Военная история всегда была областью, где субъективизм при оценке тех или иных событий с разных сторон и так был запредельным. А если учесть еще и то, что единственным более или менее объективным критерием, является в военном деле результат (хотя и здесь есть большое поле для манипуляций, например занижение потерь, и т.п.), а результаты были у России не очень, то становится понятно, как в данном случае ”оторвались” ее противники. Дело доходит до того, что люди без зазрения совести называют многие приказы Куропаткина идиотскими. То есть любой здравомыслящий человек, даже без военного образования, мог бы принять, по мысли таких критиков, в аналогичной ситуации лучшее решение. А ведь кто такой Куропаткин? Он же не из ниоткуда возник. Он пришел с поста военного министра. Окончил академию Генерального Штаба в 26 лет лучшим в своем выпуске. Вот и получается, что лучшие русские генералы – идиоты. Невольно появится тезис о гнилости режима. Ведь таких идиотов на их высокие посты кто-то еще и назначил.
Причем такой взгляд на действия русского командования (как на чуть ли не идиотские) стал практически общепринятым. Возьму на себя смелость напомнить цитату Ленина из ветки про Порт-Артур: Вся история кампании 1904 г. явилась, по авторитетному свидетельству одного английского военного обозревателя (в Times), "преступным пренебрежением элементарными принципами морской и сухопутной стратегии".
Тогда мы посмеялись над нечистоплотностью Ильича, но справедливости ради в целом он действительно пересказал весьма популярную точку зрения. Пусть еще и не общепринятую, но вскорости ставшую таковой.
Попытавшимся что-либо возразить русским, быстро заткнули глотку. Миф об идиотизме Куропаткина, а значит и, как минимум, идиотизме существовавшего строя, выдающимся представителем которого он являлся, прочно завладел умами. Такое положение сохраняется и до сих пор. Никто, насколько мне известно, на популярном уровне не пытался даже хотя бы проговорить, а почему, собственно, Куропаткин действовал так, как он действовал. Ну идиот и идиот. Такое объяснение, в общем, всех устраивает.
Но поскольку Российская Империя была последним государством, где значительную (и значимую) часть истеблишмента составляли русские, то получается, что русским-то доверять управление страной и нельзя. Наверх полезут идиоты, типа Куропаткина. Сталин нам нужен. О, этот разрулит по-взрослому.
Так?
Думаю нет. У меня всегда была мысль доступно изложить ход сухопутной кампании 1904-05 гг. в Манчжурии. Кто, как действовал и почему. Не какие-то соображения высшей стратегии, а элементарные действия. Вообще, если вы заметили, я у себя в журнале, стараюсь строго придерживаться фактов. От себя говорю мало. Увижу интересный, с моей точки зрения, факт – изложу. И то, какие споры бывают. Вокруг фактов-то! Чтобы вести разговор о манчжурской кампании, нам придется из области фактов перейти в область их трактовки. Поэтому в данном случае все нижеизложенное это лишь мое мнение. Надеюсь, настолько очевидное, что вам придется с ним согласиться " border=0 align="absmiddle">" border=0 align="absmiddle">" border=0 align="absmiddle">.
Итак, Тюренчен. Первое серьезное столкновение русской и японской армий. Нет надобности напоминать, насколько важным в любой войне является именно первое столкновение с противником: Когда в Берлин пришли одно за другим известия о боях при Шлейце и при Заальфельде и о смерти принца Людвига, все были потрясены. Даже странно было, что два первых, хотя бы и неудачных, но сравнительно незначительных, боя могли до такой степени круто изменить общественную атмосферу. Не только утихло непомерное самохвальство, но как-то слишком уж быстро сменилось растерянностью и страхом.
