Явка избирателей в Луганской Народной Республике к исходу третьего дня референдума о вхождении в состав России такова, что плебисцит уже признан состоявшимся. Для безопасности большую часть бюллетеней собирают мобильные группы.
О том, как организован процесс голосования, и что ждут от будущего в ЛНР — в репортаже из Луганска и Счастья.
— Мы ведь скоро в Россию переезжаем. Вы в курсе? — замдиректора юридического института Луганского университета имени Даля Сергей Кряковцев бросает коллегам на ходу с озабоченным видом. И через секунду, довольный эффектом, — не все еще привыкли, что Россия это «уже здесь и завтра», и что уже скоро Россия будет здесь, поэтому спрошенный сначала удивляется, а только потом понимает шутку, — улыбается.
А еще Сергей Кряковцев председатель участковой комиссии, ему как и десяткам людей на той же должности приходится следить за множеством процедур — от подсчета голосов до соблюдения тайны голосования: многие простодушно пытаются поставить галочку в бюллетене, едва его получив. «Мне нечего скрывать», — объясняют недоуменно избиратели, но их непреклонно гонят в кабинку или в дальний угол автобуса, если участок для голосования мобильный.
Вся эта юридическая тщательность, все старания — это все для себя, для внутреннего употребления. У части «мировой общественности» мнение уже есть, — и никакая скрупулезность в следовании самым демократическим процедурам, — ничем не поколебимо. Они будут против при любых условиях.
«Прогрессивное сообщество» показательно игнорирует голосование на юго-востоке бывшей УССР. Президент США Джо Байден предсказуемо пообещал новые санкции в ответ на референдумы в Донбассе, Херсонской и Запорожской областях, назвав эти регионы территорией бывшей УССР.
«Российские референдумы являются фикцией, ложным предлогом для попытки присоединить части Украины силой, что является вопиющим нарушением международного права, в том числе Устава ООН», — высказался глава американского государства.
Точно так же отреагировали и все страны «Большой семерки», куда, помимо Соединенных Штатов, входят Великобритания, Германия, Италия, Канада, Франция и Япония. Референдумы, как было отмечено в совместном заявлении, «не имеют юридической силы и не легитимны».
Об отказе признать итоги плебисцита заявил и представитель президента Турции Ибрагим Калын, напомнив, что так же Анкара отнеслась и к голосованию в Крыму в 2014-м. Хотя, как и полагается представителю восточной дипломатии, сделал многозначительную оговорку — о том, что стоит взглянуть на все происходящее шире, и тогда оно будет видно «как новая фаза продолжающейся борьбы между Россией и Западом».
Но в небольших республиках Донбасса, несмотря на то, что кто-то отказал референдумам в правильности, продолжают делать так, чтобы соблюсти дух и букву демократических процедур — как и в те годы, когда мнение западных «партнеров» ценилось и имело значение. В Луганске все равно по избирательным участкам упрямо возили делегацию зарубежных наблюдателей — тех отчаянных, кто согласился приехать в республику, не признанную в большинстве стран мира.
На людном пятачке, окруженном какими-то лавочками для жителей соседних многоэтажек, писатель Патрик Вааб, блогер Сергей Филберт из Германии, политолог Любица Блашкова из Словакии, бывший кандидат в президенты страны, представитель МИД Камеруна Жан Франсуа Николя Бибум и декан факультета философии и социальных наук Белорусского госуниверситета Вадим Гигин по очереди цепочкой заходят в школьный пазик, который выполнял функции участка для голосования.
Пока наблюдатели осматривают автобус — тщательно это делают, привыкшие к протокольным мероприятиям камерунский дипломат и белорусский профессор, проходящая мимо группа подростков начинает скандировать: «Россия! Россия!», но сразу смешивается и стесняется, едва замечает журналистов с камерами. — Родители ваши ходили на референдум? — Да. — Вы бы хотели пойти? И тут среди нестройных «да» внезапно звучит «нет» от юноши под цветным зонтом. Впрочем, выясняется, что «нет» — это именно про текущий, сегодня день рождения у подруги, не хотелось бы пропускать праздник, чтобы ловить автобус с урной для бюллетеней, как это делают взрослые, а так, конечно, он за, почему бы и не проголосовать. А на вопрос, что же значит для них все это — референдум, Россия — девочка делает трогательный жест пальцами, показывая символическое сердечко: «Это любовь!».
