Похуфигист с Преображенки писал(а) в ответ на сообщение:
> Кряжистый Сибирячок - В Дагестане много религий > . > конечно основная мусульманство -НО не как не фундаментализм quoted1
Да одна там религия, русские, украинцы, беларусы в большинстве атеисты.
А так, там самый фундаментализм - во-первых, сунниты, во-вторых, сейчас, когда Чечня под контролем - очаг ваххабизма и прочая, сводки почти только оттуда.
Советское наследство белорусы проели, а что дальше?
Глядя, как хиреют и умирают наши промышленные гиганты советских времен, как мучаются, борясь за выживание, многие другие предприятия, напрашивается вопрос: на чем реально основано убеждение власти, что \"жить будем лучше, жить будем веселее…\"?
Разработка и реализация государственной экономической политики в нашей стране возложена на Министерство экономики. В частности, в Положении о Министерстве упомянуты разработка \"общей стратегии и главных направлений социально-экономического развития в республике, создания условий для устойчивого экономического роста и повышения благосостояния населения, научно обоснованных концепций, программ и прогнозов социально-экономического развития Республики Беларусь на долго-, средне-, краткосрочную перспективу и на текущий период в целом по республике\".
Это - по положению. По жизни оказалось далеко не так.
Советское наследие проедено
Сразу отмечу, что про научную обоснованность \"концепций, программ и прогнозов\" за последние 20 лет говорить вообще не приходится. В одном из выступлений Лукашенко признал, что \"экономику страны строили наощупь\", исходя скорее не из каких-то положительных примеров, а из отрицательных примеров соседей. Так что получилось то, что получилось. Два экономических НИИ, кафедры ВУЗов, экономические службы министерств экономики и промышленности, Администрации президента оказались \"пустышками\", неспособными ни самим разработать программу действий, ни организовать ее совместную разработку.
Что касается общей стратегии, то ее сформулировали просто: сохранить что только возможно из советского прошлого. Главными направлениями стали сельхозпроизводство и социальная сфера. Промышленность была отдана \"на откуп\" директорам. Конечно, от них требовали избегать массовых сокращений, их давили доведенными показателями, щемили проверками. Но что и как производить, как продать - решали и решают они сами.
Такая стратегия была обоснована в период 1991-98 гг, когда, на волне развала, удалось прихватить у наших соседей часть рынков сбыта, высвободившихся в результате краха их собственных предприятий. Ни времени, ни ресурсов для реализации каких-то проектов тогда не было. Но сегодня эта общая стратегия потерпела фиаско. И не могла не потерпеть, поскольку внутренних источников для ее финансирования в стране как не было, так и нет.
А тем временем у нас сложилась база расходов государства, которую очень трудно сократить. Развитая социальная сфера, которой мы справедливо гордимся, на свое содержание требует очень больших затрат. Сельхозпроизводство во всем мире дотационно, а у нас - не только дотационно, но еще и убыточно. Правда, убытки сокращаются, сказываются госинвестиции в отрасль, но серьезной поддержки бюджету агросектор в ближайшие годы оказать не сможет. Таможня, налоги, транзит, сфера услуг сами не смогут закрыть потребности бюджета. А промышленность даже себя не содержит, потихоньку проедая советское наследство.
Раньше правительство закрывало \"дыру\" в бюджете спекуляциями (нефтью, калием, ранее - водкой и сахаром, и проч., и проч.), изъятиями из реального сектора, ростом внутреннего долга. А с нынешнего года - ростом внешних долгов. Накопления в стране продолжают оставаться отрицательными, условий для устойчивого экономического роста и повышения благосостояния населения сегодня в стране нет. Даже для обеспечения текущих расходов правительство взяло курс на дальнейшие внешние заимствования и приватизацию.
Но это - сугубо краткосрочные вливания: кредиты надо возвращать, выручка от продажи предприятий съедается текущими расходами очень быстро. А дальше то что?
Проспать революцию. И не одну
Изначально было ясно, что экономика нашей страны может основываться только на обрабатывающей промышленности. Только здесь может быть создано нужное стране количество рабочих мест. Полезных ископаемых, по большому счету, у нас нет. Финансовых ресурсов в значимых для международной торговли масштабах не накопили. Остальные сектора могут играть лишь сугубо вспомогательную роль.
В промышленность инвестиции шли ежегодно, и рост объемов наша статистика регулярно фиксировала. Почему же так грустно смотреть на состояние наших заводов?
