Огранка уральского самоцвета. Как готовили разведчика Николая Кузнецова
avenarius
1 482 16:24 26.07.2021
Накануне 110-летия со дня рождения выдающегося советского разведчика Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова (14 (27) июля 1911 — 9 марта 1944), снова и снова задумываешься над тем, как смог простой русский парень из уральского села Зырянка, никогда не служивший в армии и не выезжавший за пределы России, в течение нескольких месяцев после начала Великой Отечественной войны перевоплотиться в холеного немецкого офицера вермахта, выходца из аристократических кругов Восточной Пруссии, и, будучи заброшенным в район Ровно, свободно вращаться в среде немецких офицеров и чиновников столицы оккупированной Украины. Обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт, которого в отряде специального назначения «Победители» знали как Николая Васильевича Грачёва, не только передавал в Центр ценнейшую разведывательную информацию стратегического характера, но и лично ликвидировал одиннадцать генералов и высокопоставленных чиновников рейха.
Очевидно, что подобное перевоплощение требует не только уникальных человеческих качеств, запредельного мужества и готовности к самопожертвованию в борьбе с сильным и коварным противником, но и особой персональной подготовки, которую могли обеспечить лишь высочайшие мастера своего дела, опытные сотрудники нелегальной разведки.
В самом начале пятисерийного художественного фильма «Отряд специального назначения» (Свердловская киностудия, 1987 год) Николай Кузнецов в немецкой форме выступает в роли переводчика на допросе пленного немецкого офицера, причем тот и не догадывается, что перед ним не немец. «Ну что же — неплохо. Очень неплохо, — заключает после допроса куратор Кузнецова. — Будем считать, что ещё один экзамен вами выдержан, господин Зиберт. Он тоже из Кёнигсберга — ваш с Кохом землячок. Среди изъятых у него вещей и документов обнаружен вот этот жетон гестапо, который дает его владельцу большие полномочия. Вам по вашей должности он не положен, но вы его получите, потому что… Потому что ситуации там могут быть самые крайние». В конце каждой серии в титрах сказано, что главный консультант фильма — полковник Ф. Бакин. Но мало кто знает, что это и есть тот самый куратор Николая Кузнецова.
Фёдор Иванович Бакин пришел в органы госбезопасности, как и большинство выдающихся чекистов нашего времени, в ходе кадровой реформы, начатой новым наркомом внутренних дел Лаврентием Павловичем Берия в 1938 году. После окончания Ленинградской межкраевой школы НКВД СССР Бакину Ф.И. 21 марта 1939 года было присвоено звание сержанта государственной безопасности (соответствующее воинскому званию лейтенанта).
В это же самое время Николай Иванович Кузнецов был направлен по линии НКВД из Коми АССР в Москву, в 3-й (контрразведывательный) отдел Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, где был зачислен как особо засекреченный спецагент с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. До начала войны он работал по зарубежным дипломатам (оперативный псевдоним «Колонист») под прикрытием должности инженера-испытателя московского авиационного завода № 22 — этнического немца Рудольфа Вильгельмовича Шмидта. При его участии в квартире военно-морского атташе Германии в Москве фрегаттен-капитана Норберта Вильгельма Баумбаха был вскрыт сейф и пересняты секретные документы. «Колонист» вошёл в окружение военного атташе Германии в Москве и резидента абвера, генерала кавалерии Эрнста Кёстринга, что позволило чекистам проникнуть в особняк генерала в Хлебном переулке с помощью подкопа и установить аппаратуру слухового контроля. Благодаря этому контрразведчикам удавалось получать важную разведывательную информацию, которая по своей значимости ничуть не уступала той, что добывалась в Берлине внешней разведкой.
После вероломного нападения Германии на Советский Союз приказом НКВД № 00882 от 5 июля 1941 года для проведения диверсионной разведки в тылу противника и развертывания партизанского движения на оккупированных территориях была создана Особая группа при наркоме внутренних дел Лаврентии Павловиче Берия. Приказом НКВД № 001435 от 3 октября 1941 года она была преобразована во 2-й Отдел НКВД СССР, и приказом НКВД № 00145 от 18 января 1942 года в 4-е Управление НКВД СССР. Все эти структуры последовательно возглавлял майор госбезопасности, затем старший майор и наконец комиссар госбезопасности 3-го ранга Павел Анатольевич Судоплатов.
