>
> CosF (CosF) писал (а) в ответ на сообщение:


>> Белому Перу тоже не понравились вшивые вигвамы, запах костров и одежда скво. Ему теперь нравилось ходить в одежде бледнолицых братьев и жить в их домах. Бледнолицые смеялись и говорили, что он так хорошо говорит на их языке, что и не отличить.
>> И Белое Перо считет правильным, что бледнолицые сожгли все селения гуронов на Великих озерах, потому что нужно было верить в белого бога и нельзя снимать скальпы. Cожжённые скво и их дети теперь живут у белого бога и им хорошо. Так говорят бледнолицые, и значит это правда.
quoted2

>

> Redhead (Expat) писал (а) в ответ на сообщение:
>Н-да, хрестоматийный случай…
>
> Сударыня; умонастроения, подобные Вашим, изучали испокон веков многие наблюдатели судеб человеческих, норовя вскрыть причину поступков и метаморфоз литературной своей героини. Особой популярности сия тема достигла в веке девятнадцатом, когда избалованные российские дворяне — по недалёкости ума и следуя моде — пристрастились жениться на хорошеньких пейзаночках.
> Мне приходит на ум рассказ малоизвестного классика; дабы не утруждать Вас поисками, перескажу его суть (честно говоря, сегодня я и сам не сыщу подлинный текст среди обилия бумаг).
>
> …Итак, некая девчушка из казачьей станицы, едва округлилась формами, волею судеб оказалась в снохах у богатой барыни. Уж не помню, как; то ли отец девчушки вследствие косолапости ума отчаялся стать сотником Войска Донского и разругался с атаманом, уйдя батраком в барское имение и захватил дочь, то ли сама дева, повзрослев, подоткнула подол на покосе до неприличия высоко, а угреватый лысеющий барчук, проезжая мимо в пролётке с «маман», ножки-то статные и разглядел в лорнет; впрочем, не скажу точно, не помню.
> Но так или иначе, а сыграли свадьбу.
> Ясен пень, у свекрови барские манеры, господское воспитание и прочий политес, а откуда у станичницы возьмутся всякие «парле ву франсэ» и мазурка с пианином, где бемоли и диезы намазюканы? — вот и сидит багровой клушей на балах в имении, облитая духами и обряженная в накрахмаленную кисею, под взглядами насмешливыми. А то и в лорнет посмотрят на беглянку с Дона!
> И ощущала себя юная барынька приблудной дворняжкой при породистой барской псарне, которая сплошь с надменными борзыми.
> Из духа противоречия, свойственного горячей молодости, решила не подтявкивать породистым борзым на их балу и даже как-то огрызнулась: мол, а у нас в станице на праздник… но свекровь очень строго посмотрела в лорнет, и барынька-казачка предпочла замолчать, дабы не огорчать располневшего мужа. И потела в надушенную кисею, слушая год за годом, как вокруг гуторят по-французски и пляшут ненавистную мазурку.
> Не стерпела однажды, велела барскому кучеру заложить бричку и, облачась казачкой, покатила на Дон. Уж больно захотелось ей, как в ранней юности, пройтись с девками казачьим ходом, будоража станицу своею статью! А что? — за девку незамужнюю вполне ещё сойдёт, вследствие хорошего питания и ухода за собой.
>
> (Кстати: знаете, что такое «казачий ход»? Нет? Это манера двигаться в танце. Красиво ступают юные донские красотки, с горделивым вывертом и достоинством; на голову высшим, нежели зрительское. Ух! Это вам не англицкие пляски в стиле «кантри», где девок принуждают выпячивать задницы и губы, стуча при том башмаками. И не французский «канкан» с голыми ляжками под потолок).
>
> Словом, сунулась ряженая барынька в танец к станичным девкам, но те переглянулись: не наша, не казачка, стать не та. Вот так конфуз! — «статью» не вышла! Видать, растеряла прежнюю стать и сноровку за годы сидения кисейной колодой в имении. Смутилась, нырнула в толпу к замужним бабам. А те лузгают семечки и судачат про Веньку — про того самого соседского сорванца-сверстника, какой завсегда её, девчушку босоногую, у колодца поджидал, норовя воды попросить. Он теперь лихой есаул и взял приз на императорских скачках. Сотником-удальцом стал!
> Словом, в полном расстройстве чувств убежала она к припрятанной в овраге барской бричке и отдалась кучеру.
> Охолонув чувствами и возвратясь в усадьбу, сразу попала наша барынька под перекрёстный гнев свекрови и отца своего (тот ведь сделался солидным ключником в имении и ему пошили фрак): как смеешь-де позорить нас поездками к донскому быдлу, да ещё в таковском наряде?! А?!
> Перепугалась девка-барынька и, в угоду нахмуренному барскому дому, сообразила опередить события: сама представилась гостям свекрови, как бывшая казачка-бесприданница, принятая исключительным благородством барыни в господский дом. Мол, происхожу из отвратительно затрапезной станицы, где вонь и зелёные мухи, где пол стелют соломой и скотину держат в доме, а сморкаются в два пальца на пол.
> Скучающие гости слегка оживились, дивятся в лорнеты: мол, и как вам теперь, у нас, в нашем наивысшем свете? И, встретив уничижение с подобострастными восторгами, заулыбались снисходительно. Свекровь поджала губы, но смягчила гнев на почве теперь уже общего со снохою презрения к быдлу и земляным полам.
> Вот так и нащупалась сама собою манера общения с породистыми гостями. Чуть неловкость какую заподозрит барынька в незнакомцах, тотчас: я-де беглянка из омерзительной станицы в ваш надушенный рай. И давай, к удовольствию своих визави, костерить донские нравы, восхищаясь утончённым образом нынешней своей жизни, атласной подушкой заместо седла, отхожим местом под лестницей, паркетом и гардинами.
> А там и в привычку вошла подобная словесность, вроде как «здрасьте» гостям сказать.
> Пролетели годы, подросли дети, стали обыденными шёлковые простыни, приелась севрюжина с хреном, перестали раздражать пересуды шамкающих гостий о том, какое роскошное имение вместе с дворянством и титулом пожаловал безрассудный государь войсковому атаману Вениамину Беспамятнову: неужто-де сей граф-станичник и впрямь завёл в нём крымские кипарисы и дубовый паркет?
> Незаметно приковыляла и старость с полным равнодушием к барской псарне с её надменными борзыми; разве что машинально пробормочет седая старуха, забытая в своём сыром флигеле: дескать, как рада я, как рада, что телят в дом не заносят… Лишь одно чувство иногда вскипает в старческом мозгу, будоража умирающую плоть мечтою: эх, заложить бы лихую пролётку, да пойти к ней «казачьим ходом» через всё имение, назло этой облезлой борзой псарне… И, с посвистом да факелами — рысью, на Дон! На Тихий Дон!
> И спалить там дотла станицу проклятущую, как занозу вырвать.
>