А в это время Гигин, завладев вниманием аудитории — членов избиркома, журналистов — фактически читает лекцию в автобусе. С характерными вальяжными уверенными интонациями университетского преподавателя он излагает, как происходящее видится с точки зрения теории — что выборы, дабы быть демократическими, должны соответствовать и местным нормам:
«Когда мы проверяем выборы и говорим о демократических процедурах, то они должны соответствовать прежде всего закону вот этого государства, вот этой территории. Второй момент очень важный — это соблюдение мер безопасности, вот у нас здесь вооруженный человек, — наблюдатель указал на бойца, который, как полагается, сопровождал сотрудников участка. — Это правильно. Но с одной стороны должна быть обеспечена безопасность как избирательной комиссии, так и избирателей, и не нарушать саму процедуру выборов. Вот мы видим, что это не нарушается, с одной стороны, люди находятся в безопасности, насколько это возможно, а с другой стороны, соблюдена и тайна выборов».
Затем профессор-наблюдатель переходит к самой необычной части референдума — кочующим избирательным участкам, признавшись, что и его заинтриговала такая технология:
"Был вопрос — как люди узнают, где они могут проголосовать, особенно если участок мобильный? (…) Для меня это был один из принципиальных моментов. Потому что адреса заранее не извещались. Да, они (граждане. — Ред.) знают, где у них стационарный участок, к которому они привыкли».
И тут же он делится выводами из увиденного. Во-первых, мобильный участок заметен, он стоит на проходном месте, во-вторых, работает сарафанное радио — люди собираются к автобусу, едва пройдет слух, что привезли урны.
А на улице Дарья, мать двух детей, просто радуется, что референдум наконец-то состоялся.
«Долго мы его ждали, с [20]14 года, мы всегда, и до [20]14-го считали себя русскими (…). Надеемся, что с Украиной нас ничего больше связывать не будет», — просто говорит она.
Как в Луганске в городе Счастье, освобожденном в самом начале специальной военной операции («Счастье наше!», — взорвались тогда блоги восторгом), работают мобильные группы. Но Счастье пока еще небольшое, и члены избиркома ходят пешком по квартирам, а за ними следом боец с автоматом несет прозрачную урну. Группа идет «в гости» к Юлии, сбежавшей с семьей, с маленькими детьми через линию из Краматорска, еще находящегося под Украиной, в Счастье.
«Мы говорили, что едем на дачу», — вспоминает она это как забавное приключение. «Нам ближе Россия. Мне больше нравится ваш президент… А теперь и наш!», — объясняет она свои мотивы.
Один из членов избиркома в Счастье не называет свое имя, потому что вся родня на Западной Украине: «Им тяжело придется». А на вопрос, как он не боится состоять в таком коллегиальном органе, за участие в котором ему, наверняка, угрожают расправой, — отвечает:
«Своих не бросаем! — ведь есть такой лозунг. А если бросаем, то какой смысл в этом всём? Мне уже бежать некуда, да и не побегу я никуда отсюда… Некуда уже бежать. И отступать некуда, позади Москва».
