Президент Республики Беларусь отвечает на вопросы главного редактора газеты «Завтра»
Centurion
75 2713 10:24 29.03.2011
Несколько дней назад я побывал в Минске и встретился с президентом Белоруссии Александром Григорьевичем Лукашенко. "Батька" был поразительно открыт и искренен. Его рассказ о белорусской жизни, о собственных переживаниях, об огорчениях и радостях напоминал четырёхчасовую исповедь. Читателям "Завтра" будет важно услышать фрагменты этой исповеди, которую мы намерены публиковать в нескольких номерах нашей газеты.
Александр Проханов
АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ. Александр Григорьевич, в декабре в Белоруссии, по существу, была сорвана попытка государственного переворота. Идут следственные процедуры. Что выявлено в результате этих следствий? Кто является финансовым и политическим спонсором этих событий? Были ли среди этих спонсоров российские компании, политические силы, элиты? Как эта травма, а это, конечно была травма, деформировала внутреннюю и внешнюю политику Белоруссии? Расскажите об этом.
АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО. Александр Андреевич, на всех стадиях развития событий я не просто был посвящён в них, а видел всё в режиме реального времени, фактически был вовлечён в руководство операции. Задержано около 630 человек, из них осудили 47. Всего там было около 5 тысяч человек. А где допустимо, чтобы бандгруппы безнаказанно орудовали?
Там половина была — зеваки, много людей подвыпивших. Прошли выборы, а у нас, как в советские времена, на участках — и буфеты, и пиво. А эти так называемые оппозиционеры хитро поступили: они пошли с Октябрьской площади до площади Независимости, это километра полтора, и кричали, что Лукашенко низвергнут, новая власть, создан комитет спасения, новое правительство и так далее. Зеваки: "Как? Лукашенко нет? Вот новая власть идёт?"
Милиции нигде не было. Это было моё распоряжение, чтобы не дать "заинтересованным силам" снять картинку, что для них было главным. Возможно, это моя ошибка: надо было запереть их на Октябрьской площади и никуда не пускать. Сняли бы картинку и разошлись. А я, кроме нескольких представителей ГАИ, убрал милицию с улицы. Кстати, толпа набросилась на гаишников и ноги им переломала. А что те могли сделать против трёх тысяч?
Ну, а когда подошли к Дому правительства, их уже 5 тысяч набралось. Когда толпа стала штурмовать, я министру внутренних дел отдал распоряжение отсечь "головку". И когда это сделали, все зеваки разбежались. Семь с половиной минут шла операция. Всё происходившее зафиксировано на плёнку не только камерами наблюдения. Журналисты России, Грузии, Украины снимали и передали нам плёнки в рамках следствия. В отличие от "демократических" америк и европ, мы никого водой не поливали в этот мороз, слезоточивого газа не применяли, никого не стреляли, не ломали, не крошили, не били. Как по "Белому дому" в своё время, мы из танков не стреляли. Мы защитили по закону правительственное здание. А если ты вступал в драку с ОМОНом, то дубинкой по спине получал, разумеется.
Вот говорят: если бы на следующий день Лукашенко всех выпустил, всё было бы нормально. С кем нормально? С Западом? С Америкой? С ними разговаривать невозможно. Нельзя с ними разговаривать! Они непорядочные люди: говорят одно, а думают другое.
Меня настораживал такой факт: почему вдруг в канун выборов два министра иностранных дел — Польши и Германии — попросились ко мне на прием? Когда мне доложили, дословно передаю, что сказал: здесь что-то не то. Не понимаю цели их визита. Чего они ко мне едут?
Наша "пятая колонна" — это никакая не оппозиция — сразу начала выть, что они рейтинг мне таким образом поднимают. Я говорю: позвольте, мне рейтинга никакого не надо. Они еще условия предварительные своего визита пытались выдвинуть: в средствах массовой информации надо меньше говорить и использовать этот визит и так далее. Я сказал главе администрации: мы в их визите сейчас не нуждаемся.
"Нет, нет,— они сразу,— никаких условий. Мы хотим приехать". Говорю: пожалуйста. Сидели, разговаривали, милая беседа: мы вас в этом понимаем, там поддерживаем…
С Владимиром Владимировичем Путиным мы тему этого визита затронули в разговоре, я ему сказал: в России полагали, что Лукашенко заигрывал с Западом и чуть ли не в ту сторону развернулся. Какая чушь! У нас с Западом разные идеологические взгляды. Я идеологически чужой для них человек. Я не могу их песню спеть, и всегда это открыто и честно говорю.
Но сегодня у нас товарооборот с Западом — 48%, с Россией — 45%. Я могу игнорировать то, что мы половиной продукции торгуем с Европейским союзом и с Америкой? Нет. Наш взаиморасчёт осуществляется в долларах и евро даже с Россией. Мы просили россиян: давайте на российский рубль перейдём. Почему мы с россиянами торгуем через американца? Давайте будем у вас зарабатывать российский рубль. Вы же хотите рубль сделать региональной валютой? С этого и начнём: взаиморасчёты производить в российских рублях. Кудрин: нет, в долларах. Мы очень много теряем на этом, конвертируя российский рубль в доллар, белорусский… Катавасия.
Не такой уж дурак и простофиля Лукашенко: на Запад он хотел развернуться, повернуться к России спиной. Ну, хорошо, пошёл завтра не Лукашенко, другой, на Запад. И что? Скажите, что Белоруссия от этого получит? Свои потребности в экономике мы удовлетворим за счет Запада и Америки? Нет. Чего у нас нет, есть в России. Не говоря об историческом прошлом, о том, что все мы — русские люди. Так какой идиот, будучи президентом здесь, сможет повернуть страну спиной к тому, что тебе нужно?
Ну, приехали они в канун выборов. Теперь я знаю, почему: чтобы меня убаюкать. Я никогда не думал, что в нашей стране, где "пятая колонна" насчитывает всего 800 человек, боевиков 400, мы их всех поименно знаем, они только в Минске сидят, только на деньги иностранцев, такое может произойти: эта драчка, попытка погрома.
Российские каналы давали возможность нашим оппозиционерам высказать всё, что те хотели. Более того, если раньше предвыборные дебаты записывали, то на этот раз 9 альтернативных кандидатов потребовали: дайте нам прямой эфир. Запад сразу завопил: "Прямой эфир! Прямой эфир!" Я сказал: хорошо — прямой эфир.
Дальше: введите нас в избирательную комиссию, в центризбирком. Ввели.