Гробить промышленность начало еще советское правительство. Мало того, что с начала 80-х систематически недозакладывалась амортизация, так еще и проспали 2-3 технологические революции. А ведь структура промышленности и организация производства определяются не идеями или историей предприятий, а оптимальными формами использования техники и технологий!
В конце 90-х мы обсчитывали возможность применения в Беларуси высокопроизводительных станков типа Pittlier 51-6. Для тестовой детали были получены следующие результаты по ожидаемой себестоимости производства:
- при производстве на станках типа 16К20 (основной станок нашей промышленности, разработан в конце 70-х) себестоимость составляла 1,7 доллара;
- при производстве на токарных автоматах - 56 центов;
- при закупке детали в Чехии - 12 центов;
- при производстве на станках типа Pittlier 51-6 при работе в одну смену - 18-20 центов;
- при производстве на станках типа Pittlier 51-6 на малом предприятии при работе в две смены - 8 центов.
Оборудование высокопроизводительное. Даже крупные наши предприятия загрузить его больше, чем в одну смену сами не смогут. Выставляя цены по фактической себестоимости, заказов не наберут: потребителям выгоднее будет купить деталь в Чехии. Такая же ситуация и по многим другим видам современного оборудования. А малых межотраслевых высокотехнологичных производств, основы современной промышленности, в стране как не было, так и нет. И дорогостоящие современные станки у нас закупались только для нужд крупных предприятий.
Так что независимость мы встретили с порядком устаревшей промышленностью в структуре, которая отторгает современную технику. А тут еще 90-е годы, было не до модернизации промышленности: просто выживали. Съели запасы, потеряли оборотные средства и кадры. Еще на пару поколений оборудования отстали от конкурентов.
Что же касается роста объемов, то падение в начале 90-х было так велико, что расти можно было почти без инвестиций: включил пару простаивающих станков - и мощности увеличились! В 1998-2008 гг (наши \"тучные годы\"), на волне спроса из России, у нас был шанс модернизировать свою промышленность. Но, за исключением отдельных предприятий (и то, благодаря не государственной политике, а фанатизму директоров), рост объемов шел на старой технической базе, с высокой себестоимостью и все большим отставанием по качеству продукции.
Тем временем рынок России стал быстро насыщаться как собственной отверточной сборкой, так и импортом из Китая. Наш рынок сбыта там стал стремительно сужаться. Даже в \"тучные годы\", когда, казалось, продать можно было все, мы теряли производства: телевизоров, велосипедов, наручных часов, бытового электроинструмента, микросхем.
Суета без результата
И что же правительство? Говорит, промышленностью занималось. Инвестировали. По мере возможности. Помогали расширить сбыт по дипломатическим каналам. Постановления принимали. Суеты было много, результатов нет. И причины здесь не только в недостатке средств. Причин несколько.
Во-первых, причиной является передача предприятий \"на откуп\" директорам. В какой-то мере это оправдано для крупных предприятий, большая часть операций которых проходит за рубежом. Но, вообще говоря, директор должен осуществлять оперативное управление, стратегию развития предприятия должен определять собственник. Для госпредприятий - государство.
Минпром и Минэкономики эту работу провалили полностью, оценка работы директора идет на уровне дилеммы: директор \"хороший парень\" или \"плохой парень\" и все чаще - на основании клановых интересов. Не случайно погибли госинвестиции в \"Горизонт\" и \"Интеграл\": проверить обоснованность заявок директоров и бизнес-планов предприятий было некому. Ну а самовластие директоров мелких предприятий, особенно - не минских, для Минпрома и иже с ним - лишь повод этими предприятиями не заниматься.
Во-вторых, причина - в амортизационной политике государства. В идеале нормально работающему предприятию амортизационных отчислений должно хватить, чтобы по истечении нормативных сроков купить новое оборудование, построить новые здания и сооружения. На Западе считается нормой, когда предприятие, отдав всю прибыль на дивиденды собственнику, только за счет амортизации стабильно работает и наращивает объемы с темпом 2-3% в год.
