> Двадцать лет назад, 14 мая 1995 года, молодой тогда президент Александр Лукашенко добился очередного триумфа, получив внушительные цифры поддержки на первом в истории Беларуси референдуме.
>
> Но этот триумф, по мнению независимых аналитиков, обернулся жесткой привязкой страны к России, затормозил развитие национального самосознания белорусов, привел к становлению у нас сурового политического режима.
>
> Избранный тогда курс осложнил отношения Беларуси с Западом, блокировал ее постсоветское реформирование на рыночных и демократических принципах.
>
> Тот выбор, что многим представлялся спасительным, подвесил нашу страну в плане исторических перспектив, привел к угрозам ее независимости, затормозил развитие.
>
> Короче, хитрый план «пристаканиться» к ресурсам большой восточной соседки в итоге аукнулся очень болезненно.
>
> Президент использовал ностальгию по СССР
>
> В первый год правления ситуация для молодого президента складывалась аховая: хозяйственный развал, нищенские заработки; месячная (!) инфляция измерялась двузначными цифрами. Недовольство народа могли использовать тогда еще сильные оппозиционные структуры, профсоюзы.
>
> И Лукашенко решил сыграть на массовой ностальгии по советской стабильности, «колбасе по 2.20». Многим представлялось, что надо снова потянуться к Москве — и светлое прошлое вернется.
>
> Попутно президент хотел сломать хребет своенравному Верховному Совету, выбить почву из под ног Белорусского народного фронта, который твердил как раз таки об угрозе российского империализма.
>
> Три основных вопроса референдума (четвертый был консультативным) выглядели так:
> • Согласны ли вы с приданием русскому языку равного статуса с белорусским?
>
> • Поддерживаете ли вы предложение об установлении новых Государственного флага и Государственного герба Республики Беларусь?
>
> • Поддерживаете ли вы действия президента Республики Беларусь, направленные на экономическую интеграцию с Российской Федерацией?
>
> По первому и третьему вопросам глава государства получил, согласно официальным данным, более 83% голосов «за», по второму — более 75%.
>
> Началась эпоха политического насилия
>
> Фактически плебисцит зафиксировал и углубил тот раскол в белорусском обществе, который и поныне констатируют социологи. С той поры 20-25% граждан, у которых стойкие оппозиционные взгляды, неизменно находятся под прессом дискриминации.
>
> Депутаты Верховного совета указывали на то, что плебисцит назначен с нарушениями, но их волю грубо сломили.
>
> Так утверждался правовой нигилизм исполнительной власти, стиль грубого продавливания нужных ей решений. Второй референдум в ноябре 1996 года окончательно подомнет другие ветви власти под президентскую.
>
> Избиение же в апреле 1995 года людьми в масках депутатов, объявивших в здании парламента голодовку, положило начало эпохе брутальных расправ с политическими оппонентами.
>
> Сегодня большие белорусские начальники хулят Запад за санкции, а пропаганда утверждает, что это месть за самостоятельный курс. На самом деле визовые ограничения против чиновников белорусского режима введены из-за политических репрессий.
>
> И сейчас именно наличие политзаключенных мешает нормализации отношений с ЕС, США. Более того, бывший соперник Лукашенко на выборах-2010 Николай Статкевич переведен из колонии в тюрьму, анархист Николай Дедок получил год срока «сверху», готовится суд над диссидентом Юрием Рубцовым.
>
> Такое впечатление, что страсть скручивать политических противников в бараний рог стала иррациональной. Полная свобода рук развращает.
>
> Разрушение демократии и белорусскости
>
> Референдум 1995 года «стал главным механизмом и первым шагом на пути уничтожения неокрепших основ демократии в Беларуси», заявил в комментарии для Naviny.by политолог Павел Усов.
>
> По его словам, Лукашенко тогда, одержав важную политическую победу, «начал триумфальный марш по установлению авторитарного режима».
>
> Подобным образом оценивает значение референдума-95 эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич. «Это был шаг к легитимации авторитарного режима», — заявил аналитик в комментарии для Naviny.by.
>
> С возвращением слегка перелицованной советской государственной символики началось и сворачивание относительной демократии начала 90-х. А русский язык получил де-факто монополию в важнейших сферах — от делопроизводства до образования.
>
> Лукашенко же козырял решениями референдума перед Москвой: вот, мол, как мы дали укорот оголтелым националистам, которые уже было «посадили русских на чемоданы»!
>
> Референдум поменял официальную идеологию, считает Карбалевич: «Место белорусского национального возрождения заняла идея “славянской интеграции”».
>
> На практике это обернулось дальнейшей русификацией нашего народа, блокировало становление национального самосознания.
>
> Формальное равенство двух государственных языков, как и предвидели защитники беларускай мовы, оказалось фикцией. На деле язык титульной нации утратил престижность, стимулов его изучать практически нет (наоборот, могут посчитать неблагонадежным элементом).
>