При этом убедились, какие это партии: у них несколько десятков — бывшие заключённые, и их рекомендовали в комиссии. У нас по закону этого нельзя делать. То есть у них даже не хватило людей ввести в эти комиссии. Если бы мы принципиально подошли, из них ни один бы не зарегистрировался: они подписи не собрали. Даже помогли им собрать подписи, отдали полмиллиона наших подписей, чтобы их зарегистрировать, чтобы Запад не вопил, что тут диктатор, один узурпировал власть, никого не пускает. Я просил: никого не отводите. Из 10 одного отвели, 9 осталось.
Сделали все: чтобы зарегистрировали, дали эфир. А призывы у кандидатов были одни: на площадь! Дошло до такого: "Российская пуля— в лоб Лукашенко!" Я всё терпел, чтобы меня нигде не упрекали, что я силой держу власть. Только с Запада и из России на выборах было 2 тысячи наблюдателей. Из России не одни друзья к нам приехали. Мы сняли ограничения на въезд всех, кому даже был закрыт въезд в Белоруссию. Все приезжайте: спецслужбы, кто угодно.
В день голосования избирательные участки закрылись в 20 часов. А люди приехали кто с дачи, кто откуда. И толпы людей в девятом часу пришли проголосовать. Мне звонят: "Александр Григорьевич, что делать? Тысячи людей пришли к участку, хотят проголосовать". Знаем, что это мои сторонники. Но я сказал: нет, не надо, если решено в 20 закрыть участки — закрыть. И мы фактически плюнули в душу своим сторонникам, не продлили голосование до 22 часов. 80% примерно проголосовали за действующего президента. Так надо уметь проигрывать!
Нет! Почему мы их, так называемых друзей, попридержали, задержанных повезли куда следует? Мы хотели уточнить: кто они такие, оттуда их деньги? Почему переменились? Один их них — Санников — был замминистра иностранных дел. Второго я от тюрьмы спас. Он возглавлял Союз писателей, украл деньги. Раньше возглавлял газету или журнал — там уворовал. И в Союзе писателей тоже. Приходят документы мне на стол. Я говорю: заберите, видеть не хочу! Видеть не хочу! Еще не хватало — посадить председателя Союза писателей. А он в это время испугался и убежал в Финляндию. Мы его и регистрировать не имели права: надо, чтобы кандидат 5 лет перед выборами жил в стране. Но и его зарегистрировали.
Так мы хотели знать: откуда деньги? Там и российские деньги, мы эту тему не педалируем, но, к великому сожалению, это так.
Мы вынуждены были сказать прямо, что спецслужбы Германии и Польши организовывали эти события. Это выявило следствие, задержанные дали показания.
А то, что их якобы пытали... До какого идиотизма можно дойти! Если бы до меня дошла информация о каких-то пытках, ни одного человека на должности не осталось бы! В наше время в центре Европы! Зачем? Зачем?!
Расскажу такой случай. Один деятель объявил голодовку: не буду есть. Ну и голодает. Мне докладывает председатель КГБ: не ест. Я говорю: что в этих случаях делают? Можно принудительно накормить. Повезли его в госпиталь кормить. Он сразу: кормить не надо. Всё рассказал: куда возили, в каких особняках и как писали эти программы, как перечисляли деньги.
И знаете, что поражает? Великий Запад, а чиновники все на этом кормятся. Это их бизнес! Сейчас объявили Евросоюз, Америка, что готовы "пятой колонне" через фонды определённые выделить 87 миллионов евро. Деньги налогоплательщиков — в фонд. Фонд немножко отстегнул себе. По определённым схемам через Литву, Польшу, часть Украины пошли эти деньги. А на этих точках сидят люди, и пока "пятой колонне" деньги дойдут, остаётся примерно 10%. А что так возбудились в Польше и Германии, когда я сказал, что это их спецслужбы готовили? Мы назвали факты. Проверьте. Проверять не хотят.
Так и с отдельными людьми. Кричат: убил! Повесил! Как белорусы говорят, "скраденные", похищенные. Но вот обнаружили в Германии где-то человека, их газеты напечатали, фотографии его опубликовали. Мы срочно потребовали: дайте нам информацию. До сих пор ответа нет. Так где эти люди?
Один из экс-кандидатов, который был на подписке о невыезде — они все на подписке — куда-то сбежал. Я молю Бога, чтобы они все сбежали! Вот завтра бы! Но они там не нужны никому. Они не нужны и здесь.
Россия многолика, там разные политические силы и финансы. Руководству России я говорил: это всё-таки Россия, а вы там руководители. И если у нас такие добрые отношения и мы стремимся построить единое государство, вы, пожалуйста, помогите нам, чтобы из России деньги не шли на "пятую колонну". Подчёркиваю: это не оппозиция, а "пятая колонна".
Я смотрю на коммунистов России. Это оппозиция, но где коммунисты сказали: введите санкции против России, поставьте ядерное оружие вокруг, чтобы даже не вздохнули россияне, которые поддерживают Путина—Медведева. А наши требуют: немедленно санкции! Запретили въезд нескольким белорусским официальным лицам на Запад, они, наша "пятая колонна", возмущаются: что за санкции? Надо экономические ввести, чтобы эти белорусы почувствовали, как кого надо поддерживать. Оппозиция в России так не выступает. Хотя правая похоже выступает, обращаясь к американцам. Но это кучка, которая вряд ли имеет какое-то влияние.
Всё было непросто, хоть и обошлось. Но это нам наука: никогда нельзя бдительности терять. В покое нас никто не оставит. Никто! Легко и просто нам никогда не будет. Мы это чётко сознаём, поэтому опираемся только на свои силы.
Хотелось бы, чтобы нас в этом понимали. На коленях ни перед кем стоять не будем. Выдержим. Нас в середине прошлого века выровняли с землёй. Когда старики видят, что мы своими руками создаем, они плачут, говорят: "Мы не думали, что хотя в каком-нибудь доме будем жить". А сегодня мы уже сокращаем строительство жилья, потому что, за исключением Минска, всего полтора-два года люди стоят на очереди, и получают жильё.
Приоритетом у нас в течение трёх пятилеток были экспорт, жильё, продовольствие. С продовольствием решили вопрос. С жильём разобрались более-менее. По экспорту предстоит работать. Это валюта. Цены на нефть, газ опять подскочили. Сколько надо продать колбасы, картошки, молочных продуктов, тракторов, чтобы заплатить по таким ценам за природный газ и нефть!