Это цитата из книги Тарле о Наполеоне, конкретно о войне с Пруссией в 1806 году. Для России первый бой в войне также сложился неудачно. И главным виновником называют именно Куропаткина. Из 60 тысяч имеющихся у него под началом войск он подставил под удар армии Куроки лишь 20 тысяч, нарушив один из главных принципов стратегии – принцип концентрации сил. Позволив бить свою армию по частям. А ведь у японцев было на театре военных действий не больше людей – те же 60 тысяч (иногда силы армии Куроки оценивают даже в 45 тысяч человек). А у русских был еще и 40-тысячный гарнизон Порт-Артура. То есть, располагая на театре войны 100 тысячами, против 60 у японцев, русские приняли первый бой при соотношении сил 20 к 60. Из рук вон плохо. Но и этого мало. Русская армия, хотя и уступая численно, занимала очень выгодный в оборонительном плане рубеж – нижнее течение реки Ялу. Но вместо того, чтобы приказать упорно защищать этот рубеж, Куропаткин дает генералу Засуличу, командующему русскими войсками, такую инструкцию: всеми мерами избегать решительного боя с превосходным в силах противником и не допускать подвергнуть себя поражению до отхода на главные силы нашей армии.
В военном деле подобного рода приказы очень плохой тон. Люди идут на смерть. Каково же им вступать в бой и подвергать риску свои жизни, зная, что бой носит вспомогательный, ничего не решающий характер? "Ни шагу назад!" "До последней капли крови!". "Любой ценой!". "They Shall Not Pass!" "No Pasaran!". Под такими лозунгами можно победить. А вступать в бой с инструкцией всеми мерами избегать боя… Мало того, что Куропаткин сумел выставить против врага лишь 20 тысяч из своей немаленькой численно армии, он еще и обрек их на поражение одним только характером данного им приказа. Может быть все-таки идиот?
Сейчас разберемся. Как мы помним, Япония развязала войну в ночь с 26 на 27 января 1904 года, внезапно атаковав русскую эскадру в Порт-Артуре. Чтобы оценить результаты начальной фазы кампании нам надо хорошо запомнить эту дату. Именно в последних числах января солдаты 12-й дивизии 1-й японской армии генерала Куроки сошли с транспортов на континент. Случилось это в порту Чемульпо. Да, да, именно там, где был затоплен "Варяг". Порт Чемульпо, современный Инчхон, расположен в непосредственной близости от столицы Кореи – Сеула.
Действия японского командования предельно понятны. Корея являлась основной целью войны, кроме того японцы создавали себе базу для операций. Непонятно другое. Решающим фактором для Японии в этой войне был фактор времени. То есть всем было ясно, что потенциально Россия намного сильнее, и со временем будет в состоянии просто раздавить японцев. Но к моменту начала военных действий русская армия в Южной Манчжурии (не считая, естественно, гарнизона Порт-Артура) насчитывала 7,5 батальонов пехоты, 6 сотен казаков, инженерную роту при 16 полевых и 6 конных орудиях, всего не более 10-15 тысяч человек. Вместе с тем, японцы скрытно приступили к осуществлению мобилизационных мероприятий еще летом 1903-го, за пол года до начала войны! И это при том, что их мобилизационный контингент и так проживал компактно, а для его переброски на континент был собран значительный транспортный флот.
Вместе с тем Сеул расположен в 300 километрах от границы Кореи с Манчжурией - той самой злополучной реки Ялу. Чтобы преодолеть это расстояние по корейскому бездорожью армии Куроки понадобилось без малого ДВА МЕСЯЦА! Его авангарды достигли реки в 20-х числах марта.
Возникает серьезный вопрос. А что же делали все это время остальные японские силы? Отвечаю, - ничего не делали. Они ждали. Тут вот некий аноним иронизирует по поводу морского боя 27 января: [я]: на следующий день наш флот выдержал бой и вынудил отступить главные силы врага [аноним]: а враг сильно наседал? ну смешно флот уполз во внутреннюю гавань, а враг оказывается отступил.
Между тем на фалах флагмана адмирала Того - "Микасы" перед этим боем развевался сигнал - В этом сражении лежит решительная победа или поражение. Пусть каждый старается изо всех сил . И японцы очень старались. Но русский флот оказался сильнее.
