и Кино
Через некоторое время после... известных украинских событий меня посетила мысль о необходимости (или желательности) осмысления некой неслучайности в акцентировании -- великим русским кинорежиссером Андреем Тарковским (и его соавтором настоящим русским человеком Александром Мишариным) -- национальности "украинец". Речь идет о поразительном фильме Зеркало.
Напомню, что фильм - о тайнах жизни, смерти, любви, о невозможности преподать (или передать как-то иначе) чужой опыт, о необходимости прожить жизнь (которая, к сожалению, всегда заканчивается) только для того, чтобы составить полное представление о ней. Думаю, интуитивно каждый смотревший этот фильм понимал, что это смелая удавшаяся попытка схватить зубами бытие за пупок и заглянуть за ту сторону "колышущегося занавеса" театра людей (т.е. - в трансцензус).
И там посреди сложных взаимоотношений расставшихся супругов (образы которых проходят нитью через другие времена и других людей) воспитывающих ребенка (чей образ опять-таки переливается в своего отца и в своего сына, за образами которых стоят Андрей и Арсений Тарковские) звучит любопытный диалог:
Наталья. А что ты хочешь от матери? Каких отношений? А? Те, что были в детстве - невозможны: ты не тот, она не та. То,что ты мне говоришь о своем каком-то чувстве вины перед ней, что она жизнь на вас угробила... что ж. От этого никуда не денешься. Ей от тебя ничего не нужно. Ей нужно, чтобы ты снова ребенком стал, чтобы она тебя могла на руках носить и защищать... Господи, и что я лезу не в свои дела? Как всегда.(Плачет.)
Автор. Что ты воешь? Ты мне можешь объяснить?
Наталья. Выходить мне за него замуж или нет?
Автор. За кого? Я хоть его знаю?
Наталья. "Та ни-и!.."
Автор. Он украинец?
Наталья. Ну какое это имеет значение?
Автор. Ну все-таки, чем он занимается?
Наталья. Ну, писатель...
Автор. А его фамилия случайно не Достоевский?
Наталья. Достоевский.
Автор. До сих пор ни черта не написал. Никому не известен. Лет сорок, наверное. Да? Значит, бездарность.
Наталья. Знаешь, ты очень изменился.
Автор. Так вот: бездарен, ничего не пишет.
Наталья. Почему? Он пишет. Только не печатается.
Автор. 0, вон полюбуйся, наш дорогой двоечник что-то поджег. Теперь меня оштрафуют.
Наталья. Ты совершенно напрасно иронизируешь насчет двоек.
Автор. Вот не кончит он школу, загремит в армию! И будешь ты обивать пороги и освобождать его от службы! Причем стыдно будет мне. Это все плоды твоего воспитания, между прочим! Он не готов к армии. Кстати, ничего бы страшного с ним в армии не случилось...
Наталья. Ты почему матери не звонишь? Она после смерти тети Лизы три дня лежала.
Автор. Я не знал.
<..>
Автор. Мы ведь сейчас об Игнате разговариваем, кажется. Не знаю, может быть, я тоже виноват. Или мы просто обуржуазились. А? Только с чего бы? И буржуазность то наша какая-то дремучая, азиатская. Вроде не накопители. У меня вон один костюм, в котором выйти можно. Частной собственности нет, благосостояние растет. Ничего понять нельзя.
Наталья. Ты все время раздражаешься?
Автор. У одних моих знакомых сын. Пятнадцать лет. Пришел к родителям и говорит: "Ухожу от вас. Все. Мне противно смотреть, как вы крутитесь. И вашим, и нашим!" Хороший мальчик, не то что наш балбес. Наш ничего такого, к сожалению, не скажет.
Наталья. Представляю себе твоих знакомых!
Автор. А что? Не хуже нас. Он в газете работает. Тоже писателем себя считает. Только никак не может понять, что книга - это не сочинительство и не заработок, а поступок. Поэт призван вызывать душевное потрясение, а не воспитывать идоло- поклонников.
Есть мысли в чем тут суть иронии над будущим мужем бывшей жены? А может наоборот? И это комплимент. Что хотели сказать авторы произведения, что украинцы малахольные и если выбирают свободу, то какая-то она странная. Мутная что-ли... Почему женщина спрашивает совета и терзается.
Или это просто ни к чему не обязывающий диалог?
Я пока теряюсь в догадках.