Для создания нелегальных резидентур и проведения диверсий Судоплатов остро нуждался в профессиональных кадрах. После его обращения к начальнику 2-го Управления (контрразведка) НКВД СССР комиссару госбезопасности 3-го ранга Петру Васильевичу Федотову было решено перевести «Колониста», отличавшегося великолепным знанием немецкого языка и арийской внешностью, в распоряжение Судоплатова. «Колонист», он же «Пух», он же Николай Васильевич Грачёв был включен в состав отряда специального назначения «Победители», командиром которого был полковник Дмитрий Николаевич Медведев, и начал готовиться к выполнению задания особой важности. Ему предстояло действовать под видом офицера вермахта в столице оккупированной Украины — городе Ровно, собирать стратегическую информацию о расположении штабов и административных учреждений, выявлять местонахождение и маршруты перемещения высших чинов оккупационных властей. В Ровно он должен был появляться наездами и иметь возможность при необходимости возвращаться на базу, расположенную примерно в 120 км от города.
Поскольку Николай Кузнецов не служил в армии, ему прежде всего надлежало пройти полугодичный курс обучения унтер-офицера вермахта. Как отмечают Сергей Петрович Кузнецов и Дмитрий Сергеевич Кузнецов («Николай Кузнецов. Непревзойденная легенда», Талица, 2011), этот курс предусматривал обучение с утра и до позднего вечера и был составлен таким образом, что каждый офицер знал наизусть имена немецких полководцев, даты основных сражений, доктрину по руководству войсками, дисциплину и порядок, которые поддерживались системой военной юстиции, не говоря уж о таких спецдисциплинах, как «Ношение военной формы и обмундирования». Благодаря своей феноменальной памяти Николай Кузнецов досконально изучил структуру и уставы немецкой армии, выучил огромное количество армейских терминов и тактико-технических обозначений. Он знал, как правильно приветствовать: в пилотке или фуражке и без головного убора, с чемоданом и без него, в одиночку, вдвоем, группами, стоя и на ходу. Он заучил содержание ранца солдата вермахта, знал различие погон и галунов на воротниках и рукавах френчей, нашивки и шевроны, звания вермахта, полиции и СС, награды и их ношение на фронте и в тылу. Но главным являлось безукоризненное усвоение легенды, которую для Кузнецова тщательно подбирали сотрудники 2-го отдела 4-го Управления НКВД СССР.
Этот отдел, который ведал диверсионной работой на территориях СССР, оккупированных и угрожаемых со стороны противника, возглавлял давний сослуживец Дмитрия Николаевича Медведева по Донбассу, майор госбезопасности Виктор Александрович Дроздов. Именно Дроздов курировал резидентуру Ивана Даниловича Кудри, оставленную в Киеве перед приходом туда немцев и осуществившую подрыв центральной части города вместе с немецкими штабами и комендатурами. Обращаясь к «Колонисту» во время обсуждения его миссии в кабинете Судоплатова, Дроздов сказал: «Для изучения структуры германской армии подробным образом в Вашем распоряжении будут первоклассные учителя-наставники. Немецкие данные у Вас отличные, Германию Вы изучили доскональным образом, с немцами общаетесь уверенно, отзывы Ваших товарищей по совместной работе только положительные».
Заместителями Дроздова были капитан госбезопасности Лев Ильич Сташко — в прошлом заместитель резидента НКВД в Париже и связной Судоплатова, внедренного в окружение лидера украинских националистов Коновальца, — и бывший резидент НКВД в Праге капитан госбезопасности Пётр Яковлевич Зубов. Начальником 2-го (украинского) отделения 2-го отдела был капитан госбезопасности Анатолий Семёнович Вотоловский, а его заместителем — лейтенант госбезопасности Сергей (Саул) Львович Окунь. В этом же отделении служил и сержант госбезопасности Фёдор Иванович Бакин, с которым «Колонисту» вскоре предстояло познакомиться для практической отработки легенды и иметь дело на протяжении недель и месяцев кропотливой работы.
