История одного кузнеца как корм для собаки покупал, а попал в клещи НКВД другой Беларуси.
руССобеларуСС
1 962 15:20 30.03.2017
Анатолий Фролов — кузнец из Жодино. В политических партиях и организациях, говорит, никогда не состоял. Одно движение, правда, поддерживает. Зовется оно ЗОЖ. «Здоровый образ жизни, — поясняет Анатолий и все никак не понимает, за что их с сыном задержали на День Воли. — В митинге мы не участвовали, шли себе в зоомагазин». Фролову-старшему в итоге дали 10 базовых, младшему — 10 суток. Услышав приговор Максима, отец рванул к судье и попросил заменить ему штраф на арест. Хотел быть рядом с сыном.
Не получилось. Теперь вот возит передачки на Окрестина. В среду, 29 марта, тоже возил, поэтому до кузницы добрался только после обеда. Тут холодно, но, если шевелиться, воодушевляет кузнец, этого не чувствуешь. Заказов у него сейчас почти нет, поэтому в основном мастерит для себя. — Вот подъемник, вот пресс, — перечисляет сделанное. — Работа тут найдется всегда. А нет — так в огороде копаемся. Кузница Анатолия находится в поселке Дорожный, это в восьми километрах от Жодино, во дворе дома покойного тестя. До 2013-го там, где сейчас стоит мастерская, было поле. Идею открыть ИП предложил сын Макс. — Он как раз консерваторию закончил, нужно было работу искать. А куда с баяном пойдешь? Можно, конечно, в садик за 100 рублей, но это не вариант, — вспоминает, как все начиналось отец. — Он и говорит: давай кафе сделаем или магазинчик. Возражаю: мы с этим не сталкивались. И предлагаю: могу варить, зачищать, ворота установить — давай лучше кузницу. Он: «Ну, давай!». В общем, продали мы его баян и купили нужный материал и оборудование. Анатолию 52. Выглядит он сурово, но внешность в данном случае врет. Даже длинная борода не элемент образа, а необходимость, чтобы щеки от жара защитить, когда железо на угле греешь. Его сыну Максу — 29. Неофициально деловые отношения в семье складывались так: сын рисует, отец переносит на материал, и вместе работают с металлом. По бумагам все выглядит иначе: отец предприниматель, сын — музыкант. — Он в Минске играет в ансамбле, пишет музыку, а в свободное время со мной на кузнице. По словам Анатолия, с осени дела в семейном бизнесе складываются не очень: у клиентов денег нет. В 2013-м, когда только начинали, все тоже шло не как по маслу. Услуги предлагали и в интернете, и в жодинской газете, а люди никак не шли. — Через полгода хотели уже закрываться, а потом мне попался большой рулон пленки. А у нас ведь дом рядом с трассой. Лето, помню, солнце жарит, а я сижу, три часа объявление пишу, — смеется Анатолий. — Как растянул его на заборе, так в день по пять человек стало заезжать. Заказы в ежедневнике были на полгода вперед расписаны. Один — у него дача под Гродно — просил: «Сделай винтовую лестницу». Смеюсь: «И что, я тебе ее в Гродно повезу?» Он: «Ты мне сделай, я сам заберу». Другой просил метровую булавку на стену. Мол, на удачу. Я указал: «С написанным не согласен». Майор ответил: «Это ничего не меняет» Кстати, об удаче. 25 марта, не скрывает Анатолий, им с сыном основательно не повезло. Днем они с Максом приехали в «1000 мелочей», что в Минске рядом с метро «Парк Челюскинцев». Оттуда шли в зоомагазин, на пути за кормом их и «взяли». Это случилось около часа дня, на проспекте еще и митингующих толком не было. Акцию во сколько собирались провести? — спрашивает и сам же отвечает: — В два или полтретьего? В общем, повели нас люди в масках во дворы. Там стояла маршрутка, на ней написано «ШАБАНЫ». Нам, говорим, не в ту сторону, но кого это волнует. В салоне уже сидело двое таких же, как мы, «пассажиров». Потом привели женщину лет 35-ти, зонтик ей сломали. Запомнил еще 17-летнего пацана. У него, хорошо, паспорт с собой оказался. Посмотрели: а он из соседнего подъезда — ребенок только из дома вышел. Маршрутку, по словам Анатолия, набили уже через полчаса: кто везет, куда — не объясняли. Предупредили только: кто будет разговаривать — наденут наручники. — Где-то в 14.00 привезли на задний двор в Заводское РУВД, — в тот день кузнец запоминал все до мелочей. — Там стояло два стола и три загона, огороженных пандусами. Нас отправили в первый. Поставили к стене. Тех, кто пытался возникать, «учили жизни по почкам» и