Очень интересная статья о малой родине Алесиевич. Туда съездил корреспондент и пообщался с её учителями и знакомыми..
Жесть полная, как у людей выкручивает мозг советская и черносотенная пропаганда, старшее поколение деревни явно нуждается в услугах психиатра..
Перлы приблизительно такого порядка:
Скрытая еврейка, которая, подружившись с Зеноном Пазняком, связалась с Василем Быковым, чтобы вступить в Народный фронт и потом получить Нобелевскую премию от Барака Обамы за то, что «плявузгае» на Лукашенко.
> Очень интересная статья о малой родине Алесиевич. Туда съездил корреспондент и пообщался с её учителями и знакомыми.. > > Жесть полная, как у людей выкручивает мозг советская и черносотенная пропаганда, старшее поколение деревни явно нуждается в услугах психиатра.. > > Перлы приблизительно такого порядка: > Скрытая еврейка, которая, подружившись с Зеноном Пазняком, связалась с Василем Быковым, чтобы вступить в Народный фронт и потом получить Нобелевскую премию от Барака Обамы за то, что «плявузгае» на Лукашенко.
> > >
13:12 17.12.2015
По сути правильно. В России кстати именно еврейки -как открытые так и скрытые - самые яростные борцы с властью. Та же Новодворская, Алексеева, Альбац и прочая....
14:37 17.12.2015
Паляш (Паляш) писал(а) в ответ на :
> По сути правильно. В России кстати именно еврейки -как открытые так и скрытые - самые яростные борцы с властью. > Та же Новодворская, Алексеева, Альбац и прочая....
Хакамада. Когда ей череп кто - нибудь проломит уже?
14:38 17.12.2015
Паляш (Паляш) писал(а) в ответ на :
> По сути правильно. В России кстати именно еврейки -как открытые так и скрытые - самые яростные борцы с властью. > Та же Новодворская, Алексеева, Альбац и прочая....
первая ушла.а затем и Немцов.
22:43 17.12.2015
Какое лицо у войны?
Эта неделя началась с большого события, которое заставило меня думать. Много спорить. Сомневаться. Переживать.
И все же...
В понедельник я смотрела онлайн–трансляцию нобелевской лекции Светланы Алексиевич. Меня переполняли противоречивые чувства. Я предпочла бы промолчать. К чему? Полно людей, которые уже высказались. Сделали это аргументированно. Мои эмоции вряд ли добавят что–то новое в эту дискуссию. Промолчать не получилось, и я одной рукой кормила детей, выдавала им уточки для купания и поправляла одеяла, а другой набирала текст в своем смартфоне. Обычный. Бывает, пишешь, чтобы «эх, чертовка, как сказала!». Я просто, без остановки.
Неожиданно мое мнение вызвало отклик, разгорелись споры. Ведь среди моих виртуальных друзей были те, кто слушал эту лекцию вживую. Писатели, общественные деятели, поклонники таланта Светланы Алексиевич, люди, считающие автора героем нашего времени. Знаете, каково это — написать что–то, что может вызвать откровенный конфликт? Интернет опасный. Но я отправила свой текст на публикацию. Сегодня перечитала. Делюсь.
Я горда видеть гражданина своей страны в столь почетной ситуации, и я взволнована как всякий нормальный человек с национальной самоидентификацией — никогда прежде моя страна не упоминалась в этих стенах, и вот!
Но я не смогла прочесть до конца ни одной книги Светланы Алексиевич. Начинала. И не в силах была перевернуть страницу, все во мне протестовало. Мой свекор Леонид Рубинштейн тоже написал книгу воспоминаний «Невозможно забыть». О Минском гетто, о концлагерях, через которые прошел... Я прочла из уважения к семье моего мужа. А Леонид говорил: «Пока я жив, я должен говорить! Я должен донести!» Практически до самого последнего дня своей жизни он говорил лишь про войну. Про тифозный барак, про трупы своих родителей и брата, которые он, мальчик, тащил в могилу... Его лицо не выражало счастья почти никогда. Я думала о том, что не мне судить, человек прошел через ад. И эти книжные фразы, для меня традиционные, — не заживут шрамы войны. Может, и вправду нужно их солить, чтобы кровоточили?