> Если в 1994/1995 учебном году более 40% школьников (в том числе около трех четвертей первоклассников!) занимались на белорусском языке, то в 2013/2014 учебном году по-белорусски изучали все предметы лишь 15% школьников.
>
> Сегодня, когда «русский мир» стал опасным и для режима личной власти Лукашенко, здесь, спохватившись, пытаются развернуть мягкую белорусизацию сверху. Но — слишком поздно, слишком робко, слишком узко (билборды, отдельные культурные мероприятия). И — с тем же презрением к «свядомым».
>
> «Братская интеграция» оказалась ловушкой
>
> Заметьте: референдум-95 дал добро лишь на экономическую интеграцию с Россией. Но затем Лукашенко стал подавать этот итог плебисцита как карт-бланш на «единение» вообще.
>
> Злые языки утверждают: в конце 90-х полный сил и амбиций белорусский президент, став другом стареющего российского лидера Бориса Ельцина, имел серьезные виды на Кремль. Сквозь призму такой цели Беларусь и впрямь могла казаться разменной монетой.
>
> Но уже в начале 2000-х конъюнктура резко изменилась, и занявший место Ельцина Владимир Путин поставил перед белорусским коллегой вопрос ребром: входите в Россию шестью областями!
>
> «Братская интеграция» из мостика в Кремль превратилась в капкан.
>
> Вскоре Лукашенко был вынужден дать бой единой валюте (ее введение планировали на 2005 год) и российскому варианту Конституционного акта Союзного государства, которые грозили урезанием единоличной власти авторитарного лидера над Беларусью, а то и ее инкорпорацией. Строительство Союзного государства фактически заморозили.
>
> Но в целом ориентация на тесные связи с восточной соседкой осталась безальтернативной. Сегодня интеграция под эгидой Кремля вылилась в формат Евразийского экономического союза.
>
> Да только вот незадача: российский мотор этой интеграции стал чихать и кашлять. Экономику России подрубили два фактора — падение цены на нефть и западные санкции из-за конфронтации на почве Украины.
>
> Эксперты предрекают эпоху дешевой нефти (сланцевая революция и т.д.), с Западом Москва тоже вряд ли быстро замирится. Соответственно, ее возможности субсидировать Беларусь уменьшаются.
>
> И потом, российские энергоресурсы по дружеским ценам — это лишь наркотик для белорусской экономики, а ей нужны реформы и модернизация.
>
> В 1995-м белорусы хотели удачно подцепиться к российскому буксиру, но в результате экономическая (а с ней и политическая) зависимость от Москвы стала катастрофической.
>
> Быль о потерянном времени
>
> Да, но какие, собственно, были тогда, в 95-м, варианты? Мог ли белорусский руководитель, скажем, последовать примеру прибалтийских государств, взявших курс на ЕС и НАТО?
>
> Теоретически Лукашенко как сильный лидер мог стать реформатором даже вопреки настроениям массы, считает Карбалевич. «Сильный лидер может в значительной степени увлечь свой электорат как в одну, так и в другую сторону», — говорит политолог.
>
> Скажем, после прихода к власти Путина белорусский руководитель от объединительной риторики «повернул к независимости» — и его электорат поддержал это серьезное изменение политического курса, напоминает Карбалевич.
>
> Усов, со своей стороны, подчеркивает: ориентация на Россию и сворачивание демократии были запрограммированы уже самой личностью первого белорусского президента: «Неразвитое политическое сознание Лукашенко просто не давало ему возможности думать иначе».
>
> «Все его действия были продиктованы советской парадигмой, доминировавшей как в его голове, так и в головах тех, кто его окружал. Лукашенко был выразителем советскости и претворял эту советскость в жизнь, узурпируя власть и уничтожая все иные альтернативы, национальную идею Беларуси», — считает политолог.
>
> «К сожалению, в нашей стране в середине 90-х установилась такая система, к которой было готово общество», — констатирует Усов.
>
> Так что было бы слишком просто списывать корни сегодняшних проблем на одну только персону, на мировоззрение первого президента, который взял-де да и ввел «антинародную диктатуру».
>
> Многие белорусы легко доверились иллюзиям реставрации «светлого прошлого», грезам о сытной жизни без потрясений под крылом Москвы. И в частности, голосуя на референдуме-95, сами отдавали свободу, приносили в жертву матчыну мову.

> ecelop (ecelop) писал(а) в ответ на сообщение:


>>
quoted2

> Вопрос изнутри - а что вы предлагаете, кроме кровавой бойни "Беларусь в Европу"? Лживое оппозиционное нутро на "плошчы" раскрылось для меня во всей красе - плевать они на людей хотели. Ни объединится не могут, ни что нибудь конкретное предложить, кроме "Лукашенко долой, Беларусь в Европу и заживем;!!!;". Ничего не напоминает?
>

> ecelop (ecelop) писал(а) в ответ на [post=/belorussia/1431616013_0 .html#1431847051]:
>
>
> Население Украины сократилось сильнее чем в Беларуссии.
> Долг Украины в % соотношении к ВВП выше чем в Беларуссии.
> Золотовалютные резервы у скромной и небольшой Беларуссии выше чем у Украины, чья экономика и ресурсы позволили бы не иметь такого печального состояния дел.
> Фразу "Беларусская проститутка" в Европе или у нас не услышишь. Но - "Украинская проститутка" - пожалуйста, на каждом бордельном углу.