У нас распространено мнение, что России чуть ли не нужен был флот. Что он был одной обузой, из-за базы для него Россия и оказалась втянутой в войну, в которой флот никакой роли, разумеется не сыграл, а если и сыграл то отрицательную – оттянув часть сил для обороны Артура, да снижая и без того невысокий боевой дух известиями о постоянных поражениях. Это принципиально не так. Самим фактом своего существования флот играл большую роль. Победа же в бою 27 января имела далеко идущие стратегические последствия.
Напомню, что Наполеон говорил, - Стратегия это есть искусство использовать пространство и время. Но если пространство еще можно отыграть, то время никогда! Если мы согласимся с Бонапартием, то поймем почему Того придавал такое значение бою 27 января. Добив пострадавший в ночной атаке русский флот, он развязывал руки армии на континенте. Учитывая сверхблагоприятное для японцев текущее соотношение сил, и неблагоприятную долгосрочную тенденцию, время было для них поистине на вес золота.
И вот Куроки два месяца месит корейскую грязь, из России идут эшелоны и эшелоны с войсками, но японцы ничего не предпринимают. Как же так? А вот так. Высаживать вслед за 1-й армией под Сеулом так же и 2-ю, 3-ю и 4-ю, значило бы отложить наступательные операции в Манчжурии на неопределенный срок. Потому, что одно дело перебросить на 300 километров 60 тысяч человек, и совсем другое 150-200 тысяч. А ведь эти 200, а не 60 тысяч по этому самому бездорожью надо было еще и снабжать. При том, что наступала весенняя распутица. А высаживать войска ближе к Артуру японцы не решались, - боялись русского флота, показавшего свою силу 27 января.
Естественно японцы прекрасно понимали, что драгоценное время уходит у них как песок сквозь пальцы. Того, потерпев неудачу в своей попытке уничтожить русский флот комбинированным ударом 26/27 января, предпринимал лихорадочные попытки нейтрализовать противника другим способом. Здесь и многочисленные попытки заблокировать выход из базы затоплением транспортов, и обстрел кораблей Тихоокеанской эскадры через гору Ляотешань. Но до поры до времени результата это не приносило.
Ситуация сложилась патовая. Вроде бы Того, выведя из строя два новейших и сильнейших русских броненосца, завладел господством на море. Но господство это было таково, что добить русский флот он не мог, и последний все еще представлял серьезную угрозу. Угрозу достаточную, чтобы удержать японцев от попыток высадить основные силы своей сухопутной армии поближе к театру военных действий.
С другой стороны русское командование не могло не отдавать себе отчет, что господство на море находится в руках противника. То есть новые высадки в любом пункте побережья Корейского залива (а то и в Инкоу) весьма вероятны. Общая сила отмобилизованной японской армии оценивалась до войны в 150 тысяч человек (и эта оценка оказалась заниженной).
Что мог в такой ситуации сделать Куропаткин, имея к середине апреля порядка 60 тысяч штыков и сабель? Двинуть их к Корейской границе, навстречу Куроки? Но это абсурд. Все его снабжение, а равно и снабжение Порт-Артура, экстренно приводимого в боевую готовность, зависело от контроля за ЮМЖД. Корейская граница находится примерно в 200 километрах от этой железной дороги. Гористой, слабо заселенной и обжитой местности. 200 километров, это минимум неделя передвижения форсированными маршами. А с артиллерией и обозами и того больше.
Люди, называющие Куропаткина идиотом, фактически предлагают ему оставить без охраны единственную связывающую его с Россией магистраль, и отдалиться на СЕМЬ переходов от жизненно важной артерии? И это при том, что у японцев есть под рукой еще порядка 100 тысяч штыков, которые они могут попытаться высадить у него в тылу. Например, в Инкоу, в 30 километрах (одном переходе) от ЮМЖД?
Я не хочу сказать, что Куропаткин проявил в данном случае какие-то чудеса стратегического искусства. Он сделал то, что должен был сделать. Сосредоточил свои основные силы в районе Ляояна, прикрывая тем самым ЮМЖД, в готовности отреагировать на любые высадки японцев, где бы они ни состоялись, и одновременно обеспечивая пути отступления и тыл Восточного отряда генерала Засулича. При этом Куропаткин приступил к укреплению самого Ляояна, где, как он считал, русская армия сможет остановить японцев.