Но я хочу, чтобы зажили. Чтобы осталось спокойствие. Жизнь. Мир — это не то, что случается, потому что люди боятся войн. Помнят об ужасах. Это плохой мир, построенный на страхе. Мир должен прийти как состояние высшей гармонии, любви, покоя и стабильности. Но нам по–прежнему «закапывают» ужасы войны. Зверства. Еще одна версия. Мне уже кажется, что это нужно совсем не для того, чтобы люди крепко спали. Что рождают в душе истории, рассказанные автором, — страх, отвращение и отчаяние...
Мои бабушка с дедушкой тоже говорили о войне. Я любила слушать. О том, как отряд деда «взяли» «в котел» и командир принял единственно верное решение — рассредоточиться. Как растворились они в лесу и некоторое время вели свою войну «поодиночке». Как деда взяли в плен, а он прикинулся заплутавшим деревенским жителем. Как попал в концлагерь в Германии. Познакомился с бабушкой. Война! А у них любовь. Бабушка работала на мясном заводе, девки по ночам носили обрезки сала узникам. Подкупила охрану, за колбасу, и, переодевшись в немецкую шинель, бабушка провела деда через весь город в дом к своему знакомому сапожнику Гансу. Он прятал их почти год, и когда приходили проверки, укрывал в угольной куче, а полицейским отвечал: «Алес гут!» Научил деда сапожному ремеслу и подарил набор инструментов, с которым я сама любила играть в детстве. По выходным собирались за столом большой семьей и мечтали о конце этого ужасного времени.
— В этом горе было столько счастья, — вытирала слезы бабушка. — Столько божьих людей...
Бабушка не уставала благодарить всех, кто помог ей пережить войну. Немца, который приносил лекарства, когда она тяжело болела, Ганса. Просила меня не забывать, что многие немцы так же страдали от этой войны. Говорила, может быть, у меня будет возможность рассказать об этом или даже найти родственников доброго Ганса, чтобы поблагодарить. Даже письмо перед смертью написала. Я храню.
Когда американские войска освободили Кёльн, сапожник выдал бабушке и дедушке узелок с продуктами, деньги и отправил с миром.
В книгах Алексиевич я обнаруживаю другую историю. Как сказал мой приятель: «Там, где писатель говорит «МЫ», в моей семье всегда говорили «ОНИ».
Я в отчаянии. Не могу понять, за что миру принесли это не наше «МЫ»? Запротоколировали. Назвали «правдой жизни»...
Слушаю лекцию. Думаю. Спорю.
Мой друг служил в армии, когда случилась авария на ЧАЭС, их просто бросили в очаг. И многие умерли, а он покрылся язвами, но выжил, и у него родились дети с множеством болезней... Знаете, что он говорит: «Все прошло, осталась жизнь, чтобы жить. Я счастлив!»
Жизнь, чтобы жить! Оставив в своих молекулах крови генетическую память о прошлом. Идти дальше, нести светлую сторону человеческой сущности. О ней писать, о вере! Принять все, что было. Но жить в покое. С гордостью в сердце. Чтобы не снились по ночам ведра мяса и солдаты, насилующие девочек.
Некоторые говорят про канун третьей мировой войны. Про то, что сейчас нужно вспомнить, что такое настоящие ужасы и зверства, чтобы не повторилось. Ага. Расскажите это ИГИЛ, отправьте им книги Алексиевич. Каждая новая война не похожа на другую. Так что я не наделяла бы произведения Светланы миротворческой миссией.
Но Нобелевская премия — это всегда «за прорыв». И я надеюсь, что, может быть, что–то не учла. Буду дальше думать.
sulimovna@ramblerru
Советская Белоруссия № 241 (24871). Суббота, 12 декабря 2015
Автор публикации: Татьяна Сулимова
Автор фотографии: РЕЙТЕР Дата публикации: 11.12.2015
> Очень интересная статья о малой родине Алесиевич. Туда съездил корреспондент и пообщался с её учителями и знакомыми.. > > Жесть полная, как у людей выкручивает мозг советская и черносотенная пропаганда, старшее поколение деревни явно нуждается в услугах психиатра.. > > Перлы приблизительно такого порядка: > Скрытая еврейка, которая, подружившись с Зеноном Пазняком, связалась с Василем Быковым, чтобы вступить в Народный фронт и потом получить Нобелевскую премию от Барака Обамы за то, что «плявузгае» на Лукашенко.