> Колорадский (profcolor) писал (а) в ответ на сообщение:
>
>
> Вы опять таки скатились к переходу на личности. Ну Вы хотябы красиво это делаете.
>
> На самом деле — все было не так как Вы себе это представляете.
> Впервый раз я вышла замуж за наполовину Ирландца (отец его был из Южной Ирландии — там знаменит очень, фамилию не буду называть, хотя долго на всех документах у меня была та фамилия) Человек он был — обалденный — всмысле very handsome, charismatic, attractive as hell. Очень музыкальный, классно на гитаре играл и пел классно,
>
> A few years down the road — Вообщем — - я встретила другого человека, в которого влюбилась с первого взгляда и за которым сейчас замужем и с которым имею троих детей. Сначала мы встречались — на одной из квартир которых мать Джона (моего мужа сейчас) сдавала в аренду, потом для меня все фигово — очень фигово все стало (и это длилось годами) — когда Марк узнал о том что у меня affair. Вообщем — у него «поехала крыша*. Опять же — все это в прошлом, я в конце концов получила развод и married John.
>
> Вот и вся история.
>
> "Богатая Боярыня» — свекровь моя — это Ангел мой, она мне очень сильно помогла — если честно — в тот период я и на родителей своих «забила» и их советы тогда — она моей второй матерью стала когда буквально спасла меня от козней и аттак первого мужа.

> OlUS (OlUS) писал (а) в ответ на сообщение:
>Про пенсионеров и детей Путин тоже сказал.
> У нас раз в год любой пенсионер и ребенок инвалид может бесплатно поехать в санаторий на 21 день (включая Крым).
> Куча бесплатных программ для пенсионеров от йоги до иностранных языков — аналог Ваших community centre. Медицину даже сравнивать смешно — обязательные осмотры (включая УЗИ и кучу анализов) раз в год.