Отряд Засулича, таким образом, имел задачу наблюдения за противником. При этом неплохо было бы конечно придержать Куроки, сколько удастся, но не рискуя разгромом. Именно то, на что Куропаткин Засуличу и указывал. Кстати свою задачу Восточный отряд блестяще и выполнил. Куроки пришлось тянуть тяжелую артиллерию. При том, что его авангарды подошли к реке, как я уже говорил, в 20-х числах марта, Тюренченский бой состоялся 17-18 апреля. Спустя более, чем 2,5 месяца, после начала войны!
Конечно мировая общественность ожидала от первого столкновения России и Японии совершенно другого. Телеграфные агенства с удовольствием растиражировали данные о трофеях японской армии – 22 орудиях и диковинных для японцев 8 пулеметах. А также порядка 1000 пленных. Создав впечатление страшной неудачи русских.
На деле же первая фаза кампании закончилась в пользу русских. Ценой потери 2,5 тысяч человек русские армия и флот выиграли 3 драгоценных месяца (ЮМЖД была перерезана японцами 2 мая). За это время Порт-Артур был приведен в оборонительное состояние, а русская армия в Манчжурии увеличилась с 10 до 70-80 тысяч человек.
Однако форсирование японцами реки Ялу позволило Куроки оказывать давление на Ляоян с востока, резко ограничивая возможности движения Куропкаткина на юг. Вместе с тем гибель 31 марта броненосца "Петропавловск" с адмиралом Макаровым на борту, а также подрыв на мине "Победы" в тот же день, окончательно развязали японцам руки на море. Сразу после Тюренченского боя они приступили к высадке в Бицзыво 2-й армии Оку. За ней последовала и 3-я армия Ноги. А 4-я армия Нодзу высадилась в Дагушане. Японцы получили ощутимое численное преимущество на суше. Но произошло это лишь спустя более, чем три месяца после начала войны. Потеря этого времени оказалась для японцев невосполнимой. Разгромить русскую армию, к чему в начале войны казалось бы были все предпосылки, им так и не удалось.
Конечно, главная заслуга здесь принадлежит морякам. Но и Куропаткин действовал в высшей мере рационально. Избегая серьезных столкновений с превосходящим врагом, он накапливал силы, создавая (как он тогда думал) плацдарм для будущего перехода в наступление. По крайней мере, мне не приходилось слышать каких-то разумных предложений, как в той ситуации можно было бы сыграть лучше Куропаткина. И это при том, что мы обладаем исчерпывающей информацией о силах и планах сторон, которой у него не было. Пусть те, кто называют действия русского командования идиотскими, сами попробуют предложить "не идиотский" вариант. А мы посмеемся.
10:51 27.02.2011
Вафангоу
Вообще-то, следующим, после Тюренчена значительным столкновением русской и японской армии стал бой на Цзиньчжоуской позиции. Вокруг него тоже сломано немало копий. Вернее в русское командование брошено немало камней. И тоже абсолютно несправедливо. Но поскольку мы начали рассматривать именно деятельность русского главнокомандующего, Куропаткина, а он на этот бой повлиять никак не мог, пока оставим его за скобками. Тем более из канвы сухопутной кампании он так же выпадает. Осада Пор-Артура вылилась в особую кампанию, о ней я вкратце уже рассказывал.
Поэтому Вафангоу. Операция усиленного I Сибирского корпуса стала первой наступательной операцией русской армии в этой войне. То есть русская сторона владела инициативой. Кроме того, у Вафангоу у японцев уже не было трехкратного численного превосходства, как у Тюренчена и на Цзиньчжоуской позиции. Да и заждались уже побед, как ни посмотри, очень авторитетной русской армии над японскими выскочками. Однако снова досадное поражение. Конечно, всеобщее разочарование было очень сильно. Вообще, согласно общепринятому мнению, во время этого неудачного наступления, гнилость всей системы командования вооруженными силами России проявилась в наивысшей степени.