> > >
«Необходимо помнить, откуда ты сам пришел. Все мы, дорогие мои мужики и девчонки, пришли оттуда — от того простого обычного дерьма, в котором ковыряется большая часть сегодняшнего общества, которому мы не создали нормальные условия для жизни. Это нужно помнить всегда», - сказал диктатор.
Именно этими словами Лукашенко закончил пресс-конференцию для журналистов российских, которая длилась вчера рекордные пять с половиной часов.
19:52 28.12.2015
самый дОТстойныЙ кандидат на премию в гостях у Ахеджаковой...
20:05 28.12.2015
10 декабря 2015 года Светлане Алексиевич вручена Нобелевская премия. Ровно 50 лет назад, 10 декабря 1965 года, Нобелевская премия была вручена Михаилу Шолохову.
Пожалуй, главное содержание нобелевской лекции С. Алексиевич можно уместить в следующие слова:
«Раньше мир делился: палачи и жертвы — это ГУЛАГ, братья и сестры — это война, электорат — это технологии, современный мир. Раньше наш мир еще делился на тех, кто сидел и кто сажал, сегодня деление на славянофилов и западников, на национал-предателей и патриотов. А еще на тех, кто может купить и кто не может купить.
Я написала пять книг, но мне кажется, что все это одна книга. Книга об истории одной утопии. Я восстанавливаю историю этой битвы… Как хотели построить Царство Небесное на земле. Рай! Город солнца! А кончилось тем, что осталось море крови, миллионы загубленных человеческих жизней.
«Красный» человек так и не смог войти в то царство свободы, о которой мечтал на кухне. Он остался ни с чем. Униженный и обворованный. Агрессивный и опасный…
Зло беспощадно, к нему нужно иметь прививку. Но мы выросли среди палачей и жертв…
Так наша жизнь и болтается — между бардаком и бараком. Коммунизм не умер, труп жив… Время надежды сменило время страха. Время повернуло вспять… Время сэконд-хэнд…».1
Речь Михаила Шолохова, произнесенная полвека назад, актуальна и сегодня и, несомненно, будет актуальна в будущем:
«Многие молодые течения в искусстве отвергают реализм. На мой взгляд, подлинным авангардом являются те художники, которые в своих произведениях раскрывают новое содержание, определяющее черты жизни нашего века. И реализм в целом, и реалистический роман опираются на художественный опыт великих мастеров прошлого. Но в своем развитии приобрели существенно новые, глубоко современные черты…
В чем же состоит призвание, каковы задачи художника, считающего себя не подобием безучастного к людским страданиям божества, а сыном своего народа, малой частицей человечества? Говорить с читателем честно, говорить людям правду — подчас суровую, но всегда мужественную, — укреплять в человеческих сердцах веру в будущее, в свою силу, способную построить это будущее…
Думаю, что художником имеет право называться тот, кто направляет эту силу на созидание прекрасного в душах людей, на благо человечества…
Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, побуждать любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив».2
Две Нобелевские премии. Два выступления писателей, их получивших. Две мировоззренческие позиции, отражающие сущностное противоречие современности, далеко выходящее за рамки только позиций творческой интеллигенции и лауреатов премий.
Это и есть альтернатива выбора добра или зла…
Для Михаила Шолохова — это созидание прекрасного в душах людей, на благо человечества.
Для Светланы Алексиевич — восстановление истории «проигранной битвы за обновление человечества», которая закончилась тем, что осталось «море крови, миллионы загубленных человеческих жизней».
Мировоззренческая позиция Светланы Алексиевич — это система взглядов, которую разделяют представители современного псевдолиберального сообщества. Примечательно, что именно это сообщество представляет собой закономерный итог эволюции «пламенных революционеров», трансформации их взглядов и убеждений. Здесь и пример эволюции поклонника Троцкого — знаменитого Варлама Шаламова, и пример трансформации взглядов представителей следующего поколения, в том числе не менее знаменитого автора песни «Возьмемся за руки, друзья…». Представители последних превратились в индивидов, оравших «Раздави гадину!» и испытавших «эстетическое удовлетворение» при залпах танковых орудий, стреляющих по российскому парламенту в 1993 году…
Но разве возможна подобная «эволюция»?
Возможна.
