ти разные значения термина «литвин» надо четко различать. «Литвин» как политоним, как обозначение всех жителей Великого княжества независимо от их этнической и религиозной принадлежности, и «литвин» как этноним, как обозначение особой этнической группы в составе населения ВКЛ. В этом отношении уже в XX в. характерна судьба известной семьи Ивановских — трех родных братьев. Старший брат Ежи стал польским националистом, близким к Ю. Пилсудскому, второй брат Вацлав — белорусским националистом, впоследствии коллаборантом, а младший брат Тадеуш — литовским националистом. Он называл себя не иначе как Тадасом Иванаускасом и уже взрослым человеком выучил литовский язык, стал литовским академиком.

Группы «литвинов», по-видимому, и стали носителями нового этнического самосознания, не совпадающего ни с польским, ни с русским, ни с собственно литовским. От единоверцев-поляков их отличал не только язык и культурное своеобразие, но и прежде всего традиционная связь с виленским великокняжеским центром, с его администрацией, которую они обслуживали. От единоязычных «русинов» их отделяла католическая религия. Промежуточное положение «литвинов» порождало у них ощущение этнической ущемленности, сопрождавшееся притязаниями на главенствующее положение в Великом княжестве. Эти притязания не признавались как большинством русинов, считавших их религиозными ренегатами, так и поляками и ополяченным большинством белорусской и литовской шляхты. Они почитали их за «нечистую», «кресовую» разновидность польской католической общности. Так на цивилизационной грани нерасторжимо сливалось конфессиональное и этническое размежевание. Поэтому уже в самих истоках отдельного «литвинского» этнического самосознания присутствовал элемент сектантства, сословной ограниченности и закомплексованности. Неумолимо растворяясь в польской среде, эти люди очень болезненно воспринимали уход с исторической арены Великого княжества Литовского и превращение его в польскую провинцию. Это не давало им раствориться окончательно: всегда оставался некий нерастворимый остаток, поддерживавший существование «литвинского» этнического меньшинства. К концу XIX в. в этой среде возникнет белорусский национал-сепаратизм. Он будет нести в себе те же родовые черты" (цит. по: Трещенок Я.И. История Беларуси.Ч. Досоветский период — Могилев: МГУ, 2003. С. 68−69).