А у нас - почти на каждом предприятии масса свободных площадей, по стране - тысячи единиц незадействованного оборудования. Если на все это правильно начислить амортизацию, ни о какой прибыли подавляющей доли предприятий и речи идти не будет. Так, в 2001 г на \"Белваре\", недоначисленная амортизация раз в 15 превосходила объявленную прибыль! По \"Интегралу\" ситуация, думаю, еще хуже. А чтобы окончательно побудить предприятия не начислять амортизацию, установлен порядок, когда каждый купленный предприятием станок облагается НДС дважды: сначала при покупке, потом - через амортизацию. Такого нигде в мире нет.
Такая амортизационная политика и приводит к проеданию национального капитала, вложенного в промышленность. Здания как здания, хотя и они разрушаются. Но для оборудования темпы морального старения выше, чем темпы физического износа. Стареет и обесценивается это оборудование вне зависимости, работает оно или нет.
В-третьих, причина - в бездарности политики правительства в области занятости. Вообще поддержание баланса между наличием трудовых ресурсов и имеющимися рабочими местами - одна из главных задач любого правительства. Наше решило проблему просто: директора госпредприятий обязаны поддерживать численность работающих в определенных пределах.
Сочетание падения физических объемов производства с ограничениями в выводе лишней численности, необходимость нести затраты на содержание излишних стареющих фондов привели к существенным перекосам: на всех наших предприятиях численность управленцев и вспомогательного персонала, исходя из численности основных рабочих, в разы завышена.
Ярослав Романчук оценивает численность лишних для экономики рабочих мест в 1,5 млн. Думаю, он преувеличивает. Но что только оргтехмероприятиями, без существенных инвестиций, можно высвободить 500-600 тысяч человек - несомненно. Возможно, и больше, но уже потребуются инвестиции.
А это значит, что зарплата и социальные платежи, которые через прибыль частью должны были уйти в бюджет, тратятся бесполезно для страны и существенно снижают конкурентоспособность наших предприятий. Не умея организовать работу по созданию реальных рабочих мест, переложив ее на директоров, правительство обеспечило видимость отсутствия безработицы. Директора сами проблему решать заведомо не в состоянии. А кто тогда?
Инвестиции в никуда
Правительство гордо рапортует, что инвестирует в народное хозяйство страны большие деньги. Посмотрим.
По международным меркам для обеспечения стабильного роста экономики на 10% в год необходимо инвестировать ежегодно не менее 20% ВВП. Для нас - 8-8,5 млрд долларов. Но это - для стабильной экономики, которая находится в равновесии. Там доход на вложенный капитал в 10-12% в год считается очень хорошим.
У нас, при наличии массы структурных диспропорций и \"боговых производств\", есть точки, где доходность составит 100% в год, и есть - где инвестиции окупятся в лучшем случае через 20 лет, но делать их придется. Не имея конкретного детализированного плана, можно только предположить, что потребность реального сектора в ближайшие годы составит не менее 8 млрд долларов в год.
Это - текущая потребность. А есть еще разовая потребность профинансировать реорганизацию и рационализацию производств. С учетом необходимости профинансировать переезды людей, создание временных рабочих мест - порядка 10 млрд долларов на ближайшие 5 лет.
Сейчас в год, по официальной статистике, мы инвестируем 2,5 - 3 млрд. долларов. Но это - на все про все. Здесь и жилье, и сельхозпроизводство. Часть из этих инвестиций существуют только на бумаге, часть - инвестиции в устаревшие технологии, часть - без необходимости для страны дублируются. Значительная часть - просто возмещение недозаложенной амортизации. (Собственно, недозаложенная амортизация много больше, но, видимо, на часть основных фондов ее уже нет смысла начислять. Проще эти фонды списать.).
Какая часть эффективна и каков эффект - неизвестно. Но можно предположить, что эффективными являются часть наших инвестиций в промышленность на уровне 5-7% от потребности. А главные ресурсы нашего предыдущего роста, большие незагруженные мощности и ненасыщенный рынок России, себя уже исчерпали: мощности состарились местами до непригодности, рынок России быстро насыщается своей отверточной сборкой и импортом из Китая. Теперь приходится конкурировать, а к этому очень многие наши предприятия совершенно не готовы.
К сожалению, не готовы не только предприятия. Не готовы и руководители. Немалую долю вины за сложившееся положение несет Министерство экономики. Именно это министерство проводило экономическую политику, исключающую структурные реформы. Не создало эффективных механизмов согласования интересов предприятия и государства. Сформировало гибельную амортизационную политику. Закрывало глаза на скрытую безработицу. И что теперь?