Сам Фёдор Иванович вспоминал: «Особое внимание Н. Кузнецов уделял отработке легенды-биографии. Проявлял при этом не просто усердие, а необыкновенную настырность. Часто говорил: «Не предусмотрим какой-то пустяк — вот и провал». Николай Иванович работал по 14−16 часов в сутки, «проглатывал» гору книг по немецкой философии, истории, искусству, труды немецких военных мыслителей. Когда я спрашивал Кузнецова, не перегружает ли он себя, Николай Иванович говорил, что любые знания могут пригодиться, жизнь среди врагов может преподнести массу случайностей.
Задача была непростой, предстояло сочинить собственную биографию, максимально похожую на жизнь ему неизвестного немецкого офицера. Это значило построить картину детства, юности, учебы, наконец, родословную и множество деталей «своей» жизни. И все это нужно было создать в четырех стенах конспиративной квартиры, в которой он проживал.
Документами, литературной работой Николай Иванович занимался с утра до позднего вечера, порой забывая вовремя перекусить. Он буквально истерзал меня массой требований: достать планы городов, фотооткрытки, справочники, газеты, афиши, образцы проездных документов, списки членов местного самоуправления и прочее из прошлых времен, что помогло бы ему действительно выглядеть выходцем из Восточной Пруссии. У него были блестящие лингвистические способности. Немецкий язык он знал безукоризненно, как настоящий интеллигентный немец, разбирался в диалектах, знал грамоту в исполнении готическим шрифтом.
Первоначально легенда для Кузнецова заключалась в том, что он является офицером военно-воздушных сил Германии (люфтваффе), но не летчиком, а представителем инженерно-технического состава. Однако эту легенду было трудно подкрепить соответствующими документами, кроме того для выполнения оперативных задач лучше было выступать в роли офицера сухопутных войск, который находится в командировке и проходит службу в какой-то отдельной воинской части. Поэтому продолжали подбор более надежных вариантов.
Кузнецов перед этим забраковал не одну легенду. Этот труд впоследствии не оказался напрасным. Запомнился мне Николай Иванович как образец дисциплинированности, как простой русский парень и большой патриот".
Для повышения достоверности легендированной биографии было решено сделать несколько фотографий, на которых лейтенант Пауль Зиберт изображен в форме люфтваффе на фоне природы и в фотоателье. Съёмка происходила в подмосковном лесу под руководством начальника 2-го отделения капитана госбезопасности Анатолия Семёновича Вотоловского. Снимки были отпечатаны на немецкой фотобумаге и снабжены немецкими штампами.
Тем не менее от легенды офицера люфтваффе было решено отказаться. От нее осталось только несколько фотографий и негативов, которые на свой страх и риск сохранил Анатолий Семёнович Вотоловский — он понимал, что с такого задания живыми не возвращаются…
Для офицера-пехотинца важным моментом было изучение штатного оружия — винтовки Mauser 98k, автоматов MP 38/40 и MP 41 (М.Р.41 Patent Schmeisser) и пистолета Luger P08 (Парабеллум). Николай Кузнецов с детства был охотником и стрелял хорошо — но из охотничьих ружей. А с боевым армейским оружием имел дело впервые. Обучением стрельбе будущего офицера-фронтовика занимался Фёдор Иванович Бакин. В течение двух месяцев они скрупулезно отрабатывали приемы стрельбы, особенно из пистолетов «Парабеллум» и «Вальтер», чтобы Пауль Зиберт мог обращаться с личным оружием как опытный фронтовик.
Лейтенант госбезопасности Окунь постоянно работал над возможностью внедрения Пауля Зибнрта в интендантское тыловое ведомство, находящееся в глубоком тылу германской армии. Дело в том, что в вермахте для раненых после излечения предусматривался специальный отпуск. Начальник отдела комплектования мог задержать выздоравливающего офицера в своем распоряжении на срок до девяти месяцев. В случае Зиберта было решено, что ему как выздоравливающему поручена организация закупок продовольствия, стройматериалов и теплого обмундирования для его дивизии. Таким образом, согласно изготовленному командировочному предписанию, он мог находиться в Ровно не на постоянной основе, а временно бывать по служебным делам.