Порой говорят: Лукашенко с Путиным враги. Никогда не были врагами. Никогда! Как нас ни сталкивали. Он где-то что-то сказал. Я где-то что-то сказал… Но врагами мы никогда не были. Мы разговаривали нормально, обсуждали все проблемы. Последний Совет министров — это, можно сказать, прорыв наших отношений. Мы подписали соглашение по атомной станции, которое три года не могли выработать. Другие вопросы решили. В принципе нерешённых вопросов не осталось. Во время моего предстоящего визита в Москву все политические вопросы с руководством России разрешим.
И не потому, что Лукашенко на Западе не принимают, он развернулся к России. Я Владимиру Владимировичу сказал: "Если ты думаешь, что мы не будем выстраивать отношения с Западом — ошибаешься. Вы уже чуть ли не в НАТО готовы вступить. А почему мы должны собачиться с натовцами и европейцами? Нет, мы будем выстраивать нормальные отношения". Мы как между молотом и наковальней оказались между Россией и Европейским союзом: и те нас душат, и эти нас давят. Понятно, судьба такая — мы на перекрёстке, у нас географический центр Европы. Мы не хотим быть разделительной полосой, а хотим, чтобы к нам нормально относились, и мы будем эти отношения выстраивать, не поворачивая ни на запад, ни на север, ни на восток. Мы здесь, это наша земля. Я хочу, чтобы нас понимали, и когда Проханов выступает по радио и о нас говорит, я со слезами на глазах его слушаю. И я прежде всего говорю это таким вот людям: мы — русские. Мы не россияне, мы русские люди. Помните расхожий бытовой тезис: мы ж русские люди. Вы из этого исходите.
Коли сами говорите, что вы — четвертая власть, значит, должны какие-то государственные властные функции осуществлять. Я не знаю, какой смысл вы вкладываете, говоря о гражданском обществе. Если вы имеете ввиду то, какое гражданское общество запад нам навязывает, что они под этим понимают? Звучит красиво. Это уже как демократия: море стандартов, а цель одна — наклонить, сломать. У них гражданское общество — другое понятие, отличное от нашего. Возьмем только часть того, что они проповедуют: роль оппозиции. Оппозиция должна быть видна в средствах массовой информации. У оппозиции свои СМИ. Государственные СМИ, которыми управляем мы, власть предержащие, в основном нашу точку зрения отражают, но деятельности оппозиции все равно касаются, и даже деятельности "пятой колонны" в Белоруссии, то есть волей-неволей освещают их деятельность. Средствам массовой информации нужны объективность, правдивость. Этого не хватает. И какую-то воспитательную функцию СМИ должны осуществлять.
АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ. Как вы считаете, Александр Григорьевич, достоверно ли СМИ России отображали события 19 декабря в Белоруссии?
АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО. Я разные российские каналы телевидения смотрю, даже RTVI. Есть на этом канале Альбац. Вот она рассказывает о наших событиях 19 декабря. Говорит, мол, вы сами можете судить, Ирину Халиб арестовали, задержали, били. Вот момент задержания. И якобы по телефону та отсюда — они дают это в эфир — звонит: "Меня, — по телефону такой вопль!— задержали, по морде бьют, идите, такие-сякие, отсюда! Мать-перемать!"— и душераздирающий крик. Потом пип-пип-пип…
А в этот момент, когда ОМОН начал действовать, оказывается, они с Санниковым — это муж её — сбежали с площади, бросив своих сторонников: сели в машину — и бежать. А наши спецслужбы, скажу вам откровенно, их "ведут": одна машина впереди, вторая сзади. Контролируются телефоны её. И она в этот момент, сидя в машине, звонит, кричит, что её избивают. Это записывается, что она звонит из машины. Через несколько секунд по этому же телефону говорит: "Мама, ты посмотри там, как покормить ребёнка". И прочее. Буквально через секунды.
Надо сказать — впечатляюще сделали: душераздирающий плач, женщину бьют. Кто в России в этот момент слушает, думает: ну… Даже я в тот момент думаю: "Зачем женщину били?" Приглашаю председателя КГБ: объяснитесь. Он: "Одну минуточку, Александр Григорьевич,— поднимает трубку по своему подразделению,— передайте нам всё". И мне на стол — документы, записи. Я вынужден был перед председателем КГБ извиниться.
И эта Альбац, от данного "телефонного разговора" отталкиваясь, начала: "Этот подонок Лукашенко! Вот он побил-избил! Вот они в тюрьмах голодные на голом полу…" Такую картинку рисует — жуть!
Она убеждена, что это так и было? Нет. Это провокатор. Она — звено в этой провокации, играет свою роль. Это — средства массовой информации? Зачем так делать? Это враньё.
Или "Евроньюс". На следующий день после выборов я даю пресс-конференцию по результатам, "Евроньюс" ко мне подходит: "Надо взять у вас интервью. Прямая связь с Францией". Я сказал: "Буду говорить с вами, если вы скажете правду. Вот картинка, мы тоже снимали". Парень задает мне вопросы в их духе: "Что, вы не хотите, чтобы вас Европа признала?" И так далее, как ему поручено. Я говорю: "Да, мы хотим, вы покажите по событиям, как было, покажите правду". И он в этот момент, когда я даю интервью, у себя на канале заводит картинку погромов Дома правительства.
Почему не хотите правду сказать: да, Лукашенко плохо поступил, что защитил Дом правительства, что он разогнал людей, что 640 человек арестовал, что в число арестованных попали экс-кандидаты… Это точка зрения, она имеет право на жизнь. Может, я неправильно поступил, а я считаю, что правильно. Потому что есть конституция, и есть закон. Считаете, что неправильно, но покажите альтернативную точку зрения и скажите, что Лукашенко разогнал этих людей, а какое-то количество их арестовал, когда они громили Дом правительства. Это скажите. Но нет.
Почему врут? Потому что в том случае СМИ выступают как орудие борьбы. Я против этого. Если даже мы в белорусских СМИ ошибаемся и перебираем слишком своей государственности, это потому, что пытаемся защититься, отбиться. У нас с Владимиром Владимировичем был разговор. Я ему сказал: "Знаешь, — и ты, и Медведев, и другие критикуют за то, что я говорю. А что у вас говорят журналисты или некоторые депутаты? У вас так система выстроена: надо где-то гавкнуть — Жириновского выпустят. Видишь ли, ему Лукашенко в Белоруссии надоел — полтора десятка лет. В России он не надоел — два десятка лет?
Почему я вынужден реагировать на какие-то действия и заявления? Потому что если у нас журналист или даже премьер-министр скажeт, у вас это не услышат. Когда Лукашенко то же самое скажет, если даже переврут, но вы услышите, поэтому о каких-то вещах я вынужден сам говорить.