Дело в том, что, с точки зрения феноменологической мысли, любое явление существует только в том смысле, который вкладывают в него. СССР как страна братства народов — это оценка страны поколением Победы и поколением «шестидесятников», которые восхищались Юрием Гагариным, ехали осваивать целину и мечтали о том, что на «Марсе будут яблони цвести»…
Но стоит внести в сознание представителей элиты иные смыслы, например рейгановский тезис о том, что «СССР — империя зла», и до гибели государства остается несколько лет…
Подобная же трансформация произошла и с Алексиевич. Ведь было же изначально в ее книгах высокое чувство, истинно человеческое, устремленное в будущее, например в историях женщин на самой страшной войне — в книге «У войны не женское лицо»…
Да и в самой нобелевской лекции Светлана Александровна вспоминает:
«Наш детский мир после войны — это был мир женщин. Больше всего мне запомнилось, что женщины говорили не о смерти, а о любви. Рассказывали, как прощались в последний день с любимыми, как ждали их, как до сих пор ждут. Уже годы прошли, а они ждали: «пусть без рук, без ног вернется, я его на руках носить буду». Без рук… без ног… Кажется, я с детства знала, что такое любовь…».
Но на этом любовь заканчивается.
Дальше идет набор стандартных пошленьких тезисов о стране, которая некогда была родиной для Светланы Александровны:
«Я жила в стране, где нас с детства учили умирать. Учили смерти. Нам говорили, что человек существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой. Учили любить человека с ружьем. Если бы я выросла в другой стране, то я бы не смогла пройти этот путь. Зло беспощадно, к нему нужно иметь прививку. Но мы выросли среди палачей и жертв. Пусть наши родители жили в страхе и не все нам рассказывали, а чаще ничего не рассказывали, но сам воздух нашей жизни был отравлен этим. Зло все время подглядывало за нами».
Откуда все это? Откуда такая ненависть к стране, которая уже до войны стала самой читающей в мире? В которой вся литература и искусство были наполнены вселенской человечностью и любовью.
Ведь даже в советских фильмах о войне (по крайней мере, до 1980‑х годов) нельзя было показывать картины смерти, в чем преуспел Голливуд.
И разве не Папа римский Бенедикт ХVI советовал католикам всего мира непременно показывать своим детям именно советские мультфильмы, чтобы воспитывать в них доброту. Ибо если уже говорить о гуманной, человеческой составляющей различных культур, достаточно лишь сравнить «выдающиеся» достижения американской культуры, включая десятки отупляющих американских фильмов в неделю, и советские фильмы…
А как же миллионы репрессированных? А как же ГУЛАГ? А как же 1937‑й год?
Когда открыли советские архивы в 1990‑е годы, то именно западные, действительно независимые исследователи были поражены — в 1937 году во всех лагерях в СССР было меньше заключенных, чем в современных американских тюрьмах… И это в тех условиях 1930‑х годов, когда шла бешеная политическая борьба и экономическая гонка даже не за будущую Победу, а за выживание. Когда по всем параметрам выжить невозможно, а надо еще спасать все человечество…
Так что явно неудачна ссылка Светланы Алексиевич на Варлама Шаламова, который писал: «Я был участником огромной проигранной битвы за действительное обновление человечества». Как и явно неудачно название нобелевской лекции самой Светланы Александровны «О проигранной битве».
О какой «проигранной битве» говорил троцкист Варлам Шаламов?
О «мировой революции», которую отменили именно в Советском Союзе!
Нелишне знать нобелевскому лауреату, что свой первый срок Варлам Шаламов получил за «возвращение к ленинским принципам». Автор будущих «Колымских рассказов» участвовал в неудачной первой «бархатной революции» в СССР — в 1927 году состоялась многотысячная демонстрация сторонников Льва Давидовича Троцкого к 10‑летию Октябрьской революции под лозунгом «Долой Сталина!». Молодой Шаламов пришел на демонстрацию под лозунгами «большевиков‑ленинцев».3
Кстати, победили бы тогда сторонники Троцкого, и «1937 год» начался бы на 10 лет раньше…
Некоторые критики, например писатель Елизавета Александрова-Зорина, отметили отсутствие философского компонента в речи нобелевского лауреата, подчеркнув, что Светлана Алексиевич довольно честно рассказала о потерянных коммунистических иллюзиях, но при этом попала из одних иллюзий в другие.4
По поводу философского компонента.
Видимо, критики не совсем правы. Как раз наоборот — философский компонент и в творчестве, и в речи нобелевского лауреата все же присутствует.