Вкратце история с принятием решения такова. Командующий Манчжурской армией Куропаткин был последовательным противником наступления. <i>Стратегическое приключение</i> и даже гибель для армии, так отзывался он о предстоящей операции в своем дневнике. Однако над Куропаткиным имелась еще одна инстанция. Это командующий вооруженными силами на Дальнем Востоке, адмирал Алексеев. Последний, в противоположенность Куропаткину, был ярым сторонником наступления. Однако, формально подчиняясь Алексееву, Куропаткин имел право доклада Царю. Чем он в полной мере и пользовался. Не брезгуя при этом использовать влияние военного министра Сахарова, брат которого был начальником штаба Манчжурской армии. Искал поддержки у Царя и Алексеев. В результате интенсивного обмена телеграммами победил Алексеев. Николай II лично санкционировал наступательную операцию отряда силой 48 батальонов с целью деблокады Артура. Куропаткин мог бы подать в отставку, но предпочел подчиниться, и провести ненавистное наступление. Правда, выделил для него не 48 батальонов, как было намечено, а всего 32 – усиленный I Сибирский корпус.
Согласитесь, театр абсурда. Трения и взаимное подсиживание отрицательно влияли на деятельность русского командования в Манчжурии. Именно так оценивает ситуацию, сопутствующую принятию решения о наступлении И.И. Ростунов, советский историк, автор академической истории Русско-японской войны, вышедшей в 1977 году.
Вот тот же Ростунов (цитирует Куропаткина): "Для обеспечения успеха посылаю по ж.д. 8-й Тобольский пехотный полк из Ташицзяо в Вафангоу, куда он должен прибыть к полудню 2 июня". Заканчивалась телеграмма словами: "Не позднее 3 июня 8-й Тобольский пехотный полк должен быть возвращен в Ташицзяо". Куропаткин боялся, как бы командир полка после удачной атаки не вздумал преследовать противника.
Видите, если бы не Куропаткин со своей дурацкой осторожностью, русские солдаты просто порвали бы японцев:.
Для начала давайте сразу покончим с разговорами об абсурде. Война такое дело… Середина июня 1815 года. Северная армия Франции начинает свое наступление в Бельгии против англо-прусской армии под командованием Веллингтона и Блюхера. У Наполеона под ружьем порядка 120 тысяч человек, у Веллингтона около 100 тысяч, у Блюхера 130. Задача не из легких. Наполеон разделяет свои силы на левое крыло, под командованием маршала Нея и правое под командованием новоиспеченного маршала же Груши. Каждое из них состоит из двух корпусов. За собой оставляет гвардию, тяжелую кавалерию и один армейский корпус. Все три части примерно равные. Первым делом Наполеон решает нанести поражение пруссакам. Для этого он присоединяется к своему правому крылу и наносит Блюхеру 16 июня поражение у Линьи. Ней должен в этот день сковать силы англичан. Во исполнение поставленной задачи Ней со своим головным II корпусом Рейля атакует арьегард английской армии у Катр-Бра. Первоначально французам сопутствует успех. Чтобы развить его, Нею необходимо ввести в дело свой второй корпус – д’Эрлона. Но у Наполеона на него имеются совершенно другие планы. Он желает употребить этот корпус, чтобы перерезать пруссакам пути отступления и превратить поражение у Линьи в разгром. Весь день несчастный д’Эрлон получает прямо противоречащие друг другу приказы от своего прямого начальника – Нея и Наполеона. Его корпус мечется туда-сюда, но так и не успевает ни помочь Нею, ни окружить Блюхера. В итоге англичане отделываются малой кровью и отходят к Ватерлоо. Ну а пруссаки, зализав раны, сыграют в сражении у этой деревни решающую роль.
Сему мораль: если задаться целью, то сделать идиота можно даже из лучшего полководца в истории. Давайте лучше разберемся, какими мотивами руководствовались Куропаткин и Алексеев, тогда уж сделаем выводы.
