— А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И этак все ходят в академии? — Такими словами встретил старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой к отцу. Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю. — Стойте, стойте! дайте мне разглядеть вас хорошенько, — продолжал он, поворачивая их, — какие же длинные на вас свитки! экие свитки! таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшись в полы. — Не смейся, не смейся, батько! — сказал наконец старший из них. — Смотри ты, какой пышный! а отчего ж бы не смеяться? — Да так; хоть ты мне и батька, а как будешь смеяться, то, ей-Богу, поколочу! — Ах ты, сякой-такой сын! как, батьку? — сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад. — Да хоть и батьку. За обиду не посмотрю и не уважу никого. — Как же хочешь ты со мною биться, разве на кулаки? — Да уж на чем бы то ни было. — Ну, давай на кулаки! — говорил Тарас Бульба, засучив рукава, — посмотрю я, что за человек ты в кулаке! И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая. — Смотрите, добрые люди: одурел старый! совсем спятил с ума! — говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. — Дети приехали домой, больше года их не видали, а он задумал невесть что: на кулаки биться! — Да он славно бьется! — говорил Бульба, остановившись, — ей-Богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет казак! Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил: никому не спускай! а все-таки на тебе смешное убранство: что это за веревка висит? А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? — говорил он, обращаясь к младшему, — что ж ты, собачий сын, не поколотишь меня? — Вот еще что выдумал! — говорила мать, обнимавшая между тем младшего, — и придет же в голову этакое, чтобы дитя родное било отца. Да будто и до того теперь: дитя молодое, проехало столько пути, утомилось... (это дитя было двадцати с лишком лет и ровно в сажень ростом), ему бы теперь нужно опочить и поесть чего-нибудь, а он заставляет его биться! — Э, да ты мазунчик, как я вижу! — говорил Бульба. — Не слушай, сынку, матери: она баба, она ничего не знает. Какая вам нежба? Ваша нежба — чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба! А видите вот эту саблю — вот ваша матерь! Это все дрянь, чем набивают головы ваши: и академии, и все те книжки, буквари, и философия, и все это ка зна що, — я плевать на все это! — Здесь Бульба пригнал в строку такое слово, которое даже не употребляется в печати. — А вот, лучше, я вас на той же неделе отправлю на Запорожье. Вот где наука! Там вам школа; там только наберетесь разуму. — И всего только одну неделю быть им дома? — говорила жалостно, со слезами на глазах, худощавая старуха мать. — И погулять им, бедным, не удастся, не удастся и дому родного узнать, и мне не удастся наглядеться на них! — Полно, полно выть, старуха! Казак не на то, чтобы возиться с бабами. Ты бы спрятала их обоих себе под юбку, да и сидела бы на них, как на куриных яйцах. Ступай, ступай, да ставь нам скорее на стол все, что есть. Не нужно пампушек, медовиков, маковников и других пундиков; тащи нам всего барана, козу давай, меды сорокалетние! да горелки побольше, не с выдумками горелки, не с изюмом и всякими вытребеньками, а чистой пенной горелки, чтоб играла и шипела, как бешеная.
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая.
Если б не Гоголь свидомиты б сказли что это отрывок из русской какой-нить повести . Дескать нажрались маскали как обычно и давай друг друга 3.14ть вместо обнимания .
Кстати уже тогда Гоголь показал два пути по ктр всё время идёт Украина . Один брат к ляхам подался т.е. избрал "европейский путь развития" , другой погиб от европейцев на дыбе . Что сейчас и происходит ...
> Кстати уже тогда Гоголь показал два пути по ктр всё время идёт Украина . > Один брат к ляхам подался т.е. избрал "европейский путь развития" , другой погиб от европейцев на дыбе . Что сейчас и происходит ... quoted1
И заметим = ляхи стравили двух братьев . Алё укропейцы - по-ходу вас история ничему не учит ....
>> Кстати уже тогда Гоголь показал два пути по ктр всё время идёт Украина . >> Один брат к ляхам подался т.е. избрал "европейский путь развития" , другой погиб от европейцев на дыбе . Что сейчас и происходит ... quoted2
>
> И заметим = ляхи стравили двух братьев . > > Алё, укропейцы - по-ходу вас история ничему не учит .... quoted1
> И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая. > Если б не Гоголь свидомиты б сказли что это отрывок из русской какой-нить повести . Дескать нажрались маскали как обычно и давай друг друга 3.14ть вместо обнимания . quoted1
Э, на какую мелочь ты обратил внимание. Это ж казаки, побиться - ничего особенного в их понимании, как и в русском. Я тебе другое подскажу, посмотри по поиску сколько раз в "Тарасе Бульбе" встречается термин "украинец". Вот тут и будет, как сказал IFOR: по мировосприятию свидомых рагуль Гоголь, в скором времени будет причислен к ... москалям ...
> А был бы Гоголь нашим современником, даже теряюсь в догадках, что бы он написал про нынешнюю Украину ? quoted1
Он тогда уже написал "Заколдованное место"
Так вот как морочит нечистая сила человека! Я знаю хорошо эту землю: после того нанимали ее у батька под баштан соседние козаки. Земля славная! и Урожай всегда бывал на диво; но на заколдованном месте никогда не было ничего доброго. Засеют как следует, а взойдет такое, что и разобрать нельзя: арбуз не арбуз, тыква не тыква, огурец не огурец... черт знает что такое!