Иногда вы, представители СМИ, или не хотите знать, или по каким-то причинам не даёте донести то, что мы думаем. В какой роли вы в таком случае выступаете? Риторический вопрос. Я за объективность. Поверьте, я никогда чрезмерно не перебирал в СМИ, защищая себя и свою власть. Это маленькая толика была в моём имидже, в поведении, в моей политике. Да, я защищаю власть, я не держу её растопыренными пальцами. Ленин как учил? "Власть чего-то стоит, если она умеет защищаться". И это правильно. Говорят: "Он узурпировал власть". Подождите, ребята. Я узурпировал власть? А меня народ для чего избрал? Чтобы я, извините, сидел и смотрел, как страну перевернут? Так у нас уже было. С Горбачёвым мы встречаемся часто, я ему говорю: главная причина того, что произошло в распаде Советского Союза, то, что у нас не было сильного волевого человека, который бы осуществлял свои функции по конституции. Ведь на моих глазах Беловежская пуща была. Я бы определённо поступил, о чём публично сказал, когда голосовал против распада Советского Союза: я бы никого не бил, а разбросал бы вокруг резиденции "егозу", колючую проволоку. Не перепрыгнешь, а если полезешь через неё, то порежешь всё на свете. Пейте, гуляйте там, даже спецсвязь бы не отключал, звоните Бушу. Все демократично. Сидите там.
Как бы народ отреагировал? Аплодисментами!
Но ты этого не сделал. Ты — глава государства, у тебя конституция на столе лежала и, дай Бог, какая. Никого не бей, не души, никого не трави, а действуй по конституции, даже если бы тебе пришлось поплатиться за это. А ты за свою шкуру дрожал? "Как это будет? Что это будет?"
Я всегда думаю о том, что мне еще здесь жить, не будучи президентом. В предвыборную кампанию, когда ещё с Кебичем мы избирались, до стрельбы доходило, когда в меня стреляли на границе с Россией. Вы об этом помните? Нет. Я не стал даже педалировать эту тему. Сказал КГБ: "Положите эти документы в архив". Только выяснили, откуда ноги растут. Сейчас эти люди сидят в России. Они тогда пришли к Кебичу — мы с ним тогда лидировали в гонке — сказали: "Давайте, вашу машину расстреляем и Лукашенко. А свалим на националистов". Такая сватка была.
Думаете, я не понимаю, что такое частная собственность, что она эффективнее, чем ничья? Только у меня понимание частной собственности такое: частная собственность, созданная "от пирожка", когда ты стоял и первый свой цент зарабатывал, выпекая и продавая пирожки, и приватизированная, прихваченная от народа, — это разная частная собственность. То, что ты сам выстрадал, в целом и эффективнее будет. И польза, и беречь ты её будешь.
Пример. Дерипаска во время кризиса куда побежал? К государству. А почему он из собственного кармана миллиард не достал и в предприятие не вложил, которое он приватизировал?
А зачем ему свои вкладывать? А вдруг кризис продлится? А вдруг бизнес рухнет вообще? А так миллиарды вывезены, они за границей. Так чего не сохраняешь свою собственность, прежде всего за счёт своих ресурсов?
Я смотрю на свои старые статьи и вижу Лукашенко-романтика. Тогда я первые фермерские хозяйства создавал. Метался по всему Советскому Союзу, обучая аренде. Видел пьяные лица: вчера люди напились, а сегодня меня слушают. А я боролся, боролся и видел, что действительно хорошо: кусок земли будет у человека, он будет болеть за дело, нас накормит и так далее. С течением времени понял, насколько был романтичен. Хотя во многом был прав. Всё: нашу программу, нововведения — надо класть на общество, и если уж слишком топорщится, то не надо идти этим путём.
Какой журналист велик в моём понимании? Ты читаешь и видишь: он борется, он убеждён сам в том, что пишет, пусть даже он скажет неправду по незнанию, но с ним хочется встречаться, обсуждать проблему. И кажется, если ему правду скажешь, убедишь его, что это так, он понесёт эту правду. Я таких людей уважаю, даже если они не придерживаются моей точки зрения.
Когда у нас выборы были, мне говорили: давайте не будем этого приглашать, этого. Я сказал: мужики, надо всех пригласить. Если даже кто-то ненавидит Беларусь, к примеру, но неглупый человек, он приедет, увидит. Конечно, молниеносно не сможет отказаться от своих убеждений. Но в душе-то будет убеждён. И где-то в семье, в своём кругу скажет: мы писали, а ведь это же не так. И это уже будет благо. Потому что эти маленькие росточки пойдут. Поэтому я всегда за то, чтобы никому не ограничивать доступ. Пусть приедут, посмотрят, увидят то, что мы хотели показать всему миру, и унесут с собой.
Да, они не скажут для миллионов людей, но для десятков. Те захотят посмотреть. И пойдёт диалог. Я никогда не боялся журналистов, потому что никогда не врал. Если сегодня соврал, завтра сбрехал — и запутался. А журналисты сопоставят и спросят: а кому и где вы говорили правду? Поэтому говори правду, придерживайся одной линии или молчи. Считаю, что придерживаться надо линии правды.
Вот писали, что у меня то ли 6, то ли 11 миллиардов украденных денег. Но если думающему человеку скажут, он подумает: да, власть воровата. Но 11 миллиардов! Стоп. У него годовой бюджет страны 17 миллиардов. Как украсть можно у белорусов 11 миллиардов? Трактор "Беларус" стоит 20 тысяч долларов. Себестоимость его производства до 18 доходила. 2 тысячи на тракторе зарабатываем, зарплату завод платит с этого, развивается. Сколько там можно украсть? Это не нефть, газ выкачал, металлы. У нас этого нет.
Я реагировал на такие "сообщения" спокойно. Всё равно не убедишь народ, что ты у власти и не можешь украсть. Власть, мол, она такая. Сказать, что бывают исключения, и я как раз такой — нескромно. Я выбрал другую позицию: пройдёт время, убедитесь. Недавно Форбс опубликовал рейтинг миллиардеров. Где Лукашенко? Почему меня нет с 11 миллиардами? Фальшивка о моих миллиардах с Запада же пришла, прямо перед выборами вбросили. Мне прямо обидно стало: где мои деньги? Вот они сами и показали, что это — враньё. Начни я оправдываться, народ бы подумал: что-то не то. Хотя я надеюсь, что процентов 95 белорусов считают, что Лукашенко — не вор.