А обстановка на театре военных действия складывалась следующая. После тюренченской победы, Куроки форсировал Ялу и занял Фынхуанчен. С точки зрения военного искусства это означает, что любое движение русской армии, имеющей своей единственной коммуникационной линией ЮМЖД, на Юг крайне рискованно. Вообще говоря, невозможно. Потому, что двинься русская армия на Юг, Куроки немедленно перережет ЮМЖД, и русская армия окажется в ловушке. Конечно, если бы Куропаткин располагал превосходством в силах, он мог бы оставить против Куроки сильный заслон. Учитывая тяжесть последствий возможного поражения этого заслона, он должен быть никак не менее сильным, чем армия Куроки. Крайне желательно, чтобы он был даже более сильным – возможность поражения должна быть исключена. В таком случае оставшимися силами можно было бы двигаться на Юг. Проблема в том, что у Куропаткина не было превосходства. Оно было на стороне японцев. Причем описанные выше угрозы были не умозрительными. Куроки постоянно проявлял активность высылая на 1-2 перехода вперед значительные контингенты войск, но не ввязываясь в тяжелые бои на перевалах, отходил обратно. А в ходе самой операции японцы предпринимали демонстративные высадки десанта в Инкоу.
Ситуация усугублялась еще и тем, что японцы приступили к высадке на континенте новой армии – 4-й, под командованием Нозду. Высадка осуществлялась в Дагушане, что делало положение войск, прикрывающих Ляоян, а следовательно и всей армии, еще более неустойчивым.
Собственно даже сам Алексеев, наиболее последовательный сторонник наступления, признавал: исключительно важное значение Порт-Артура обязывает содействовать его деблокаде, несмотря на незаконченное еще сосредоточение армии и на то, что операция эта связана с известным риском.
Мягко сказано. Называя вещи своими именами, с чисто военной точки зрения, наступательная операция в южном направлении категорически исключена. И Куропаткин, как командующий армией, абсолютно прав, что всеми силами препятствовал ее осуществлению. В таком случае какими же соображениями руководствовались Алексеев и Николай?
А какими соображениями руководствовались те, кто давил в 1812-м на Кутузова, с целью заставить его дать генеральное сражение французской армии? Совершенно не нужное и даже вредное с чисто военной точки зрения. Армия и соображения стратегии не являются сами по-себе абсолютной ценностью. Они являются частью целого – государства и его интересов. Целое больше своей части, и государственные интересы выше стратегических выкладок. Стране было надо, чтобы армия приняла бой. И она его приняла. Точно такая же ситуация была и в Манчжурии.
Первые поражения русской армии породили неуверенность в своих силах и преувеличенную оценку противника. После поражения гарнизона Артура на Цзиньчжоуской позиции и высадки на Ляодунском полуострове 3-й армии Ноги опасность быстрого падения крепости выглядела вполне реальной.
С точки зрения военной, наступление I Сибирского корпуса было, не побоюсь этого слова, авантюрой. Но с точки зрения психологической… Могла ли русская армия бросить на произвол судьбы своих товарищей в Порт-Артуре, и должна ли была это сделать? Когда в дело вступают такие категории, кто может поручиться, что он знает правильный ответ? Вот и я не знаю, кто был прав тогда, Алексеев или Куропаткин. Решение в итоге принял глава государства. И у нас нет оснований сомневаться в его правильности. Да, операция по деблокаде Порт-Артура закончилась неудачей. Но, делая свои уничтожающие по отношению к старой России выводы, советские историки как-то совершенно забывают одно очень важное обстоятельство.
Дело в том, что в бою на Цзиньчжоуской позиции, гарнизону Порт-Артура противостояла отнюдь не 3-я японская армия Ноги, которая прочно ассоциируется с осадой этой крепости. А 2-я армия Оку. 3-я армия высадилась позже. И высадилась она не в Дагушане. Начала свою высадку эта армия в Бицзыво, а закончила… в Дальнем. Вдумайтесь в смысл этого факта. Не легче ли было оставить 2-ю армию осаждать Артур, а 3-ю высадить в Дагушане, и сразу примкнуть к левому флангу Куроки?