> Явка избирателей в Луганской Народной Республике к исходу третьего дня референдума о вхождении в состав России такова, что плебисцит уже признан состоявшимся. Для безопасности большую часть бюллетеней собирают мобильные группы. > > > > > О том, как организован процесс голосования, и что ждут от будущего в ЛНР — в репортаже из Луганска и Счастья. > > — Мы ведь скоро в Россию переезжаем. Вы в курсе? — замдиректора юридического института Луганского университета имени Даля Сергей Кряковцев бросает коллегам на ходу с озабоченным видом. И через секунду, довольный эффектом, — не все еще привыкли, что Россия это «уже здесь и завтра», и что уже скоро Россия будет здесь, поэтому спрошенный сначала удивляется, а только потом понимает шутку, — улыбается. > > А еще Сергей Кряковцев председатель участковой комиссии, ему как и десяткам людей на той же должности приходится следить за множеством процедур — от подсчета голосов до соблюдения тайны голосования: многие простодушно пытаются поставить галочку в бюллетене, едва его получив. «Мне нечего скрывать», — объясняют недоуменно избиратели, но их непреклонно гонят в кабинку или в дальний угол автобуса, если участок для голосования мобильный. > > Вся эта юридическая тщательность, все старания — это все для себя, для внутреннего употребления. У части «мировой общественности» мнение уже есть, — и никакая скрупулезность в следовании самым демократическим процедурам, — ничем не поколебимо. Они будут против при любых условиях. > > «Прогрессивное сообщество» показательно игнорирует голосование на юго-востоке бывшей УССР. Президент США Джо Байден предсказуемо пообещал новые санкции в ответ на референдумы в Донбассе, Херсонской и Запорожской областях, назвав эти регионы территорией бывшей УССР. > > «Российские референдумы являются фикцией, ложным предлогом для попытки присоединить части Украины силой, что является вопиющим нарушением международного права, в том числе Устава ООН», — высказался глава американского государства. > > Точно так же отреагировали и все страны «Большой семерки», куда, помимо Соединенных Штатов, входят Великобритания, Германия, Италия, Канада, Франция и Япония. Референдумы, как было отмечено в совместном заявлении, «не имеют юридической силы и не легитимны». > > Об отказе признать итоги плебисцита заявил и представитель президента Турции Ибрагим Калын, напомнив, что так же Анкара отнеслась и к голосованию в Крыму в 2014-м. Хотя, как и полагается представителю восточной дипломатии, сделал многозначительную оговорку — о том, что стоит взглянуть на все происходящее шире, и тогда оно будет видно «как новая фаза продолжающейся борьбы между Россией и Западом». > > Но в небольших республиках Донбасса, несмотря на то, что кто-то отказал референдумам в правильности, продолжают делать так, чтобы соблюсти дух и букву демократических процедур — как и в те годы, когда мнение западных «партнеров» ценилось и имело значение. В Луганске все равно по избирательным участкам упрямо возили делегацию зарубежных наблюдателей — тех отчаянных, кто согласился приехать в республику, не признанную в большинстве стран мира. > > На людном пятачке, окруженном какими-то лавочками для жителей соседних многоэтажек, писатель Патрик Вааб, блогер Сергей Филберт из Германии, политолог Любица Блашкова из Словакии, бывший кандидат в президенты страны, представитель МИД Камеруна Жан Франсуа Николя Бибум и декан факультета философии и социальных наук Белорусского госуниверситета Вадим Гигин по очереди цепочкой заходят в школьный пазик, который выполнял функции участка для голосования. > > Пока наблюдатели осматривают автобус — тщательно это делают, привыкшие к протокольным мероприятиям камерунский дипломат и белорусский профессор, проходящая мимо группа подростков начинает скандировать: «Россия! Россия!», но сразу смешивается и стесняется, едва замечает журналистов с камерами. > — Родители ваши ходили на референдум? > — Да. > — Вы бы хотели пойти? > И тут среди нестройных «да» внезапно звучит «нет» от юноши под цветным зонтом. Впрочем, выясняется, что «нет» — это именно про текущий, сегодня день рождения у подруги, не хотелось бы пропускать праздник, чтобы ловить автобус с урной для бюллетеней, как это делают взрослые, а так, конечно, он за, почему бы и не проголосовать. А на вопрос, что же значит для них все это — референдум, Россия — девочка делает трогательный жест пальцами, показывая символическое сердечко: «Это любовь!». > > А в это время