Ясный фиг очевидцы «7078 (1570) Того же году преставление иже во святых отца нашего Филиппа, митрополита московского и всеа Русии, чюдотворца, новаго исповедника, в царство царя Ивана Васильевича всеа Русии пострада и конец от жития сего прият от Малюты Скуратова во изгнании во Твери в монастыре нарицаемом Остроческом…».
Слово "святой" в 1590-х переводится так. ЭТО БРЕХНЯ, ЛАЖА. ПОДДЕЛКА. Когда он стал "святым"? В середине 17 века если не ошибаюсь? Как чёрт побери за 60 лет до этого, уже святым его назвали в той писанине "очевидцы"? Это подделка, дешёвая вставка. Фуфло это для лохов. Вставка написана минимум через 80 лет после его смерти. Так доходит?
> 7078 (1570) Того же году преставление иже во > святых > отца нашего Филиппа, митрополита московского и всеа Русии, чюдотворца, новаго исповедника, в царство царя Ивана Васильевича всеа Русии пострада и конец от жития сего прият от Малюты Скуратова во изгнании во Твери в монастыре нарицаемом Остроческом quoted1
Опять передергиваешь? Цитируешь Мазуринский летописец, а не Житие Филиппа митрополита......
И тут враки похоже Вот что пишут Время создания Тулуповской редакции Г. Г. Латышева определяет наличием списков этой редакции, относящихся к 20-м г. XVII в., а также характером обработки ее содержания в духе приоритета духовной власти, такого рода тенденциозность произведения могла возникнуть после 1618 г. в правление царя Михаила Федоровича В серьезно аргументированном исследовании Г. Г. Латышевой, посвященном датировке Ж(ития митрополита Филиппа), приводятся веские доводы, опровергающие мнения, высказанные в предшествующих работах, и дается достаточно ясное представление об истории создания этого произведения. Различия между Колычевской и Тулуповской редакциями свидетельствуют о целенаправленной и значительной переработке содержания Ж(ития митрополита Филиппа) при создании второй (Тулуповской) редакции. http://old_russian_writers.academic.ru/235/Жити... В общем ничего удивительного. Враки как всегда. Дата поздняя, полные переделки.. Говорил-же сто раз, не ведитесь как дети!!!
>и заметь, слово какое стоит в тексте - нача лукавно ко игумену и ко мні глаголати...
Ну раз говорит "и ко мні глаголати" значит врёт несчадно. Опять цитата Исходя из некоторых авторских замечаний, следует считать, что Житие Филиппа было написано или лицом, проживавшим на Соловках постоянно, или на какое-то время приезжавшим туда. Как сообщается в предисловии к Житию, источниками для написания его служили устные рассказы очевидцев. Первая редакция Житие митрополита Филиппа написана в Соловецком монастыре, где Филиппа хорошо помнили как настоятеля и рачительного хозяина, а о деятельности его как митрополита знали только понаслышке. Это именно о Колычевской редакции (из собрания Ундольского) Тут всё очевидно. Автор вначале сам говорит, что написано "со слов". (Как сообщается в предисловии к Житию, источниками для написания его служили устные рассказы очевидцев). И исследователь чётко пишет, что после того как Филлип стал Митрополитом о его деятельности автор Жития знает только по наслышке. Автор знает Филлипа как настоятеля Соловецкого монастыря, а после того как тот уехал, вся информация автора только по наслышке. О смерти Митрополита через четверть века повторяет какие-то сплетни, которые к тому времени дошли до Соловков. http://old_russian_writers.academic.ru/235/Жити... А для солидности, какой-то паскудец из переписчиков делает в некоторых местах частичные исправления, как-будто автор Жития что-то сам лично видел. Хотя там-же в предисловии забыли исправить слова самого автора, что пишет он с чужих слов.
> В данном случаи врал откровенно переписчик. quoted1
А переписчик, по твоему, мирянином был? Тогда монахи все и писали....