Да ведь японцы и не собирались использовать третью армию на севере! Они собирались ее использовать там, где она высадилась – у стен Порт-Артура. Там же, где была сосредоточена и 2-я армия. Но 2-я армия ушла на север, чтобы отразить русское наступление у Вафангоу и больше уже не возвращалась. Так все произошло в действительности. Теперь вопрос. Что было бы, если бы русская армия не предприняла столь критикуемое наступление? Когда бы 2-я армия японцев была переброшена на север, и чем она занималась бы до этого момента? Зачем вообще японцам совершать эти дурацкие рокировки?
Современный, теперь уже, к сожалению, покойный, историк Анатолий Иванович Уткин, нашел для операции, закончившейся поражением у Вафангоу такие слова: Смесь бессмыслицы с героизмом, дезориентации с обреченностью. <…> Данная операция никоим образом не ослабила растущее японское давление на Порт-Артур.
На самом же деле ситуация вырисовывается вот какая. Пользуясь своим временным перевесом в силах, японцы запросто могли бы предпринять первый штурм Порт-Артура сразу двумя своими армиями – 2-й и 3-й. И намного раньше, чем это имело место в действительности. На это указывает их дислокация. Вполне возможно, что наступление I Сибирского корпуса как раз и спасло Порт-Артур. По крайней мере отсрочило его падение на 8 месяцев. Со всеми вытекающими последствиями.
Одурманенные советской пропагандой люди отказываются понимать – в начальной фазе войны японцы имели такое преимущество, по сравнению с которым, ситуация 22 июня 1941 года представляется пикником с аттракционами. Речь шла о том, чтобы банально избежать мгновенного разгрома. Хороших решений в той ситуации не было. Мучительно, в спорах, но русское командование выработало такую линию, которая позволила выиграть время, сохранив при этом силы. С точки зрения долгосрочной перспективы, как я уже указал в прошлом посте, оборона реки Ялу увенчалась полным успехом. Увенчалось успехом и наступление к Вафангоу. Ценой незначительных потерь (3,5 тысячи убитыми, ранеными и без вести пропавшими) оно позволило сорвать замыслы японского командования быстро овладеть Порт-Артуром. А значит надолго исключить из сил, которыми располагал маршал Ойяма в Манчжурии, многочисленную 3-ю армию генерала Ноги. Большего при том соотношении сил было, наверно, достичь просто невозможно.
К сожалению, не так благополучно обстоит все с последствиями психологического плана. Была ли Россия готова к войне морально? Была ли готова пережить неудачи? В любом случае это никакого отношения не имеет к действиям русского командования и руководства страной. По большому счету к ним снова нет претензий. А ведь июньское наступление русской армии одна из самых критикуемых операций за всю войну.
Журнал «Золотой Лев» № 259-260- издание русской консервативной мысли
(www.zlev.ru)
29.09.2010
20:13 21.12.2016
Смеялись всей синагогой с вашего бреда. 27 января Того не продолжил атаку лишь потому, что ему доложили мол " у русских флот разбит, там пара почти затопленных кораблей", он пришёл добивать, а там всё ещё достаточно сил для сопротивления и , разумно, отступил. " японцы боялись русского флота, уже показавшего свою силу 27" , тут вообще странно, чего бояться, если из пяти броненосцев осталось два, да пара броненосных крейсеров? а у япошек шесть броненосцев и шесть крейсеров. "Общая сила отмобилизованной японской армии оценивалась до войны в 150 тысяч человек (и эта оценка оказалась заниженной)." оценивалась другим придурком в 300 тысяч, а оказалась 600, если чо. дальше это говно не читал.
00:36 22.12.2016
Отличный диалог длинной в 5 лет
19:36 06.01.2017
Читал мемуары Куропаткина (каюсь, вс1 не осилил) - очень мрачно. Полный духовный импотент.
01:26 13.01.2017
Telemine (telemine) писал(а) в ответ на :
> Читал мемуары Куропаткина (каюсь, вс1 не осилил) - очень мрачно.
Не с того начали читать, поэтому импотентом оказались Вы. Читать надо было начать с его размышлений о границах РИ.
" border=0 align="absmiddle">" border=0 align="absmiddle">" border=0 align="absmiddle">.