Знаете, почему я не могу отрезать себя от народа и делать не то, что ждут от меня люди? Когда был второй тур выборов в середине девяностых, было ясно, что я выиграю. Я в первом туре выиграл. Но меня на 3% понизили. И я 47% набрал. Я никакого шума не поднимал, никого не сажал — было, прошло. И мне рассказали, как в некоторых деревнях и городах голосовали люди. Я и сейчас перечитываю эти сообщения, и слёзы выступают на глазах. Люди годами лежали в постели недвижимы. И вот человек говорил сыну или дочери: "Ты меня отведи на участок, я за Лукашенко пойду голосовать". А тогда можно было по паспорту проголосовать за родственника. Ему: "Дай паспорт, я проголосую за тебя". "Нет, я пойду за Лукашенко голосовать, а то обманут". И так люди шли.
Вы понимание, что это предать нельзя? Если есть Бог на свете — даже Проханов говорит, что Бог есть, — он накажет. Он же накажет потом! Если так сошлось и тебя избрали президентом, ты должен жертвовать собой. Я никогда не поступлю так, чтобы этот старик или старуха сели и сказали: слушай, мы же ему верили, а он такой оказался. Это для меня. Это… Да сколько человеку надо? Миллиарды?
Средствам массовой информации я желаю писать правду.
Продолжение следует
13:14 29.03.2011
Я уже давал этот материал в топике о пресс-конференции 18 марта для СМИ РФ.
19:09 29.03.2011
Я так понимаю, комментариев либералов не последует.
20:49 29.03.2011
философ писал(а) в ответ на :
> Я так понимаю, комментариев либералов не последует.
....а что "комментировать"...?
"Последний диктатор Европы"( термин Совета ЕС....) отвечает на вопросики в своё время "засветившегося" Проханова и его прокоммунистической, сканадальной газетки..... Помилуйте, "Завтра"- это же не "Коммерсантъ"....
В 1991 году, во время выборов президента РСФСР Проханов был доверенным лицом кандидата генерала Альберта Макашова. Во время августовского путча Проханов поддерживает ГКЧП.
21:44 29.03.2011
Остап Бендерович писал(а) в ответ на :
> Помилуйте, "Завтра"- это же не "Коммерсантъ"....
А "Комерсант" офигенно правдивая газета?! Остап Бендерович писал(а) в ответ на :
> В 1991 году, во время выборов президента РСФСР Проханов был доверенным лицом кандидата генерала Альберта Макашова. Во время августовского путча Проханов поддерживает ГКЧП.
Ну и что это должно нам сказать?
22:57 29.03.2011
Проханов и его газета "Завтра" это глашатаи сталинизма - они это не скрывают. Морен- скажи кто твой друг и я скажу кто ты- если твой друг откровенный сталинист так с этого и начни но не виляй из стороны в сторону
00:27 30.03.2011
он там случайно не рассказывал, почему кредиты ограничили?
15:35 30.03.2011
Алекс писал(а) в ответ на :
> Проханов и его газета "Завтра" это глашатаи сталинизма - они это не скрывают. Морен- скажи кто твой друг и я скажу кто ты- если твой друг откровенный сталинист так с этого и начни но не виляй из стороны в сторону
Сталин - ЭТО ГОРДОСТЬ РУССКОГО НАРОДА! Никто не сделал больше добра русскому народу, чем Сталин! Слава Сталину!
15:36 30.03.2011
Насколько я понимаю, что какому-то либералу правда глаза колет и он начал навешивать минусы на рейтинг темы!
15:39 30.03.2011
Остап Бендерович писал(а) в ответ на :
> "Последний диктатор Европы"( термин Совета ЕС....)
Этот термин выдумал не ЕС, а одна черная дама с одной извилиной в голове!
17:30 30.03.2011
Если Уважаемый "Палаш", первый открывший тему про встречу Лукашенко с некоторыми руководителями российских СМИ, а их было ДЕВЯТЬ ЧЕЛОВЕК и первый выложивший НАРЕЗКИ С ЭТОЙ ВСТРЕЧИ ИЗ БЕЛОРУССКИХ СМИ. И не мене уважаемый "Centurion" продолживший эту тему через призму ее восприятия газетой "Завтра" и лично ее редактором Прохановым.
Я же продолжу эту тему ВЫЛОЖИВ ПОЛНУЮ СТЕНОГРАММУ, за исключением того места, который уже здесь появился!
Итак, СТЕНОГРАММА встречи Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко с руководителями ряда российских СМИ 18 марта 2011 г., Национальная библиотека Беларуси
17:32 30.03.2011
Лукашенко А.Г. Уважаемые друзья, спасибо, во-первых, что вы приехали. Наверное, есть смысл нам сегодня поговорить, именно поговорить на те темы, которые волнуют и белорусов, и россиян.
Ситуация в средствах массовой информации складывается специфическая, если не сказать больше, и нам очень хотелось бы, чтобы вы донесли объективно то до россиян, что существует во взаимоотношениях между нашими государствами.
Я очень внимательно, и у нас в Беларуси все, наверное, внимательно отслеживают то, что происходит в медийном пространстве Российской Федерации. Как вы знаете, в отличие от вас, у нас все основные каналы и не основные транслируются на Беларусь, пакеты разных компаний или… как тут точнее сказать… мы можем листать их страницы в любое время дня и ночи. К сожалению, наш единственный канал ”Беларусь-ТВ“, спутниковый, который мы создали, очень тяжело внедряется в российской Федерации. К примеру, в Москве, когда мы попросили, чтобы этот канал смотрели москвичи, у нас, прежде всего, запросили за эту услугу с порога что-то около 20 – 25 миллионов долларов. Это больше, чем сама стоимость этого мероприятия, канала этого, который мы создавали. Ну и ряд других условий. Поэтому нам непросто. Но в отдельных регионах, там, где российские власти идут нам навстречу, все-таки люди имеют возможность смотреть этот канал, хотя бы новостные передачи из Беларуси, чтобы можно было представить себе хотя бы альтернативную точку зрения, которая проповедуется на основных каналах российского телевидения, и, я не знаю, на основных или не основных бумажных средствах массовой информации Российской Федерации. Поэтому для меня, я это откровенно говорю, сегодняшний разговор, я надеюсь, еще раз повторяю, что он будет объективно размещен на страницах ваших газет. Для меня это очень важно с точки зрения донесения правдивой информации о жизни нашей республики вашей Беларуси. И я думаю, что нам долго не следует говорить в данном случае, а, может быть, сразу перейти к той беседе, о которой я сказал вначале. И я предлагаю, чтобы темы этой беседы исходили от вас. Я буду стараться отвечать на ваши вопросы, предполагая, еще раз хочу сказать, предполагая некую дискуссию или беседу по тем или иным вопросам.