Основным документом военнослужащего вермахта было удостоверение личности Soldbuch, которое одновременно являлось расчетной книжкой и содержало довольно подробные персональные данные (рост, форма лица, цвет волос, цвет глаз, размер обуви и т. п.), название войсковой части, имена родственников, выданное обмундирование и оружие, награды, прививки, пребывание в госпиталях, наличие очков, увольнительные свыше пяти дней и массу другой информации, которая тщательно проверялась полевой жандармерией. Для Кузнецова был выбран подлинный комплект документов пленного лейтенанта, уроженца Восточной Пруссии Пауля Зиберта. На основе этих документов была составлена следующая легенда.
Пауль Вильгельм Зиберт родился в родовом поместье графа Рихарда цу Дона-Шлобиттена в Восточной Пруссии 20 июня 1911 года. Дона (Dohna) является одним из древнейших графских родов, который ведет свою династию с VIII века. Граф Александр цу Дона-Шлобиттен (1661−1728) был прусским фельдмаршалом, а графиня Фридерика Шарлотта Антония Амалия цу Дона-Шлобиттен (1738−1786) была прабабушкой по мужской линии короля Дании Кристиана IX и предком многих европейских монархов (королей Норвегии, Дании, Греции и Великобритании). Отец Пауля служил в поместье помощником управляющего, а мать была прислугой. С началом Первой мировой войны отец был призван в армию и погиб в 1915 году. После его гибели граф Дона взял на себя заботу о семье, оплатил обучение Пауля в училище и назначил его на ту же должность помощника управляющего, которую занимал отец. В 1936 году Пауль был призван в армию, с отличием окончил курсы по подготовке ефрейторов в Кёнигсберге и был произведен в унтер-офицеры. Согласно ходатайству графа Дона, имевшего генеральский чин, Пауль был переведен в резерв и вернулся на свою должность в Шлобиттен (ныне Слобиты, польск. Słobity).
В августе 1939 года Пауль Зиберт был зачислен в 76-ю пехотную дивизию, сформированную из числа прусских резервистов в рамках второй волны мобилизации (командир дивизии генерал-майор, затем генерал-лейтенант и с марта 1942 года генерал артиллерии Максимилиан де Ангелис, награжден Рыцарским крестом и Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту). С началом Второй мировой войны дивизия прикрывала франко-германскую границу в Сааре вдоль линии Мажино. В мае 1940 года фельдфебель Пауль Зиберт командовал стрелковым взводом в составе 230-го пехотного полка и отличился при переправе через Маас, за что в июле 1940 года был награжден Железным крестом 2-го класса, а после полученного ранения Железным крестом 1-го класса (4 августа 1940 года). После излечения в госпитале он был награжден нагрудным знаком «За ранение» (чёрным). После этого по протекции графа Дона он был переведен в резерв и получил новое более высокое назначение в замке Шлобиттен.
Тем временем его 76-я дивизия в ноябре 1940 года была передислоцирована в Польшу, а весной 1941 года расквартирована в Румынии, откуда 22 июня 1941 года вторглась в СССР в составе 11-й армии немецкой группы армий «Юг» в направлении Тирасполя. До конца года дивизия с боями пересекла всю Украину. 26 января 1942 года новым командиром дивизии был назначен генерал-майор (с 1 декабря 1942 года генерал-лейтенант) Карл Роденбург, который был награжден Гитлером 8 октября 1942 года Рыцарским крестом «за Сталинград», 31 января 1943 года — с Дубовыми листьями. В тот же день он сдался в плен, а его 76-я дивизия была полностью уничтожена вместе с 6-й армией фельдмаршала Паулюса.
Но летом 1942 года ни Кузнецов, ни его наставники из 4-го Управления НКВД СССР об этом еще не знали. Им лишь предстояло внести свою лепту и в эту победу (в рамках операции «Монастырь»), и в победу на Курской дуге. Было решено, что после начала кампании на Восточном фронте Пауля Зиберта вновь отзывают из резерва и переводят через отдел комплектования в Виртшафтскоммандо (Wirtschaftskommando), сокращенно «Викдо». Его производят в лейтенанты и назначают на должность уполномоченного хозяйственно-экономического отдела по использованию и доставке материальных ресурсов на оккупированной местности СССР в интересах германской армии. Район, обозначенный в его командировочном удостоверении, проходил по маршруту Киев-Дубно-Ровно. Полный комплект документов Пауля Зиберта, в том числе водительское и наградное удостоверения, был изготовлен сотрудником НКВД СССР Павлом Георгиевичем Громушкиным. Все записи в документах делались только немецкими чернилами, для оттисков печатей употребляли немецкую мастику, использовали только немецкий фотоклей и фотобумагу.