пугали наручниками. После обыска перевели во вторую загородку, потом в третью. Там мы стояли часов до пяти-шести. Шел дождь, снег, опять дождь. Затем отправили в подвал. Около одиннадцати — уже в кабинете, стали ходить с протоколами. Читаю свой: «Матерился, махал руками». Я указал: «С написанным не согласен». Майор ответил: «Это ничего не меняет». — А вы вообще материтесь? — Когда работаю — могу, на улице — нет. Это же некультурно. Потом, возвращается к рассказу кузнец, их завезли в изолятор. До суда Максима он не видел. Есть и пить в заключении Фролов-старший отказался. — Я язвенник. Спрашиваю, у вас есть что-нибудь обволакивающее. Мне: «Нет». А холодная кипяченая вода? Опять: нет. Я сообщил, что вегетарианец, поинтересовался: капуста или морковка у вас хоть имеется? Оказалось, нет. Я разозлился: «Есть не буду, пить воду из-под крана тоже не буду. И вообще, где мой сын?!». Обидно, что с нами так поступали. Рецидивистам и то адвокатов предлагают, а нас, как стадо, сразу к стенке. «Я просто озлобился, пока стоял до пяти часов в загородках» И снова к 25 марта, точнее, к его последствиям. Увиделись отец и Максим только в понедельник, 27 марта. Судили их разные судьи, но в соседних кабинетах. Сначала Анатолия. Наказание — 10 базовых, Максима отправили на 10 суток. Из суда над Анатолием Фроловым. Статья 17.1 (Мелкое хулиганство) КоАП, судья — Геннадий Янковский Задержанный пояснил, что их с сыном задержали, когда они были вместе, без объяснений. В протоколах написано, что они с Максимом были задержаны у разных домов — 73 и 83 по проспекту Независимости. Фролов просил допрашивать милиционеров на полиграфе, судья отказал. ======================================== ===================== НА СУДИЛИЩЕ: Свидетеля майора Васкевича допрашивает судья. — Компания 15 человек, привлекла внимание, кричали, шумели, размахивали руками. — Что противоправного они сделали? — Кричали, шумели, размахивали руками. — В ваших показаниях написано, что он нецензурно выражался. — Пару матов между словами проскочило, не больше. Потом судья указал на путаницу в номерах домов, майор сказал, что не из Минска, поэтому все номера домов не помнит. Но сказал, что задерживали около парка Челюскинцев. Лейтенант Андрей Рогатко вообще назвал номер дома Независимости, 80 и заявил, что в толпе, которая привлекла внимание, было 30 человек. Он сказал, что задержали Фролова возле Академии наук. На вопрос, в чем было нарушение Фролова и компании, в которой его видели, лейтенант ответил: — Вели себя агрессивно, матом нецензурно выражались. Судья: — На кого? — Можно считать, что и на людей, и на сотрудников милиции. Приговор сына Фролов-старший узнал тогда, когда Максима выводили конвоиры. ======================================== =====================
— Он выкрикнул: «Десять суток», — а потом еще кричал: «Объявляю голодовку». А я ему вслед: «Не дай бог! Кончай дурью маяться». Я после этого к судье: «Переписывайте штраф на сутки!». Он: «Не могу, уже бумаги подписаны». Я к арестантам, с ними милиция: «Заберите и меня!». Не реагируют, злюсь: «Мне что, руками махать и матом ругаться?». Они: «Вали отсюда!». — А чего вы так за Максима переживаете? Не маленький уже. — У него с сердцем проблемы, с клапаном что-то. Его поэтому и в армию не взяли. В военном билете указали: в военное время может быть музыкантом оркестра. — А что бы изменилось, если бы и вам 10 суток дали? — Не знаю, но он мой сын, и мы почти всегда вместе. Сейчас путаюсь в подсчетах, какого он выйдет — 4 апреля или 5-го. Ждем с матерью, а куда деваться? Уже некуда. Но мы это дело так не оставим, будем обжаловать решение суда. В одной инстанции, в другой — пока не дойдем до конца. — Вы эмоциональный человек? — Нет, я спокойный, как бегемот. Я просто озлобился, пока стоял до пяти часов в загородках. У меня ведь отец и брат в милиции работали. Я и сам до 25-го к власти как относился? А никак не относился. Полный нейтралитет — ни вашим, ни нашим. Ковыряюсь себе потихоньку, людям добро делаю — кому навес, кому перилку. И все! Остальное меня не волновало. Разве только жить получше хотелось. Теперь все изменилось. Думаю, 25 марта разделило белорусов на «за» и «против». Не знаю, сколько «за» и сколько «против», но равнодушных, уверен, уже нет.