Гигин, завладев вниманием аудитории — членов избиркома, журналистов — фактически читает лекцию в автобусе. С характерными вальяжными уверенными интонациями университетского преподавателя он излагает, как происходящее видится с точки зрения теории — что выборы, дабы быть демократическими, должны соответствовать и местным нормам: > > «Когда мы проверяем выборы и говорим о демократических процедурах, то они должны соответствовать прежде всего закону вот этого государства, вот этой территории. Второй момент очень важный — это соблюдение мер безопасности, вот у нас здесь вооруженный человек, — наблюдатель указал на бойца, который, как полагается, сопровождал сотрудников участка. — Это правильно. Но с одной стороны должна быть обеспечена безопасность как избирательной комиссии, так и избирателей, и не нарушать саму процедуру выборов. Вот мы видим, что это не нарушается, с одной стороны, люди находятся в безопасности, насколько это возможно, а с другой стороны, соблюдена и тайна выборов». > > Затем профессор-наблюдатель переходит к самой необычной части референдума — кочующим избирательным участкам, признавшись, что и его заинтриговала такая технология: > > "Был вопрос — как люди узнают, где они могут проголосовать, особенно если участок мобильный? (…) Для меня это был один из принципиальных моментов. Потому что адреса заранее не извещались. Да, они (граждане. — Ред.) знают, где у них стационарный участок, к которому они привыкли». > > И тут же он делится выводами из увиденного. Во-первых, мобильный участок заметен, он стоит на проходном месте, во-вторых, работает сарафанное радио — люди собираются к автобусу, едва пройдет слух, что привезли урны. > > А на улице Дарья, мать двух детей, просто радуется, что референдум наконец-то состоялся. > > «Долго мы его ждали, с [20]14 года, мы всегда, и до [20]14-го считали себя русскими (…). Надеемся, что с Украиной нас ничего больше связывать не будет», — просто говорит она. > > Как в Луганске в городе Счастье, освобожденном в самом начале специальной военной операции («Счастье наше!», — взорвались тогда блоги восторгом), работают мобильные группы. Но Счастье пока еще небольшое, и члены избиркома ходят пешком по квартирам, а за ними следом боец с автоматом несет прозрачную урну. Группа идет «в гости» к Юлии, сбежавшей с семьей, с маленькими детьми через линию из Краматорска, еще находящегося под Украиной, в Счастье. > > «Мы говорили, что едем на дачу», — вспоминает она это как забавное приключение. «Нам ближе Россия. Мне больше нравится ваш президент… А теперь и наш!», — объясняет она свои мотивы. > > Один из членов избиркома в Счастье не называет свое имя, потому что вся родня на Западной Украине: «Им тяжело придется». А на вопрос, как он не боится состоять в таком коллегиальном органе, за участие в котором ему, наверняка, угрожают расправой, — отвечает: > > «Своих не бросаем! — ведь есть такой лозунг. А если бросаем, то какой смысл в этом всём? Мне уже бежать некуда, да и не побегу я никуда отсюда… Некуда уже бежать. И отступать некуда, позади Москва». >
Емеля_Дворник (Емеля_Дворник) писал (а) в ответ на сообщение:
> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>> «Своих не бросаем! — ведь есть такой лозунг. А если бросаем, то какой смысл в этом всём? Мне уже бежать некуда, да и не побегу я никуда отсюда… Некуда уже бежать. И отступать некуда, позади Москва». quoted2
> Емеля_Дворник (Емеля_Дворник) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> «Своих не бросаем! — ведь есть такой лозунг. А если бросаем, то какой смысл в этом всём? Мне уже бежать некуда, да и не побегу я никуда отсюда… Некуда уже бежать. И отступать некуда, позади Москва». quoted3
Беженец из Харьковской области рассказал, почему бежал в Россию и не вернется туда, пока на его земле властвуют уроды Укронацисты не жалеют ни детей, ни взрослых. Они могут убить даже за то, что человек не знает укро язык. Поэтому вопрос возвращения на Украинскую территорию даже не стоит. В России безопаснее. https://t.me/KharkovZV/615
> Они могут убить даже за то, что человек не знает укро язык. quoted1
ты если методички постишь. То ошибок не делай. пиши дословно.
Беженец из Харьковской области рассказал, почему бежал в Россию и не вернется туда, пока на земле властвуют укропы. Укронацисты не жалеют ни детей, ни взрослых. Они могут убить даже за то, что человек не знает русский язык. Поэтому вопрос возвращения на Украинскую территорию даже не стоит. В России безопаснее.