Пожалуйста. Лысова Т.Г. (главный редактор газеты ”Ведомости“). Александр Григорьевич, я хочу у Вас спросить о судьбе Союзного государства. Скоро, если я не ошибаюсь, уже 10 лет этой идее, но по-прежнему она не продвинулась на тот уровень, который был бы ощутим для граждан, а не для чиновников и руководителей. Мне интересно, какая с вашей стороны картина, почему Союзное государство до сих пор не создано, и, в общем, это предприятие буксует? Лукашенко А.Г. Вы знаете, я, в общем-то, еще раз подчеркиваю, хотел бы, чтобы мы с вами провели такую дискуссию-беседу по тем или иным вопросам, поэтому я хочу у Вас спросить, вот Вы сказали: ”Мы строим 10 лет Союзное государство, но не достигли того, чего бы нам хотелось…“ – примерно так, да?
17:34 30.03.2011
Лысова Т.Г. Во всяком случае, не достигли того, что заявлялось. Ведь речь шла об общей валюте, об объединении экономики, о создании общей управленческой надстройки. В общем-то, меня, в первую очередь, интересуют экономические вопросы, как редактора бизнес-газеты. То есть вначале речь шла о довольно тесной интеграции экономик, вплоть до общей валюты. Но пока что всë, чего мы достигли за эти 10 лет, это Таможенный союз, который, в общем-то, вот только-только начал действовать. Почему такой медленный темп? Что мешает? Лукашенко А.Г. Вы знаете, во-первых, Таможенный союз – это одно, а Союзное государство – это другое. Но Вы правы в том, что, наверное, вроде бы мы в разговорах и в каких-то делах чего-то достигли в последнее время. В рамках Таможенного союза и создания Единого экономического пространства. Но хочу чтобы Вы знали, что то, чего мы достигли в рамках Таможенного союза, это гораздо ниже того, что мы имеем в рамках Союза Беларуси и России, строительства нашего Союзного государства. Это намного ниже. И когда мы создавали Таможенный союз, мы постоянно возвращались к Союзному государству, особенно я об этом напоминал, что нам ничего не надо выдумывать на этом этапе, а надо взять то, что мы сделали в Союзном государстве, в строительстве Союзного государства. И это был бы гигантский шаг вперед. И если мы и не взяли что-то сразу огулом готовое, то всë равно мы идем по этому пути. Но мы не достигли того, что мы сделали в рамках Союзного государства. То что есть в экономике, Вы знаете, я надеюсь. То что мы не стали чужими в России, а вы в Беларуси, то есть уровняли права наших граждан практически, это тоже факт. Этого мы еще не имеем с Казахстаном, если говорить о Таможенном союзе. Поэтому в этом разница большая еще пока, но в пользу строительства Союзного государства. Я не зря задал этот вопрос. Вы знаете, Вы очень точно сказали то, что декларировалось при создании или договоренности о создании Союзного государства. Но в обществе, к сожалению, даже к тому, что Вы сказали, были и есть завышенные ожидания. Некоторые это представляют вообще как некий Советский Союз, в обществе так представляют, фактически, унитарное государство. Но Вы точно перечислили то, что мы декларировали. Я мог бы кратко ответить, почему мы не продвинулись в этом направлении ни в экономике, ни в финансах, ни в политических вопросах, и, конкретизировали Вы, ”единая валюта“ и так далее, и тому подобное. Мы не провели референдума, у нас нет основы строительства Союзного государства. Смотрите, вот даже эти ”драки“ на Арабской дуге. Какие требования выдвигают цивилизованные – будет или обновленная конституция, или там, где нет конституции, мы конституцию создадим. Для чего? Потому что это фундамент, это правовая основа построения любого объединения, в том числе и Союзного государства. И когда мы подписывали Договор с Борисом Николаевичем Ельциным, это второй Договор, и уже ратификационными грамотами обменивались с Владимиром Владимировичем Путиным, вы это помните, вот в этом Договоре последняя статья – ”проведение референдума одновременно в двух государствах“. Какая цель? Принятие конституции Союзного государства. Мы этот референдум не провели. И сегодня нет той базы, той правовой основы, на которой мы смогли бы построить это государство. Вот там была и единая валюта, и всë было прописано. И народы должны были принять эти документы. И мы должны были двигаться в этом направлении. Мы это не сделали. Я очень прошу: чтобы не нагнетать обстановку не говорить о причинах. Все вы прекрасно знаете, почему не провели референдум. И я уже на этот вопрос отвечал, и этим самым вызвал страшную реакцию со стороны отдельных политических сил в Российской Федерации. Вы прекрасно это знаете. Я всегда говорил о том, прежде… Нам предлагали потом: давайте перейдем на единую валюту. Давайте. Давайте перейдем. Что дальше? Ведь единая валюта это даже не кирпичик строительства Союзного государства. Это важный элемент. Ну пусть даже кирпичик. И, развивая свою мысль, говорил: ”Слушайте, ну нельзя построить дом с крыши – нужен фундамент“. И всë время призывал к тому, что надо идти на референдум и принимать конституцию. В силу определенных причин мы этого не сделали. И второе, если уж валюты касаться, ведь там речь шла не о российском рубле и не о белорусском рубле когда мы будем создавать единую валюту. Возможно, это будет наш рубль. Или российский рубль. Возможно. Но это мы должны были договориться. Нам предложили не единую валюту. А единую валюту, и в качестве ее – российский рубль. Но, когда уже пошла дискуссия о единой валюте (мы, естественно, не могли отказаться от этой дискуссии, потому что нас обвинили бы просто, что мы ничего не хотим делать в этом направлении), мы ввязались в эту дискуссию. Начали проработки, встал вопрос – эмиссионный центр. Нам потом предложили: ”Нет, эмиссионный центр будет только в Москве“. Так какие права тогда белорусского государства в этом процессе, и, в частности, в эмиссионном центре? Такие права, как у губерний Российской Федерации. Вот вы, Президент Беларуси, как бы Вы ответили на такие предложения?