Как отмечал в своей книге «Легенда советской разведки — Н. Кузнецов» (2001) Теодор Кириллович Гладков, для окончательного усвоения воинских отношений среди офицеров вермахта, знания употребляемого ими фронтового жаргона и многих тонкостей, связанных с пребыванием в окопах, Пауль Зиберт был помещен на некоторое время в красногорский лагерь № 27−1 под Москвой для пленных немецких офицеров. В этом лагере пленные немцы носили форму со знаками различия, галунами и погонами, им разрешалось иметь при себе награды и личные вещи.
24 августа 1942 года поздно вечером с подмосковного аэродрома поднялся двухмоторный «Ли-2» и взял курс на Западную Украину. А 18 сентября по Дойчештрассе, главной улице оккупированного Ровно, размеренным шагом, неторопливо шагал пехотный лейтенант с Железным крестом 1-го класса и знаком «За ранение» на груди, ленточкой Железного креста 2-го класса, продернутой в петлю второй пуговицы мундира, в лихо сдвинутой набекрень пилотке. На безымянном пальце левой руки поблескивал золотой перстень с монограммой на печатке. Приветствовал старших по званию четко, но с достоинством, чуть небрежно козыряя в ответ солдатам. Самоуверенный, спокойный хозяин оккупированного украинского города, само живое олицетворение победоносного вермахта.
7 февраля 1943 года Кузнецов, устроив засаду, захватил и вывез в лес майора Гаана — курьера рейхскомиссариата «Украина», который вез секретную карту. После изучения карты и допроса пленного Кузнецов установил, что в 8 км от Винницы построен бункер Гитлера Werwolf. До этого тайну объекта под Винницей безуспешно пытался раскрыть резидент НКВД в Киеве Иван Кудря, но провалился и погиб. Как выяснил Кузнецов, Гитлер перенес сюда свою ставку из Восточной Пруссии (Wolfsschanze) и прибыл в Винницу 16 июля 1942 года, где 23 июля подписал директиву № 45, предполагавшую разделение группы армий «Юг» на две части: группу армий «А», имевшую своей целью захват Кавказа, и группу армий «Б», из состава которой была выделена 6-я армия Паулюса для наступления на Сталинград. Гитлер вновь прибыл в Винницу 19 февраля 1943 года и 13 марта подписал Оперативный приказ Ставки вермахта № 5, связанный с подготовкой наступления на Курской дуге.
Об этой операции Кузнецов узнал от самого Эриха Коха, гауляйтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины. Кох был ближайшим соратником Гитлера, имел партийный номер 90, вступив в НСДАП в 1922 году, и занимал примерно пятую позицию в партийной иерархии рейха. Ставший к тому времени обер-лейтенантом Пауль Зиберт завязал дружеские отношения с адъютантом Коха и через него добился аудиенции у «эрцгерцога Эриха». Повод основательный — невесте Зиберта фольксдойче фрейлейн Довгер грозит отправка на работу в Германию. После войны Валентина Довгер вспоминала, что, готовясь к визиту, Кузнецов был абсолютно спокоен. Утром собирался, как всегда, методично и тщательно. Положил пистолет в карман кителя. Однако в ходе аудиенции каждое его движение контролировалось охраной и собаками, и стрелять было бесполезно. И здесь произошло невероятное. Когда Кох узнал, что Зиберт родом из Восточной Пруссии, из замка Шлобиттен, он так расположился к «земляку», что рассказал ему о предстоящем летом 1943 года немецком наступлении под Курском. Информация тут же ушла в Центр.
Накануне своего дня рождения Николай Кузнецов передал Дмитрию Медведеву запечатанное письмо, которое тот опубликовал в 1948 году в своей книге «Это было под Ровно». Вот это письмо:
«Вскрыть после моей смерти. Кузнецов.
