среди чужих! - мы даже позавидуем этому еврейскому качеству, мы даже призовем все народы поступать так же, когда касаются их. Но как сказать, что еврейского вопроса - нет? Это очень реальный, очень напряженный и очень больной вопрос. Достаточно было бы нам перелистать одну-две книги упрямого еврейского шовиниста Фейхтвангера и мы обогатились бы еще многими примерами. Однако цитирование Фейхтвангера и споры с ним могут ожесточить любое перо, это погубило бы цель и смысл нашей работы. Еврейский вопрос существует уже в том, что обреченные на рассеяние между другими народами (а, вернее, - избравшие себе рассеяние, об этом дальше), евреи так и не смешались с ними, как масло не смешивается с водою. Все эти двадцать пять столетий они ощущают себя как нечто отдельное, особенное и - превосходное (продолжая сравнение - масло всегда стремится всплыть и пленкою растечься по поверхности). В том и еврейский вопрос, что сами евреи настороженно следят за своею особенностью - и окружающие тоже привыкли настороженно следить за ними. Еврейский вопрос не только есть, но непрерывно тянется из античной древности, освещен (с противоположных сторон) многочисленными авторами древнего и нового времени. В этой длительной истории я не претендую ни на какую эрудицию. Я позволю себе воспользоваться данными и выводами из очень серьезного научного труда Соломона Яковлевича Лурье, покойного профессора древней истории Петроградского университета. Книга его - \"Антисемитизм в древнем мире\". Изд. \"Былое\", Петроград, 1922 - издана в довольно счастливое время, когда уже отпала царская цензура, а советская еще не спроворилась подавить объективные научные исследования, не касающиеся прямо русской и революционной истории.
2. Как возник антисемитизм
Книгу эту проф. Лурье начинал писать в 1914 г. вместе со своим отцом Я. А. Лурье, считавшим, что еврейский вопрос есть результат исторического недоразумения, что антисемитизм вспыхнул по случайным причинам. Весной 1917 г. С. Лурье отбросил идею писать эту книгу, так как казалось, что антисемитизм в России развеялся навсегда. Но к 1920-21 гг., \"несмотря на то, что официальных ограничений евреям не было\" (уточним: исключительное официальное благоприятствование) - антисемитизм, по свидетельству Лурье, вспыхнул с новой силой (значит, не правительственный, а - общественный или народный) и даже расцветнее, чем при старом режиме. (Заключаем отсюда: антисемитизма не было при временном правительстве, но нечто в ходе Гражданской войны вызвало его). Именно это сопоставительное исследование - антисемитизма общественного и антисемитизма правительственного - Лурье кропотливо проводит по многим периодам древней истории, по разным странам античности и приходит к выводу, неожиданному для современных представлений. \"В древности правительственный антисемитизм - не столь частое явление, и налицо он только там, где уже давно антисемитизмом накалена общественная атмосфера, зато наоборот, несмотря на крайний антисемитизм общества, правительства сплошь и рядом (курсив Лурье) берут евреев под свое покровительство\". Оказывается, \"общественный антисемитизм хронологически всегда предшествовал антисемитизму правительственному\", максимум первого наступал перед максимумом второго. Неправы юдофилы, пишет Лурье, объясняющие антисемитизм правительственными истоками (\"чтобы направить народный гнев по линии наименьшего сопротивления\"). Все равно останется непонятным, почему именно евреи, а не другие нации, лишившиеся национальной независимости, оказались \"линией наименьшего сопротивления\". Для доказательства Лурье последовательно рассматривает три эпохи. Первая - до Птолемея II (до 285 г. прежде РX). Не говоря о злости египтян на евреев еще в IX веке до Р. X. (история Иосифа) и оставляя в стороне историю вавилонского пленения (VII-VI века до РX), древнейшее отмеченное гонение на евреев - разрушение еврейского храма в Элефантине (410 г. до РX) и еврейский погром в 405 г. Организаторы и устроители этого погрома были - египетское простонародье, возглавляемое тогдашней интеллигенцией, то есть жрецами местного \"храма\". Высшие представители персидской власти (персы освободили евреев из вавилонского пленения) умертвили всех разрушителей еврейского храма. (Со временем, однако, и персы начали религиозные гонения евреев). В 340-е - 330-е годы с евреями впервые познакомился греческий мир. Александр Македонский, по легенде, сочувственно относился к евреям. Сочувственным было и отношение греческой интеллигенции к евреям. У греков (позже и у римлян) на время появилась даже мода, \"игра в евреев\" - ходить в синагогу, праздновать субботу (но не принимая еврейской веры). Греки эллинистической эпохи относились с широчайшей терпимостью ко всем народам - однако, отношение их к евреям скоро меняется. В 306 г. евреи большими массами появляются в Египте и уже в первой половине III века приобретают себе много врагов в местном обществе. Напротив, Птолемей II (потом и Птолемей III) сопротивлялись этому настроению общества, евреи были лояльны к власти, заняли в Египте многие важные посты, по их благонадежности им доверялась жандармская служба как в Египте, так и в эллинском мире. Как в нашей революции. Всю эту эпоху, говорит Лурье, можно признать правительственный антисемитизм вовсе