Теперь опубликовано интервью министра экономики Николая Снопкова (\"БелГазета\", №43 от 1 ноября 2010 г). Оказывается, по мнению министра, крупных проблем в нашей экономике всего две: дефицит текущего счета платежного баланса (по-русски говоря, в бюджете денег нет) и не выстроены отношения с бизнесом, включая проблему распределения и перераспределения (в переводе на русский, пока непонятно, как деньгами бизнесменов на законных основаниях закрывать дыру в бюджете). Кроме того, сменилась основная стратегия в экономике: вместо курса на максимальное сохранение советского наследства берем курс на приватизацию.
Вот и все. И ни полслова о действительных проблемах нашей экономики. То ли министр рассматривал интервью как отписку, то ли и вправду - не готов.
Что-то Аляксандр пропал. Я тут еще статейку надыбал.
Колхозы либо умрут, либо пойдут с молотка
Живые колхозы – визитная карта Беларуси и предмет гордости Лукашенко. Но и им уготована печальная участь. Ведь если колхозы отключить от системы искусственного жизнеобеспечения в виде госдотаций, они умрут. Или их просто съедят.
В Беларуси широко известна история с предпринимателем Юрием Даньковым. В 2007 году ему, занимавшемуся в Минске игорным бизнесом, государство вручило сельхозкооператив \"Малиновый\". Дескать, имеешь деньги - поднимай народное хозяйство. И Даньков взялся поднимать животноводство.
В интервью \"Росбалт\" он вспомнил, что дела шли неплохо: народ перестал пить, люди стали работать, был энтузиазм. Бизнесмен, поначалу шокированный требованием властей, вскоре даже прикипел к новому проекту: вдохновения и энтузиазма хватало.
Но через год, когда дела у коллективного хозяйства пошли в гору, государство решило вернуть себе \"ценный\" актив. \"Такое не могло привидеться в страшном сне, за год все было разрушено до основания\", - с такой формулировкой хозяйство отобрал начальник сельхозуправления Узденского райисполкома Михаил Круковский. Вернуть колхоз хозяйственник не смог даже после того, как селяне написали коллективное письмо с просьбой вернуть частную форму собственности.
Подобная практика в Беларуси не редкость. Правда, чаще всего \"подшефные\" колхозы остаются закрепленными за крупными предприятиями, поскольку продолжают оставаться нерентабельными.
Белорусские бизнесмены рассказывают об этом с неохотой, но \"свои\" непрофильные сельхозактивы, как правило, есть у многих крупных компаний. По словам белорусского экономиста Леонида Злотникова, сейчас в стране около 600 сельхозпредприятий являются \"дочерними\" у заводов, компаний и ведомств из других отраслей. У серьезных структур - Нацбанка, например, - их и вовсе несколько. Их имеют и все три сотовых оператора Беларуси - Velcom, МТС, Life:), и заводы по производству техники.
Последним проще: картофель, мясо и свеклу со своих хозяйств они продают в заводских столовых. И работникам приятно (обеды гораздо дешевле, чем в минских кафе), и предприятиям какая-то польза, и колхозы от запустения спасены. Торговым компаниям и предприятиям из сферы услуг сложнее. Но, как говорят, \"рентабельность позволяет\" содержать и убыточный колхоз.
Президент Беларуси Александр Лукашенко сам был директором колхоза и считает делом чести возродить белорусское село. В стране уже не первый год работает программа строительства \"агрогородков\". Городок считается завершенным, если в нем появилась церковь, школа, круглосуточный бар на три-пять столиков и десяток-другой \"президентских домиков\" - одноэтажных кирпичных строений с благоустроенным подворьем и деревянным забором.
Эти домики государство готово предоставить молодым или приезжим колхозникам бесплатно - лишь бы те отработали в колхозе десять лет. В итоге выпускники сельскохозяйственных техникумов и академий, учившиеся ради \"корочки\", часто остаются работать в деревнях: в городах сложно найти жилье. Но не все так идеально: белорусы как бежали из деревень, так и продолжают бежать, а \"президентские домики\" зачастую раздают украинцам из пограничных с Беларусью областей.
Чтобы хоть как-то помочь нищающим совхозам, государство разработало программу поддержки агроэкотуризма. Белорусская природа и девственные леса привлекают европейских любителей охоты и рыбалки. Совхозы и простые крестьяне могут брать льготные кредиты на строительство и благоустройство усадеб-отелей и пытаться развивать этот бизнес. Пока получается слабо.