24 июля 1943 года. Завтра исполняется одиннадцать месяцев моего пребывания в тылу врага. 25 августа 1942 года, в 24 часа 05 минут я спустился с неба на парашюте, чтобы мстить беспощадно за кровь и слёзы наших матерей и братьев, стонущих под ярмом германских оккупантов. Одиннадцать месяцев я изучал врага, пользуясь мундиром германского офицера, пробирался в самое логово сатрапа — германского тирана на Украине Эриха Коха. Теперь я перехожу к действиям. Я люблю жизнь, я ещё молод. Но если для родины, которую я люблю, как свою родную мать, нужно пожертвовать жизнью, я сделаю это. Пусть знают фашисты, на что способен русский патриот и большевик. Пусть они знают, что невозможно покорить наш народ, как невозможно погасить солнце. Пусть я умру, но в памяти моего народа патриоты бессмертны. «Пускай ты умер, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету…» Это моё любимое произведение Горького. Пусть чаще читает его наша молодёжь. Если будет нужно, я пойду на смерть с именем моего Сталина, отца, друга, учителя."
Ваш Кузнецов"
Кузнецов, третий справа в оккупированном Ровно, 1943
Первым среди намеченных целей был постоянный заместитель Эриха Коха — начальник II Главного отдела (администрация) рейхскомиссариата «Украина» Пауль Даргель. 20 сентября Кузнецов по ошибке вместо Даргеля застрелил заместителя Коха по финансам Ганса Геля и его секретаря Винтера. 30 сентября он попытался убить Даргеля противотанковой гранатой. Даргель получил тяжёлые ранения, потерял обе ноги и был вывезен в Берлин. После этого было принято решение организовать похищение командира карательной части из состава «восточных батальонов» (Osttruppe zur besonderen Verwendung 740) генерал-майора Макса Ильгена. Помощь Кузнецову в этом оказала Лидия Лисовская, в прошлом балерина и жена польского офицера, женщина исключительной красоты, завербованная НКВД еще в 1939 году. Она работала в немецком казино, а затем перешла к Ильгену экономкой. 15 ноября Кузнецов и трое его спутников (партизаны Николай Струтинский, Стефаньский и Каминский) похитили генерала вместе с Паулем Гранау, шофером Эриха Коха, и расстреляли их на одном из хуторов под Ровно. Примерно в это же время абвер в лице майора Мартина Геттеля заподозрил, что обер-лейтенант Пауль Зиберт является английским шпионом. Геттель попытался спровоцировать Зиберта через Лисовскую, но неудачно. Геттеля скрутили и после допроса Кузнецов застрелил его. Лисовская привлекла к подпольной работе свою двоюродную сестру Марию Микоту, которая по заданию СД организовала бордель для немецких офицеров в своей квартире в доме 15 по улице Легионов, где вместе с сестрой обслуживала офицеров, чтобы информировать полицию безопасности и СД о настроениях и разговорах в офицерской среде. Наиболее важные сведения сестры передавали Кузнецову, а немцам сливали дозированную дезинформацию.
Мария Микота познакомила Пауля Зиберта со штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем, подчиненным Отто Скорцени, который в свои 28 лет был представителем внешней разведки СД в Ровно. В одном из разговоров фон Ортель сообщил, что ему оказана большая честь участвовать в «грандиозном деле, которое всколыхнет весь мир» и обещал привезти Марии персидский ковер… Вечером 20 ноября Мария сообщила Кузнецову, что фон Ортель покончил с собой в своем кабинете на Дойчештрассе. Однако в действительности Ортель подстроил свое самоубийство, чтобы замести следы исчезновения, о чём Зиберту сообщил гестаповец Макс Ясковец. Таким образом, благодаря Кузнецову в Москве стало известно о готовящемся покушении на глав стран антигитлеровской коалиции — Сталина, Черчилля и Рузвельта на Тегеранской конференции.
