С февраля 2022 года добровольческие батальоны и штурмовые отряды (так в Министерстве обороны обычно именуют подразделения «Вагнер») находятся на самых опасных направлениях; например, сейчас они с боями упорно продвигаются к Артёмовску, а ранее активно участвовали в освобождении Соледара.

Существует мнение, что действия «Вагнера» на ряде участков фронта и его система управления и взаимодействия были более эффективны, чем у некоторых подразделений российской контрактной армии, часть из которых не так хорошо оснащена и обучена, как формирования ЧВК. Причём бойцы «Вагнера» никогда не отступают и всегда выполняют поставленные задачи.

В чем же причина того, что хорошо показавшие себя на поле боя вагнеровцы вдруг стали ощущать нехватку снарядов? И почему перепалка Пригожина с Министерством обороны стала достоянием широкой публики?

На второй вопрос ответить легко. Чем меньше будет боеприпасов на войне, тем больше будет убитых и раненных. Руководство «Вагнера» было вынуждено перевести дискуссию в публичную плоскость, чтобы сохранить жизни своих бойцов, и чтобы продолжать побеждать.

Но намного важнее понять, почему имела место вышеописанная ситуация. Некоторые эксперты считают, что она сложилась по ряду причин.

Прежде всего, пока СВО руководил генерал Сергей Суровикин, снабжение ЧВК было на соответствующем уровне, ведь перед «Вагнером» ставились самые сложные и опасные задачи, связанные с высоким риском.

Суровикин знал вагнеровцев еще по Сирии, где они выполняли не только функции по охране объектов, но и нередко выдвигались на самые опасные участки фронта. Причём известно как минимум об одном эпизоде, когда им пришлось там вступить в прямое боестолкновение со спецназом США. И не исключено, что таких случаев было немало…

Когда проведение СВО возглавил Валерий Герасимов, обеспечение ЧВК постепенно стало приводиться к нормам, установленным для регулярной армии. Однако здесь нужно обратить внимание на один аспект.

Вопрос определения этих норм в значительной мере зависит от характера выполняемой задачи. Например, для неинтенсивной контрбатарейной борьбы может хватать снарядов, а для наступательных действий уже будет недостаточно такого количества. Вагнеровцы наступают с самого начала СВО и уменьшение объемов снабжения для них подобно смерти. В такой ситуации сначала рядовые бойцы «Вагнера» стали обращаться к Министерству обороны, а затем и сам Пригожин выступил с критикой Генерального штаба.

Из Минобороны начали поступать заявления, что положенные по плану боеприпасы отправлены, но потом армейскому руководству пришлось отступить и начать выделять снаряды не по своим нормативам, а соответствии с потребностями вагнеровцев.

Есть и другой немаловажный момент. Пригожин, превратившийся после начала СВО в ещё более заметную медиа-фигуру, стал резко критиковать не только некоторых чиновников и политиков, включая Александра Беглова, главу Санкт-Петербурга, но и российский генералитет. Ведь Минобороны, как утверждают некоторые, начало практически присваивать себе заслуги «Вагнера», предпочитая не упоминать название этой компании. Обостряли ситуацию и заявления военкоров и некоторых военных о том, что в тех или иных районах не было регулярных частей, а только бойцы ЧВК.

Но не самые сдержанные высказывания Пригожина не могут быть причиной уменьшения поставок снарядов тем частям, которым они очень нужны. И недопустимо приписывать штурмы населенных пунктов, при которых гибнут наши граждане, другим родам войск и подразделениям. Это вопрос уважения к погибшим и к их памяти, а не повод для получения очередных наград.

Гораздо хуже то, что такие разногласия стали достоянием широкой общественности и у противника появилась хорошая возможность для пропаганды. Вновь существенно увеличилось количество «вбросов» от украинских ЦИПСО.

Сейчас, когда наши граждане надеются на российскую армию и верят в неё, не деля её на Министерство обороны или ЧВК «Вагнер», добровольческие части и другие формирования, для нас жизненно важно единство; мы все должны отказаться от ненужных проблем и разногласий и трудиться ради победы, которая не будет победой только Генерального штаба или «Вагнера». Эта победа будет победой бойцов на передовой и всей России, трудившейся ради них.

Впоследствии историки станут увлеченно обсуждать архивные документы и подсчитывать количество боеприпасов, может быть, недополученных подразделениями «Вагнера», а политологи возьмутся за написание академических статей о проблемах в государственном управлении. Военные аналитики будут рассматривать действия отдельных частей, изучать их перемещения и объяснять, что можно было сделать по-другому. Возникнет множество теорий и версий, преимущественно конспирологических. Ведь так происходит каждый раз. Война всегда даёт возможность для экспертов придумать как сделать лучше, а для шарлатанов — заработать на чужих смертях.

Но на данный момент наша задача состоит в том, чтобы победить. И в этом отношении будет совершенно неважно, кто первым поднимает флаг над Артёмовском или другим городом. Потому что это будет не флаг Генерального штаба или ЧВК «Вагнер» — это будет флаг России и того подразделения, которое одержало данную победу.

А выяснять, кто прав и виноват, мы будем потом, ведь вопросы есть и к «Вагнеру» и Министерству обороны. Причём к МО этих вопросов, вероятно, больше, поскольку судят по результату, а не по брифингам.

Источник