> Redhead (Expat) писал (а) в ответ на сообщение:
>Н-да, хрестоматийный случай…
>
> Сударыня; умонастроения, подобные Вашим, изучали испокон веков многие наблюдатели судеб человеческих, норовя вскрыть причину поступков и метаморфоз литературной своей героини. Особой популярности сия тема достигла в веке девятнадцатом, когда избалованные российские дворяне — по недалёкости ума и следуя моде — пристрастились жениться на хорошеньких пейзаночках.
> Мне приходит на ум рассказ малоизвестного классика; дабы не утруждать Вас поисками, перескажу его суть (честно говоря, сегодня я и сам не сыщу подлинный текст среди обилия бумаг).
>
> …Итак, некая девчушка из казачьей станицы, едва округлилась формами, волею судеб оказалась в снохах у богатой барыни. Уж не помню, как; то ли отец девчушки вследствие косолапости ума отчаялся стать сотником Войска Донского и разругался с атаманом, уйдя батраком в барское имение и захватил дочь, то ли сама дева, повзрослев, подоткнула подол на покосе до неприличия высоко, а угреватый лысеющий барчук, проезжая мимо в пролётке с «маман», ножки-то статные и разглядел в лорнет; впрочем, не скажу точно, не помню.
> Но так или иначе, а сыграли свадьбу.
> Ясен пень, у свекрови барские манеры, господское воспитание и прочий политес, а откуда у станичницы возьмутся всякие «парле ву франсэ» и мазурка с пианином, где бемоли и диезы намазюканы? — вот и сидит багровой клушей на балах в имении, облитая духами и обряженная в накрахмаленную кисею, под взглядами насмешливыми. А то и в лорнет посмотрят на беглянку с Дона!
> И ощущала себя юная барынька приблудной дворняжкой при породистой барской псарне, которая сплошь с надменными борзыми.
> Из духа противоречия, свойственного горячей молодости, решила не подтявкивать породистым борзым на их балу и даже как-то огрызнулась: мол, а у нас в станице на праздник… но свекровь очень строго посмотрела в лорнет, и барынька-казачка предпочла замолчать, дабы не огорчать располневшего мужа. И потела в надушенную кисею, слушая год за годом, как вокруг гуторят по-французски и пляшут ненавистную мазурку.
> Не стерпела однажды, велела барскому кучеру заложить бричку и, облачась казачкой, покатила на Дон. Уж больно захотелось ей, как в ранней юности, пройтись с девками казачьим ходом, будоража станицу своею статью! А что? — за девку незамужнюю вполне ещё сойдёт, вследствие хорошего питания и ухода за собой.
>
> (Кстати: знаете, что такое «казачий ход»? Нет? Это манера двигаться в танце. Красиво ступают юные донские красотки, с горделивым вывертом и достоинством; на голову высшим, нежели зрительское. Ух! Это вам не англицкие пляски в стиле «кантри», где девок принуждают выпячивать задницы и губы, стуча при том башмаками. И не французский «канкан» с голыми ляжками под потолок).
>
> Словом, сунулась ряженая барынька в танец к станичным девкам, но те переглянулись: не наша, не казачка, стать не та. Вот так конфуз! — «статью» не вышла! Видать, растеряла прежнюю стать и сноровку за годы сидения кисейной колодой в имении. Смутилась, нырнула в толпу к замужним бабам. А те лузгают семечки и судачат про Веньку — про того самого соседского сорванца-сверстника, какой завсегда её, девчушку босоногую, у колодца поджидал, норовя воды попросить. Он теперь лихой есаул и взял приз на императорских скачках. Сотником-удальцом стал!
> Словом, в полном расстройстве чувств убежала она к припрятанной в овраге барской бричке и отдалась кучеру.
> Охолонув чувствами и возвратясь в усадьбу, сразу попала наша барынька под перекрёстный гнев свекрови и отца своего (тот ведь сделался солидным ключником в имении и ему пошили фрак): как смеешь-де позорить нас поездками к донскому быдлу, да ещё в таковском наряде?! А?!
> Перепугалась девка-барынька и, в угоду нахмуренному барскому дому, сообразила опередить события: сама представилась гостям свекрови, как бывшая казачка-бесприданница, принятая исключительным благородством барыни в господский дом. Мол, происхожу из отвратительно затрапезной станицы, где вонь и зелёные мухи, где пол стелют соломой и скотину держат в доме, а сморкаются в два пальца на пол.
> Скучающие гости слегка оживились, дивятся в лорнеты: мол, и как вам теперь, у нас, в нашем наивысшем свете? И, встретив уничижение с подобострастными восторгами, заулыбались снисходительно. Свекровь поджала губы, но смягчила гнев на почве теперь уже общего со снохою презрения к быдлу и земляным полам.
> Вот так и нащупалась сама собою манера общения с породистыми гостями. Чуть неловкость какую заподозрит барынька в незнакомцах, тотчас: я-де беглянка из омерзительной станицы в ваш надушенный рай. И давай, к удовольствию своих визави, костерить донские нравы, восхищаясь утончённым образом нынешней своей жизни, атласной подушкой заместо седла, отхожим местом под лестницей, паркетом и гардинами.
> А там и в привычку вошла подобная словесность, вроде как «здрасьте» гостям сказать.
> Пролетели годы, подросли дети, стали обыденными шёлковые простыни, приелась севрюжина с хреном, перестали раздражать пересуды шамкающих гостий о том, какое роскошное имение вместе с дворянством и титулом пожаловал безрассудный государь войсковому атаману Вениамину Беспамятнову: неужто-де сей граф-станичник и впрямь завёл в нём крымские кипарисы и дубовый паркет?
> Незаметно приковыляла и старость с полным равнодушием к барской псарне с её надменными борзыми; разве что машинально пробормочет седая старуха, забытая в своём сыром флигеле: дескать, как рада я, как рада, что телят в дом не заносят… Лишь одно чувство иногда вскипает в старческом мозгу, будоража умирающую плоть мечтою: эх, заложить бы лихую пролётку, да пойти к ней «казачьим ходом» через всё имение, назло этой облезлой борзой псарне… И, с посвистом да факелами — рысью, на Дон! На Тихий Дон!
> И спалить там дотла станицу проклятущую, как занозу вырвать.
>