16 ноября 1943 года Кузнецов провел свою последнюю ликвидацию в Ровно, застрелив главу юридического отдела рейхскомиссариата «Украина» оберфюрера СА Альфреда Функа. В январе 1944 года повышенный в звании до гауптмана Кузнецов получил приказ Медведева отправиться в Львов вслед за отступающими немецкими войсками. Вместе с Кузнецовым туда выехали Иван Белов и Ян Каминский. Там же оказалась и Лидия Лисовская, которая вскоре была арестована полицией. На допросах её избивали, а в конце января чуть не расстреляли. Немцы искали некоего гауптмана, и стали выводить её на прогулку по центральным улицам Львова. Встреча Кузнецова и Лисовской произошла у гостиницы с рестораном «Жорж», однако они сделали вид, что не знают друг друга. О попытке поймать Кузнецова через Лисовскую рассказал в 1951 году попавший в советский плен сотрудник полиции безопасности во Львове гауптштурмфюрер СС Петер Краузе.
Во Львове Николай Кузнецов уничтожил шефа правительства Галиции Отто Бауэра и начальника канцелярии правительства генерал-губернаторства доктора Генриха Шнайдера. Согласно историку спецслужб Александру Ивановичу Колпакиди, свою последнюю акцию Кузнецов совершил 12 февраля 1944 года в 18 километрах от Львова. При проверке документов у села Куровичи им был убит майор полевой жандармерии Кантер.
9 марта 1944 года, пробираясь к линии фронта, группа Кузнецова наткнулась на украинских националистов. В ходе завязавшейся перестрелки его товарищи Каминский и Белов были убиты, а Кузнецов подорвал себя гранатой. 26 октября того же года Лидия Лисовская и Мария Микота погибли при невыясненных обстоятельствах. Они были застрелены неизвестными лицами в советской военной форме, когда ехали на грузовой военной машине на вручение орденов Отечественной войны в Киев, причем у Лисовской было удостоверение Управления НКГБ по Львовской области.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Николай Иванович Кузнецов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Представление было подписано начальником 4-го Управления НКГБ СССР Павлом Анатольевичем Судоплатовым.
4 мая 1946 года на базе 4-го Управления была создана Служба «ДР». 9 сентября 1950 года Служба была разделена на Бюро № 1 (спецоперации за рубежом), начальник генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов, и Бюро № 2 (спецоперации внутри страны), начальник генерал-майор Виктор Александрович Дроздов. Среди сотрудников Бюро № 1 генерала Судоплатова были Сергей Львович Окунь и Фёдор Иванович Бакин, которые когда-то готовили Николая Ивановича Кузнецова. Они же стали непосредственными начальниками молодого чекиста-фронтовика Ивана Павловича Евтодьева, ныне полковника, почетного сотрудника госбезопасности. Вот что рассказал автору настоящей статьи сам Иван Павлович: «В 1955—1958 годах Фёдор Иванович Бакин был моим непосредственным начальником в Берлине. Вначале это была группа, а позже отдел Представительства КГБ при МГБ ГДР в Карлсхорсте. Фёдор Иванович был человеком прямым, категоричным. Он знал и любил свое дело. Считал, что работать надо только хорошо или отлично, и требовал того же от своих подчиненных. Если кого-то журил или критиковал, то делал это так, чтобы не обидеть, не оскорбить, но помочь не допускать промашек и впредь работать результативно. На похвалы был скуповат. Потом мы работали в разных подразделениях, но хорошие служебные отношения переросли к тому времени в дружбу. Характеризуя Фёдора Ивановича Бакина, надо сказать, что он был очень приветливым дружелюбным человеком, гостеприимным хозяином. В его небольшой, но уютной квартире в Измайлово бывали многие сослуживцы и партизаны из отряда „Победители“ Дмитрия Николаевича Медведева. Я встречал там сотрудников нелегальной разведки супругов Филоненко, которые после войны работали нелегалами в Бразилии, и Владимира Васильевича Гринченко, жена которого Симона Кримкер была радисткой в отряде „Победители“ и умерла в 1964 году в Аргентине, где они с мужем были на нелегальной работе. Стоит также вспомнить еще одну разведчицу-нелегала в Аргентине Африку де лас Эрас, которая также была радисткой в отряде „Победители“ и лично передавала в Центр донесения Николая Ивановича Кузнецова. Бывали у Бакиных и Валентина Довгер, и вдова полковника Медведева — Татьяна Ильинична. Помимо этого, необходимо сказать, что Фёдор Иванович Бакин был одним из инициаторов ходатайства об освобождении из заключения и реабилитации Павла Анатольевича Судоплатова. 22 июня 1989 года Фёдора Ивановича не стало. Сейчас дружеские отношения поддерживают наши дочери».