отсутствующим. Вторая эпоха: от Птолемея II (285 г. до РX) до Калигулы (40 г. по Р. Х). Вслед за усилением общественного антисемитизма постепенно усиляется и правительственный. Птолемей IV примыкает к настроению, охватившему все общество, и производит волну антиеврейских гонений (конец III века). Вскоре при сирийском царе Антиохе IV Епифане (176-164 гг.) возникают гонения в самой Палестине, но и Антиох \"шел лишь в хвосте антисемитского общественного движения\". Селевкиды \"были к своим евреям благосклонней, чем их общество\". Еще Птолемей VI сдерживал антисемитизм в Египте, давал убежище бежавшему от Антиоха иерусалимскому первосвященнику, разрешил ему строить в Египте новый храм. Но насыщенная атмосфера антисемитизма в Египте понуждает Птолемея VII, затем Птолемея XI к жестоким преследованиям евреев. Его преемница знаменитая Клеопатра (55-30 гг.) продолжает эти преследования по чисто политическим мотивам (евреи принимают сторону римлян). В эллинистической Азии до конца II века не было никакого антисемитизма, в начале первого века он появляется и здесь. Рос антисемитизм в Греции, однако правительственные ущемления евреев (черта оседлости и процентная норма) совсем не относились к ним одним, а и ко многим другим поселенцам. В Риме первое знакомство с евреями производит скорее выгодное для них впечатление, отношение римских авторов к евреям - сочувственное или снисходительно-ироническое. Но вслед за ростом антисемитизма греко-египетского общества наросло антисемитское движение и в Риме (первый заметный римский антисемит - Цицерон). Еврейские историки Филон и Иосиф Флавий подтверждают, что не правительство гнало евреев, а ненавидел народ. Затем к антисемитскому настроению присоединяется и правительство. В 19 г. по Р. X. Тиберий выселяет всех евреев из Рима (впрочем, в 31 г. возвращает). При Калигуле происходит жестокий еврейский погром в Александрии (38 г. по Р. X.). Но и тут представитель римской власти Авилий Флакк лишь после колебаний стал на сторону погрома, когда тот уже был в полном разгаре. Калигула отклонил жалобы александрийских евреев, однако уже император Клавдий (41-54 гг.), расследуя александрийский погром, признал правыми евреев и даже казнил главарей антисемитов (!). Третья эпоха: от лавдия (41 г.) до Адриана (138 г.). \"Эта эпоха так насыщена антисемитизмом, что еврейские преследования представляют непрерывное явление\" Но, отмечает Лурье, - всюду правители действуют после масс или под давлением общественного антисемитизма. Клавдий начал царствование с эдикта о веротерпимости к евреям, а в 49 г. вынужден был запретить евреям религиозные собрания. При Нероне антисемитизм также идет от общества, а не от власти. В Цезарее (Палестина) евреи лишены гражданских прав по требованию их сограждан-греков. (А подделывать \"единодушных требовании народа\" тогда еще не умели...) Римские власти никогда не начинали погромов вопреки местному не-еврейскому населению, иногда противодействовали погромщикам, иногда (Дамаск, Аскалон, Тир, Александрия 68 г.) присоединялись к уже разгоревшемуся народному погрому. В Антиохии в царствование Веспасиана (69-79 гг.) еврейские погромы были почти хроническим явлением, антиохийцы требовали изгнания евреев из города, лишения гражданских прав, но Тит (79-81 гг.) отказал. Настроение же римского общества было таково, что в 70 г., покорив Иерусалим, Тит отклонил триумфальный титул \"иудейский\", считая его позорным. Хотя после Тита общественный римский антисемитизм достиг апогея (Ювенал, Тацит), Нерва запретил преследовать еврейские обычаи, Траян уничтожил гетто в Алексндрин вопреки воле жителей города, принимал сторону евреев и в других местах Египта, как и Адриан вслед за ним (он наказывал александрийцев, считая, что евреи были доведены до крайности). Когда в 115 г. против Рима восстали евреи Египта, Кирены и Кипра - добровольное крестьянское войско помогало римлянам подавить мятеж. Антисемитизм античного общества был уже так силен, так яростен, что, например, греческая толпа стихийно била и распинала на крестах даже своих соотечественников, прятавших у себя от погромов евреев - знакомых или компаньонов. И притом не следует считать, говорит Лурье, что общественный антисемитизм выражал худшую часть общества - нет, и незапятнанные идеалисты были во главе его. Даже в еврейских источниках есть тип антисемита- идеалиста: царь Артаксеркс в добавлении к \"Эсфири\" и Птолемей IV Филопатор в 3-й книге Маккавеев. В окружающих же народах были популярны и дошли даже до нас жития мучеников, пострадавших за свою антисемитскую деятельность - Исидора, Лампона, Гермаиска, Павла, Антония. Свое исследование распространив на современность уже путем самонаблюдения (профессор Лурье называет себя \"типичным представителем еврейского племени\") и изучения окружающих, этот самоотверженный ученый пришел к выводу, что в возникновении антисемитизма евреи виноваты сами, что причины антисемитизма лежат в свойствах самого еврейского народа. Еще раньше, чем сформулировать это самому в тексте книги, он высказывает эту мысль в эпиграфе, пророчеством из еврейской Сивиллы: \"Будут и суша и море наполнены вами повсюду. Все ненавидеть вас будут за ваши привычки и нравы\". Так вот как давно - с древних же веков - причина антисемитизма была ясна лучшим из евреев.