Фрагмент о гибели предуведомлен следующим текстом- «Повѣда ми нѣкий старец Симеон, бывши Стефанъ Кобылинъ, поточену ему бывшу на Соловках во обители преподобных отец наших Зосимы и Саватия. „Бывшуми, — рече, — въ приставстве по царскому велѣнию во Отроче монас- тырѣ у пресвященнаго Филиппа-митрополита. И видѣх того благочестива мужа во злострадании крѣпкое тѣрпѣние во всяких скорбѣх, иноже от нас приемшу многия напасти, еже сотворихом повелѣнию"»
> Для монаха соврать в тексте Жития святого - анафеме подобно... quoted1
Анекдот Во первых тогда Филипп ещё "святым" не был. Для этого (что-бы он стал "святым") "не могущие врать" - видели ещё три его посмертных чуда. Или например автор "не могущий врать" описывает речь которую Митрополит толкнул перед смертью убийце.. Речь то кто услышал? Монахи стояли подслушивали? Или Скуратов рассказал, что Митрополит ему наговорил, перед тем как его задушили? Рукопись Музейного собрания РГБ, содержащая еще один список Колычевской редакции 2-го вида, датируется 40—50-ми гг. XVII в. (филиграни 1636—1646 гг.)16 и имеет ряд владельческих записей жителей Лаль-ского погоста из семьи Мутных, самая ранняя из которых относится к 1665 г Кто знает, сколько раз с момента написания в 1590-х и до 1640(50)-х её переписывали, исправляли и тому подобное., ?
> Во первых тогда Филипп ещё "святым" не был quoted1
А в Колычевском списке он святым и не называется
> Кто знает, сколько раз с момента написания в 1590-х и до 1640(50)-х её переписывали, исправляли и тому подобное., ? quoted1
Кто знает, может он и впрямь от духоты помер, увидя Скуратова. И синодик Иван Грозный в Богоявленский монастырь не посылал, потом подложили. НО. У авторов учебника оснований написать о причастности Скуратова - было более чем достаточно. Противоположная версия подкреплена лишь околонаучно-популярной книгой Манягина. Как думаешь, вменяемый историк какую версию выберет?
Сплошная цитата (с ПДФ) повествование о последних днях и гибели святителя в Твери создателем Колычевской редакции передано «очевидцу». В качестве такого свидетеля в тексте выступает один из гонителей митрополита, известный и по другим редакциям памятника, — Стефан Кобылий. Художественный прием вторичной драматизации текста, известный по многим произведениям XVII в.,21 в Колычевской редакции особенно интересен уже потому, что рассказ о предсказании Филиппом своей смерти и его гибели вложен в уста врага: «Повѣда ми нѣкий старец Симеон, бывши Стефанъ Кобылинъ, поточену ему бывшу на Соловках22 во обители преподобных отец наших Зосимы и Саватия. „Бывшу ми, — рече, — въ приставстве по царскому велѣнию во Отроче монас-тырѣ у пресвященнаго Филиппа-митрополита. И видѣх того благочестива мужа во злострадании крѣпкое тѣрпѣние во всяких скорбѣх, иноже от нас приемшу многия напасти, еже сотворихом по повелѣнию"» (л . 114—114 об.). Во 2вК речь Стефана чуть более пространна и этикетна: «Повѣда ми нѣкий старец Симеон именем, бывший Стефанъ Кобылин, поточену бывшу ему на Соловках во обители преподобных отецъ наших Зосимы и Саватия. „Бывшу ми, — рече, — во приставстве во граде Твери по царскому повелѣнию во Отрочи монас-тырѣ у преосвященнаго Филиппа митрополита Московского и всеа Русии. И видѣх того благочестива мужа во злострадании крѣпкое тѣрпѣние во всяких скорбѣх, иногда же от нас приемшу многия напасти, еже сотворихом по повелѣнию"» (л. 368—368 об.). Речи Филиппа в этой редакции оказываются обращены не к нейтральным «сущим ту» («Тулуповская» и Краткая редакции), а «к нам» — то есть к тем, кто и творил зло. Кобылин в тексте Колычевской редакции становится не просто гонителем митрополита, не только очевидцем описываемых событий, но и одним из собеседников (хоть и лишенных реплик) героя Жития: «И за три дни до преставления своего нача глаголати к нам: „Скончания моего время уже приходит". Намъ же не разумѣюще о сем». Потому и рассказ о приходе Малюты Скуратова, как и его диалог с Филиппом, приобретают в Колычевской редакции черты личностного участия повествователя, художественно усиливая впечатление «достоверности». Вопрос об усилении лирического начала в тексте прежде рассматривался не как художественный прием, а, главным образом, как материал для споров о том, был ли автор реальным свидетелем событий.24 Представляется, что более корректно говорить об усилении лирического начала в тексте Колычевской редакции «Жития митрополита Филиппа», причем перед нами, бесспорно, риторический прием (поэтому все указания И. Яхонтова, А. А. Зимина, В. О. Ключевского и Г. Г. Латышевой на ряд «неточностей» справедливы и могут быть объяснены не «малым положением» автора, а тем, что риторизация текста, как правило, вторична).
Иследователь пишет - это всего-лишь художественный приём, лирическое усиление. Санта-Барбара другими словами, мелодрама, что-бы нагнать слезу читателя.