По словам Ивана Павловича Евтодьева, полковник Окунь тоже был очень сильным работником, высочайшим профессионалом. Он был его первым начальником, еще до Бакина. Однако в личном отношении Окунь был более замкнут. Если Бакин стремился к конкретизации в деталях, в мелочах, чтобы там всё было предусмотрено, старался максимально избежать промашки внизу, то для Окуня важно было также изложить красиво на бумаге и доложить начальству, показать себя. Тем не менее в 1956 году его, как и Героя Советского Союза Евгения Ивановича Мирковского, уволили. После этого до конца жизни полковник госбезопасности Окунь работал в ресторане «Прага» — сначала начальником кондитерского цеха, а потом заместителем директора. Когда в 1995 году его не стало, в газете «Московская правда» появился большой некролог, в котором не было ни слова о его работе в органах.
Как рассказала дочь полковника Бакина — Людмила Фёдоровна, о Николае Ивановиче Кузнецове она узнала в своей семье. «Никаких подробных обсуждений или громких заявлений типа „я готовил Кузнецова“ не было. Просто было известно, что мой отец работал с Кузнецовым, занимался его подготовкой, что Кузнецов перед своим отлетом успел меня понянчить на руках. Однажды отец показал мне дом, в котором Кузнецов жил в Москве. Поскольку имя Кузнецова связано с отрядом „Победители“ Медведева, то отец всю жизнь поддерживал тесную связь со всеми медведевцами. И по книгам, и по фильмам, и по встречам они все время существовали где-то рядом. И отец был душой этих встреч. Показателен и тот факт, что в 1982 году отца пригласили на спуск на воду корабля „Николай Кузнецов“. В 1987 году его назначили главным консультантом пятисерийного фильма о Кузнецове „Отряд специального назначения“, также по той причине, что он был реальным участником этих событий. И для отца это было важно. У нас даже была заведена отдельная папка, в которую он собирал рецензии и статьи, посвященные этому фильму. Как человек он был очень добрый, отзывчивый. Я таких больше не встречала».
Как бы в подтверждение этих слов, дочь полковника Евтодьева — Елена Ивановна отметила: «Фёдор Иванович был удивительным человеком. От него исходило ощущение абсолютной надежности, а его заразительный смех сразу располагал к нему, вызывая доверие, так необходимое в его специфической деятельности. Федор Иванович по своей сути относился к особым людям. Это люди очень цельные, очень стойкие, обладающие колоссальными знаниями, владеющие даром предвидения ситуации, способные подготовить и мобилизовать человека на выполнение сложнейшего задания, реализовать себя».
Как это и произошло в судьбе Николая Ивановича Кузнецова, простого уральского парня, ставшего символом эпохи, подлинным национальным героем.
19:03 26.07.2021
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на :
> Огранка уральского самоцвета. Как готовили разведчика Николая Кузнецова
снова плагиат от не любителя ворья с ником avenarius, про что он постоянно пишет на форуме:
> «Банальное, вонючее ворьё», «знаю, что такое воровской скотный двор», «Классика воровского скотного двора… Проверено» (avenarius) (раскрыть)
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на : Банальное, вонючее ворьё
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на : знаю, что такое воровской скотный двор
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на : Классика воровского скотного двора… Проверено…
который беззастенчиво украл «свою» тему у автора статьи Андрея Ведяева, опубликованную на ресурсе Завтра и выдал в очередной раз чужую интеллектуальную собственность за свой труд…
Плагиат. Что это такое? — Кража интеллектуальной собственности. — Нарушение авторского права. — Заимствование без ссылок. — Неаккуратное цитирование. — Согласно 146-й статьи УК РФ: Плагиат — «присвоение авторства».
скоро ты Политфорумс превратишь в филиал Яндекс Дзен и Завтра, потому как у тебя эти ресурсы стали самыми популярными, откуда ты, не любитель ворья, крадешь чужие темы и выдаешь их на форуме за свой труд…"Классика воровского скотного двора" (avenarius)…проверено раз сто…