17:36 30.03.2011
Лысова Т.Г. Я бы отказалась. Лукашенко А.Г. Вот видите… Я отказался. Не мотивируя тем, вы знаете, что суверенитет, независимость и так далее. Хотя это важно. Общество об этом говорит. И я не могу. Как меня тут ”диктатором“ и вы обзываете, и другие некоторые, я не могу в данном случае принимать единоличное решение. Мы должны людям сказать правду: что такое единая валюта, пойдем ли мы на это. И я знал, как отреагирует белорусское общество. Поэтому мы дискутировали на эту тему. И всё время возвращали тех, кто с белорусской стороны и наши партнеры работали, к тому, что надо проводить референдум. Народы утвердят конституцию, вот и будем создавать те элементы Союзного государства, которые там прописаны. Потом встал вопрос по Договору. А в Договоре прописаны основные полномочия ныне действующего Объединения нашего и будущее, то есть, что передать в ведение, как Вы сказали, наднациональных органов. Руководство России сочло, что уж слишком большие полномочия будут у этого Объединения и это может привести к чему-то наподобие того, как развалился Советский Союз. Мы не стали вдаваться в эту дискуссию. Там видней. Но Договор есть Договор. Ну а потом вы вышли из некоторых договоров, которые мы подписали. Об этом мало в России говорят. И самое главное – экономическое. Коль Вы (Лысова Т.Г.) представляете экономический блок, Вы меня поймете. Мы подписали ряд соглашений и договоров, которые также создавали бы, связывали бы нас. И мы никуда бы не делись от России. Да и Россия не должна была куда-то деваться от нас. Это договоры и соглашения о равном функционировании субъектов хозяйствования. Если это общий рынок, то субъекты хозяйствования должны в нем плавать, кто как может, но в одной воде, на равных условиях. Россия сочла этот ранее заключенный Договор вредным для нее (я думаю, там ряд других, я уже не помню…). И что вообще, я очень критиковал за это российское руководство, – невиданный шаг – она вышла из этих договоров. Ну ладно бы с американцами – равные, неравные весовые категории… Но чего тут бояться белорусов и выходить из этого Договора?! Ну, вышли. Дальше пошло больше. Совсем недавние события, когда (фактически накануне кризиса и особенно в кризис) наши товары были вообще блокированы в Беларуси, созданы были неприемлемые условия для торговли с Российской Федерацией. Когда наши контрагенты, или как их там называть, даже дилерские организации шли в российский банк, чтобы взять кредит для того, чтобы купить и реализовать продукцию, и вернуть кредит – в банках России в этом кредите отказано. Не знаю, выровняли мы сейчас это всё? Наверное, еще нет. Поэтому мы вынуждены были пойти в Сбербанк Российской Федерации и продать им свой третий в республике ”БПС-банк“ (”Промстройбанк“, вы знаете его еще с советских времен), и попросили их, чтобы они нам помогли организовать лизинговую схему реализации техники и других вещей на российском рынке. Я так, может быть, несколько сумбурно, но выборочно провожу примеры того, как мы в последнее время городили ”забор“ на участках Союзного государства, что вообще неприемлемо? Ну и опять же, возвращаясь к конкретному вашему вопросу: почему? Потому что не провели референдум и не приняли конституцию, которая бы создала основы Союзного государства. Но, правда, отойдя от этого такого концептуального общего подхода к строительству Союзного государства, мы на отдельных участках стремились что-то сделать. Что-то делали, чтобы объединиться. И таможне не мешали (внутреннее передвижение товаров). Со строительством Единого экономического пространства нам кое-как это удалось сделать. Мы по равным правам граждан (образование, здравоохранение и так далее) договорились, здесь нет вопросов. И, в конце концов, вы ко мне на пресс-конференцию ехали, или в Беларусь едете, ведь вас уже, как в других государствах, на границе не останавливают и, как у нас говорили, ”кованым сапогом в дверь никто не стучит“ под Оршей или между Оршей и Смоленском, не проверяют сумки, багаж и так далее. А ведь это было. Я уже не говорю о тех временах, когда у нас националисты были у власти, и каждый русский человек… Правда, они сами определяли кто русский, кто не русский. Я им всегда говорил, когда мы выступали против этого процесса, я задавал Шушкевичу и его подручным вопрос: ”А как вы определили: русский он или не русский?“ У нас, у каждого белоруса, наверное, хоть капля русской крови есть. Они сами определили кто. И почти треть населения сидели на чемоданах – были готовы выехать в Российскую Федерацию. Это тоже был непростой процесс. Мы вынуждены были выйти на референдум – я инициировал референдум о Союзе Беларуси и России. Не так просто тогда было… в том хаосе, когда, извините меня, жрать нечего было. И народ однозначно сказал: ”Да, мы за Союз Беларуси и России“. Поэтому всё, что я делаю в этом направлении, это подкреплено волей народа. Пусть тогдашней, но того референдума никто не отменял. Статус русского языка с белорусским у нас. Вот я недавно, встречаясь с Владимиром Владимировичем Путинным, мы дискутировали по поводу последних событий (у нас очень доверительные с ним отношения, какие бы стычки не были, абсолютно доверительные отношения), мы обсуждали этот вопрос, и я ему задал риторический вопрос: ”Если, – говорю, – в России кто-то не понимает значимости Беларуси и нашей политики, то ответьте на один вопрос: в каком государстве русский язык является государственном языком?“ Нет такого государства. Мы это сделали не сегодня и не вчера – мы тогда это сделали. Тоже прошел по этому поводу референдум. Всё, от символики до Союза Беларуси с Россией, мы приняли эти вопросы на референдуме. Это основа. И всякие досужие разговоры о том, что ”Лукашенко в Америку пошел, Беларусь на плечах понес“, ”в Евросоюз вступил или в НАТО“, это – болтовня. Я на это не имею никакого права, потому что все вопросы определены референдумом, даже если бы я этого захотел. Если уж эту тему продолжать, я тоже такой риторический вопрос задаю тем, кто меня не понимает. Вы знаете, я родился под Смоленском, закончил русскую школу, не говоря уже о моих принципах, я абсолютно интернациональный человек, я вообще не приемлю никакого давления на религиозной, национальной почве и прочее, у нас в Беларуси нет разговоров сегодня о том, что ”ты – русский“, а ”ты – белорус“. Я не знаю, вот даже Радьков, он русский или белорус… Для меня это вообще не имеет никакого значения.