«Что такое литература сегодня?» — ставит вопрос Светлана Александровна и отвечает на него следующим образом: «Мы живем быстрее, чем раньше. Содержание рвет форму. Ломает и меняет ее. Все выходит из своих берегов: и музыка, и живопись, и в документе слово вырывается за пределы документа. Нет границ между фактом и вымыслом, одно перетекает в другое».
Здесь же содержится и обоснование собственного направления в литературе: «Писать прозу о кошмарах XX века кощунственно. Тут нельзя выдумывать. Правду нужно давать, как она есть. Требуется «сверхлитература».
«Сверхлитература» — не напоминает ли это «сверхреализм» (дословное значение термина «сюрреализм»)? Разумеется, творчество Светланы Александровны недотягивает до сюрреализма. Тем не менее отдельные элементы тиражируемых ею взглядов укладываются в «диктовку мысли вне всякого контроля со стороны разума, вне каких бы то ни было эстетических или нравственных соображений» («Манифест сюрреализма» Бретона).5 Более того, при определенных допущениях, взгляды Светланы Александровны вполне могли бы претендовать даже на паранойя-критический метод в литературе — так сказать, современную интерпретацию реальности. Этот метод в свое время разрабатывался в живописи Сальвадором Дали как «спонтанный метод иррационального познания, основанный на критической и систематической объективации бредовых ассоциаций и интерпретаций».6 Не этот ли метод Светлана Алексиевич попыталась применить к литературе?
Так что наш нобелевский лауреат вполне удовлетворительно выстроила собственную философскую концепцию путем стирания границы между фактом и вымыслом, а также «разрывом формы содержанием»…
Что же получилось на практике в результате реализации данной концепции?
Получилось то, что и должно получиться при смешении жанров, стилей и стирания граней…
Как там у Киплинга:
Нет в этом мире добра и зла.
Есть государство — в нем воля воль.
Бессилен скальпель — плохи дела.
Введите морфий — уменьшит боль…
И здесь не помогут ссылки Светланы Александровны ни на Алеся Адамовича, ни на Теодора Адорно, который действительно, пройдя нацистские лагеря, заявил: «После Освенцима любая культура вместе с любой ее уничижительной критикой — всего лишь мусор».7
Дело в том, что Светлана Алексиевич не просто стерла грань между фактом и вымыслом, добром и злом. Осталось только одно зло!
Кстати, Светлана Алексиевич — не первый автор, кто объективно тиражирует подобные «философские» взгляды. Как здесь не вспомнить фильм «Ночной портье» и слова его автора Лилианы Ковани:
«В нашем мире главенствует не добродетель, но преступление. Вот почему важнейшим для меня писателем остается маркиз де Сад. И я считаю, что его следует изучать в школе».
Квинтэссенцией же нобелевской лекции, конечно же, являются тезисы, которые услышала Светлана Алексиевич из уст людей, когда она ездила по России:
«Модернизация у нас возможна путем шарашек и расстрелов. Русский человек вроде бы и не хочет быть богатым, даже боится. Что же он хочет? А он всегда хочет одного: чтобы кто-то другой не стал богатым. Богаче, чем он. Честного человека у нас не найдешь, а святые есть. Не поротых поколений нам не дождаться; русский человек не понимает свободу, ему нужен казак и плеть. Два главных русских слова: война и тюрьма. Своровал, погулял, сел… вышел и опять сел… Русская жизнь должна быть злая, ничтожная, тогда душа поднимается, она осознает, что не принадлежит этому миру… Чем грязнее и кровавее, тем больше для нее простора…».
Интересно, что подобные же послания (тезисы) в свое время получал в письмах А. М. Горький, о чем поведал в 1928 году в статье «Механическим гражданам СССР. Ответ корреспондентам».8 В материале дан ответ на послания «обывателей, которые механически стали гражданами СССР».
«Послание этих граждан, различные по степеням малограмотности и хамоватости, вполне объединяются скверненькой злостью против советской власти…» — писал великий писатель.
Отмечая, что раздражение достижениями советской власти проникло глубоко в «тайное тайных» обывательской души, А. М. Горький приводит несколько образцов «черного словесного дыма», в том числе тезис: «Русский народ не понимает свободу, ему нужен казак и плеть». Почти, как и у Светланы Алексиевич!
Так что Светлана Александровна не оригинальна в выборе образцов «черного словесного дыма». Все это уже было более 80 лет назад.