А мы и не пятимся, хотя и воюем со всем НАТО, включая США. И мы лишь только объявили о частичной (!!!) мобилизации, а Киев подчистую гребет уже и детей и женщин. Отрабатывать американскую "помощь".
> Может в ЛДНРе народ и правду голосвал.. всё таки уже8 лет под управлением путинских бандюков... деваться некуда > > А вот что касается Запорожской и Херсонской области.. то извините.. Думаю Путин очень скоро пожалеет , что решил и на них распространить свой говнореферендум.. > Эти области будут костью в горле Кремля.. пока не подохнет.
> > Населению Херсонской и Запорожской области есть что терять, и никогда я не поверю, что они добровольному решили примкнуть к всемирным изгоям и зачмыренным, котрых ото всюду гонят и пинают. > Да и инстинкт самосохранения никуда не деть.. ни сегодня завтра.. Херсон будут брать.. и что тогда.. а ваши удмурты и эскимосы мобилизованные окажутся на фронте никак не раньше декабря, что бы можно было ими забрасывать позиции ВСУ. quoted1
Вот именно, инстинкт самосохранения главный фактор голосования Херсона и Запорожья за вхождение в РФ. Нацисты-бандеровцы доказали сиё своими обстрелами гражданского населения, и, главное, Запорожской АЭС.
>> Емеля_Дворник (Емеля_Дворник) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>>>> «Своих не бросаем! — ведь есть такой лозунг. А если бросаем, то какой смысл в этом всём? Мне уже бежать некуда, да и не побегу я никуда отсюда… Некуда уже бежать. И отступать некуда, позади Москва». >>> Зато есть куда идти вперед quoted3
>> >> Да, Одесса, Николаев, Харьков.... Вся Новороссия! quoted2
>Вам бы сначала пятиться перестать. А то так и дозадкуете до Украла quoted1
не ссы,до Урала твоя думка дойдет,которой не думает украинец.
Референдум - Москва начинает нестандартно и ВЫИГРЫВАЕТ
Киев, очевидно готовился к стандартной схеме голосования, которую он бы мог легко сорвать американскими "хаймерсами" и 155-мм "эскалибурами", которые были заботливо и как раз под референдум завезены на Украину.
Но Москва сыграла нестандартно. Она не стала делать ставку на стационарные участки, на которые местное население боялось бы приходить и не только из-за возможных ударов, но и из-за стукачей СБУ, которых полно на этих территориях, и которые бы однозначно пугали бы всех тем, что всех перепишут и сдадут в СБУ. Это бы резко сократило бы явку на Херсонщине и на Запорожье, и привело бы к провалу.
Решение о максимальной децентрализации участков и максимально широкой практике по обходу людей по домам, убивает сразу двух зайцев. Те, кто боится, проголосуют дома, а бить по участкам становится бессмысленно. И результат первых 4 дней мы с вами видим ниже:
❗️Итоги 4 дня референдума ⚡️
▪️в ДНР явка по итогам четырех дней составила 86,89%;
▪️в ЛНР - 83,61%;
▪️в Запорожской области - 66,43%;
▪️в Херсонской области - 63,58%.
А потому, уже к концу недели Россия прирастет новыми территориями. И это уже неотвратимо, и потому так сегодня и истерят Блинкен с ополоумевшей фрау Бербок.
Для того, чтобы включить в состав России регионы, необходимо выполнить ряд обязательных процедур
«Основанием для принятия в Российскую Федерацию в соответствие с Конституцией являются результаты референдума. Должны будут быть приняты декларации о независимости указанных субъектов», - пояснила член комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Ольга Ковитиди.
Затем, по ее словам, с этими регионами будут заключены договоры об образовании новых субъектов в составе России и принят федеральный конституционный закон.
«Если говорить о сроках, то моментом принятия считается дата подписания между Российской Федерацией и вновь образованными субъектами соглашения о принятии их в состав страны», - пояснила политик.