17:38 30.03.2011
Проханов А.А. Математик (смеется). Лукашенко А.Г. Да, скорее всего. Физик, физик-математик. Вот меня это не волнует абсолютно. И то что у нас сегодня начальник Службы безопасности, это уже противоречит тому, что я сказал, но это я знаю точно, он, парень из-под Оренбурга или Воронежа, и там родственники его сегодня живут. Начальник Службы безопасности Президента. Министр обороны у нас сегодня москвич Юрий Викторович Жадобин. Госсекретарь, который вообще курирует силовой блок, русский человек. Министр иностранных дел у нас русский человек, из Советских времен, из МИДа Советского пришедший. И я доволен их работой. Я могу перечислять много. Заместитель Главы Администрации Президента, вчерашний вице-премьер, москвич Кобяков, авиационный институт в свое время закончивший. У нас нет вот этого: ты русский, белорус, еврей, поляк или украинец. Если ты способен, пожалуйста, иди и руководи. Если ты начинаешь, как руководитель, этого бояться – тебе уже не место в президентском кресле. Ты должен быть на две головы выше этих вопросов, тогда и не надо будет бояться: русский будет, белорус, или еще кто-то. Главное, чтобы он не был из ”пятой колонны“ или врагом страны. Вот и всë. А после 19 декабря на площади из России крик этот, гвалт, что, ”вот, двоих русских держат, судят“ и так далее. Борис Николаевич Немцов прислал две группы (их было всего, по нашим данным, 12 человек). Двое остались. Ну так они, камеры наблюдения, показывают, чем они там занимались. Так почему же мы украинцев осудили, поляков осудили, белорусов осудили. А эти кто? Они такие же погромщики! Поэтому они должны были пройти через суд, как и в любом демократическом, как ваш президент говорит, государстве. Они и прошли через суд. Но правда заключается в том, что нам в тюрьме они абсолютно не нужны. Вот я внутренне был убежден, хоть я и не вмешивался уж слишком в этот процесс, что в тюрьме нам проблемы эти не нужны были. Все говорят: ”Вот, Лукашенко их там хочет посадить за решетку“. Да Господь с вами, зачем они там?! Это будет для Беларуси, как десять дел Ходорковского для России. Я это прекрасно понимаю. Они там не нужны. И, во-вторых, никакие они не россияне. Они получили паспорта в России, а это не проблема сегодня – второе гражданство. Они 16 лет жили в Беларуси, и, по-моему, в Прибалтике один из них. И сейчас не хотят ехать в Россию. Просят, чтобы их оставили в Беларуси. Ради Бога. Вы ответили по суду, по закону, это ваше право, где жить. Ну, это так, отвлекаясь от этих вопросов. Поэтому для нас русский, белорус… У нас нет этого такого понятия. Гражданин нашей страны. Хотя в анкете он, когда идет особенно на государственную службу, руководящую, как и в советские времена он пишет там: русский, белорус, поляк, еврей. Но это не влияет на дальнейшую его судьбу. Заговорился я, начиная от Вашего вопроса. Вы конкретизируйте, что еще. Лысова Т.Г. Александр Григорьевич, все-таки хотелось бы узнать: у Вас есть надежда, или расчет, или конкретное ожидание в отношении Союзного государства? Я не верю, что вы с Путиным, недавно встречаясь, вообще не обсуждали этот вопрос. Наверняка обсуждали. Каков Ваш прогноз? Сможете договориться или нет? Будет государство или нет? И когда? Чего нам ждать-то? Лукашенко А.Г. Если это будет зависеть и зависело бы только от меня, я бы вам точно сказал, каким образом мы будем строить Союзное государство. И даже временные рамки обозначил бы. Как вы понимаете, это зависит не только и не столько от меня. Это, во-первых. Во-вторых, в ваш острый предвыборный период, который, в принципе, уже, наверное, начался в Российской Федерации, да, начался, вряд ли будут приниматься какие-то такие радикальные решения. Это вопрос не для этого периода. Хотя, знаете, он, наверное, актуален и популярен в Российской Федерации. По нашим данным, по крайней мере, и по данным, которые, может быть, не озвучиваются в Российской Федерации. И для любого политика это было бы важно. Даже кандидата в президенты, а не только кандидата в депутаты Государственной Думы. Всë зависеть будет от вас. Принцип только один – мы хотели бы, чтобы нас уважали, ценили, и считали нас таким же государством, и не по объемам, не по ВВП, как некоторые пытаются золотовалютные резервы тут приписать, нет, исходя из принципов государственности, как Российская Федерация. И еще я вам скажу одну вещь. Когда мы шли на Договор по Союзному государству, мы подразумевали Украину. И мы с Ельциным Борисом Николаевичем очень аккуратно прописывали этот документ, имея в виду, что, если только мы переступим какую-то грань (а вы знаете их политику – незалежность, государственность и так далее, это их право, у них общество к этому было подготовлено, и требовали от политиков этого)… Мы прописывали так, чтобы Украина была всегда с нами. И Кучма тогда, конечно, он стоял, извините меня, растопырившись – и туда, и сюда. Но, тем не менее, была эта идея очень популярна тогда и в обществе (то, как мы предлагали это Союзное государство), в украинском обществе. Я знаю хорошо их настроение. И теперь, кстати, почти 50 процентов, вчерашний социологический опрос в Украине озвучили, хотели бы вернуться в Советский Союз. Кто бы мог подумать… почти 50 процентов! Это в Украине, не говоря о России и Беларуси. Поэтому мы имели в виду Украину. Поэтому очень аккуратно составляли этот Договор. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы никто никого не угнетал и никто никогда не предлагал, что Беларусь – это регион Российской Федерации или губерния Российской Федерации. Я всегда на этот счет от жизни говорю так: ”Зачем об этом говорить? Ни в одном государстве население, народ, с этим не согласится, даже не раздумывая“. Ну вот представьте: предложат белорусам завтра определиться как губернии Российской Федерации. Сколько, вы думаете, процентов за это проголосует? Ноль. Почти ноль. Даже у нас более радикальные люди, приехавшие к нам из России, они категорически против. Возьмите Горбачева Михаила Сергеевича. Он, когда зашел этот разговор (а вы помните предложения некоторых российских политиков, что ”надо, чтобы Беларусь вошла в состав России“), и он мне мгновенно назавтра прислал письмо, что этого делать нельзя: ”Мы, русские, – говорит, – этого вам не рекомендуем делать, особенно сейчас“. Это, просто, как пример. А таких много было. И, вообще, идя от жизни, я всегда российским политикам говорил: ”Зачем мы это говорим, чтобы отпугнуть людей не только от этой идеи, но и от того, что мы хотим сделать?!“ Ну, тогда можно говорить. Ведь можно потом выстроить политику так, что это действительно будет государство. Зачем сегодня об этом кричать и забегать вперед? Давайте спокойно пройдем, может, быстро, быстрее, чем есть на самом деле, но пройдем эти этапы. То есть не надо подбрасывать ”дохлые“ идеи для того, чтобы загубить сам процесс. Я извиняюсь. Пожалуйста.
ЕС....) отвечает на вопросики в своё время "засветившегося" Проханова и его прокоммунистической, сканадальной газетки.....