Только, в отличие от Светланы Александровны, А. М. Горький остался верен традиции великой русской литературы:
«Я видел и вижу очень много мерзостей, но не очень люблю говорить о них. Не они — на мой взгляд — характерны для людей. Меня в юности глубоко задел за душу вопрос: как это случилось, как возможно, чтоб отвратительная наша жизнь создавала хороших людей? Не легко и не по книжкам только изучал я его. Я твердо знаю, что основное качество человека — стремление к лучшему. Это он создал и создает культуру. Умение находить, сравнивать, изучать полезное и вредное, красивое и уродливое вне себя и в самом себе — вот основная сила человека. Она толкала его создавать все условия для дальнейшего развития его способностей, и она победит все, что мешает росту человека. Победит».
Но не все потеряно и для Светланы Алексиевич.
Написала же она в конце своей лекции, что ее домом является также и великая русская культура, без которой она себя не представляет…
А значит, есть шанс, что и Светлана Александровна найдет в себе силы преодолеть тягу к спонтанному методу иррационального познания в литературе и сумеет реально отстаивать тезис о богатстве русской культуры и русского языка, в котором, как писал еще в середине ХVIII века М. В. Ломоносов, можно найти «великолепие шпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».9
Это особенно важно на фоне злобных попыток националистов всех мастей поссорить два братских народа, белорусов и русских…
Владимир Макаров
21:19 28.12.2015
В итоговой программе КОНТУРЫ (режимный проект), об Алексиевич ни одного плохого слова не прозвучало, только гордость и уважение к её творчеству, хоть и в сдержанной форме, и это радует, молодцы! ,что ещё сказать.
15:36 29.12.2015
Юрий Дракохруст. Парадоксы белорусской любви к Алексиевич
29 декабря 2015 в 13:54 Юрий Дракохруст, TUT.BY
Как написал когда-то российский поэт Евгений Евтушенко, «поэт в России больше чем поэт». А в Беларуси? А отмеченный высшей в мире литературной наградой? С другой стороны, вроде уже во всем мире прошли те времена, когда литераторы были властителями дум, по влиянию сравнимыми с правителями.
Да, Нобель Алексиевич вызвал искреннюю и бурную радость. Но публично выражали ее не миллионы и даже не сотни тысяч. А как к этому событию отнеслись миллионы?
Вопрос об отношении к Нобелевской премии, полученной их соотечественницей, задавался респондентам в ходе декабрьского 2015 года опроса НИСЭПИ. На закрытый вопрос, в который предлагались три варианта ответа, ответы распределились следующим образом: «Это предмет гордости для белорусов, мировое признание таланта С. Алексиевич» — 57%, «Это малозначительное явление, одна зарубежная премия среди прочих» — 20%, «Это попытка Запада навредить Беларуси и России» — 10%, уклонились от ответа — 13%.
57% от всего взрослого населения — это не сообщество в Фейсбуке «Празднуем Нобеля вместе», не узкий круг ценителей изящной словесности, это без малого 4 миллиона белорусов.
Правда, когда речь заходит о таких массовых проявлениях эмоций, всегда можно спросить, а знают ли люди что-нибудь о предмете своей гордости. Имеет место такая вещь, как национальная солидарность. Белорусы — исторически вообще нация, не слишком избалованная победами, а тут победа. Вот Дарья Домрачева быстрей других на лыжах бегала, метче стреляла, и победила. Ура! Наша победила. Алексиевич писала писала и премию получила. Ура! Наша победила. А что она там писала…
Данных по Беларуси не видел, по России Левада-центр после сообщения о награждении Алексиевич премией провел опрос и выяснил, что примерно две трети россиян вообще ничего не знают о белорусской писательнице, а еще 17% слышали о ней, но не читали ее книг. Прямо экстраполировать результат на Беларусь сложно по причине разнонаправленных «но». С одной стороны, писательница все же белорусская, свои про своих знают больше. С другой стороны, уже много лет Алексиевич вообще не издают в Беларуси, зато издают в России, белорусскому читателю ее книги попадают или из России или через Интернет. С третьей стороны, Россия велика и из того, что ее издают в Москве, не следует, что ее книги есть где-нибудь в деревне под Челябинском.
Но можно и экстраполировать и признать, что для многих белорусов и белорусок гордость за Нобеля Алексиевич — это просто гордость за успех соотечественницы. Однако объяснить все только этим механизмом не позволяют некоторые особенности ситуации.
