Уровень летального насилия определялся как относительная вероятность погибнуть «от рук» представителей собственного вида по сравнению со всеми остальными причинами смерти.

Оказалось, что внутривидовое насилие встречается как минимум у 40 процентов видов исследованных млекопитающих. Ученые указывают, что эта цифра может быть заниженной, так как не по всем животным есть достаточно полные данные. В среднем вероятность погибнуть в результате внутривидовой агрессии для млекопитающих небольшая — она составляет около 0,3 ± 0,19 процента от всех смертей.

Внутривидовое насилие распространено широко, но не равномерно. Филогенетический анализ (сопоставление с древом жизни) показывает, что родственные группы в целом имеют сходный уровень насилия. При этом он может сильно варьировать у отдельных видов внутри группы. Например, у близких родственников, — шимпанзе и бонобо — уровень внутривидового насилия различается очень сильно. Однако в среднем, как оказалось, существует некий характерный для родственных групп (клад) уровень насилия, который встречается у большинства представителей этой клады. Он, очевидно, определяется генетической общностью и сходством в образе жизни.
Основываясь на этом сравнительном анализе, ученые определили характерный для человека уровень внутривидового насилия, который был «унаследован» (в широком смысле слова) людьми от приматов. Для непосредственных предков человека этот уровень насилия составил около 1,8 процента, что чуть меньше, чем в среднем по всем приматам. Исходя из этой цифры, ученые затем сравнивали на основе археологических данных уровень внутривидового насилия в разных человеческих обществах: палеолитическом, мезо- и неолитическом, в эпоху бронзового и железного века, в средние века Старого и Нового Света и так далее.

Оказалось, что довольно долго уровень внутривидового насилия в человеческом обществе не отличался в рамках погрешности от «общеприматного». Значимые изменения начали проявляться только с наступлением железного века, около 3000 лет назад — причем, как в Старом Свете, так и в Новом (разницу в хронологии освоения железа на разных континентах авторы, к сожалению, не обсуждают). В дальнейшем уровень насилия постепенно возрастает, а затем, начиная примерно с XVI века нашей эры, начинает резко падать и становится минимальным в современную эпоху (в терминологии авторов — последние 100 лет). Интересно, что абсолютного максимума уровень насилия в Новом Свете достигает в эпоху, непосредственно предшествовавшую приходу европейцев.

Если сравнивать данные по всем млекопитающим вообще, то наиболее сильные различия в уровне насилия наблюдаются между общественными и одиночными видами, а также между территориальными и не-территориальными видами. С этой точки зрения, приматы находятся в наиболее агрессивной когорте — большинство из них одновременно являются и территориальными и общественными.

Что касается известной положительной зависимости между плотностью популяции и уровнем агрессии, показанной еще Конрадом Лоренцом, то новые данные ее скорее не поддерживают, так как максимальная плотность населения соответствует современному рекордно низкому уровню насилия. С другой стороны, разделение обществ по типам общественного устройства (мелкие группы, племена, вождества и государства) в очередной раз подтверждает, что монополизация насилия государством обычно приводит к уменьшению общего уровня насилия. Один из важных выводов работы, рекордно низкий уровень насилия в современном обществе, подтверждается и многими другими исследованиями, которые суммированы, например, в книге психолога-когнитивиста Стивена Пинкера The Better Angels of Our Nature.