Как рассказал Леонид Злотников, всего сейчас в Беларуси порядка 2 тыс. колхозов. В год государство, по официальным данным, тратит на их поддержку $2-2,5 млрд. Рентабельность в отрасли отрицательная. По расчетам Злотникова, сельхозпродукция в Беларуси продается с убытком: государство регулирует закупочные цены на молоко, мясо, хлеб и другие \"стратегические продукты\". Чтобы произвести продукции на тысячу рублей, белорусские колхозы тратят примерно 1050-1060.
Государство прикладывает невероятные усилия по спасению отрасли. Бум инвестиций в агропром начался в 2003 году с личной подачи президента Александра Лукашенко. Семь лет назад 6-7% всех инвестиций в стране приходились как раз на эту отрасль. Сейчас уже 16-17% всех денег, которые страна инвестирует в развитие, приходятся на сельское хозяйство.
Итог: трактора в колхозах новые, средний износ техники составляет лишь 50%, что гораздо ниже, чем у соседей по СНГ, средняя зарплата на селе составляет 290 долларов. Но рентабельность в целом низкая, многие хозяйства в безнадежных долгах. По данным Белстата, просроченная кредиторская задолженность сельскохозяйственных организаций Беларуси на 1 октября составила около $700 млн. С начала года она выросла на 12,4%.
В дотациях сельскому хозяйству нет ничего дурного - это делают все страны, расположенные в умеренных широтах, заинтересованные в сохранении продовольственной безопасности и внешних рынков продуктов питания. Тот же Евросоюз дотирует свое сельское хозяйство на 40-60%. Но то, что может позволить себе Западная Европа (сельское хозяйство Болгарии, Польши и Румынии было отдано в жертву коллегам с запада), становится явно не по зубам белорусскому госбюджету.
Сегодня всем ясно: дешевой российской нефти больше не будет, страна сама по уши в кредитах, европейский рынок сбыта продуктов закрыт, российский тоже может захлопнуться. Если найдется человек, который придумает, как в этой ситуации спасти колхозы, ему смело можно давать Нобелевскую по экономике.
Рецепты независимых белорусских экономистов - типично либеральные: бросить сельское хозяйство в бурные воды рынка, и пусть выживет сильнейший.
\"Отрасль остается не реформированной, - сетует Злотников. - Все как в СССР: государство диктует, сколько чего выращивать, почем продавать. Если бы не это, многие колхозы могли бы стать весьма прибыльными, но этого не происходит\". \"Некоторые агрокомбинаты работают с хорошей рентабельностью, - соглашается экономист Сергей Чалый. - Но в целом картина печальная\". Однако эти рецепты не учитывают тотальной монополизации мирового рынка продовольствия. Даже самый рентабельный колхоз не сможет противостоять транснациональным корпорациям (ТНК), которые либо поглотят его, либо уничтожат.
С малыми частными подворьями в Беларуси это уже происходит. Не получая дотаций, они не могут держать конкурентоспособные цены на свою продукцию (особенно мясо и молоко), поскольку зарплаты у белорусов скромные, а издержки, как и везде, высоки. Нет, их не облагает данью мафия, как в России и Украине, и перекупщики с Кавказа не вынуждают отдавать зерно за бесценок. Но топливо дорожает, и налоги попробуй не заплати. Минсельхоз надеется, что исправить ситуацию помогут сельхозкредиты под 5% годовых. Агропромбанк уже готов их выписывать. Но будет ли чем отдавать?
Скорее всего, белорусские колхозы будут проданы крупным западным компаниям. Благо, продавать есть что: по крайней мере, они не выглядят такими унылыми и заброшенными, как в России.
Не понял намеков. Скажите прямо - что не так? Отец моего зятя, мужа сестры, даргинец, живет в Дагестане. Иногда приезжает проведать. Вот недавно был, в октябре, когда моя племяшка, его внучка родилась.
> Президент Беларуси Александр Лукашенко видит в дискуссии вокруг однополых браков отказ от базовых, традиционных ценностей европейской цивилизации. quoted1
Ведь как известно, базовые ценности европейской цивилизации это
А. Делать внебрачных детей Б. Не жить с женой В. Мутить с молодыми телками в служебном лимузине Г. Мутить со стриптизершами после конкурса красоты
Батькин друг и гуру этих ценностей Сильва Берлускони уже сейчас как раз пожинает плоды