Про Домрачеву российские СМИ не писали, что она русофобка, да и не спортсменка на самом деле, а медали ей дали, чтобы насолить Путину. А про Алексиевич писали. И устами своих пропагандистов, и устами своих далеко не последних писателей — З. Прилепина, Э. Лимонова, Т. Толстой. Ну конечно, с кампанией травли, развернувшейся после Нобеля Пастернаку и Солженицыну, не сравнить, но подобные голоса в России звучали, пожалуй, громче, чем противоположные мнения. Но на оценки белорусов московское «фэ» никак не повлияло.
Стоит также вспомнить искреннюю публичную радость президента Александра Лукашенко по поводу побед Домрачевой. В отношении лауреатки он был, мягко говоря, гораздо более сдержан, реакция варьировалась от доброжелательной констатации факта получения премии до замечания в адрес лауреатки, что негоже поливать грязью свое Отечество. А ведь мнение президента для многих белорусов что-то и даже многое значит. Для многих. Значит. А тут не сработало.
Если посмотреть на споры, которые велись в Байнете вокруг награждения Алексиевич, то в них главной линией поляризации была чисто политическая. Была и еще одна, так сказать, по поводу национальной идентичности, но мейнстримом было — ты за белых или за красных, грубо говоря. Автор пенталогии о «красном человеке» — она как бы против «красных», ну и пошла рубка между «белыми» и «красными», между теми, кто за Запад, и теми, кто за Россию.
Между тем, к счастью, Байнет — это не вся Беларусь. И не только в том смысле, что вся гораздо больше, а и в том, что вся она устроена иначе, она думает и оценивает иначе, чем обитатели Байнета.
Это подтверждают даже уже социально-демографические параметры группы тех, кто выказал гордость премией Алексиевич, отвечая на вопрос НИСЭПИ. То, что среди женщин гордящихся премией больше (63%), чем среди мужчин (50%), понятно — не только же соотечественница победила, но и своя сестра-женщина. А вот с возрастом — уже менее понятно. Самый высокий процент гордящихся — среди стариков, 60 лет и старше, самый низкий (53%) — среди молодежи (18−29 лет). Так ведь старики — это как бы тот самый «красный человек» и есть. Ну вот как-то так. Для кого-то из них она, возможно, советский писатель, писатель их юности. Пусть даже и антисоветский, но советский. А может умудренные и битые жизнью люди просто лучше способны понять страшные книги Алексиевич.
Еще один парадокс — связь с образованием. Наивысшая степень гордости — среди респондентов с начальным образованием (61%) и с высшим образованием (63%). Оказываются вместе самые простые и самые непростые, так сказать. Простые недостаточно образованы, чтобы принимать в расчет нападки на писательницу, обладатели университетских дипломов достаточно образованы, чтобы критически относиться к этим нападкам.
Ну, а при изучении зависимости отношения к Нобелю Алексиевич от политических установок парадоксы становятся, как говаривала Алиса в Стране чудес, «все страньше и страньше».
Вы за интеграцию с Россией или с ЕС? Из тех белорусов, кто за Россию — горды премией Алексиевич 59%, из тех, кто за ЕС — 54%. Это как? В Интернете же все по-другому, и наоборот, и покруче. А тут разницы почти нет, а если и есть, то сторонники интеграции с РФ даже больше гордятся «русофобкой», чем адепты евроинтеграции.
А это не интернет, это общество.
Или вот сакраментальный русский вопрос последних двух лет — «Крым наш»? Среди тех, кто считает присоединение полуострова к РФ империалистическим захватом, гордятся премией Алексиевич — 61%, среди трактующих это, как справедливое возвращение русских земель — 57%. Ну тут отличия по крайне мере логичны, но совершенно незначительны по сравнению с ожидаемыми, в том числе и с учетом личной позиции писательницы по этой острой проблеме. «Крымнаш» (в смысле их, русских), а Алексиевич — наша гордость — мнение более чем половины отечественных «крымнашистов».
Ну и наконец, президент, сказавший свое веское слово. Среди доверяющих ему гордятся премией Алексиевич — 55%, среди не доверяющих — 59%. Да что ж за народ такой, прости Господи, мы ж тут в социальных сетях и на форумах мешками виртуальную кровь льем на виртуальных баррикадах, а они… Мирком да ладком. Причем, в обе стороны. Те, кто за Европу, за Запад, так поголовно вроде должны гордиться премией, которую Запад и дал. Неа, не поголовно гордятся. И наоборот, как человек, радеющий душой за Россию, может гордиться «клеветником России»? Может. Может, не считает клеветником, может по иной причине.
Впрочем, некоторые политические вопросы на отношение к Нобелю Алексиевич все же влияют. Скажем, среди сторонников размещения в Беларуси российской авиабазы гордится писательницей 51%, среди противников — 69%. Влияет на оценки и отношение к информации российских телеканалов. Но и тут связь парадоксальная. Среди тех, кто считают информацию новостных российских телеканалов ТВ совершенно объективной, гордятся писательницей 45% (что тоже немало). Среди тех, кто полагает, что эта информация «по большей части объективна», гордятся Алексиевич 62%, среди считающих РоссТВ «по большей части необъективным» гордятся Нобелем 58%, а среди совершенно не верящих в объективность российских телеканалов горды соотечественницей 60%. Фактически о влиянии, и то весьма относительном, можно говорить только в отношении первой группы, свято верящей в слово Москвы. А далее — и не очень верящие, и совсем не верящие в своем отношении к лауреату совершенно одинаковы.
Все эти парадоксы нуждаются в объяснении. Было бы естественным, если бы гордость за Алексиевич была немалой и среди сторонников Лукашенко, и среди тех, кто за Россию в каком угодно смысле (хотя бы по причине упомянутого выше механизма национальной солидарности — наша победила), но среди прозападной части белорусского общества эта гордость была бы еще выше. Все же представляется натуральным, что общие политические взгляды с писателем склоняют, при прочих равных, к большим симпатиям и к его творчеству, и к его успехам.
Почему же этого не происходит, почему показатели гордости практически совпадают у политических антагонистов? Дело, судя по всему, в дополнительных факторах противохода, в факторах, которые отвращают часть «евробелорусов» от лауреатки и привлекают к ней часть «белороссов». Для части тех, для кого Запад — святой Грааль, а наши палестины, особенно в их советском изводе — сплошной беспросветный ужас, Алексиевич — слишком советская, она сама тот «красный человек», которого она и проклинает, и любит. А они — только проклинают. Так чем тут, на их взгляд, гордиться? «Совковой» экзотикой? Именно такое видение писательницы, ее творчества, ее мировоззрения отбирает у нее часть «голосов» прозападной Беларуси.
А с другой стороны похожий механизм — добавляет. «Красный человек» чувствует, что она ж его и любит. Ну да, про политику она, с его точки зрения, что-то не то говорит, но в общем-то наш ведь человек. Ну и не любит нас, и проклинает, а разве мы сами себя любим и не проклинаем?
Результат встречного действия этих разнонаправленных политико-психологических механизмов приводит к тому, что антагонисты в своем отношении к Алексиевич встречаются в одной точке.
Впрочем, можно усмотреть в ситуации более глубокий смысл. Общество, литература — это не система ПВО «свой-чужой». И настоящий писатель, великий писатель больше, сложнее собственной политической позиции и отнюдь к ней не сводится. И народ в оценках своих писателей, своих победителей руководствуется не только политической злобой дня и даже не столько ею.
А может это именно с Алексиевич так? Что она объединяет людей поверх политических барьеров, поверх баррикад. Ее Нобель просто высветил это, сделал очевидным. А может это теперешнее единство и дальше как-то сохранится. Все же видно в наших краях и правда «поэт больше чем поэт».
Читать полностью:
отсебятина: верно подмечено
15:04 21.01.2016
nina_cnn (nina_cnn) писал(а) в ответ на :
> Парадоксы белорусской любви к Алексиевич
Почему Нобелевский Лауреат Алексеевич русских не любит?
«Измена Родине, то есть действия, совершённые гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелёт за границу, караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества».
И еще вдогонку:
16:05 21.01.2016
⍟ Nico54 (26047), Кто бы сомневался, я опять права была в отношении сие мадамы - гейропе дама в трипере писала.
20:34 16.06.2021
Лауреат Нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич удостоена ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия», награду ей вручил президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. Об этом сообщает Deutsche Welle.
21:08 16.06.2021
НЕ надо литературу с политикой связывать. Писатель она большой.... А политические взгляды..... Беларусь ею как писателем гордиться должна.
Когда ей череп кто - нибудь проломит уже? 
